Часть 1. поездка в крезаторий 10 страница
— Учитель, тут один чувак все пристает ко мне со своей любовью. Что с ним делать?
— А кто это? — спокойно спросил Будда ХХ века.
— Да вон черненький, Вадим, который угрюмо сидит в углу.
— Ну что ж, поиграй с этим чморофосом, проявись как Марианна. Раскрути его, пусть раскошелится, что-нибудь купит тебе. Посмотрим, сколько стоит его любовь, — рассмеялся Мудрец и безразлично посмотрел на Вадима.
Селена тоже бросила холодный и жесткий взгляд на влюбленного дурака. А потом объявила, что наступает антракт и скоро будут
танцы, предложив всем подготовиться к этому мероприятию. Во время танцев Селена
подплыла в шикарном эротическом наряде к тупо переминающемуся Вадиму. Она положила к нему на плечи свои нежные руки с длинными накрашенными ногтями.
— Вадим, я хочу норковое манто. Не купите ли вы его мне? — ласково сказала она.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Ну, я попробую. Только я не знаю, где и как покупать, — нерешительно ответил он.
— Ну, вы же клялись мне в любви, — манерничая, сказала Селена, — значит, вам будет по плечу эта задача.
— Ну я попробую, — пробубнил он, неуклюже танцуя с Селеной.
Селена сексуально расхохоталась.
— А то Юра уже хотел мне его купить, но я ему сказала, что Вадим меня больше любит. А он сказал: «Нет, я больше!», а я ему ответила: «Ну я посмотрю, кто меня больше любит».
Вадим сразу активизировался и стал ревниво посматривать на Юру Холодович, который танцевал в другом конце комнаты. Кончилась одна композиция, и Селена, подарив Вадиму воздушный поцелуй, уплыла танцевать с Юрой.
После танцев все снова расселись в комнате для пиршеств и стали доедать хавку. Один беленький парень в спортивном костюме спросил:
— Почему мы так много едим вкусного?
— Хороший вопрос, — сказал Гуру, — я тут давеча встретился с Ельциным; мы с ним договорились, что я буду помогать его предвыборной программе. И тогда мы решили тут устроить пиршество. Но, несмотря на это, люди отсюда уходят, а потом жалуются на то, что нечего им есть, голосуют за Зюганова. Это все херня, так что помните, что это наш эксперимент, чтоб доказать, что люди сами не хотят хорошо жить. Ну а есть или не есть, решать вам. Вы можете и поголодать, и отрешенно смотреть, как другие пожирают вкусное.
При этом все расхохотались. Занятия закончились. Люди стали расходиться. Селена стала рассказывать Рулону, как она играла с Вадимом. Лилит от зависти закусила губу.
— Я считаю, что такие игры вредны, так как можно запасть.
— Это верно, — подтвердил Мудрец, — Марианна говорила: для того чтоб такого не было, нужно флиртовать с тем, кто тебе не нравится, с тем, кто безразличен, чтоб не вляпаться в чувствишки, не попасться в расставленные самой сети.
Лилит и Селена внимательно слушали Рулона. Он продолжил:
— А когда вы быстро научитесь влюблять в себя любого и раскручивать его, то эта херня станет для вас безразлична. Вы уже не будете глупо радоваться, если кто-то в очередной раз будет вам признаваться в своей поебени. Поймете, что все это немногого стоит, ну а когда станете жестче и хладнокровнее, то блядство будет вас меньше беспокоить. Вы должны больше любить самих себя, т.е. быть слегка нарциссами, тогда вы будете всегда индивидуализированы, обособлены и не будете западать, влюбляться в каждую свинью.
— С кем мне можно попробовать, Учитель? — решительно спросила Лилит.
— Попробуй раскрутить Бориса. Он бессмысленный, и башли у него есть. То, что нужно для начала.
На Киче (NEW)
Рулон сидел на корточках, облокотившись о бетонную стену, покрытую шубой.
