Двести тридцать четвёртая ночь
Когда же настала двести тридцать четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда маг Бахрам снарядил корабль для путешествия, он взял аль-Асада, положил его в сундук и запер его в нем и понёс его на корабль. А в ту» минуту, когда Бахрам переносил сундук, в котором был аль-Асад, аль-Амджад, по предопределённой судьбе, стоял и смотрел на море. И он увидел вещи, которые переносили на корабль, и душа его затрепетала, и он велел своим слугам подать ему коня и выехал с толпою своих людей и отправился к морю.
И он остановился перед кораблём мага и велел тем, кто был с ним, взойти на корабль и обыскать его, и его люди взошли на корабль и обыскали его целиком, но ничего не нашли на нем. И они пришли и осведомили об Этом аль-Амджада, и тот сел на коня и повернул назад, направляясь домой, и когда он прибыл в своё жилище и вошёл во дворец, его сердце сжалось. И он окинул дом глазами и увидал там две строки, написанные на стене, и это было такое двустишие:
Любимые, коль скрылись вы из глаз моих,
То из сердца вы и души моей не скроетесь.
Но оставили за собой меня вы измученным,
И, у глаз моих отнявши сон, заснули вы.
И, прочитав эти стихи, аль-Амджад вспомнил своего брата и заплакал, и вот что было с ним.
Что же касается Бахрама-мага, то, взойдя на корабль, он заорал и закричал на матросов, чтобы поскорее распускали паруса. И они распустили паруса и поехали и ехали непрерывно в течение дней и ночей. А через каждые два дня Бахрам вынимал из сундука аль-Асада и давал ему поесть немного пищи и выпить немного воды. И они приблизились к Горе огня, и тут на них подул ветер, и море взволновалось, и корабль сбился с пути, и они пошли не по своей дороге и переехали в другое море.
Так они достигли города, построенного на берегу моря, и там была крепость с окнами, выходившими на море, а управляла этим городом женщина, которую звали царица Марджана. И капитан сказал Бахраму: «О господин, мы сбились с дороги, и нам обязательно нужно пристать к этому городу, чтобы отдохнуть, а после этого Аллах сделает, что хочет». И Бахрам отвечал: «Прекрасно то, что ты решил, и как ты решишь, так и сделай». – «Когда царица пришлёт спросить о нас, каков будет наш ответ?» – спросил капитан, и Бахрам ответил: «У меня этот мусульманин, который с нами; мы оденем его в одежду невольников и выведем его вместе с нами, и когда царица увидит его, она подумает и спросит: „Это невольник?“ – и я скажу ей: „Я продавец невольников и торгую ими. У меня было много невольников, и я продал их, и остался только Этот невольник“. – „Это прекрасные речи“, – отвечал капитан.
И потом они подплыли к городу, спустили паруса и укрепили якоря, и корабль остановился, и вдруг царица Марджана выехала к ним со своим войском и остановилась подле корабля и крикнула капитана. И капитан поднялся к ней и поцеловал землю меж её руками, а царица спросила его: «Что у тебя на этом корабле и кто есть с тобою?» – «О царица времени, – отвечал капитан, – со мною один торговец, который продаёт невольников», – и царица крикнула: «Ко мне его!»
И вот Бахрам вышел к ней, а аль-Асад был с ним я шёл сзади, в обличье невольника, и, подойдя к царице, Бахрам поцеловал землю и остановился перед ней. «Каково твоё дело?» – спросила его царица, и он ответил: «Я торговец рабами». И царица взглянула на аль-Асада и подумала, что это невольник. «Как твоё имя?» – спросила она его.
И аль-Асада задушил плач, и он ответил: «Моё имя альАсад».
И сердце царицы устремилось к юноше, и она спросила: «Умеешь ли ты писать?» – и аль-Асад ответил: «Да!»
И тогда царица подала ему чернильницу, калам и бумагу и сказала: «Напиши что-нибудь, а я посмотрю», – и альАсад написал такие два стиха:
«Что может придумать муж, раз вечно течёт судьба
Враждебно к нему во всем? – скажи, о смотрящий,
Бросает она его в пучину, связав его,
И молвит: «Смотри, смотри, в воде не промокни».
И когда царица прочитала бумажку, она пожалела альАсада и сказала Бахраму: «Продай мне этого невольника», но тот отвечал: «О госпожа, мне невозможно его продать, так как я продал всех моих невольников и у меня остался только этот». Тогда царица Марджана воскликнула: «Его непременно надо у тебя взять, либо купить, либо отобрать как подарок!» – «Я его не продам и не подарю!» – сказал Бахрам. Но царица взяла аль-Асада за руку и увела его и поднялась с ним в крепость и послала сказать Бахраму: «Если ты не отчалишь сегодня ночью от нашего города, я возьму все твоё достояние и разобью твой корабль».
И когда это послание прибыло к Бахраму, он очень огорчился и воскликнул: «Поистине, это нехорошее путешествие!» Потом он поднялся и снарядился и взял всего, что ему было нужно, и стал ожидать, когда придёт ночь, чтобы уехать, и сказал матросам: «Приготовьтесь и наполните бурдюки водой, и в конце ночи мы двинемся». Рассказ об аль-Амджаде и аль-Асаде
И матросы стали делать свои дела, ожидая ночи, и ночь пришла, и вот что было с матросами.
