Глава 15. Поход в неизвестность

Внезапно Рокус спрыгнул с Гермиониного плеча и понесся прямо к стаду мчащихся единорогов.

– Рокус! – закричала Гермиона, увидев, что ворон подлетел к животным. Она видела, что птица подлетела к морде вожака, привлекая внимание животного, пока тот не остановился, и, опустив вниз свой длинный рог, не начал беспокойно рыть землю копытом. И тут Рокус повел себя странно. Он перелетел на спину единорога. Вместо того чтобы сбросить ворона прочь, животное повернуло голову, слушая карканье Рокуса. Единорог несколько раз поворачивал голову и оглядывался на Гермиону, он задрал морду вверх, как будто принюхиваясь. Сделав это, он повернулся к Рокусу. Птица прокаркала что–то еще, затем вернулась обратно к Гермионе, и, приземлившись ей на плечо, уставилась на стадо единорогов, не отводя от них глаз.

Вожак встал на дыбы, затем, крутанувшись на копытах, повернулся спиной к Гермионе. Все стадо сделало то же самое, и они помчались обратно на гору. Не по дороге, а прямо по склону горы, перепрыгивая с выступа на выступ и, умудряясь бежать чуть ли не вертикально вверх. Не один из них не упал. Они скрылись за поворотом и исчезли из глаз.

Гермиона посмотрела на ворона, который, видя такое внимание, с гордостью начал чистить перья.

– Рокус. Что ты сделал? – спросила она птицу.

Рокус послал ей образ двух спаривающихся воронов, потом картинка была перечеркнута большим жирным красным крестом, и после этого возникло ее собственное изображение. Гермиона задумалась на секунду, а затем поняла то, что хотел показать ей ворон.

– О, так ты сказал ему, что я девственница? – улыбнулась Гермиона, погладив Рокуса. Ворон подставил ей голову, наслаждаясь тем, как рука девушки ласкает его черные перья.

– Хорошо. Что ты сказал им об этом, Рокус. Я не думаю, что они собрались останавливаться и выяснять, невинна я или нет, – сказала Гермиона, бросив взгляд на гору, на то место, где стадо исчезло. – Интересно, почему они решили напасть? У нас дома единороги ни на кого не нападают. Они пугливы и обычно стараются быть подальше от людей, хотя они действительно любят девственниц.

Рокус послал ей картинку выпотрошенного и частично съеденного жеребенка единорога. Гермиона ахнула и вытолкнула ужасную и душераздирающую картинку из головы.

– Кто–то убивает жеребят, – сказала Гермиона. – Да, теперь я понимаю. Почему они были столь воинственны. Они ищут убийцу. И, конечно же, все незнакомцы попадают под подозрение в первую очередь. Но, по всей видимости, они решили, что девственница никогда не сделала бы такой ужасной вещи.

Она посмотрела на Рокуса.

–Я рада, что ты заставил взять тебя со мной, Рокус, иначе я была бы мертва уже прямо сейчас. Спасибо, – искренне поблагодарила Гермиона. Рокус каркнул, будто ничего особенного не случилось. Но на самом деле он чувствовал гордость. Он спас жизнь своей любимой хозяйки.

Гермиона подняла с земли рюкзак и закинула его за плечи.

– Ладно, пошли дальше, Рокус. Передо мной лежат мили, прежде чем я отправлюсь спать, – сказала она, переделав известную фразу Санта–Клауса. Эти двое двинулись в путь.

Озмадиас наблюдал за ними из своего укрытия. Хозяйка не будет рада такому развитию событий. Птица, с которой путешествовала странная ведьма, повернула вспять целое стадо единорогов. Гнев хозяйки будет ужасен. Озмадиас решила продолжить слежку до тех пор, пока у нее не появятся более приятные новости, которые можно будет сообщить Веноме. Как– то раз хозяйка подпалила ей хвост за неприятное известие. Большую часть времени та относилась к ней хорошо, но она все еще оставалась Снейпом. Снейпам не нравилось, когда им мешают. Птица взлетела высоко в воздух. Она будет следить за ними сверху.

*******************************

Снейп с комком в горле наблюдал за Гермионой, столкнувшейся со стадом разгневанных единорогов. Он был уверен – то, что она является девственницей, защитит ее от Сьюэла. Но единорог был так разгневан, что сперва убил бы ее, а лишь затем понял бы свою ошибку. Слава богам, что с ней был Рокус. На Му жили самые агрессивные единороги на земле. Единорог на Му первым нападал на охотника, а не ждал, когда тот сделает первый выстрел.

Они достигли большого мастерства, убивая тех, кто хотел поохотиться на них. Потом они обнаружили, что на горе можно не беспокоиться о защите от людей и переселились с равнин на горные склоны. Здесь им было лучше.