Камеру тускло освещала единственная лампочка, тюремная балдоха, спрятанная в нише стены за решетку. По хате, словно тигр в клетке, тусовался Герман, мужик лет сорока, напевая хриплым голосом песню:
Сижу в тюрьме я, как на даче,
Нет ни пизды, ни передачи.
Весна пришла, опять грачи,
Опять тюрьма, опять дрочи.
Присев рядом с Рулоном, стал издали заезжать на гнилой кобыле.
— Слышь, братэла, ты уже в тюрьме, в карантине. На хуй тебе твое шмотье? Давай мы его промутим. А с кайфом и сидеть легче будет.
— отъебись, Герман, ты мне на КПЗ надоел своими шутками. Поднимут в хату, а там будет видно. Я не теряю надежды соскочить с этой делюги. В школе я рассказ читал о двух лягушках, попавших в кувшин с молоком. Одна устала барахтаться, смирилась со своей участью, сложила лапки и утонула. А вторая продолжала барахтаться, она не хотела умирать, когда силы покинули ее и она подумала, что это смерть, то вдруг почувствовала твердь под ногами. Это было масло, взбитое ей. Она отдохнула и выпрыгнула из кувшина. Так что потусуйся на стороне, мне нужно кое-что обдумать, — сказал Рулон.
Не было ни одной идеи, за которую можно было бы уцепиться. И Рулон решил заняться пересмотром событий последних двух месяцев.
Сразу же в памяти всплыл Насос, Иван Кропоткин, который чалился в соседней камере. Насосом его называли за умение качать деньги отовсюду, куда он запускал свой нос. Нос у него был действительно большой, длинный.
Он любил оправдывать свой дефект.
— У кого какой нос, у того такой и хуй. А бабы меня любят не за нос.
— За язык тебя бабы любят, он у тебя длинный, ныряешь под резинку и щекочешь их, — подкалывал его Рулон.
Насос обижался, но шутить в такой манере с Рулоном опасался.
— Ничего, растождествись с чувством собственной важности, будь гибче и тогда все поймешь, где воспринимать это шуткой, а где спрашивать за каждое слово, — наставлял его Рулон.
Утром раздался звонок в дверь. На пороге стоял Насос.
— Ну, заходи, — пригласил его Рулон.
— Здесь такое дело, — затараторил Насос.
— У тебя ведь есть знакомый маклер, кто бы мог печати резать? Помнишь, ты мне рассказывал за одного фальшивомонетчика, который залез по уши в долги и сейчас при хозяйстве у Удода? Можно с ним что-нибудь иметь? — спросил Насос.
— Этого маклера зовут Николай. Золотые руки, а мозги набекрень. Пьет, сволочь, по-черному. Мне Удод предлагал его взять себе в отработку долга, т.к. для него работенки у Удода нет. А что он так заинтересовал вдруг тебя? — спросил Рулон.
— Я влип и мне нужно 40 штук «зелени», чтобы погасить кредиты.
— Можно на подставное лицо по поддельным документам взять неплохую сумму в банке, пока там дебилов полно необученных. Чеченцы вон на авизовках мутят, но за это взялся 6-й отдел, а с этим делом еще никто не работал. Конечно, это сырая наметка, но ты ведь сможешь ее продумать, — жалким, выпрашивающим голосом заскулил Насос.
— Что, обязательно все доводить до крайности? Как припекло, так и мозги работать стали, свинья ленивая, — насмехаясь, говорил Рулон. — Ну хорошо, я помедитирую над этой аферой.
Воспоминания прервали стуком в железную дверь. Это был баландер. Стуча в кормушку, он зазывал всех получать пайку.
После обеда пришли Корпусной (начальник корпуса) с Кумом (оперативным работником) и по списку распределили всех по камерам.
— Рулонов, с вещами, камера один-три-три, — автоматом проговорил корпусной.
— Здоров, братва, здоров, мужики, — сказал Рулон, входя в камеру.
Дверь со стальным лязгом захлопнулась за спиной. В камере наступило гробовое молчание на какие-то секунды. Все смотрели изучающе на Рулона. Это чувство неловкости было давным-давно знакомо Рулону. Он отключил внутренний диалог и осмотрел камеру. Хата была переполнена в два-три раза. На первом ярусе спал порядочный контингент, братва. Второй был занят мужиками, на третьем ярусе, на пальмах восседал мир, полный очевидного и невероятного.
