Двадцать девятое октября. среда

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:25.

Студия без Лайлы кажется пустой. Трипп сразу же ощущает, насколько ему ее не хватает. Открыв чехол для гитары, он находит записку.

Уважаемый мистер Нечет,

Поскольку ты смог вдохновить меня на песню, которую я сама бы никогда не написала, теперь мой черед тебя вдохновлять. Твое задание: написать вальс. Музыкальный размер – 3/4. Значит, такт должен быть таким:

1, 2, 3,

1, 2, 3,

1, 2, 3,

Тебе понятно?

– Мисс Чет.

Он понимает. Это испытание. Вызов.

КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 15:13.

В переполненном коридоре Лайла видит Триппа, ее лицо расплывается в улыбке. Начав озираться в поисках Энни, она одергивает себя, потому что вспоминает, что Энни предупреждала, что уйдет раньше, чтобы посетить дантиста.

– Здравствуй, мистер Нечет, – говорит она. – Выглядишь таким веселеньким.

Он смеется.

– Так и есть! Благодаря теме по физике, которую ты мне вчера рассказывала, я внимательно слушал, и знаешь что?

– Ты что-то запомнил?

– Узнаешь на завтрашнем уроке. Это круто. – Его глаза становятся больше. – И это подтверждает мою флюидовую теорию.

– О чем ты?

– Помнишь, я рассказывал, что всегда чувствовал исходящие от предметов флюиды?

Засмеявшись, она кивает.

– Ты можешь узнать, какой из карандашей в коробке приносит счастье.

– Именно. Так вот, Пикли сказал, что от всего исходят вибрации, то есть флюиды.

– Даже от неживого?

– От всего. Даже неживого. Даже от гранатов. Этот карандаш, даже будучи совершенно неподвижным, будет излучать вибрации-флюиды, потому что состоит из молекул, а молекулы состоят из атомов, а атомы все время колеблются. – Он подносит карандаш к ее уху. – Ты слышишь?

– Нет.

– Ладно, это твои проблемы.

– Думала ведь, что у меня есть проблема, – произносит она. – Но даже не представляла, что такая.

Трипп улыбается.

– Вибрация – это звук; следовательно, у всего есть свой звук.

– И, следовательно, ты слышишь карандаш?

– Мы не можем расслышать карандаш, потому что он звучит на недоступной нам частоте, но звук он издает.

– Как свисток для собак! – говорит она.

– Совершенно верно.

– Так значит, если бы у меня были барабанные перепонки, как у собак, тогда, возможно, я услышала бы, как растут мои кости!

Он усмехается.

Она продолжает:

– На днях я гуляла и видела клен, знаешь, тот, что у входа? Листья на нем были такими красными, и возникло ощущение, что они поют.

– Не только я тут странный.

Она выхватывает у него карандаш и запихивает его за ухо.

– Ну, теперь мы оба заучки по физике.

– А еще я весельчак, потому что пишу песни, – говорит он.

– Хммм, надо активировать мои супер-реснички и подслушать твои мысли. – Она закрывает глаза, делая вид, что погружается в транс. – Невероятно... ты пишешь вальс?

– Ага. И решил назвать его «Гранатовый вальс».

– Хочу его послушать.

– Я уже представляю музыку на куплеты и припев, но пока не дошел до текста.

Подойдя к ее шкафчику, они останавливаются.

– Можем вместе над ним поработать в студии в четверг, – произносит она.

– Сотрудничество, – отвечает он. – Как Бэтмен и Робин.

– Бонни и Клайд.

– Берт и Эрни.

– Джекил и Хайд.

– Может, надо в пример имена музыкантов приводить? – спрашивает он.

Она смеется.

МЕТРО; 16:09.

Едва Трипп садится в вагон метро, звонит его телефон, он чуть не простонал вслух, когда увидел, что это мама.

– Трипп! Я хочу с тобой кое-что обсудить. – Её голос неестественно радостный. – И думаю, тебе это понравится. Я договорилась о встрече с консультантом из Креншоу...

БУМ! Все вокруг него рушится.

– Ты шутишь? – говорит он. – Я не собираюсь переходить в другую школу. – Двери закрываются, поезд начинает движение. – Скажи, что ты договорилась о встрече, потому что им нужно новое ковровое покрытие.

– Мне казалось, для тебя это отличное место. Небольшие классы. Первоклассные учителя.

– Заставить меня ходить к репетитору – это одно. Но ты не сможешь заставить меня поменять школу.

– Но в Роклэнде ты ничем не...

– На самом деле, мне начинает нравиться наука, мам. – Поезд с шумом едет по тоннелю.

– Ты не сдал домашнее задание по алгебре. Утром я видела ноль в интернет-журнале.

– Я подтяну оценки.

– Это ты говорил в течение всего второго семестра прошлого года, но так и не подтянул. В любом случае, я договорилась о встрече...

– ...которую и отменишь, – договаривает Трипп.

– ...завтра в 17:30.

– Нет.

– Выслушай меня. – Ее голос становится сахарным. – Это просто предварительная беседа. Если пойдешь со мной на собеседование и будешь вести себя там хорошо и искренне вслушаешься в то, что они могут тебе предложить, тогда я верну тебе гитару.