Хорошо, одна из ловушек позади. Снейп наблюдал за Гермионой, поднимающейся дальше по склону. Она ухватилась за длинную толстую ветку и срезала ее с дерева маленьким складным ножом, имеющим поразительное количество лезвий и других полезных вещей. Северус никогда не видел ничего похожего на этот нож. Она использовала сук вместо посоха, поскольку дорога стала более крутой, чем в начале пути. Девушка была весьма находчивой ведьмой.

Снейп почувствовал, что снова начинает проваливаться в бессознательное состояние. Он постарался вернуться в бодрствующее состояние. Ему необходимо следить за тем, как Гермиона достигнет цели. От ее успеха зависит, сможет ли он вернуться.

********************************

Опустилась ночь, и Гермиона решила, что самое время начать подыскивать место для ночлега. Неподалеку от тропы, она нашла поляну, поросшую травой. Рядом с поляной находились заросли деревьев, благодаря которым ей не пришлось бы искать хворост для костра. Она сняла свой рюкзак и начала рыть посохом небольшую ямку в земле. Затем она сложила в нее, собранную ранее сухую траву и хворост, и, когда они загорелись, подбросила туда несколько больших веток. Дерево было сухим и горело хорошо. Вскоре, рядом с ней пылал маленький костер. Девушка открыла рюкзак и достала палатку. Через некоторое время палатка была установлена и готова к использованию.

Гермиона расстелила спальный мешок и, достав два камня, зачарованных испускать тепло, положила их внутри палатки. Она подсела ближе к огню и достала из мешка мясо и хлеб, который дала ей в дорогу Петра. Рокус приземлился на землю рядом с нею, с интересом разглядывая мешок с едой. Гермиона дала ему полоску мяса. Ворон перелетел на ветку, склоняющуюся над палаткой, и начал есть, отрывая кусочки сушеного мяса. Оно было жестким, но ворон, похоже, справлялся с задачей.

Закончив еду, уставшая Гермиона, погасив огонь, забралась в палатку и закрыла ее изнутри. Сняв почти всю одежду, девушка скользнула в спальный мешок. Она была истощена и через мгновение уже спала. Снаружи, Рокус перелетал с ветки на ветку, подыскивая себе место для сна. Он хотел спрятаться густой кроне дерева. Если гигантская птица решит поохотиться на него, то он услышит, как та будет продираться через ветви и успеет убежать. Очень плохо, что он не умеет спать с одним открытым глазом.

Снейп смотрел, не появиться ли опять туман, позволяющий проникнуть в сон Гермионы, но этого не произошло. В этот раз Гермиона спала без снов. Она нуждалась в отдыхе. Снейп имел подозрение, что их следующая встреча, скорее всего, закончиться поцелуями, причем придется воздерживаться от того, чтобы не перейти от поцелуев к более серьезным действиям. Пока она спала, он решил, что тоже может позволить себе заснуть.

********************************

Грог широко зевнул, показывая при этом свои кривые клыки, потянулся, разминая затекшие мышцы, и поправил свою изодранную набедренную повязку, чуть прикрывавшую его две древоподобных ноги. Людоед ухватил свою дубину и вышел из пещеры, отбрасывая ногой в сторону валяющиеся у него на дороге обглоданные кости. Он несколько раз моргнул, приспосабливая глаза к темноте. Может сегодня вечером он сумеет застать врасплох спящего единорога. Или медведя. Ему ужасно хотелось есть. Он забросил дубину на плечо и начал бесшумно спускаться по горной дороге. Хоть людоеды и выглядели большими и неуклюжими, но двигались они очень быстро. Только, потому, что они были десятиметровой высоты и напоминали гору мышц, не давало никакой причины считать, что они идут по миру напролом. Несомненно, в гневе или просто чтобы поразмяться, они спокойно могли свалить дерево–другое, но в основном они были тихими и скрытными существами. Для них это было необходимо. Они были охотниками. Плотоядными охотниками. Они ели только мясо, желательно еще живое и дергающееся.

Грог понюхал воздух. Гм. Ветерок доносил до него редкий, но такой знакомый аромат. Человеческая плоть. Что–то, что людоед не пробовал уже много лет. Он мерзко ухмыльнулся, скаля гнилые зубы, и, почесав большой нос, повернулся в ту сторону, откуда доносился привлекательный запах. Если это и в самом деле человек, то, людоед был в этом уверен, он будет легкой добычей. Один хороший удар его дубины и дело сделано. Его жертва даже не заметит его приближения. Людоед надеялся, что его удар не окажется слишком сильным. Мясо было гораздо вкуснее, когда кричало.

Глава 16. Явление

Гермиона мирно спала, положив под голову руки. Она настолько устала, что даже не проснулась, когда кольцо запульсировало синим светом, становящимся все ярче и сильнее.