Рулона позвали.
— Ну, проходи! Че встал как вкопанный? Хата порядочная, беспредела нет. Лучше расскажи, откуда сам, кто по жизни и что за статью себе нажил.
— Да у меня целый букет, — сказал Рулон, — 93-прим,. 147-я часть III и
226-я (93-прим. — хищение в особо крупных размерах, 147 часть III часть — мошенничество в крупных размерах, 226 — хранение и перевоз огнестрельного
оружия).
— Да, солидный букет. Видимо, ты надолго на это торжество попал. Хорошо хоть Горбатый вышак по 93-й отменил, — сказал один из братвы.
Рулон познакомился с собеседником, его звали Сергей, кличка Король, что соответствовало его фамилии Королев. Король был смотрящим в этой камере, считался самым авторитетным и справедливым среди блатных во всем корпусе.
Рулон уже давно понял, что истину, ту, какая она есть в действительности, не все принимают, и решил войти в роль жулика со всем принадлежащим ему хламом понятий однобокого мира воров.
Сталкинг вышел на славу.
Поговорив с Королем о самой наболевшей теме воровского мира, об общаках и о том, что законы воровского мира часто не соблюдаются и во многих лагерях процветает беспредел, он стал почти своим среди братвы. Рулона положили на нижний ярус, потеснив одного из тех, кто не справляется с жизнью блатного. «Козлы отпущения есть во всех слоях и кастах общества», — подумал Рулон и плюхнулся на нары.
Утром вызвали к следователю.
— Майор Скотинин, — представился он и повелительным жестом указал место, где сесть.
«Фамилия соответствует положению», — подумал Рулон.
— Ну что? Будем давать показания по-хорошему или?..
— Я уже говорил, что без адвоката говорить не буду, — спокойно сказал Рулон.
— Адвокат со мной, и у тебя будет время с ним познакомиться, — сказал Скотинин.
— С вашим адвокатом я по полной катушке крутанусь, знаем мы вашу защиту! — дерзко, но не повышая тона, сказал Рулон.
— Зря ты так думаешь. Все ваши дела идут по Иркутску, а в Красноярске на вас только оружие, так что вы здесь не нужны. Иди поговори с адвокатом в соседнюю комнату.
Выводной проводил Рулона в соседний кабинет, где сидел солидно одетый откормленный боров.
— На, почитай, что про вас пишут в газетах, — с ехидной улыбкой и наигранной доброжелательностью сказал адвокат.
Рулон взял газету и стал искать статью.
— Как вас зовут? — спросил у адвоката Рулон.
— обухов Виталий Владимирович, — вычеканил он. — Ищи под заголовком «Криминальная хроника».
«Обезврежена банда мошенников», — увидел Рулон заголовок и понял, что это про них.
«29 января 1993 г. у гостиницы «Колос» в г. Красноярске сотрудниками отдела по борьбе с организованной преступностью была задержана и обезврежена мафиозная группировка на трех автомобилях марки «Тойота». Было изъято огнестрельное оружие — три единицы (АКСУ — 1 шт., ПСМ — 1 шт., ТТ — 1 шт.). Также при обыске были обнаружены и изъяты 12 паспортов на разные фамилии, золотые изделия с драгоценными камнями на сумму 8 000 000 (восемь миллионов) долларов. А также свидетелем Козловой И., являющейся сожительницей Кропоткина И., были даны показания о том, что Кропоткин И. совместно с Рулоновым совершили несколько фальшивых махинаций в банках г. Иркутска.
Ведется следствие, будет предъявлен иск.
Редактор Финишев С.А.»
— Что за фантаст такой, Финишев? Откуда он взял такое количество паспортов и прочие данные? — с удивлением и яростью сказал Рулон. — они что, хотят показать народу, что идет борьба с мафией? Да ваш генерал Метеля, начальник муниципальной полиции, стоит во главе этой мафии.
