Происхождение философии

В 1890 году в Варшаве вышла работа Генриха Егоровича Струве «Введение в философию», в которой он говорил о необходимости формирования новой дисциплины – «философии философии», его можно, в принципе, считать основоположником теории философского знания, хотя эта «метафилософская» проблематика присутствовала в почти в философствовании всех философов до и после него. Действительно развитие философии, если оно вообще существует, имеет один интересный момент- кроме реф­лексии над артефактами культуры или над открытыми теоретической деятельностью

ПИСЬМЕННОСТЬ

Огромное значение для истории человечества явилось формирование письменности. Именно открытие письменности создало возможность кумулятивному накоплению знаний, создало герменевтическую традицию толкования текстов, что, в конечном счете, привело к созданию философии. Наука, философия, история – это все дети пись­менности. Магическая сила слова, именно слова записанного, ставшего независимой, материальной реальностью привела к воз­никновению философии. Многих удивляет, и они стараются избежать того яркого факта, что почти все первые философы ставили ло­гос, т.е. слово, на первое место в своих философских построениях. Античные риторы вообще были первыми конкурентами философии. Философия возникла именно тогда, когда «знак» стал отделяться от «предмета», который обозначал этот знак, и в этом «разрыве», где «блуждало» пространство значений и возникло философствова­ние, как деятельность по толкованию и уточнению значений. Как правильно писал отечествен­ный философ позитивистского направления П.В. Юшке­вич (1873-1945): «…момент философского удивления с того и начинается, что знак отделяется от означаемого» (Русский позитивизм: Лесевич, Юшкевич, Богданов. Спб., 1995 с.113)

Известный польский социолог Ежи Шацкий писал: «Дописьменные общества – это на­роды без истории, потому что у них непрерывно идет «гомеостатический процесс за­бывания и трансформации», в результате кото­рого сохраняется исключительно то, в чем есть нужда в данный момент. ..В письменных обще­ствах культурное наследие по­степенно утрачивает эту одномерность. Опосредованность пере­дачи создает необходи­мость его постоянной интерпре­тации и делает возможным различное его понимание. Множественность передач создает ситуа­ции, в которых они друг другу противоре­чат: нужно между ними выбирать, а их достоверность уже отнюдь не очевидна. Картина про­шлого перестает быть связной, поэтому-то современность не может брать за образец прошлое как таковое» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,Прогресс,1990 с.292-293). Вот тут-то и возникла необходимость размышлять, философство­вать.

Философствуя, выбирая, человек был вынужден уточнять перепутанные многими на­пластова­ниями в традиции значения того или иного символа мифологической ментальности, он был вы­нужден их упорядочивать. В этом отношении вспоминается, в частно­сти, Мирча Элиаде, кото­рый писал: «Благодаря культуре, десакрализованный религиозный мир и де­мифологизирован­ная мифо­логия питали всю западноевропей­скую цивилизацию, единственную цивилизацию, кото­рой удалось сохранить значение образца и примера. Здесь дело идет о чем-то большем, чем только о победе ло­госа над мифом. Здесь речь идет о победе книги над устной традицией, о победе документа, и, пре­жде всего, документа письменного, над пережитым опы­том, располагающим только долитератур­ными средствами выражении» (Элиаде М. Аспекты мифа. 1995. С.159)

Социально- хозяйственный аспект (доработать)

Родиной философии по праву считают Грецию. Огромную роль в создании условий для воз­никновения философии сыграли реформы Солона (начало VI в. до н. э.), в результате которых в ан­тичной Греции возникла частная собственность, чего не было более во всем мире. После этого и воз­никли две разные культуры – европейские и не­европей­ские. Как правильно подчеркивает наш из­вестный историк Л.С. Васильев: «..европейский путь развития – это чере­дование структурных моди­фикаций (античная, феодальная, капиталистическая), при которых частнособственническая актив­ность, хотя временами, в первые века феодализма, и отступав­шая, в конечном счете, была ве­дущей и структурообразующей. Именно господство частной соб­ственности, огражден­ное системой соответст­вующих политических, правовых и социокультур­ных институ­тов, породило капитализм и тем самым заложило основу бурного экономического раз­вития не только Европы, но и всего остального мира» (Васильев Л.С. Исто­рия Востока: В 2 т. М.,1994 Т.1, с.18). Одним из социокультурных в сфере идео­логии институтов вы­ступила фи­лософия как форма рационалистически- индивидуального соз­нания, адекватно соответствую­щего торговому типу древнегреческого общества, основанного на ин­дивидуальной частной собственности и идеологии товарного обмена. В данном случае можно кое в чем согласиться с радикальным экстерналистом Дж. Томсоном, ко­то­рый утверждал сле­дующее: «.. в цивилизованной мысли древнейших времен вплоть до на­стоящих дней господствовало то, что Маркс на­зывает товарным фетишизмом, то есть «ложным сознанием», порожденным общест­венными отношениями товарного производства. Мы видим, как в древне­греческой фи­лософии это «лож­ное сознание» по­степенно возникает и представляет миру кате­гории мысли, происшедшие их товарного производства, таким образом, как будто эти категории при­надлежали не обществу, а природе. Парменидовское «единое» вместе с более поздней идеей «суб­станции» может поэтому быть определено как отражение или проекция суб­станции меновой стоимо­сти» (Томсон Дж. Первые философы. М.,1959 с.286)