Озмадиас, обосновавшись на склоне горы, следила со своего места за поляной, на которой был разбит лагерь. В ее золотистых глазах не отразилось ровным счетом ничего, когда палатка осветилась изнутри, но по мере того, как свет становился сильнее, птица заинтересовалась и, склонив голову, смотрела, как сияние залило поляну. Свет прекратил на мгновение пульсировать, а затем уплотнился, и, приняв темную форму, двинулся в сторону от горной дороги. Со стороны птице казалось, что свет погас сам собой, но на самом деле сформировавшееся существо пряталось в темноте. Оно ждало.

Грог ускорил темп, аромат человеческой плоти, от которого его рот наполнялся густой слюной, становился все сильнее. Он бесшумно мчался вниз по горной дороге, в надежде быстрее добраться до горячей живой еды. Озмадиас заметила появление людоеда. Она еле могла разглядеть его силуэт в темноте, но она точно знала – это Грог. Когда–то людоед сумел подобраться к птице слишком близко, в то время как она отдыхала рядом с недавно убитой добычей. Только его оплошность, когда он случайно столкнул вниз камень, привела Озмадиас в готовность к приближению этой большущей зверюги, и то она едва ушла, оставив в цепких когтях Грога несколько перьев из хвоста. Так что она не испытывала огромной любви к людоеду, но прекрасно понимала, что он прирожденный убийца. Она очень надеялась, что, когда он будет жрать ведьму, то не проглотит вместе с нею и кольцо, вместо того, чтобы выбросить его с костями. Иначе ей придется следить за людоедом, а потом рыться в его экскрементах. Озмадиас в отвращении щелкнула клювом. В этом мире было мало вещей таких же вонючих, как людоедское дерьмо Птица вздрогнула.

Грог прошел еще несколько метров. Аромат становился чрезвычайно сильным. Он посмотрел на обочину дороги и заметил погашенный костер и маленькое оранжевое строение. Он оскалил в улыбке зубы. Еду для него даже упаковали. Людоед двигался настолько бесшумно, что Рокус, который спал на дереве, спрятав голову под крыло, не услышал его приближения и не был предупрежден об опасности. Шаг за шагом, людоед подходил все ближе к палатке, где находилась ни о чем не подозревающая ведьма. Он поднял повыше дубину. Он собирался наносить удары по палатке до тех пор, пока не убедился бы, что его пища готова к употреблению.

Грог направил дубину вниз, на палатку, но внезапно осознал, что не может сдвинуть дубину с места. Он, приложив все силы, пробовал снова, но дубина была неподвижна. Людоед удивленно завертел головой по сторонам. Вдруг его маленькие суженные глазки расширились от страха, и он, выронив дубину, развернулся и побежал прочь, оставляя за собой кучи вонючих экскрементов.

Людоед на большой скорости взлетел вверх на гору, его сердце бешено колотилось от испуга, а на лице гротескной маской застыл страх. Интересно, это существо преследует его? Он бежал, сталкивая по пути маленькие камешки, которые с шумом неслись вниз по склону, и уже не беспокоился о соблюдении тишины. Грог не останавливался, пока не добрался благополучно до своей пещеры. Его грудь ходила ходуном от нехватки воздуха и он, прижавшись спиной к самой дальней стене пещеры, присел и задрожал. Он еще никогда, кроме сегодняшней ночи, не встречал никого настолько большого. До этой ночи, людоед не понимал значение слова «страх». Уши Грога задвигались, отслеживая тревожные шорохи. Ему показалось, что он услышал тихий, трущийся звук у входа в пещеру. Людоед схватил громадную берцовую кость и, прижав ее к груди – оружие давало ему чувство безопасности – сосредоточил взгляд маленьких глазок на входе в пещеру. Послышался еще один звук трения, на этот раз значительно громче. Кто–то тяжело двигался по камням. Вдруг вход в пещеру стал темным – гигантское существо заслонило собой проход. Грог пронзительно заверещал от страха, когда существо со скоростью молнии метнулось к нему и накрыло людоеда своим телом.

Гермиона проснулась. Кольцо на ее пальце было теплым, но почти тут же остыло. Она сонно посмотрела на него, раздраженно морща брови, потом перевернулась на другой бок и опять провалилась в крепкий сон.

Снаружи, Озмадиас наблюдала за разыгравшейся сценой. Она очень удивилась, увидев паническое бегство людоеда. Она не видела для этого никаких причин. Что–то случилось, но птица не была точно уверенна, что именно. Ее ночное зрение не было очень уж хорошим. Как бы то ни было, ведьма до сих пор была в безопасности, и это значило, что хозяйка будет очень рассержена. Девушка уже дважды избежала смерти. Это было ровно на два раза больше, чем необходимо.