— Я бы посоветовал тебе больше этих вещей вслух даже самому себе не говорить, а то вдруг решишь повеситься или убежать из тюрьмы, да не убежишь, — с надменной улыбкой сказал Обухов.
— У меня понос, — закричал Рулон, — пусть меня в хату отправят, я не могу давать сейчас показания.
Пришел выводной и отвел Рулона в бокс для ожидающих.
— Эй, я же обоссусь, отведи меня на парашу!
Выводной повел его в конец коридора, где был туалет.
— Слышишь, давай договоримся, чтобы я словился с подельником. Он должен быть тоже вызванным на допрос. Закрой меня с ним в один бокс на несколько минут. У меня есть здесь 20 «зеленых», — шепотом торопил Рулон.
— Как его фамилия? — тихо спросил выводной.
— Кропоткин.
— Хорошо, давай деньги и жди.
— А не наебешь?
— Я 15 лет вертухаем работаю, и еще ни один зек не сказал, что я с ним поступил несправедливо, — с ноткой обиды в голосе сказал выводной.
— Держи, — протянул ему незаметно деньги Рулон и сел на парашу, делая вид, что серет.
Рулона закрыли в пустой бокс для ожидания. Это помещение было размером не больше, чем туалет в благоустроенной квартире. Воздух был спертым, запах табака въелся в стены, свет был мрачным.
— Какой еще ад нужно придумать человечеству? — подумал Рулон. — Вот он здесь.
Все стены были исписаны кличками, статьями УК, стихами. Пара стихов ему понравилась:
Кто понял жизнь, не сможет жить иначе,
Кто видел смерть, того не испугаешь ей.
Внизу была подпись: «Валя. Статья 102 Ш, 93-прим.».
«Убийство и хищение государственного имущества в особо крупных размерах», — прокомментировал ум.
Второй стих был написан малолеткой, судя по подписи: «Витя, 16 лет, 206 ст.».
Мы кони быстрые — азарт,
На нас поставлено немало карт.
И может, завтра загнанные рухнем,
Не сможем встать и голову поднять,
Сколько страданий и отрицательных чувств впитали эти стены!? Рулон решил сочинить стих и написал его на стене, найдя свободное место.
Свобода — девочка моя,
Любил ли кто тебя, как я?
С тобой ложился спать,
С тобой вставал,
Тебя любимую ласкал.
И ты меня в экстаз вводила,
Я от тебя чумел!
Но вот в один прекрасный зимний день
Ты изменила.
Расторгла брак наш
После этого Рулон отключил внутренний диалог и вошел в медитативное состояние.
Прошло около двух часов, когда открылась железная дверь и вошел Насос в сопровождении выводного.
— У вас 20 минут, — сказал выводной и захлопнул дверь.
Вид у Насоса был как у виноватого пса, который нагадил и выпрашивает глазами, чтоб хозяин его не наказал.
— Времени мало для разборок, давай к делу, — сказал Рулон. — Сейчас ты должен брать все на себя, хоть это и будет трудно из-за твоей суки. Я же предупреждал тебя, что баба ничего не должна знать о делах. Она тебя пиздой купила с потрохами, и вот результат.
— Так бы только оружие висело. За него край — это 5 лет, а теперь мы вляпались от 8 до 15. Главное — сейчас тебе сдуру не подтвердить показания своей суки. И фамилия же соответствует ее козлиному поведению.
— Козлова!.. Как звучит, — с усмешкой сказал Рулон.
