Глава двадцатая: прощальный подарок

Я скорчилась за высокой живой изгородью, прислушиваясь к своему дыханию. Оно было слишком громким. Нужно взять себя в руки. Воздух всегда был тихим перед бурей. Я должна напасть внезапно. Но, казалось, что это на меня постоянно нападают внезапно. Я-то думала, что все закончилось. Но ошиблась.

Но надежда оставалась. Аллертон был прав, Водяной боялся огня. Я впервые смогла напугать его. Я слышала его вопли из-за моей атаки. Огонь был той силой, которая обладала я, но не он. Нужно сражаться с его помощью.

Клац-лац-лац-лац.

Звук пробежал по моей коже, как тысячи муравьев. Водяной преследовал меня, вокруг пахло травой, и я вспомнила лес Ваэрг. Я была испуганной девочкой, скорбящей по отцу. Но я изменилась. Я стала достаточно сильной, чтобы пройти видения Водяного. А значит, я смогу одолеть его и в битве.

Нужно только поверить.

Ты не скроешься от меня, рожденная с мастерством.

Пот стекал по лицу, пока я пыталась создать в ладони еще один огненный шар. Я выругалась, когда самая непредсказуемая сила не пришла ко мне. Если все так пойдет и дальше, бой закончится, так и не начавшись. Я должна верить. Должна погрузиться в себя.

Клац-щелк-щелк.

Водяной приближался, пока я ослабела. Мне нужно было время собраться с силами, с мыслями и приготовиться к призыву огня. Но времени не было. Я могла лишь убегать глубже в лабиринт.

Я вскочила на ноги и помчалась по лабиринту. Зеленые высокие стены сливались, они давили на меня. Грудь сковала паника, но я вскинула плечи и старалась не обращать на нее внимания. Я зашла слишком далеко, чтобы проиграть Водяному.

Может, я бы выиграла время, бегая от Водяного. Даже устав после всего случившегося, я быстрее него. Мое тело создано для бега, ему же мешает собственный размер. Я могу заставить его следовать за мной в лабиринте. А потом можно развернуться и напасть, убив его. Вот только я не знала лабиринт так хорошо, чтобы проводить такие маневры. Каз показывал мне двор, когда мы только пришли во дворец, но я не запомнила строение лабиринта.

Но, стоило услышать устрашающие звуки сзади, я бросилась в лабиринт, не разбирая дороги. Я резко развернулась на каблуках и двинулась влево. Ошибка. Я пришла в тупик. Сердце билось о ребра, а щелканье становилось все ближе.

Я схватилась за тонкие колючие ветви, пытаясь забраться наверх. Нога смогла за что-то уцепиться, и я, ломая мелкие ветки, смогла подняться выше. По изгороди попала сыворотка. Я была почти у вершины, двигаясь лишь немного быстрее, чем в меня стрелял Водяной. Пот заливал глаза, но я не могла их закрыть. Они болели, но я лезла наверх. Водяной успел попасть сывороткой по моей левой ноге, а я рухнула на траву по другую сторону.

Ты не сбежишь, рожденная с мастерством, - издевался Водяной.

Тело дрожало от усилий, его покрывали синяки и порезы, а от ноги поднималось онемение. Сначала все покалывало, потом приходило онемение. Я должна двигаться дальше, пока монстр не нашел меня. Дрожащими руками и подняла себя, но ноги не двигались. Почти расплакавшись, я рухнула на землю.

Почему бы нам не прекратить? – издевался он. – Я помогу тебе.

Я закричала от боли, а сознание заполнили картинки. С Казом. В этот раз он был другим, он злился. И прошел мимо меня по коридору замка, даже не взглянув. Он был холодным и далеким.

Это ты соврала ему, рожденная с мастерством, и он никогда не простит тебя. Смотри, что я могу тебе дать.

Я сдвинулась с места, ползя по лабиринту. А Водяной продолжал мучить меня.