******************************

Гермиону разбудило нежное птичье пение. Она выбралась из спального мешка и потянулась. Ее ничто не потревожило этой ночью, за исключением того момента, когда кольцо нагрелось и разбудило ее. Девушка не могла понять, почему кольцо сделало это. Это был уже второй случай. Она оделась, причесав волосы в " конский хвостик ", затем разгладила и скатала в тугой валик спальный мешок. Девушка взяла мешок в руки и, расстегнув молнию, закрывающую вход в палатку, выбралась наружу. Моментально почувствовав приступы тошноты, она уронила вещи на землю и зажала рукой нос и рот. Что, черт возьми, это за вонь?

Гермиона бросила быстрый взгляд на поляну, где был разбит лагерь, и ее глаза упали на кучу дерьма, над которой тучей роились гудящие насекомые. Она никогда не чувствовала настолько ужасного запаха. Девушка закрыла лицо и начала быстро собирать палатку. Она привязала спальный мешок к рюкзаку, надела его, и, схватив посох, поспешно покинула стоянку. Боги, какая вонь!

Рокус сидел на камне, лежащем в стороне от дороги, выбрав место так, чтобы ветер не доносил до него ужасный запах. Проснувшись, он обнаружил отвратительную груду, и с пронзительным воплем отвращения торопливо покинул поляну в поисках свежего воздуха. Он весело закаркал, увидев реакцию Гермионы, когда та выбралась из палатки. Взгляд на лице Гермионы был бесценен, когда она увидела, как ворон упал на спину и задрыгал в воздухе когтистыми лапами. Гермиона приблизилась к веселящемуся ворону и впилась в него взглядом, она судорожно вдыхала свежий воздух, не в силах надышаться и желала только одного – поскорее избавиться от ужасного запаха, который, казалось, намертво впитался в волосы и одежду девушки. Рокус перекатился, и встал на ноги, радостно уставившись на нее черными глазами.

– Это самый ужасный запах, который я слышала за всю мою жизнь, – сказала она, хмуро оглянувшись на место стоянки. – Интересно, после кого может остаться такое? Куча была просто гигантской! Наверное, животное было очень большим.

Рокус изобразил нечто похожее на пожатие плечами и перелетел к ней на плечо, начав настойчиво щипать клювом рюкзак. Гермиона посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что я должна кормить тебя завтраком? – возмутилась она, снимая рюкзак, и, открыв его, достала сушеное мясо. – Ты мог бы, и предупредить меня об этой куче. Послать мне картинку, например, или еще как–нибудь.

Она дала Рокусу полоску мяса, достав вторую полоску для себя, девушка положила ее на кусок хлеба, и, прислонившись к камню, начала есть. Она лениво осматривала окрестности, не прекращая трапезы. Когда ее взгляд упал на гору, она резко прекратила жевать. Там на скале, сидела, огромная птица, о которой ей вчера сообщил Рокус. Птица, казалось, спала.

– Рокус, – шепнула она, – это та птица, которую ты вчера видел?

Рокус оторвался от мяса и посмотрел в указанном направлении. Когда его взгляд упал на Озмадиас, он испуганно встопорщил перья и издал пронзительный жалобный крик.

– Она такая громадная. Скорее всего, она смогла бы поднять меня, – выдохнула Гермиона. Девушка продолжала разглядывать птицу. Уже было достаточно поздно. Большинство животных пробудилось к этому времени. Почему же птица спала? Она не была похожа на ночную птицу. И ночная птица не спала бы на открытом месте. Определенно здесь что–то было не так.

– Рокус, – прошептала она. – Пошли отсюда. Только тихо.

Ворон подпрыгнул у нее на плече, когда девушка тихонько вернулась на дорогу и оставила, спящую Озмадиас наедине с ее снами.

********************************

Венома нервно металась по комнате, иногда останавливаясь перед окном и вглядываясь в небеса в надежде увидеть своего фамильяра. Озмадиас не входила с нею в контакт вот уже почти двадцать четыре часа. Где была эта проклятая птица?

Вивальди проснулся, и лениво поморгал глазами, стараясь отогнать сонливость. Он хотел встать, но обнаружил, что с двух сторон к нему прижались две обнаженные девушки, его любовницы, чьи головы удобно устроились у него на плечах. Юноша вздохнул. – Асира, Хандея, вставайте, – сказал он, – мне нужно уходить.

Обе женщины, потянувшись, обвили руками его худощавое белокожее тело. На него нежно смотрели две пары карих глаз.

– Нет, Вивальди, оставайся с нами, – прижавшись плотнее к мужчине, выдохнула Асира. Вивальди посмотрел на ведьму–лемурийку. Она появилась у него, когда ей было еще четырнадцать лет. Сейчас ей было восемнадцать. Он вздохнул.

– У меня есть важные дела. Мне нужно встретиться с Веномой, – сказал он, пытаясь оторвать от себя цепкие руки девушек, прижимавших его к кровати.