— Запомни вот что. Ты — директор фирмы «Скудж», взял меня на работу зам. директора, но не финансово-ответственным лицом. У тебя в Иркутске была сделка по лесу. Ты взял меня с собой, так как мой паспорт был отдан мной родственникам для приватизации жилья, получения ваучера и т.д. Это они, если нужно подтвердят. Поэтому тебе пришлось купить мне ксиву (паспорт) у человека, который занимался подделкой документов, только для того, запомни это, чтобы проживать в гостинице и пользоваться услугами авиалиний. Того, кто подделывал паспорт, ты не знаешь. Это было через третьи руки, а они люди кавказской национальности и постоянного места жительства не имеют. В общем, приблизительный ход ты понял. Здесь, в Иркутске, тебя кинули на лес и деньги, которые были взяты в кредит в городе, где ты проживаешь. Тогда тебе пришлось по сценарию, разработанному твоими кидалами, сделать такую же махинацию, чтобы вернуть деньги. Ты втянул Рулонова обманом, пользуясь его безупречной исполнительностью. Ты убедил его, чтобы он подписался под одним документом, оформленным на фамилию его поддельного паспорта. Тогда у меня отпадают все эти статьи 226, 93-прим., 147, а включается 193 — подлог поддельных документов, а она — до 3 лет. А если учесть все нюансы, то и на год можно сжать. Главное — Козлову заставить изменить свои показания. Или тебе говорить, что Козлова о моей деятельности и отношениях с Рулоновым знала только с моих слов. Это ты должен запомнить! — сказал Рулон. — Теперь, второе: нужно держать связь через надежные «ноги» (так называли людей, носящих из камеры в камеру записки и т.д.) и писать завуалированным текстом. Понял? — спросил Рулон.
— У меня есть 700 баксов, — сказал Насос. — Я их завез в жопе. Меня научил один рецидивист, как запаять в целлофан и провести их. Я три дня не срал, пока не прошел осмотр.
— Это называется «воровским тупиком», — заметил Рулон.
— Я передам тебе четыре сотки, надо только найти, где их разменять.
— Хорошо, только передашь сам. Догово-
ришься с этим вывозком, чтобы нас опять в один бокс кинул на следующем допросе, и заодно переговорим о делах. Когда один на свободе, второму легче в зоне, так как есть от кого получать грев. Может что и с выходом досрочным получится или в крайнем случае устроим побег, — сказал Рулон.
— Ты не боишься, что здесь встроен микрофон? — спросил Насос.
— Пока я тебя здесь ждал и читал стихи на стенах, то все просмотрел, — ответил Рулон.
Открылась тяжелая железная дверь, и Ивана увели. Через несколько минут Рулона тоже отправили в камеру
«Вот и прошел еще один день моего заключения», — подумал Рулон. В камере стоял стук ложек о шлемки, шел ужин. Рулон стал наблюдать за этой церемонией. Все были поделены на группы, семейки, как их называли здесь. Люди первого и второго ярусов ели спокойно, сидя за длинным столом. Обитатели третьего яруса были похожи на голодных зверей в зоопарке, они ели неряшливо, быстро и постоянно озирались по сторонам. Рулон есть не хотел и решил заняться перепросмотром. Он лег на свои нары и накрыл глаза полотенцем.
Ярко вспомнилась картина в мастерской у Николая. Рулон сидел на кресле, рассматривая художественные работы маклера и слушал Pinс Floyd, концерт под названием «Стена», на вертушке. Насос показывал образцы оттисков печати, которые нужно было вырезать.
— Паспорт сможешь четко, без лажи сделать? — перекрикивая музыку, спросил Рулон.
Николай кивнул одобрительно.
— Были бы время и деньги на хороший инструмент, я и доллар подделать смогу, и бумагу подобрать.
Рулон поднялся из кресла и подошел к рабочему столу, где располагались Насос с Николаем.
— Это неплохо, но для начала нужно сделать все документы, чтобы комар носа не подточил, а инструмент на этой неделе мы тебе достанем, — пообещал Рулон.
— об этой мастерской кто-то из твоих знакомых знает? — спросил Рулон у Николая.
— Нет, я ее держу в тайне даже от себя, когда пьян, — с улыбкой ответил Николай.
— Тогда мы здесь будем встречаться по вечерам, — сказал Рулон. — А тебе, Насос, — продолжал говорить Рулон, — нужно найти желательно из другого государства, сейчас их Горбатый наплодил, человека, согласного отработать, получить свои проценты и не появляться в России лет пять.
