Павел Працкевич Декабрь 2013

Последние дети вселенной [Религия чистого разума]

По серым городам, не замедляя шаг, шел старый мужчина, не имеющий возраста и имени, одетый в стертые коричневые башмаки и потрепанный серый пиджак. Несущий в себе, плачущие души людей, и их молитвы. Все морщины на его лице, были отпечатками веков, через которые он прошел. Он не был виден людскому глазу, и только собаки чувствуя его, начинали горько лаять. Они боялись его, но чувствовали в нем, что-то родное. Он ведь, как и они, знал, и понимал очень многое, но в силу своих причин, не мог сказать людям, ни слова. Он приходил однажды в каждый дом, и закрывал глаза детям вселенной. Он был одинок, и только собаки дарили ему свой лай. Ветра, проходящие через него, подхватывали плачущие души, и несли их за собой. Ветра сажали души в небесный ковчег, который вмешал в себя всех детей вселенной, которые были достойны отправиться в вечное плаванье.

Но кроме достойных, были и не достойные. Недостойные, должны были, быть посаженными ветрами на Титаник, который уплывал во тьму, и тонул в ней. Иногда, недостойные пытались избежать своей участи. Они пытались вырваться из рук ветров, и ветра, удерживая их, бились в окна, стучались в двери. Очень редко, ветрам не удавалось удержать в своих могучих руках, всех недостойных. И недостойные убегали, прятались в подвалы и заброшенные квартиры. Но за ними приходили уже не ветра, за ними приходили ураганы, которые, не дожидаясь Титаника, сразу топили недостойных во тьме.

Земля, была портом, в котором рождались души. Портом, в котором души гостили, перед большим плаваньем. И каждый житель земли, каждая душа, своей жизнью показывала, какого из уготованных ей мест, она достойна. Вселенная наделила жителей земли, телесной оболочкой, и дала душам короткий срок. Срок, за который души должны были проявить себя. Жители земли, не знали, о том, что после смерти тела, их душа попадает во власть ветрам, которые смотрят на их жизнь и поступки, решая, куда попадут эти души. И эта система была самой честной. Её нельзя было обмануть. Её нельзя было разрушить.

И старик и ветра, и души обитающие на небесном ковчеге, ждали лишь одного. Они ждали дня, когда родятся и умрут последние дети вселенной. И тогда ковчег отчалит от берегов земли, и отправится к вечному солнцу.

Но, это было бы слишком просто и бесполезно. Родится и умереть, или ждать, пока родится последний житель земли, последние дети вселенной. Потому, души которые падали и тонули во тьме, рождались вновь, как вновь рождались и души на корабле, который бороздя просторы вселенной, спускал своих пассажиров, на маленькие отдельные лодки, и лодки уплывали обратно на землю, давая детям вселенной родится еще раз.

Были и третьи, эти третьи уже не рождались на земле, они рождались в другом, более совершенном мире, на порядок лучше чем наш, для детей, которые на порядок лучше чем мы. Но обо всем по порядку...

Инквизиторы людских душ.

Шли годы, за ними вдогонку бежали века и тысячелетия. Росло число рождающихся и умирающих на земле. И стало сложно одному старику собирать все людские души. Конечно, рождалось людей всегда больше, чем умирало, но все же, было слишком много новых душ обреченных на смерть, что бы один единственный безвольный инквизитор, собирал все выпавшие из жизни души. И тогда старику, было дано кем-то свыше, полномочие, вербовать в свои ряды наиболее чистые и благородные людские души, что бы продолжать вращение вечного колеса жизни. Но, старик отказался от этого полномочия, объяснив, что он совсем не хочет решать, кто достоин, а кто не достоин, нести тяжкий и одинокий груз невольного инквизитора. И тогда, высшими инстанциями, была создана специальная комиссия вербовщиков, которые и занимались поиском новых инквизиторов.

Так, в 1834 году, волею комиссия вербовщиков, меня в возрасте 37 лет, приняли в состав земных инквизиторов.