Хандея обольстительно застонала, прижалась к его груди своей пышной грудью и, закинув на него ногу, чувственно потерлась влажной киской о бедро юноши. Он посмотрел на нее, чувствуя, как в паху начинает нарастать возбуждение. Хандея была с ним с шестнадцати лет, и сейчас, в ее девятнадцать, она оставалась все той же тигрицей, какой была вначале, и до сих пор оставалась его любимицей. Она сделала бы для него что угодно. В отличие от всех остальных девушек, она никогда не жаловалась, если он был груб с нею в постели. Он приподнялся и вырвался из их объятий. Спрыгнув с кровати, он увидел, что обе девушки с жадностью пожирают глазами его тело. Вивальди усмехнулся им обеим, его член уже стоял по стойке смирно, но ему и в самом деле нужно было уходить.

– Вы выжмете меня досуха, если я задержусь здесь с вами. Если вам так необходимо кончить, то удовлетворяйте друг друга сами, – сказал он. Улыбнувшись ему, девушки сплелись в тесном объятии и начали целоваться. Вивальди несколько минут наблюдал за тем, как они целуются, раздумывая, не присоединиться ли все–таки ему к ним, но … дела зовут! Он оделся и покинул комнату, закрыв за собой дверь, и оставив за нею своих задыхающихся от страсти любовниц.

Волшебник быстро умылся и привел себя в порядок. Он был голоден. Прошлая ночь была приятной, но такой утомительной. Он сумел удовлетворить обеих женщин по несколько раз, представляя в мыслях, что это задыхающаяся и влажная Венома лежит под ним. Ему нравилось трахаться одновременно с двумя партнерами. Так он тренировал свою выносливость. Когда он, наконец, получит Веному …

Вивальди вздохнул и, засунув руки в карманы, направился к кухням. Все будет зависеть от того, сможет ли он заполучить кольцо в свои руки. Венома немного тревожила его. Она выглядела настолько алчной всякий раз, когда говорила о кольце. Молодой волшебник начинал подозревать, что у нее были свои планы относительно кольца, а так же относительно управления поместьем. Владея кольцом, она могла бы править. И если она получит кольцо в свои руки, то вряд ли захочет терпеть его присутствие здесь. Он всегда останется для нее угрозой, так что она наверняка прогонит его или еще хуже … убьет, используя силу кольца. Его черные глаза блеснули. Нужно рассчитать все так, чтобы кольцо попало только к нему.

Вивальди распахнул двери в кухню, распугав при этом всех слуг. Он направился к кладовке и изучил запасы. Решив выбрать ветчину, он достал ее и положил на стол. Сделав режущее движение ладонью, он отделил от кости несколько кусков мяса. Взяв мясо в руки, юноша покинул кладовку. Он подошел к одному из кухонных столов и сел.

– Хлеба! И тарелку! – приказал он служанке, и та поспешно принесла хозяину тарелку, потом она бросилась доставать из печи свежий подрумяненный хлеб, и, положив его в плетеную корзину, принесла к столу, поставив рядом с Вивальди.

– Что есть запить? – спросил волшебник, отломив кусок хлеба и, положив на него мясо, он откусил большой кусок и начал жевать. Рядом с ним тут же возник стакан холодного сока, он взял его, и быстро осушил до половины.

– Принеси мне весь кувшин, – приказал он, не отрываясь от еды.

Взволнованная служанка быстро выполнила его требование. Она не привыкла видеть хозяина на кухне. Девушка была в Поместье только три месяца. Вивальди посмотрел на нее и отметил, до сих пор не уложил ее в постель. У него был пунктик – перетрахать всех женщин в доме. Это было его право как лорда Поместья.

– Как тебя зовут? – спросил ее Вивальди, оценивающе осматривая девушку своими черными глазами. У нее были карие глаза и каштановые волосы, полные губы и аппетитные формы.

– Шаарон, – возбужденно ответила девочка. Его взгляд остановился на ее лице.

– И сколько тебе лет? – поинтересовался волшебник, устраиваясь поудобнее на стуле, чтобы иметь лучший обзор.

– Семнадцать, мой Лорд, – ответила она.

Вивальди ухмыльнулся. Молоденькая.

– Ты ведь девственница, Шаарон, не так ли? – спросил он у нее.

Девочка покраснела. Вивальди воспринял такую реакцию, как «да». Он откинулся на стуле и продолжил смотреть на нее до тех пор, пока девочка не покраснела до корней волос.

– Ты знаешь свои обязанности как служащая этого Поместья? – спросил Вивальди, понижая голос.

– Да, мой Лорд. Мне рассказали о них, когда я попала сюда три месяца назад, – опустив глаза вниз, ответила она ему.

Вивальди наклонился вперед.

– Тогда, я думаю, ты в курсе и твоей обязанности по отношению ко мне, – сказал он, еще раз окинув ее взглядом.