Мы с Казом держались за руки. Я чувствовала тепло его кожи, слегка загрубевшей, но все же мягкой. Он улыбнулся мне. Мы поцеловались, и я почувствовала его губы на своих…

- Нет. Это ложь. Ты не заставишь никого любить меня, у тебя нет такой силы. Ты запрешь меня в одном из видений, чтобы управлять мной, как марионеткой. Это ведь ты добиваешься? У тебя нет самой силы, но использования сил рожденной с мастерством тебе подойдет, - я покачала головой. – Я не…

И следующая картинка заставила меня замолчать.

- Отец, - прошептала я.

Он ждал меня у хижины, опираясь на трость, а другой рукой обхватывая связку хвороста. Кривая улыбка появилась на его лице, а в глазах – искры, его рот открылся, чтобы заговорить со мной.

Я пыталась избавиться от этого видения.

- Нет. Это не правда.

Но похоже на правду.

Лабиринт исчез. Я стала меньше, легче и быстро бежала по нашему саду. Моя магия бежала по растениям, призывала бабочек и светлячков к цветам. Пчелы гудели над моей головой, танцуя в воздухе. Отец стоял передо мной, нас разделяло несколько шагов, и могла даже дотянуться…

- Нет, - прошептала я, борясь с видением. – Не могу. Я никогда не вернусь.

Тебе и не нужно, рожденная с мастерством. Принеси мне Угольный камень, еще не поздно. Ты можешь. Он существует. Я ведь вижу твои мысли, глупая девчонка. Забыла?

Я должна поверить, что могу это сделать.

Я сжала зубы и поползла по траве. Приходилось подтягивать себя руками и одной ногой. Я не могла сдаться. Если найти укромное место и спрятаться там, я смогу выждать. Если я смогу призвать огненный шар… мне лишь нужно… немного дальше… Нет, не обращай внимания на онемение. Я должна верить.

Повсюду зеленела изгородь, высокая и внушительная. В лесу Ваэрг со мной был Каз. И даже если мы разделялись там, он искал меня, хотел помочь. Теперь же никто не придет. Здесь только я и Водяной.

Но я осталась собой.

Клац-лац-щелк-лац.

Я обернулась, в меня полетела сыворотка. Она попала в меня с такой силой, что я отлетела в сторону, врезавшись в стену листьев. Я попалась, как муха в паутину. Ветки царапали шею сзади.

Я же говорил, что найду тебя, - сказал он.

- Это не конец, - отозвалась я, трепыхаясь. Тело быстро сковывало холодом, проникающим под кожу.

Я так не думаю.

Водяной полз ко мне, перебирая длинными, как у насекомых, лапками, пластины на теле щелкали. Зубы лязгали, с них капала слюна.

- Больно? – спросила я.

Водяной вздрогнул. Он замер и поднял уродливую голову, я увидела свое отражение в черно-зеленых глазах.

О чем ты, рожденная с мастерством?

- Смерти предков. О них больно думать? Это не дает тебе спать по ночам? Я знаю все. Я знаю, что ты все еще чувствуешь…

Молчи.

Сыворотка попала мне на лицо, закрыв нос и рот. Безнадежно. Он может проглотить меня целиком, вот только я не позволю. Я отогнала эту мысль, словно отмахнулась от мухи. Я – злость. Я – ярость. Я борюсь со своей гибелью и смертью дорогих мне людей. Я – жар, бегущий по венам. Я – огонь.

Водяной бросился вперед, но я была быстрее. Пламя слетело с моих рук и ударило в Водяного, сбивая его на спину. Он верещал от боли, лапки били по воздуху.

Я билась в оковах застывшей сыворотки. Ноги не касались земли, руки были прижаты к бокам. Я не могла дышать. И я задыхалась, словно тонула. Но я верила, что смогу освободиться силой воли. Если я призову природу, то все смогу. Я слышала шум крови в ушах, зубы стучали от холода. Перед глазами плыли белые точки. Но я не сдамся. Я извивалась. Я не прекращала двигаться, превозмогая онемение, призывая мастерство на помощь. И понемногу сыворотка трескалась, и я, наконец, вдохнула.

Водяной визжал, его плоть горела. И этот запах скрутил мой живот. Мое пламя сжигало врага. Я смогла. Я убила, и… я не чувствовала себя победившей или всесильной… но я чувствовала жалость и… облегчение.