— У меня есть один жидок из Одессы. На халяву он любит деньгу иметь, тем более он скоро уезжает на постоянное место жительства в Израиль. Его зовут Сергей, но свои, т.е. евреи, его называют Сруля, — с жидовским акцентом проговорил Насос.
— Хорошо, зови своего Срулю к нам в гости и побыстрей. На днях будем делать виноватым Андрюшу, директора страховой компании «АСКО». Он тупой и любит водку с бабами, а там придумаем, как его в неловкое положение загнать, — сказал Рулон.
Через три дня приехал Сруля. Это был чистокровный еврей с одесским говором. С первых же минут знакомства с Рулоном он не давал ему вставить слово, рассказывая анекдоты, смешные истории и прибаутки с шутками.
— Закрой рот, — грубо сказал Рулон. — Повеселимся, когда сделаешь дело. Ты слишком много тратишь энергии. А сейчас поедем и сфотографируемся на паспорт.
— Ну шо ж вы нервничаете, мы уже едем фотографироваться, — сгладил напряжение Сруля.
Вечером Рулон был в ресторане «Парус», ожидая встречи с Андреем. С Рулоном были дельцы теневой экономики, или «новые русские», как их сейчас принято называть, и несколько шикарных девушек. Подъехал Андрей, и его проводили за столик к Рулону. Сразу же рядом с Андреем появились две шикарные мадам, Аза и Сингарелла, заранее проинструктированные о том, что нужно споить и развеселить его.
«У этого кобеля заблестели глаза, гормон делает свое дело, хуй стоит — голова качается», — подумал Рулон.
Аза предложила сразу выпить за знакомство до дна и налила Андрею полный фужер «Метаксы». Это было, конечно, перебором, ведь коньяк пьют понемногу, но перед обворажительной улыбкой Азы и ее нескромным вечерним нарядом Андрей не устоял. До дна фужер он не выпил, боясь перед Рулоном показаться слишком беспечным, но больше половины опустошил. Хмель ударил ему в голову. Он не успел закусить, как Сингарелла его принудила с наигранной обидой выпить с ней за знакомство. Не успев пробыть и 10 минут в ресторане, он уже был тепленький.
«Хорошее начало», — подумал Рулон.
Он перекинулся с Андреем несколькими банальными фразами о семье, доме, делах. Заиграла музыка, и Аза, манерничая, предложила Андрею пригласить ее на танец. После танца был тост за любовь, и Андрей в знак любви к Азе опустошил бокал «Метаксы». По заказу Сингареллы, так называли Светлану за ее красоту, зазвучала музыка на стихи Новикова.
Помнишь, девочка, гуляли мы в саду?
Я бессовестно нарвал букет из роз.
Дай Бог памяти, в каком это году,
Я не чувствовал ладонями заноз.
Теперь уже две обворожительные мадам в сексуально открытых платьях потащили Андрея танцевать. Раскрасневшийся после бурных плясок Андрей с горла хлебал шампанское.
— Я вижу с этими очаровашками тебе не скучно? — спросил Рулон.
— Я их обеих люблю, — возбужденным голосом ответил Андрей и начал расцеловывать девушек по очереди.
— Это хорошо, они тебя тоже любят. Правда? — спросил у девушек Рулон.
— Конечно, — ответили они, улыбаясь.
— Ну, тогда веселитесь, а я по делам должен еще проскочить. Вы не против, если я вас покину?
— Нет, — ответили девушки за Андрея и продолжали заговаривать его.
Выйдя из ресторана, Рулон одному из парней сказал, чтобы тот спровоцировал скандал, где бы Андрей был не прав, а утром он им займется сам.
Утром Рулона разбудил звонок телефона. Он глянул на часы. «6.30 — кому, интересно, я так рано понадобился? Неужто Андрей созрел?»
— Я слушаю, — подняв трубку, сказал Рулон.
— Это я, Андрей, извини, что так рано. Я бы хотел с тобой встретиться. У меня возникли проблемы и нужен совет.
— Хорошо, через час на стадионе, — ответил Рулон.