– Да, мой Лорд, – ответила девочка тихим голосом. Да, она и в самом деле знала. И она этого боялась. Она слышала истории от других слуг о том, как Вивальди относится к девственницам.

Волшебник еще какое–то время смотрел на нее.

– Сегодня вечером, вместо того пойти в комнаты прислуги, я хочу, чтобы ты пришла в мои комнаты. Будь готова остаться на ночь, – приказал ей Вивальди. Он и так слишком долго не замечал ее.

– Да, мой Лорд, – кланяясь, прошептала девочка.

Вивальди одобрительно кивнул.

– Можешь вернуться к своей работе, – сказал он, отпуская девочку.

Вивальди вернулся к столу и продолжил еду. Девочка, с блестящими от еле сдерживаемых слез карими глазами, вернулась к своим делам. Не будет хорошо, если лорд услышит ее плач.

Вивальди жадно проглотил остатки хлеба и мяса и встал из–за стола, вытирая салфеткой рот. Бросив еще один взгляд на девушку, склонившуюся у печи, он похотливо улыбнулся, и вышел из кухни.

Пора было навестить его единокровную сестру.

Глава 17. На полпути

В конце концов, у Веномы не осталось никакого терпения. Она прижала изящные пальцы к вискам.

– Озмадиас, явись ко мне! Сейчас же! – послала она сердитую мысль–приказ своему фамильяру.

Озмадиас сразу же проснулась. Ее возлюбленная хозяйка зовет, и, похоже, она не в духе. Птица посмотрела туда, где находился лагерь, и увидела, что ведьма и ворон исчезли. Проклятье, они ушли, пока она спала. Озмадиас вздрогнула. Нужно идти к Веноме. И та не обрадуется принесенным новостям. Гигантская птица оторвалась от скалы и, выровнявшись в воздухе, направилась вверх, к Поместью. Она не спешила.

******************************

Гермиона и Рокус не тратили времени даром. Они уже были на полпути к вершине и пока не встретили никаких препятствий. Профессор Снейп был прав. То, что Гермиона не использовала магию, делало ее путь легче. Деревья легонько подрагивали, когда девушка проходила мимо, но не тянулись ветвями в попытке схватить ее, когда она проходила мимо. Камни не катились вниз, вызывая лавины, а сама дорога не разверзалась под ее ногами, когда девушка ступала на ловушки, реагирующие на волшебство. Ведьма в быстром темпе поднималась на гору, она минула пещеру Грога, даже не заподозрив, что людоед вообще существовал.

Рокус летел впереди, внимательно высматривая, не появиться ли гигантская птица. Пока что он не заметил ни единого ее следа. У него теплилась надежда, что птица все еще спала на склоне горы, рядом с местом их ночлега. К сожалению, ворон не заметил ястреба, прятавшегося в тени и внимательно следившего за ним. Ястреб был дикой птицей с единственной мыслью – еда. Ястреб вылетел из–за скалы и бесшумно помчался за Рокусом, выпуская на лету когти.

К счастью, Гермиона увидела приближение ястреба и предупредительно крикнула:

– Рокус, ястреб! Лети к деревьям!

Ворон не оглядываясь, ринулся к деревьям, спасаясь от преследовавшего его ястреба. Черный ворон нырнул в переплетение ветвей и начал продираться через них, стараясь добраться до ствола. Ястреб сделал попытку последовать за ним, но, потерпев неудачу, издал расстроенный клекот, и взлетел в небо. Рокус, возмущенно каркая какие–то свои птичьи ругательства, смотрел из ветвей, что ястреб парил над кронами деревьев. Гермиона подошла к дереву и начала уговаривать сердитого и напуганного ворона перебраться к ней на плечо. Ястреб все еще летал над ними, но даже не пробовал напасть из–за присутствия ведьмы. В конце концов, он улетел, решив поискать еду в другом месте. Пока Гермиона продолжала путь, Рокус посылал ей картинки, в которых показывал, как он убивает ястреба множеством кошмарных способов. Самой героической картинкой была та, где Рокус пронзал ястреба неправдоподобно длинным и острым клювом, а затем, издав победное карканье, ставил когтистую лапу на дергающееся тело врага. Гермиона рассмеялась и сообщила Рокусу, что он настоящий птичий герой. Рокус остался доволен, слыша такую похвалу. Он оставался на плече Гермионы до самых сумерек.

*****************************

Озмадиас, наконец, добралась до Поместья и устроилась на подоконнике. Венома встретила ее без улыбки на лице.

– Озмадиас, почему ты не связалась со мной? Это же важно. Что случилось с ведьмой? – нахмурившись, спросила она у птицы.

Озмадиас послала ей образы стада единорогов, остановленного Рокусом, и Грога, сбежавшего с поляны, на которой был разбит лагерь. Венома побледнела, ее очень беспокоил свет, окруживший палатку.

