Я в этом не уверена, – возразила Филиппа

Почему?

Потому что он считает вас моим любовником!

На лице Питера появилось такое неподдельное удивление, что Филиппа громко рассмеялась. Она рассказала ему, что произошло, когда она вышла из комнаты и наткнулась на сэра Риса, спавшего у них под дверью.

Надеюсь, вы сказали ему, что это не соответствует истине? Представляю, что было бы с вашими родителями, если бы они услышали что‑нибудь подобное! – побледнев от ужаса, воскликнул Питер.

Вы не считаете меня достаточно привлекательной? – смеясь, спросила Филиппа.

– Вы самая красивая девушка из всех, что я видел, миледи, за исключением вашей матушки! – воскликнул он, сверкнув глазами. – Но я ценю доверие и дружбу вашего отца и никогда не нарушу данное ему слово охранять и защищать вас. Я люблю вас как… сестру… Я готов умереть за вас, но…

Понятно! Вы не любите меня так, как поют об этом трубадуры. Что ж, это мне даже больше нравится, потому что у меня теперь есть старший брат. – Она вздохнула. – Так вы считаете, что нам не стоит расставаться с сэром Рисом?

Питер вздохнул:

Это невозможно, миледи. Если мы сбежим, он станет искать нас, на всех дорогах выставит посты и рано или поздно найдет.

Выходит, мы бессильны что‑либо изменить? – печально спросила Филиппа.

Что вас так огорчило, леди Филиппа? – вдруг раздался чей‑то голос.

Она быстро обернулась и увидела сэра Риса, смотревшего на них с откровенной неприязнью.

Мы с Питером говорили о моей лошадке, сэр. Разве вы не заметили, что она прихрамывала, когда мы подъезжали к трактиру? Питер вынул камень, застрявший у нее в копыте.

А‑а‑а, – протянул он, не сводя своих темных глаз с Филиппы. Затем обратился к Питеру: – Как вы думаете, завтра ваша госпожа сможет ехать на этой лошади?

О да, сэр Рис! Не извольте беспокоиться, завтра мы продолжим наше путешествие.

Хорошо. Скоро подадут ужин, и ваша матушка хотела бы, чтобы вы вернулись вовремя.

Сэр Рис подал ей руку, и Филиппе ничего не оставалось, как опереться на нее и позволить ему вывести ее из конюшни, при этом пробормотав скороговоркой «Благодарю вас, Питер».

Выйдя на свежий воздух, Филиппа тут же высвободила свою руку и высказала сэру Рису все, что она о нем думала:

Я запрещаю вам шпионить за мной и Питером, когда мы оказываемся наедине, сэр! Я уже говорила вам, что Питер – верный сквайр и лучший друг моего отца! Мне он тоже друг, и не больше!

Я прекрасно помню, что вы мне сказали, леди Филиппа, но я считаю своей первейшей обязанностью оберегать вас… от любых неожиданностей.

Она смерила его красноречивым взглядом и, обогнав его, быстро пошла в сторону трактира. Войдя в зал, она, поискав глазами мать, села рядом с ней. От леди Роксетер не ускользнуло, каким странным блеском горят глаза дочери. Крессида знала, что Филиппа скрепя сердце терпела присутствие сэра Риса и все время думала о том, как бы от него избавиться. Но сегодня вечером между ними явно что‑то произошло. Графиня вздохнула, но не проронила ни слова: завтра они приедут в Греттон и больше никогда не встретятся со своим защитником, решившим охранять их по своей воле. Ее отец – сэр Греттон – не раз писал ей, что соседи сторонятся его, узнав, что он впал в немилость у теперешнего короля. Теперь ее родители жили в своем имении очень замкнуто, никого не принимая и никуда не выезжая.

На следующий день они наконец приехали в маленький городок Ладлоу, который славился своими ярмарками. В отличие от Милфорд‑Хейвена в Ладлоу было чисто и спокойно. День был не базарный, поэтому улицы не были заполнены повозками, которые в базарные дни привозили на ярмарку продавцов и покупателей. Городок жил спокойной, мирной жизнью, хотя в прошлом был оплотом сторонников Йорков, о чем напоминал теперь только мрачный, некогда неприступный, замок. Сэр Рис натянул поводья своего коня, чтобы дать возможность дамам полюбоваться на эту городскую достопримечательность.

Когда они выехали из городка, Филиппа пришпорила свою лошадку, сгорая от нетерпения поскорее войти в родной дом матери, о котором та столько ей рассказывала. Единственное, что омрачало радость от встречи с бабушкой и дедушкой, так это страх, что они могут не застать сэра Дэниела в живых.

Как только они въехали в усадьбу дедушки, сэр Рис придержал своего коня и жестом дал понять Филиппе, чтобы она поравнялась с матерью. Филиппа взглянула на мать – ее глаза блестели от слез. Дочь подъехала к ней вплотную и, поняв, что творится сейчас в душе матери, взяла ее за руку.

Наши рекомендации