Рулон бегал по гаревой дорожке, нарезал круги вокруг футбольного поля. Он пришел на сорок минут раньше, чтобы размяться. Пришел Андрей и сел на трибуне, ожидая Рулона. Когда Рулон закончил заниматься, Андрей стал ему рассказывать о своей проблеме.
— Я немного перебрал в дозе и нагрубил Рафику. Он сказал, что пока трогать не будет, так как меня пригласил ты, но завтра утром, т.е. сейчас, меня его ребята научат вежливости, — нервным голосом сказал Андрей.
— Нехорошо терять контроль над собой. В один прекрасный день ты можешь проснуться, и тебе скажут: «Братан, ты уже сестра, что, не помнишь?» — злорадно пошутил Рулон.
От этой шутки у Андрея по телу прошел озноб.
— Так что мне делать? — вопрошающе спросил Андрей.
— Я поговорю с Рафиком, ты же со мной был, — сказал Рулон. — А сейчас дуй домой и отоспись.
Утром после проверки и завтрака всю камеру вывели на прогулку во дворик. Это была такая же камера только без нар и потолка, а вместо крыши была решетка из толстых прутьев. Один из блатных выкрикнул:
— Сейчас будет поединок между чемпионом мира Тайсоном и претендентом на звание чемпиона мира Холифилдом.
Вывели двух «чертей» и распределили по углам.
— Победитель получает гонорар в размере одной пачки сигарет, проигравший — три сигареты, — прокомментировал он же.
На руки вместо перчаток были надеты меховые шапки. Первый раунд начался!
«Чертей» вытолкнули на середину. Сначала они нехотя обменивались ударами, но после того, как один другого ударил по носу, и у того потекла красная юшка, он взбесился. И вот здесь развязался интересный поединок. Пошли в ход ноги, локти. Толпа подстрекала:
— Дай ему, суке, дай!
Прибежали менты и прервали прогулку.
Вечером к Рулону подошел Король и сел на его нары.
— Ну как, обжился? Наверное, еще не отдуплишься никак, что в тюрьму попал? — задал вопрос.
— Да, другая реальность, другой мир, но законы в принципе везде одни, — ответил Рулон.
Иерархическая лестница Космического закона есть и в Космосе, и на свободе, и в тюрьме. Здесь ее легче отследить, так как пространство сжато до минимума.
— Ты анашу куришь? — спросил Король.
— Да, я пробовал ее, чтобы изменять восприятие мира, но не как кайф.
— Ну, пойдем к Решке, пыхнем да изменим этот мир, на хер, — засмеялся Король.
Они подошли к решетке, и Король быстро и умеючи забил косяк. Сделав несколько затяжек, Рулон ощутил прилив энергии в голову.
— Хорошая трава, — заметил он.
— Да, мне моя братва фуфло не передает, — горделиво ответил Король.
Докурив косяк, они вернулись к Рулону на нары и стали наблюдать за людьми.
— Мышиная возня, — заметил Рулон, показав на людей, сидевших в углу и хваставшихся друг перед другом о том, какие дела они крутили на свободе, каких телок трахали.
Затем Рулон увидел человека, сидевшего на втором ярусе нар и молившегося. Он произвел на Рулона впечатление заблудшей овцы. Рулон отключил внутренний диалог и стал созерцать этого парня. Через некоторое время он увидел свечение болотного цвета в его коконе.
— Парень тоскует сильно, — сказал Рулон Королю.
— он просто придурок и фанат, — сказал Король. — Целыми днями молится и в полную сознанку идет, а ментам это только и нужно.
— Как его зовут? — спросил Рулон.
— олег, по-моему. Он одиночка, и ни с кем не общается.
— олег! — позвал Рулон парня, когда тот закончил молиться.
Он подошел и сел рядом.
— Что у тебя за статья? За что в этот «дом» попал?
— А для какой цели интересуешься? — жестко спросил парень.
— Как быстро ты меняешься, — заметил Рулон и объяснил, что видит его тоску и хочет помочь избавиться от подавленного настроения.