– Это невозможно. Она – не Снейп. Почему ради ее защиты появился хранитель? Тот, кто не принадлежит нашей семье, не может призывать его. Здесь что–то не так. Все очень странно и очень непонятно, – сказала она, меряя шагами комнату.

Когда вошел Вивальди, то он сразу понял, что случилась какая–то неприятность, стоило взглянуть только на то, как Венома металась по комнате. Он несколько мгновений изучал ее взглядом, прежде чем начать разговор.

– Сестра, что случилось? – спросил он.

Венома посмотрела на брата, в ее черных глаза горел гнев.

– Что случилось? Что случилось? Ведьма до сих пор жива. Вот, что случилось! Ловушки на горе не отреагировали на нее, и она смогла уйти и от Севола, и от Грога, – рявкнула Венома. Она повернулась к Озмадиас.

– Где она сейчас, Озмадиас? – спросила Венома птицу. То, чего птица боялась. Она передала хозяйке картину покинутого лагеря.

– Куда она пошла? Как ты потеряла ее след? – потребовала ответа Венома, сжимая кулаки. Ее трясло.

Озмадиас послала изображение себя спящей. Неужели Венома ждала, что она сможет не спать сутками, это не справедливо. Ей необходим сон.

– Ты никчемная гребаная тварь! – завизжала Венома, поднимая руки, чтобы уничтожить птицу. Озмадиас закрыла глаза. Вивальди помчался к окну и схватил сестру за руки, пытаясь помешать ей использовать магию. Он не особенно любил Озмадиас, но птица была полезна, иначе, кто бы еще доставлял им в Поместье еду и занимался шпионажем.

– Венома! Нет! В самом деле, ты сошла с ума? Озмадиас нужна нам! Успокойся! – сказал он, крепко сжимая руки сестры.

Венома глянула на него с такой ненавистью в глазах, что молодой волшебник испугался. Ведьма, похоже, поняла, что ее истинные чувства вырвались наружу, и моментально успокоилась, закрывая глаза.

– Извини, брат. Эта ситуация выбила меня из колеи. Я не имела в виду ничего подобного, – сказала она со слезами на глазах. Она обняла Вивальди, прижимаясь к нему, и он вернул ей объятие. Волшебник держал сестру в руках и наслаждался чувством ее рук вокруг него, ощущением ее груди прижатой к его телу. Он следил за тем, чтобы она не коснулась его бедер. Эффект, который она оказывала на него, был бы слишком очевиден. Юноша провел рукой по ее шелковистым волосам.

– Все хорошо, Венома, – успокаивающе шептал он. – Ты слишком волнуешься. Если она поднимется на вершину гору, то мы разберемся с ней. Не волнуйся, – сказал он. Венома отстранилась от него.

– Но Вивальди … к ней являлся хранитель! – воскликнула Венома.

Вивальди был ошеломлен. Раньше хранитель являлся только для членов семьи Снейп. Как могло получиться, что он защищал ведьму? Он посмотрел на Озмадиас.

– Птица видела хранителя? – с любопытством спросил он.

– Нет, было слишком темно. Но она видела свет вокруг палатки. Он защитил ее от Грога, – с гневом, исказившем черты ее красивого лица, ответила Венома.

Вивальди нахмурился.

– Будет трудно остановить девушку, Венома, если хранитель решил защищать ее, – сказал он.

Он, конечно, хотел получить кольцо, но какая выгода будет от кольца, если он, Вивальди, погибнет. В подобных ситуациях Вивальди всегда был очень осторожен. Жить – хорошо, умереть – плохо. В самом деле, все очень просто.

– Может, мы должны позволить ей выполнить свою миссию и уйти, – предложил он. Взгляд ужаса, который бросила на него Венома, сменился взглядом презрения.

– Ты трус. Ты позволишь ей забрать то, что принадлежит нам и уйти безнаказанной? У тебя нет ни капли храбрости. Ты – не мужчина, ты – сопливый мальчишка, – крикнула она, сузив глаза от злости.

Ноздри Вивальди трепетали от гнева. Венома никогда не разговаривала с ним в таком тоне. Прежде, чем он понял, что делает, Вивальди схватил запястье Веномы и больно вывернул ей руку.

–Не смей НИКОГДА называть меня трусом или мальчишкой, Венома. Я взрослый мужчина и хозяин в этом доме! Тот факт, что я разрешаю тебе управлять Поместьем так, как ты считаешь нужным, не дает тебе права унижать меня. Я в состоянии причинить тебе такую боль, какую ты не испытывала за всю свою жизнь. Ты, как и все здесь, должна подчиняться моим приказам, сестра. Не стоит принимать доброту за слабость. Я – Снейп и не буду испытывать никаких сожалений, если мне придется наказать тебя. Ты больше не будешь непочтительна со мной. Ты поняла меня? – шипел он ей на ухо, прижавшись к ней всем телом. Он позаботился, чтобы Венома почувствовала его эрекцию, однако вслух по этому поводу он ничего не сказал.