Что же касается царицы Марджаны, то она взяла аль-Асада и, приведя его в крепость, отворила окна, выходившие на море, и велела невольницам принести кушаний. И они принесли им кушаний, и оба поели, а затем царица велела подать вино…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести тридцать пятая ночь
Когда же настала двести тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царица Марджана велела невольницам подать вино, и они его подали, и царица стала пить вместе с альАсадом. И Аллах велик он и славен! – закинул ей в сердце любовь к Аль-Асаду, и она принялась наполнять кубки и поить его, пока не исчез его разум. И аль-Асад поднялся, желая исполнить нужду, и вышел из комнаты и, увидав открытую дверь, прошёл в неё и пошёл дальше, и путь привёл его к большому саду, где были всякие плоды и цветы. И аль-Асад сел под дерево и исполнил свою нужду, а потом он подошёл к водоёму, бывшему в саду, и опрокинулся навзничь (а одежда на нем была развязана), и его ударило воздухом, и он заснул, и пришла к нему ночь.
Вот что было с аль-Асадом. Что же касается Бахрама, то, когда наступила ночь, он крикнул матросам на корабле: «Распускайте паруса и поедем!» – а матросы ответили: «Слушаем и повинуемся, но только подожди, пока мы наполним наши бурдюки, и тогда мы отчалим».
И затем матросы вышли с бурдюками, чтобы их наполнить, и обошли вокруг крепости, но увидели только стены, окружающие сад. И они взобрались на стены и спустились в сад я пошли по следам чьих-то ног, ведшим к водоёму, и, придя сюда, они увидали аль-Асада, опрокинувшегося навзничь. И матросы узнали его и обрадовались, и взяли юношу, наполнив сначала свои бурдюки, и соскочили со стены, поспешно принесли его к Бахраму и сказали: «Радуйся достижению желаемого и исцелению души. Твой барабан застучал, и твоя флейта засвистела: „Пленника, которого царица Марджана насильно отняла у тебя, мы нашли и принесли с собой“.[254]И потом они бросили аль-Асада перед Бахрамом, и, когда Бахрам увидал юношу, его сердце улетело от радости, и его грудь расширилась и расправилась. И он наградил матросов и велел им поскорее распускать паруса, и они распустили паруса и поехали, направляясь к Горе огня, и ехали непрерывно до утра.
Вот что было с ними. Что же касается царицы Марджаны, то, когда аль-Асад ушёл от неё, она прождала его некоторое время, но он не возвращался. И она стала его искать, но не нашла и следа его. И тогда царица зажгла свечи и велела невольницам искать юношу, а потом она сама вышла и, увидав, что сад открыт, поняла, что альАсад вошёл туда. И она пошла в сад и нашла возле водоёма сандалию аль-Асада. После этого она обошла весь сад, разыскивая юношу, но ничего о нем не узнала. И царица искала его во всех углах сада до утра, а потом она спросила про корабль, и ей сказали, что он ушёл в первую треть ночи. И царица поняла, что моряки взяли аль-Асада с собою, и разгневалась, и ей стало тяжело.
И она велела тотчас же снарядить десять больших кораблей и приготовилась к войне и взошла на один из десяти кораблей, и с нею вместе сели на корабли невольники и невольницы, и воины были снаряжены и надели прекрасное оружие и военные доспехи. И распустили паруса, и царица сказала капитанам: «Если вы нагоните корабль того мага, у меня будут для вас почётные одежды и деньги, а если не нагоните, я перебью вас до последнего».
И моряков охватил страх и великая надежда. И они проплыли на кораблях этот день, и эту ночь, и второй день, и третий день, а на четвёртый день они завидели корабль Бахрама-мага, и день ещё не закончился, как корабли окружили и обступили корабль мага.
А Бахрам в это время вывел аль-Асада и принялся его бить и пытать, а аль-Асад призывал на помощь и в защиту, но не нашёл среди людей ни помощника, ни защитника, и сильные побои причиняли ему боль. И когда маг пытал его, он вдруг бросил взгляд и увидел, что корабли обступили его корабль и окружили его, как белое в глазу окружает чёрное, и понял он, что несомненно погибнет. И Бахрам вздохнул и воскликнул: «Горе тебе, о Асад, – все это из-за твоей головы!» – а затем он взял его за руку и велел своим людям бросить его в море и воскликнул: «Клянусь Аллахом, я непременно убью тебя раньше, чем умру!»
И тогда аль-Асада подняли за ноги и за руки и бросили посреди моря. Но Аллах – велик он и славен! – пожелал его спасти и не дал окончиться его сроку, и допустил он, чтобы аль-Асад нырнул и вынырнул, и юноша до тех пор бил руками и ногами, пока Аллах не облегчил его участь и не пришёл к нему на помощь. И аль-Асада ударила волна и унесла его далеко от корабля мага и прибила к берегу, и юноша вышел, не веря в своё спасение, а оказавшись на берегу, он снял с себя одежду и выжал её и разостлал и сел голый, плача о том, что с ним сталось, и о случившихся с ним бедствиях: побоях, пленении и изгнании. И он произнёс такое двустишие:
«О боже, стойкость кончилась и хитрость:
Стеснилась стойкость, и порвалась верёвка!