Земля со скрипом прекращает вращаться по своей орбите.

– Ты вернешь мне гитару? – спрашивает он.

– Да.

– Когда?

– Сразу после собеседования. Мы заедем в магазин и заберем ее.

– Ты серьезно?

– Серьезно.

– Договорились. – Соглашается он, кладет трубку и сразу же звонит Лайле.

Она поднимает трубку и шепчет:

– Привет, мистер Нечет.

– Почему шепчешь? – спрашивает он.

– У меня индивидуальное занятие с доктором Превски, но она вышла в туалет.

– Завтра я верну свою гитару.

– Ура! – шепчет она. – Это здорово.

– Спасибо. Отпускаю тебя. Адьес.

– Оревуар.

– Та-та. Это пока на тайском.

– Неправда. Чирио. Это пока на староанглийском.

– Да пребудет с тобой сила.

– Вот так и говорят заучки.

– Каждый судит сам по себе. – Выйдя из вагона, он замечает играющего музыканта. – Лайла, подожди! Слушай... – Он вытягивает руку с телефоном, чтобы она расслышала звуки трубы. – Я в метро. Тут играют.

– Нам тоже надо попробовать, – говорит Лайла. – Мне пора.

Убрав телефон, он замирает. Эту старую джазовую песню он слышал раньше. Его любимый учитель в начальной школе постоянно напевал ее.

– «Как прекрасен этот мир».

В воздухе парит высокий звук трубы. Трипп представляет, как от каждой ноты возникает эффект волны, посылающий одну звуковую волну за другой ему в уши. Он представляет, как эти звуки играют и вибрируют на его перепонках как на крошечных барабанах, посылая звуковые волны сквозь его тело, играя на струнах его души.

Музыкант ловит его взгляд, и, поняв друг друга, они обмениваются молчаливыми кивками, как музыкант с музыкантом, а песня в это время продолжается.

ДОМ ЛАЙЛЫ; 21:42.

Лайла раскладывает себе и папе мороженое по чашам, когда звонит ее телефон. Он лежит на столе ближе к папе, поэтому он его берет и смотрит на экран.

– Кто такая Трипп и почему она звонит так поздно?

Лайла подбегает к столу и забирает телефон.

– О... это он. То есть, не она, а он. Вероятнее всего, чтобы спросить о домашнем задании. Мы вместе ходим на алгебру. – Она отвечает, прижав телефон к уху. – Привет.

– Так значит, если у всего есть звук, – говорит Трипп, – то и луны он должен быть.

Лайла глядит на своего отца.

– Подожди, Трипп. Я только возьму рюкзак. И тогда продиктую тебе задание.

Трипп смеется.

– Ничего себе, мисс Чет. Неужели ты впервые назвала меня по имени?

– Почему он не может посмотреть в интернете? – спрашивает ее папа.

– Значит, я теперь должен обращаться к тебе «Лайла»? – спрашивает Трипп.

– Подожди. – Лайла опускает руку с телефоном. – Папа, в этом ничего такого. Он просто не записал задание по алгебре. – Прежде, чем ее папа что-либо отвечает, она хватает свой рюкзак и идет в спальню. – Ладно, я здесь, – произносит она в телефон.

– Я не записал задание по алгебре, но звоню не поэтому, – говорит Трипп.

Лайла бросает рюкзак на кровать и закрывает дверь.

– Я не хочу ничего объяснять папе.

– Прости. Неудачное время выбрал для звонка.

– Нет, все нормально. Я у себя в комнате.

– Итак, вопрос: как думаешь, какой звук издает луна?

Лайла подходит к окну. Верхний свет отбрасывает на стекло ее отражение. Лицом она прислоняется к окну, приложив руку к глазам, чтобы отгородиться от света. Белый полумесяц, сияющий и дикий, словно свет исходит из ее собственной души.

– Я думаю – плач, – говорит Трипп и начинает петь смешным фальцетом.

Папа Лайлы открывает дверь, а Лайла разворачивается к столу и берет карандаш.

– Надо решить задачи с первой по шестую. Понял?

– Ты превратилась во вредного алгебраического робота, – произносит Трипп. – Почему бы тебе не сказать: «Прости, папа, но я пытаюсь услышать луну»?

Она подходит к лежащему на кровати рюкзаку и засовывает карандаш в боковой кармашек.

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Ты должен придумать ответ сам.

– Мне больно, мисс Чет, – говорит Трипп.

Присутствие в комнате ее папы заставляет ее чувствовать себя так, словно ее затягивает черная дыра, когда ей хочется поговорить с мистером Нечетом. Она неохотно прощается. Стоит убрать телефон, как папа протягивает ей чашу с мороженым.

– Триппу невежливо было звонить и ожидать, что ты продиктуешь ему ответы.

Она разворачивается так, чтобы он не увидел ее улыбки. Ей нравится слышать в комнате имя Триппа, даже если папа и не знает, кто он такой.

– Он не невежливый, – говорит она, глядя в окно. – Просто... ну... странный.