Наверное, я бы долго собирался с мыслями и не решался вступить в эту роль, предпочел бы легкую смерть, долгой и мучительной жизни, в одиночестве, в котором я лишь холод внутри умирающих людей. Но, выбора у меня не было, и на деле, я понял, что моя задача, не заключается в том, что бы быть воплощением зла, и моя задача была в том, что бы в выбранный временем момент, посадить погибающую душу в корабль и пустить в плаванье, что бы потом, подарить новое начало. Ведь, конец одного, этого всегда начала другого.

У меня не было учителей, которые объясняли мне смысл всего земного, и всего неземного. Все это я узнал сам, все это я и так знал, просто оно было слишком глубоко в памяти. Настолько глубоко, что не зная этого, я никогда бы не нашел дорогу к этой двери в своей голове, за которой была огромная кладовая, хранящая в себе память веков, память тысячелетий, память каждого мига, с момента сотворения мира.

Но, став инквизитором, я открыл эту дверь, и с силой равной атомной бомбе или огромной любви, в мое сознание хлынули воспоминания миллионов лет существования земли. Будь бы я на тот момент обычным человеком, я бы захлебнулся в этом бесконечном потоке знаний, поскольку дверь которую я открыл, напоминала дверь, за которой годами копилась вода, и открыв ее, вся вода нескончаемым потоком устремлялась к тому, кто по ошибке открыл эту дверь. Но, я был уже не просто человеком, вернее, я был уже ни человеком, и утонуть не мог. Все земные ограничения, данные моей сути при рождении, все санкции наложенные на каждую человеческую душу при рождении на земле, все они были сняты, и я мог использовать весь свой потенциал, в полной мере. Но, с одним исключением, я не мог применить не одно из своих знаний, и рассказать о нем кому либо. Мне это очень напоминало историю немого мудреца.

Но, я не вправе рассказывать чужую историю. Я не в праве рассказать даже свою. Ни то, как я стал инквизитором, ни то какие души я нес в вечное плаванье в ожидании нового рождения. Я вообще, не вправе издавать звуков, у меня совсем другая работа, но о ней не стоит говорить.

Поэтому, лучше дать слово немому мудрецу, который откроет вам меньше истин, но зато, он имеет право на их разглашение.

Миф о мудреце.

Родился в новом теле мудрец, который помнил все свои жизни от начала времен, до сегодняшнего дня. Из века в век, рождался он немым и не мог поведать людям о своем опыте рождений и смерти на земле, да и не стали бы люди его слушать, не достаточно развиты они еще были. И мудрец смирено ждал нужного дня, и дабы ничего не забыть, каждую свою жизнь, записывал в длинные рукописи, собирая самые важные и нужные из истин, собирая человеческие пороки и таланты. И каждую свою жизнь, (умея понять, когда его настигнет смерть), собирал свою рукописи и отправлялся в путь, к глубокому ущелью.

И вот в очередной раз, собираясь оставить предсмертный след, пошел он к ущелью, но вход был закрыт. Там где раньше был узкий проем, не было больше ничего, словно и не существовало никогда проема. Сел мудрец возле ущелья, и умер.

Он родился снова, но перед этим, комиссар поведал ему, что это будет его последняя жизнь на земле. Он искупил все свои грехи прошлого уровня, собрал все необходимые знания, и душа готова перейти на следующий уровень. Но, прежде, суждено родится ему на земле в последний раз. Комиссар даст тебе дар речи, и ты должен говорить. Поведать людям все самое важное, из того, что успел познать за свои жизни. Люди почти готовы к этим знаниям, и многое им уже необходимо.

Поймут и примут не все, будь готов к этому, прими это с пониманием и прояви терпение. Ты слишком долго не мог говорить, и теперь настало твое время. Ты должен говорить всем и всякому, не взирая на возраст и пол. Не взирая на веру и чин. Иди по миру с миром и неси свои знания. Расскажи все, что помнишь, как бы оно не противоречило друг другу. Каждый услышит и подчеркнет то, что ему надо услышать и подчеркнуть. Ты дашь им ключ, дверь они должны найти сами. Ступай и помни, сколько жизней ты томился в молчании, и сколько продлится век твоих слов. Ступай и помни, какую ношу ты несешь.