— Я по глупости сел, пристал один дятел, лез в драку. Ну я и ударил его, да случайно попал в кадык. Он упал, а я ушел. Зима была. Вот он и замерз до утра. Утром по подозрению взяли, на допросе я сознался. Менты говорили, что ничего не будет, если скажу.
— Наивный ты, братец, — сказал Король.
— Но ведь Христос говорил: «Не лжесвидетельствуй», — сказал Олег.
— Ты неправильно понимаешь эту заповедь, — сказал Рулон. — Дело в том, что сам Новый Завет не имеет комментария от Иисуса или его учеников. Его множество раз переводили на языки, и некоторые истины исказили. В йоге это называется Сатья. Этот принцип переводится, как правдивость. Но правдивость — это не просто достоверное изложение фактов, но прежде всего освобождение от иллюзий. Многие люди обманывают сами себя, так поступает и все общество. Например, человек думает, что он имеет волю, но на самом деле он ее не имеет. Им движут желания. Многие не могут избавиться от простых привычек, таких как курение, пустословие, и т.п. Бывает, что человек, движимый страхом смерти, побеждает одну из своих привычек, вредящих здоровью. Но здесь проявляется не воля, а желание жить. Чтобы проверить свою волю, попробуйте победить хоть одну привычку, а ведь весь человек соткан из них. Еще одним заблуждением является то, что человек думает, что он един. На самом деле человек — это набор личностей. В человеке могут уживаться хороший семьянин и палач, жалостливость и жестокость, рационализм и безрассудство. Как я уже говорил, в мозге существует множество частей, и в каждой из них человек находится в одном из своих амплуа: семьянин, начальник, любовник, закадычный друг и т.д. Личностей столь же много, сколько и сфер проявления человека. Он везде различен, неодинаков, не может быть самим собой, он просто роль. Даже сейчас, слушая меня, ты находишься в одной из наиболее разумных своих ролей — в роли познающего. Именно эта часть должна интегрировать тебя в одно целое. Ты находишься в заблуждении, думая, что ты един. В тебе и во всех, кто здесь, целый легион людей, действующих по собственному произволу. Каждый из них получает власть на пять минут и творит, что хочет, в царстве вашего существа.
Рулон осознал необычную тишину, которой в тюрьме обычно нет. Он посмотрел по сторонам и увидел, что большинство людей отложили свои дела и слушали его. Это его не смутило, и он продолжал говорить:
— Постоянное имя и медленно изменяющееся тело создают иллюзию единства, которого пока нет. Каждая из частей вашего мозга имеет свои качества, свои способности. Одна может быть мудрой, другая — эффективной в действии. Все они необходимы для жизни. Единственный недостаток — в их разделенности. Эти части подобны слугам, находящимся не на своем месте. Конюх находится на кухне, повар — на конюшне. Первое, что поможет вам решить это несоответствие, — это управляющий, т.е. наиболее разумная часть, вооруженная приемами саморегуляции. Многие приписывают себе то, что они сознательны или разумны. На самом деле это всего лишь мысли, несоответствующие действительности. Человек отождествлен с телом, он не чувствует себя душой, но может думать, что ею является. Человек может не осознавать процессов, управляющих им, но называть себя сознательным. Многие люди показывают свою псевдокомпетентность в том, где они не сведущи. У них готов ответ на все случаи жизни, они судят обо всем на свете, даже о том, о чем не имеют ни мыслей, ни представления. Поэтому Христос говорил: «Вы сыны лжи и дочери неправды». Ум буквально соткан из лжи, и понять это можно только в постоянном и беспристрастном самонаблюдении. Пока человек не станет правдивым по отношению к самому себе, до той поры его самосовершенствование будет такой же ложью, как и все остальное. Мы родились во лжи, нас учили лжи много лет, и теперь вам необходимо пересмотреть это все. Используйте любую ситуацию, любую мысль для того, чтобы осознать это. Бич для правды — это пустословие и внутренний диалог, прекращение которых первостепенная задача. Так что не ври самому себе, а тем, кто хочет забрать у тебя свободу и получить за тебя премию или звездочку на погон, дай понюхать возле жопы, — закончил этой фразой Рулон свой рассказ-поучение.