Анализируя феномен американской мечты: откуда взялся беспорядок

102 миллиона американских семей — и среди них семьи ав­торов этой книги — потребляют большее количество вещей, чем какие бы то ни было другие семьи на протяжении истории, вме­сте взятые. За закрытыми дверями своих домов, мы суетимся среди всевозможных продуктов нашей промышленности и индустрии развлечений, как будто жизнь — это соревнование в том, кто больше съест. Несмотря на явные признаки несваре­ния, мы не останавливаемся в своем стремлении потреблять от­части из-за своего убеждения в том, что это нормально. Коррес­пондент Эллен Гудмен пишет: «Мы убеждены, что нормально — одеваться в одежду, купленную на заработанные деньги, ехать в потоке транспорта на машине, деньги за которую вы еще не вып­латили до конца, чтобы добраться до работы, которая нужна вам, чтобы быть в состоянии платить за одежду, машину и дом, кото­рый вы оставляете пустым на целый день, чтобы заработать себе право в нем жить».

Эрих Фромм напоминает нам о том, что мы рискуем, прини­мая что-либо как нормальное: «Если миллионы людей страдают одной и той же формой психической патологии, это еще не дела­ет их здоровыми». А Джим Хайтауэр определяет понятие "status quo" как «всю эту путаницу, в которой мы увязли». По сравне­нию с тем, что должно представлять собой здоровое общество — настроенное на естественный ритм, взаимодействие и доверие — наша Мечта кажется настолько ненормальной, что заставляет антропологов, изучающих поведение, работать не покладая рук, чтобы выяснить, как же нам самим видится наш образ жизни. Недавно фонд Альфреда П. Слоуна выделил 20 миллионов дол­ларов на изучение американского стиля жизни, в первую оче­редь путем детального рассмотрения ежедневного поведения homo sapiens americanus.

Например, антрополог Жан Инглиш-Люк пытается выяснить, как этот стиль жизни отражается на поведении детей. «При по­верхностном взгляде трехлетний ребенок не кажется слепком с нашей американской культуры, — говорит она. Но когда этот трехлетний малыш поворачивается к своей маленькой сестре и говорит, — "Не мешай мне, я работаю," — эти слова стоят того, чтобы их услышать». Установил ли уже ребенок ту связь, кото­рая существует между часами, проводимыми его родителями на работе, и всеми этими вещами, собранными ими в доме?

В Аризонском университете другая команда антропологов, начиная с 1973 года, изучает американский мусор. Эти ученые роются в мусорных свалках Таксона среди остатков списанных авианосцев, стараясь извлечь смысл из анализа повседневных предметов. «Можно рассматривать состав современного мусора как вещественную историю человеческого потребления, — говорит Уильям Ратье, основатель этой программы. — Будущие поколения будут удивляться тем вещам, которые сейчас прохо­дят через нашу жизнь. Упаковка для обеда из полуфабрикатов, который готовится и съедается за несколько минут, продолжает существовать сотни лет».

Как в фильме ужасов, новые вещи начинают материализовы­ваться, когда мы сидим и мечтаем о безупречной гостиной, о кра­сивом теле, о газонокосилке соседа, которая лучше, чем наша собственная. Исполнение подобных мечтаний требует постоян­ного потока товаров, их поиска и накопления. Следующий от­пуск после ближайшего мы, возможно, проведем в Колорадо, катаясь на горных лыжах или устроим себе пеший поход по Се­верной Италии, но предварительно нужно раздобыть подробный прайс-лист для дорогого оборудования, которое нам понадобит­ся. В книге «Высокие технологии — высокое напряжение» Джон Нэйсбит и его соавторы описывают некоторые принадлежнос­ти, необходимые для «приключенческого путешествия»: «Какая бы надобность у вас ни возникла, какое бы путешествие вы ни задумали, в продаже имеется соответствующее высокотехноло­гичное оборудование: идеально сидящие на ноге ботинки для пешего туризма, шлемы с двадцатью семью вентиляционными отверстиями, гидромешки, портативные аппараты для очистки воды, велошорты со специальным устройством, разбрызгиваю­щим воду на спину велосипедиста...»

БЕССОВЕСТНЫЕ ВЕЩИ

Многие из нас попадают в головокружительный поток техно­логически правильного оборудования и одежды. Есть ли у вас именно те вещи, которые нужны? Есть ли они вообще у кого-нибудь? Недавно друзья Дэйва, увлекающиеся велоспортом, при­гласили его с собой в велосипедный поход. Его шорты, представ­ляющие собой обрезанные брюки цвета хаки, отсвечивали на фоне их сверкающих спандексов, как колли среди борзых, но, несмотря на это, Дэйв продолжал крутить педали. Еще более «по­стыдным» стал день, когда компьютер Дэйва внезапно сломался, в результате чего были потеряны хранившиеся там данные за последние несколько лет. На экране при этом появилась сделан­ная хулиганами-хакерами надпись с оскорблениями в адрес Дэйва, причем к нему обращались по имени. Через несколько часов мастер по ремонту компьютеров объявил, что компьютер Дэйва приказал долго жить. Даже дискеты для лечения вирусов маши­на с грохотом «выплюнула». Компьютеру было всего-то несколь­ко лет, тем не менее Дэйв почувствовал своего рода «техничес­кий» стыд из-за того, что его машина оказалась недостаточно защищенной от вирусов. И каково же было его наказание за не­достаточный технический уровень? 2000 долларов наличными, чтобы заменить зараженный, бесполезный компьютер.

Соседка Дэйва, восьмидесятилетняя политическая и обще­ственная активистка Джинни Коулз ценит возможности элект­ронной почты и Интернета, но она обнаружила, что может чи­тать с экрана только подняв голову и глядя сквозь нижние половины линз своих двухфокусных очков. «Я думаю, мне пона­добится новая пара очков, специально для работы на компьюте­ре», — недавно сказала она с некоторым разочарованием в голо­се. «Вот и еще один пример того, как одни вещи требуют приобретения других вещей».