Греческая философия сформировалась как идеология купцов, мореплавателей. Это слой грече­ского общества, который испытал влияние множества средиземноморских культур, для кото­рого «коренная» греческая культура не имела решающего значения. Эта идеология под именем философии получила распространение в Греции именно в тот период, когда этот соци­альный слой стал ведущим и определяющим стиль жизни в афинском полисе. В отношении этого прав японский философ Якагида Кэндзюро: «Ис­торическая культура может дости­гать полного и всестороннего развития на том историческом пространстве, где различные культуры взаимно перекрещиваются с наи­большей полнотой. Возможно не будет преувеличе­нием ска­зать, что причиной, породившей отставание культуры на Востоке, явилось отсутствие здесь своего Средиземного моря» (Якугида Кэндзюро Философия истории. М.,1969 с.130-131)

Но суть состоит не только в этом. Выдающийся историк Франции Ф. Гизо правильно под­черкивал, что европейский стиль жизни и его преимущество состоит в том, что раз­личные на­чала в европейской культуре «не имея возможности уничтожить одно другое, принуждены были волей-неволей существовать совместно и примирились путем ком­промиссов. Каждое из них ограничилось той ролью в ходе развития, которая приходилась ему по праву: повторяем: тогда как в других странах господство одного начала порождало тиранию, в Европе результатом разнообразия и постоянной борьбы элементов цивилизации явилась свобода» (Гизо Ф. История цивилизации в Европе Спб. 1905 с.27). Именно в период плюрастичности и многообразных стилей жизни, которые уживаются друг с другом, рождается множество философских учений. С этим же свя­зана не только, как было сказано, мобильность, присущая мореплавателям и торговцам, но внутренняя социальная мобильность – постоянный динамизм жизни греческого об­щества. И как писал К. Манхейм: «Только тогда когда к горизонтальной мобильности присоединяется интен­сивная верти­кальная мобильность, т.е. быстрое движение между социальными слоями, социальное восхождение и нисхождение, вера в общую и вечную значимость собствен­ных форм мышления начинает колебаться. Вертикальная мобильность яв­ляется тем решающим фактором, который порождает в людях неуве­ренность и скепсис по от­ношению к традиционному представлению о мире» (К. Ман­хейм Диагноз нашего времени. Юрист., М.,1994 с.12). Именно скепсис, динамизм форм мышления есть исходная основа соз­дания условий для возникновения философии.

Истинный расцвет философии в Греции приходится на век Перикла в лице софистов. Именно в их лице мы видим крайнее выражение философии как технологии модерни­зации культуры. Как пра­вильно пишет П.П. Гайденко софисты «выступили с критикой всех оснований старой циви­лизации. Они видели порок этих оснований – нравов, веро­ваний, обычаев, устоев – в их непо­средственности, которая и есть, в сущности, традиционность. Традиция имеет силу всегда лишь до тех пор, пока су­ществует непосредственное доверие к ней. Она держится не силой оружия, не силой сознания, не си­лой логики и аргументов, а силой бессознательности, силой непосредственности. Непосредствен­ность – это огромная мощь, против нее бессильны армия, оружие, пря­мое нападение. Но есть враг, против которого она беспомощна. Он тихо, сперва не­за­метно, подобно кроту, подрывает почву, на которой стоит традиция. Враг этот – жажда опо­средования, стремление обосновать, доказать, найти для данного просто так – рациональное обоснование»(Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. Ста­новление и развитие первых науч­ных программ. М.,1980, с.131). Но тем не менее, как правильно под­черкивает И.Т. Касавин: «Рефлексия здесь вырастает до осознания традиции и ее границ, но не до­ходит до признания собственного участия в ней, а потому остается в ее пределах» (Касавин И.Т. Познание в мире традиций. М.,1990 с.31). Греки еще не «рисковали» полностью отказаться от своих традицион­ных верований, потому в основ­ном их философствование осуществляется путем истолкования и рационализации тра­диционных верований.

К этому нельзя не прибавить то, что философия всегда была завязана на систему грече­ской сис­темы образования – пайдейи??