Венома испугалась. Она никогда не видела Вивальди с такой стороны. Она не знала, что в нем было так много гнева и жестокости.

– Да, Вивальди, я поняла, – шепнула она. Он отпустил ее и развернул так, чтобы увидеть ее глаза.

– Я надеюсь, что ты не будешь составлять планы мести, Венома. На любую попытку покушения на мою жизнь, я отвечу быстро и жестоко, – сказал он, впиваясь в ее глаза своим холодным взглядом. – И я знаю, что ты хочешь кольцо для себя, сестра. Этому никогда не бывать. Если мы сможем забрать его, то кольцо будет на моем пальце, и будет передано моим наследникам. Если ты захочешь отобрать кольцо, то я расценю этот факт как покушение, и действовать буду соответственно.

Венома посмотрела на волшебника. Она ужасно недооценила его. Она считала, что держит Вивальди в кулаке, как безнадежно влюбленного юнца. Но, судя по всему, одной страсти не достаточно, чтобы держать его в подчинении. Молодой маг оказался таким же жестоким и злым, как и множество поколений его предков. У него были свои планы, а она даже не догадывалась об этом. Венома не сомневалась, что он совершит нечто ужасное, если она нарушит установленные им правила. Она посмотрела на Вивальди с уважением. Сейчас он вел себя как настоящий Лорд Поместья. В их доме случился маленький внутренний переворот.

– Да, мой Лорд, – тихо сказала она.

Вивальди посмотрел на нее. Его единокровная сестра впервые назвала его, принадлежащим ему титулом. Ему это понравилось. Он ухмыльнулся и медленно окинул ее взглядом.

Озмадиас наблюдала за развитием событий. Она была благодарна Вивальди за то, что он остановил Веному. Если бы ведьма бросила свое проклятие, то Озмадиас, скорее всего, умерла бы. Возможно, Венома и не вложила бы в проклятие всю свою силу, но птица была бы ошеломлена и наверняка выпала бы из окна. Вряд ли она успела бы выровняться в воздухе. Скорее всего, она разбилась бы о камни.

– Пошли птицу обратно, пусть наблюдает за успехами ведьмы. Скажи птице, что она должна вернуться лишь тогда, когда чужачка достигнет вершины, или погибнет в пути, – проинструктировал сестру Вивальди. Озмадиас поняла его сама, но, похоже, Вивальди уважал связь между фамильяром и его хозяйкой и поэтому не отдал приказ лично. Венома повторила птице инструкции, а потом обняла ее за шею. Озмадиас напряглась. – Прости меня, любимая моя, – сказала Венома, поглаживая голову птицы.

Озмадиас отодвинулась. Женщина только что чуть не убила ее. Нужно время, чтобы восстановить преданное доверие, если это конечно возможно. Венома все поняла и посмотрела на птицу потемневшими грустными глазами. Ей было действительно жаль. Но у нее был вспыльчивый снейповский характер, и она сначала действовала, а потом думала.

– Лети, моя любимица, – коротко сказала она.

Озмадиас вылетела из окна и быстро полетела прочь. Теперь в комнате остались только Венома и Вивальди. Волшебник смотрел на сестру и все больше осознавал, что его статус в ее глазах теперь изменился. Надо было выкрутить ей руки давно. Кажется, ей больше по душе сила, а не обожание.

– Ты очень рассердила меня, Венома, – сказал он, холодно посмотрев на нее.

Венома опустила глаза.

– Я сожалею, мой Лорд, – ответила она.

Вивальди продолжал смотреть на нее, и все думал, осмелится ли он… Он осмелился.

– Насколько тебе жаль, сестра? – выдохнул он, обжигая ее страстным взглядом.

Венома смотрела на него, просчитывая в мозгу варианты сложившейся ситуации. Равновесие сил изменилось. Ее единокровный брат утверждает свою власть в Поместье, и свой контроль над ней как над своей собственностью. Она же, в его глазах, потеряла все уважение и силу. Был только один способ, которым она сможет получить это обратно. Венома обвила руками брата и вплотную прижалась к нему, давая совсем не сестринский поцелуй.

– Очень жаль, – сказала она с горящими глазами. – Что я могу сделать для тебя, мой Лорд? Вивальди смотрел на нее несколько мгновений, ощущая на губах вкус ее поцелуя губах, и ее формы, прижимавшиеся к его телу. Волшебник повернулся и махнул рукой в ту сторону, где располагались его комнаты.

– Я уверен, что ты сумеешь найти решение, сестра, – сказал он.

***********************************

Озмадиас парила в небесах и быстро нашла Гермиону. Девушка была уже почти на вершине. Птица уселась на скале, будучи полностью уверенной, что ворон будет наблюдать – не появиться ли она рядом с ним<