Н о р а. Я-то вовсе не скучала.

Х е л ь м е р (с улыбкой). Но толку-то вышло немного, Нора.

Н о р а. Ты опять будешь меня дразнить этим? Что же я могла поделать,

если кошка забралась и все разодрала в куски!

Х е л ь м е р. Ну, разумеется, ничего не могла поделать, моя

Бедняжечка. Ты от всей души хотела нас всех порадовать, и в этом вся суть.

Но хорошо все-таки, что эти тугие времена прошли.

(*380) Н о р а. Да, прямо чудесно!

X е л ь м е р. Не нужно больше ни мне сидеть одному и скучать, ни тебе

Портить свои милые, славные глазки и нежные ручки...

Н о р а (хлопая о ладоши). Не правда ли, Торвальд, не нужно больше? Ах,

как чудесно, восхитительно слышать это! (Берет его под руку.) Теперь я

Расскажу тебе, как я мечтаю устроиться, Торвальд. Вот, как только праздники

Пройдут...

Звонок в передней.

Ах, звонят! (Прибирает немного в комнате.) Верно, кто-нибудь к нам.

Досадно.

X е л ь м е р. Если кто-нибудь в гости, меня нет дома, помни.

С л у ж а н к а (в дверях передней). Барыня, там незнакомая дама.

Но р а. Так проси сюда.

С л у ж а н к а (Хельмеру). И доктор.

X е л ь м е р. Прямо ко мне прошел?

С л у ж а н к а. Да, да.

Xельмер уходит в кабинет. Служанка вводит фру Линне, одетую

По-дорожному, и закрывает за нею дверь.

Ф р у Л и н н е (смущенно, с запинкой). Здравствуй, Нора.

Н о р а (неуверенно). Здравствуйте...

Ф р у Л и н н е. Ты, видно, не узнаешь меня?

Н о р а. Нет. Не знаю... Да, кажется... (Порывисто.) Как! Кристина...

Неужели ты?!

Ф р у Л и н н е. Я.

Н о р а. Кристина! А я-то не узнала тебя сразу! Да и как было...

(Понизив голос.) Как ты переменилась, Кристина!

Ф р у Л и н н е. Еще бы. За девять-десять долгих лет...

Н о р а. Неужели мы так давно не видались? Да, да, так и есть. Ах,

последние восемь лет - вот, право, счастливое было время!.. Так ты приехала

сюда, к нам в город? Пустилась в такой длинный путь зимой! Храбрая!

Ф р у Л и н н е. Я сегодня только приехала с утренним пароходом.

(*381) Н о р а. Чтобы повеселиться на праздниках, конечно. Ах, как

славно! Ну и повеселимся же! Да ты разденься. Тебе ведь не холодно?

(Помогает ей.) Вот так. Теперь усядемся поудобнее около печки. Нет, ты в

кресло! А я на качалку! (Берет ее за руки.) Ну вот, теперь опять у тебя твое

Прежнее лицо. Это лишь в первую минуту... Хотя немножко ты все-таки

Побледнела, Кристина, и, пожалуй, немножко похудела.

Ф р у Л и н н е. И сильно, сильно постарела, Нора.

Н о р а. Пожалуй, немножко, чуть-чуть, вовсе не очень. (Вдруг

останавливается и переходит на серьезный тон.) Но какая же я пустоголовая -

сижу тут, болтаю! Милая, дорогая Кристина, прости меня!

Ф р у Л и н н е. В чем дело, Нора?

Н о р а (тихо). Бедная Кристина, ты же овдовела.

Ф р у Л и н н е. Три года назад.

Н о р а. Да, я знаю. Я читала в газетах. Ах, Кристина, поверь, я

Столько раз собиралась написать тебе в то время, да все откладывала, все

Что-нибудь мешало.

Ф р у Л и н н е. Милая Нора, я отлично понимаю.

Н о р а. Нет, это было гадко с моей стороны, Кристина. Ах ты, бедняжка,

сколько ты, верно, перенесла. И он не оставил тебе никаких средств?

Ф р у Л и н н е. Никаких.

Н о р а. Ни детей?

Ф р у Л и н н е. Ни детей.

Н о р а. Ничего, стало быть?

Ф р у Л и н н е. Ничего. Даже ни горя, ни сожалений, чем можно было бы

Питать память.

Н о р а (глядя на нее недоверчиво). Но как же это может быть, Кристина?

Ф р у Л и н н е (с горькой улыбкой, гладя Нору по голове). Иногда

Бывает, Нора.

Н о р а. Значит, одна-одинешенька. Как это должно быть ужасно тяжело. А

У меня трое прелестных детей. Сейчас ты их не увидишь. Они гуляют с нянькой.

Но ты непременно расскажи мне обо всем...

Ф р у Л и н н е. Нет, нет, нет, рассказывай лучше ты.

Н о р а. Нет, сначала ты. Сегодня я не хочу быть эгоисткой. Хочу думать

только о твоих делах. Но одно все-таки (*382) мне надо сказать тебе. Знаешь,

какое счастье привалило нам на днях?

Ф р у Л и н н е. Нет. Какое?

Н о р а. Представь, муж сделался директором Акционерного банка!

Ф р у Л и н н е. Твой муж? Вот удача!..

Н о р а. Невероятная! Адвокатура - это такой неверный хлеб, особенно

Если желаешь браться только за самые чистые, хорошие дела. А Торвальд,

Разумеется, других никогда не брал, и я, конечно, вполне с ним согласна. Ах,

Ты понимаешь, как мы рады. Он вступит в должность с Нового года и будет

Наши рекомендации