Я стояла, пораженная видом пламени, но напуганная гибелью монстра. Я задумалась, стоит ли что-то сказать перед его смертью, но что сказать? Что без него мир станет лучше? Это звучало торжественно, но я не чувствовала этого. Я не считала, что чью-то гибель стоит праздновать, даже если это был ненавистный мне Водяной.

Я не позволила ненависти овладеть мной, но шагнула к пламени и положила ладонь на горящее тело. Огонь не обжигал меня, ведь его создала я.

- Забери его, ветер, - сказала я.

Я не готов уходить.

Я закричала, а Водяной изогнулся и впился зубами в мое запястье. Что-то треснуло, и это было слышно сквозь клокочущее пламя. Я с ужасом осознавала происходящее, чувствуя боль, видя его черные зубы, а время, казалось, замедлилось. Я застыла, боясь, что потеряю руку, но не могла ничего с этим поделать. Ведь хрустнула моя кость.

Мои вопли возносились в пустое небо, кровь текла из обрубка. Я отшатнулась, потрясенная потерей руки, глаза в ужасе расширились.

Надеюсь, прощальный подарок тебе понравился, - сказал Водяной.

Я едва это слышала. Боль парализовала меня, я не могла пошевелиться.

Тело Водяного дымилось. Мои колени дрожали, потеря крови путала мысли. Сознание заволокло туманом. А черные щупальца дыма поднимались в небо. Они становились все длиннее, окружая Красный дворец. И растворились.

Колени подкосились, и я рухнула на землю. Огонь угас. Водяной превратился в горстку пепла. Я убила его. Наконец.

Но какой ценой?

* * *

Я проснулась от низкого монотонного голоса. Голоса священника. В последний раз я слышала проповеди в Хальц-Вальдене, и воспоминания тут же отправили меня к урокам в церкви. Селина, богиня ветра. Забери с собой в полет, Селина. Святая богиня ветра. Защити нашу деревню. Защити нас от зла. При этом мы кланялись и думали о полете. И я представила себя птицей, летящей над землей и смотрящей на проносящиеся внизу поля.

Скрежет разбил мое видение мирной церквушки Хальц-Вальдена. Друг друга задевали шестеренки огромного механизма. Я хотела закрыть уши, но боль в руке остановила меня.

И тут я поняла, что лежу лицом на холодном каменном полу. В церкви Хальц-Вальдена пол был деревянным. Но не из деревьев леса Ваэрг. Они никогда не построили бы церковь из деревьев проклятого леса.

- Сработало! Эллен, ты так сильна.

Я узнала имя. В сознание всплыла картинка красивой девушки. Я жалела ее, но и завидовала ей. Повернув голову, я увидела ноги придворных. Никто не заметил, что я была на полу. Правая рука пульсировала.

Я раскрыла рот, чтобы попросить о помощи, но вырвался лишь хрип. А комнату заполняли взволнованные голоса.

- Рожденная с мастерством вернулась!

- В Красном дворце снова есть магия!

И голос Эллен:

- Я только… то есть, в этом нет ничего особенного.

- Есть. Это потрясающе.

И на меня нахлынуло все. Абсолютно все. Я вспомнила смерть отца, печаль и скорбь, что сбили бы меня на пол, не будь я уже на нем. А потом и проклятие. Спящие тела. Я же оставила их в кабинете Бердсли. Почему они здесь?

Я, видимо, вернулась в тот миг, когда Эллен разожгла магию в Красном дворце с помощью моей крови. Нет. Так не честно. Я помогла им всем, но никто об этом не узнает. Все это было стерто, все мои труды. Сражение с Водяным…

Тошнота подступала к горлу. Зубы впивались в мою руку. Нет, нет… нет! Рука пульсировала. Я не могла заставить себя взглянуть на нее. А если я ее потеряла? А если… нет, об этом я не могла думать. Я жалобно заскулила.

Толпа зашевелилась, женщина в широкой юкке наступила на мою руку. Боль была острой и мучительной. Я сдавленно вскрикнула, и женщина заверещала. Она покачнулась и не совладала с собой, падая на меня со стуком. Боль наполняла меня, так плохо мне еще не было. Невыносимо. Перед глазами вспыхивали точки, я почти потеряла сознание. Шарканье, и вес меня уже не придавливал, я увидела, как ко мне спешат ботинки.