Кому же бедным жаловаться, кроме
Владыки, о властителей властитель?»
А окончив стихи, он поднялся и надел свою одежду, не зная, куда идти и куда направиться. И стал он питаться злаками земли и плодами деревьев, а пил воду из ручьёв, и он шёл ночью и днём, пока не приблизился к какому-то городу. И аль-Асад обрадовался и ускорил шаг, и когда он подошёл к городу, его застиг вечер…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести тридцать шестая ночь
Когда же настала двести тридцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда аль-Асад подошёл к городу, его застиг вечер и ворота города были уже заперты. И по воле судьбы и рока случилось так, что это был тот город, где аль-Асад был в плену, а брат его альАмджад был там везирем у царя этого города. И, увидав, что город заперт, аль-Асад пошёл по направлению к кладбищу, в сторону гробниц. Дойдя до кладбища, он увидел гробницу без дверей и вошёл в неё и лёг там, закрыв лицо полой.
А Бахрам-маг, когда царица Марджана подплыла к нему на кораблях, разбил их своим коварством и колдовством и благополучно повернул к своему городу и в тот же час и минуту поплыл, радостный. И, плывя мимо кладбища, он сошёл с корабля, по воле судьбы и рока, и прошёлся среди могил, и увидел, что гробница, в которой лежал аль-Асад, открыта. И он удивился и воскликнул: «Обязательно загляну в эту гробницу!» – и заглянул туда и увидал рядом с гробницей аль-Асада, который спал, закрыв голову полой.
И Бахрам посмотрел ему в лицо и узнал его и воскликнул: «Разве ты до сих пор жив?» И затем он взял его и унёс к себе домой, а у него в доме был под землёй подвал, приготовленный для того, чтобы пытать мусульман. И была у него дочка по имени Бустан. И Бахрам наложил аль-Асаду на ноги тяжёлые оковы и посадил его в этот подвал, поручив своей дочери пытать его ночью и днём, пока он не умрёт, а затем он больно побил юношу и запер его в подвале и отдал ключи своей дочери.
И дочь его, Бустан, отперла подвал и спустилась туда, чтобы побить аль-Асада, и увидела она, что это юноша с изящными чертами, сладостный видом, с бровями, как лук, и чёрными зрачками, и любовь к нему запала ей в сердце, и она спросила юношу: «Как твоё имя?» – «Моё имя аль-Асад», – ответил он, и Бустан воскликнула: «Да будешь ты счастлив, и да будут счастливы твои дни! Ты не Заслуживаешь пыток и побоев, и я знаю, что ты обижен».
И она принялась развлекать его словами и расковала его цепи, а затем она стала расспрашивать его о вере ислама, и аль-Асад рассказал ей, что это вера истинная и прямая и что господин наш Мухаммед – творец блестящих чудес[255]и явных знамений, а что огонь приносит вред, но не пользу. И он принялся рассказывать ей об исламе и его основах, и девушка подчинилась ему, и любовь к вере вошла ей в сердце, и Аллах великий пропитал её душу любовью к аль-Асаду.
И девушка произнесла оба исповедания и была причислена к людям счастья, и стала она кормить аль-Асада и поить его и разговаривала с ним, и они молились вместе. И девушка готовила ему отвары из куриц, пока он не окреп и не прошли его болезни и он не стал снова таким же здоровым, как был, и вот что случилось у него с дочерью Бахрама-мага.
Однажды дочь Бахрама вышла от аль-Асада и встала у ворот и вдруг слышит, глашатай кричит: «Всякий, у кого находится красивый юноша такого-то и такого-то вида и кто объявит о нем, получит все деньги, какие потребует, а всякий, кто держит его у себя и отречётся от этого, будет повешен на воротах своего дома и его имущество будет разграблено и кровь его прольётся безнаказанно».
А раньше аль-Асад рассказал Бустан, дочери Бахрама, обо всем, что с ним случилось, и, услышав слова глашатая, Бустан поняла, что аль-Асад и есть тот, кого ищут. И она вошла к нему и рассказала ему, в чем дело, и аль-Асад вышел и направился к дому везиря, и, увидев везиря, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, этот везирь – мой брат альАмджад!»
И затем он вошёл, и женщина вошла за ним во дворец, и, увидев своего брата аль-Амджада, аль-Асад бросился к нему, и туг аль-Амджад узнал своего брата и тоже бросился к нему, и они обнялись, и мамлюки окружили их, сойдя со своих коней, и аль-Асад с аль-Амджадом обеспамятели на некоторое время. А когда они очнулись от обморока, аль-Амджад взял аль-Асада и поднялся с ним к султану и рассказал ему историю своего брата, и султан велел разграбить дом Бахрама…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.