- Мей? Что…? Ради всех богов, твоя рука. Позовите лекаря!

* * *

Проснувшись, я увидела, как над головой кружатся яркие огни.

- Как я сюда попала? – пробормотала я.

Зашуршала одежда, скрипнуло отодвигаемое кресло.

- Мей, я здесь. Я так рад, что ты проснулась, - голос Каза. Его серебряные глаза возникли передо мной, они были полны беспокойства.

- Что случилось? – спросила я.

- Мы не знаем. После ритуала ты лежала на полу. Похоже, падая, ты порезала руку, - он замолчал и отвел взгляд.

- В чем дело? – насторожилась я.

- Боюсь, у меня плохие новости. В ране была инфекция, она грозилась заразить все тело. Лекарю пришлось удалить руку. Мне жаль, Мей, очень жаль.

- Руку? Но… - я все поняла, желудок сжался. – Водяной, это был он.

- Нет, Мей, ты еще не пришла в себя. Ты уже не в лесу Ваэрг. Это просто порез. Но это ужасно, Мей. Мне так жаль. Я останусь здесь с тобой. И помогу. Днем или ночью, клянусь… я буду здесь, - его голос оборвался из-за избытка эмоций. Он дрожал.

Я понимала его, но помнила, что это был Водяной. Я помнила, как он горел. Я коснулась его, чтобы отправить в последний путь,… и он меня укусил.

- Тебе нужен отдых.

Я уставилась на обрубок руки, и этот вид потряс меня. Моя правая рука. Ведущая рука.

Я, может, и не была мечницей или лучницей, но рука была мне нужна. Как я теперь буду лазать по деревьям, кататься на Анте или сражаться с врагами? Мне не нравилось рассчитывать только на мастерство. Я хотела быть способной на всякое и без магии. Я хотела быть чем-то большим, чем слабая девочка с магией. А теперь у меня словно вырвали самостоятельность, и это после всего, что я сумела достичь.

- Я калека, - сказала я.

- А вот и нет. Я обеспечу тебе лучший уход. Ты справишься и с одной рукой. Ты сильная, - сказал Каз. Его глаза сверкали. Они были мокрыми.

- Сильное сердце, крепкий желудок и острый ум, - рассмеялась я. – Может, я отращу новую.

Каз нахмурился.

- По-моему, у тебя шок. Сильный шок. Думаю, ты немного не в себе.

- Возможно, - отозвалась я.

Каз был рядом со мной, когда пришел лекарь и грустно рассказал мне об инфекции, избавиться от которой он не смог без ампутации, хотя и старался. По его словам, такой сильной инфекции он еще не видел, она была похожа на яд, но он такой не знал. Конечно, я сразу поняла правду. Меня можно было ранить в видениях. Водяной пытался так помешать мне снять проклятие. Но я все равно сделала это, а рука оказалась наказанием.

Вот только реальность этой раны меня даже обрадовала. Значит, и проклятие я разрушила на самом деле, и Водяного убила. Я так хотела увидеть подтверждение. Может, его останки еще есть где-то во дворце. Но вряд ли такое могло быть. Каз бы мне сказал.

Видения теперь казались незначительными, хотя до этого заставляли погрузиться в себя полностью. Каз никогда не узнает о наших романтических моментах в туннеле, когда мы льнули друг к другу, отчаянные и влюбленные. Королева не знает, что я решила ее проблему с Линдоном. Эллен не знает, что я раскрыла ее секрет и помогла выстоять перед отцом. Никто не узнает, что я для них сделала.

Голос лекаря был далеким. Легкие прикосновения Каза и слова поддержки тоже отошли на второй план, а я чувствовала лишь горькое разочарование от того, что снова проиграла.

Это негодование кипело во мне, а я смеялась. И я не могла управлять этим смехом, он был не тем хохотом, что подхватывали остальные. Лекарь с сочувствием посмотрел на меня. Каз глядел на меня с печалью. А я не могла перестать смеяться.

- Одна рука у меня еще осталась, - сказала я.