Правильно подчеркивает известный антиковед В.Йегер: «медицина заняла столь ог­ромное ме­сто в греческой культуре потому, что, основываясь на непосредственном опыте в изучении че­ловека, она ближе всего подошла к открытию неистребимого стремления греческой души к гармонии. В высоком смысле слова можно сказать, что греческий идеал образования был также и идеалом здоровья» (Йе­гер В. Пайдейя. Вос­питание античного грека. М.,1997 с.47)

Мифологический аспект

Ф. Х. Кессиди подчеркивал, что: «Становление философской мысли явилось процес­сом пере­хода от мифа к логосу, от мифологического отождествления к художествен­ному сравнению и от художест­венного сравнения к научной аналогии и отвлеченному поня­тию» (Кессиди Ф.Х. От мифа к ло­госу. М.,1972 с.303). Такой же точки зрения придерживался наш отечественный историк фило­софии А. С. Богомолов, который ут­верждал следующее: «философия возникает как разрешение противоречия между ми­фом и элементами первоначального эмпирического знания о природе и обществе» (Бо­гомолов А.С. Античная философия. М.,1985 с.23)

Этой же точки зрения придерживается «авторитет» по истории античной философии А.Лосев:

«Открытие разума греческой философией было важным событием в истории познания. Человек раскрыл в себе силы, которые раньше были в дремлющем состоянии. Человек овладевает своим разумом, и разум становится самостоятельным. Эмоциональная жизнь человека зависела от впечатлений чувственного мира, мысль находилась в ис­ключительной власти мифологического мироощущения и традиции. Разум же освобождается и освобождает. Он и обогащает человека, и обедняет его.»(Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря. М.,1995 с.183)

Некоторые антиковеды ведут происхождение философии из «духа мистики» как К. Йоль. В своей работе «Происхождение натурфилософии из духа мистики» (1906) К. Йоль утверждает, что натурфилософия древних греков возникает из чувства общности с мистикой. Более того, он утверждает во втором издании своей книги следующее:».. в целом познание природы есть изо­билие понятий, взятых из мистики или, точнее, общ­ности с ней: мир как единство и бесконечность, мир как единство множественности (разнообразия), как гармоническая система, мир как порядок, законность и необходи­мость, мир как развертывание силы и жизни и в проти­воположность этому как материя и элементы, мир как изменение и круговорот, как каузальная последовательность, как развитие.. это, пожалуй, высшие основные понятия, вся основная схема познания при­роды, которая была дана в мистике» (Joel R. Der Ursprung der Naturphiloso­phie aus dem Geiste der Mystik. Jena, 1926 S.125-126)

Известный антиковед В. Йегер интерпретирует философию древних греков как «рациональную теологию». Он утверждает следующее: «великие мысли древних мыс­лителей о «природе» и «универсуме» были для них непосредственно связаны с новым пониманием божественного. В этом единстве духовного постижения бога и интеллек­туального открытия сущего лежит проис­хождение всех позднейших философских тео­логий греков»(Jaeger W. Die Theologie der fruhen griechischen Denker. Stuttgart, 1953. S.5) Йегер, как и известный Аврелий Августин считает гре­ческую философию предысторией христианской религии.

Вызывает особый интерес концепция английского ученого Е.Р. Доддса. В своей работе «Греки и иррациональное» (1951) он излагает оригинальную концепцию, дает совершенно иной образ античности, который был дан в немецком гуманизме XVIII века Винкельманом, Гете и Шиллером. Если этими мыслителями был создан рационалисти­ческий образ античности, Доддс создает иррациональный образ её.

Как правильно подчеркивал М. Элиаде: «Миф оказался превзойденным лишь после от­крытия Истории, точнее после пробуждения исторического сознания в иудеохристиан­стве и расцвете этого сознания у Гегеля и его последователей, только после радикаль­ной ассимиляции того нового способа бытия в меру человеческого существования. Но вряд ли можно говорить об уничтожении мифологического мышления» (Элиаде М. Ас­пекты мифа. М., Инвест- ППП, 1995. С.117)

Гносеологический аспект.

Как правильно подчеркивает В. Виндельбанд «..история античной философии есть прежде всего рас­смотрение происхождения западной науки вообще. Но в то же время она также и ис­тория зарождения отдельных наук.. Начала научной жизни.. лежат в ан­тичной философии, оп­ределяют все её дальней­шее развитие. При относительно небольшом объеме познавательного материала – греческая филосо­фия с какою-то осо­бенно величественной простотой создает * определенные формы для его научной раз­работки, со смелой неустрашимостью мысли развивает она все необходимейшие ос­новные поло­жения миросозерцания. В этом и состоит типичческое свойство античного мышления и высокопеда­догическое значение её истории» (17-18) Виндельбанд В. Ис­тория древней философии Киев 1995

Как говорил П.Л. Лавров в статье «Современные германские теисты»(1859): «Резуль­таты чело­веческого развития есть научная истина, художественное произведение, лич­ная доблесть, граж­данское устройство, но без философских созерцаний (пожалуй, грез) не было бы ни науки, ни искус­ства, ни доблести, ни закона. Все это есть истори­ческое осуществление в практике стрем­лений, кото­рых цель лежала далеко за возмож­ностью осуществления. Эта вечно недостижимая призрачная цель была истинным двигателем истории, истинною сущностью фактов развития человечества» (Лавров П.Л. О религии. М.,1989 с.35)

Наш лидер философии науки В.С.Степин пишет, что включение «научного знания в культуру всегда предполагает его философское обоснование, которое осуществляется посредством фи­лософских идей и принципов, которые обосновывают онтологические постулаты науки, а также ее идеалы и нормы» (Степин В.С. Теоретическое знание. М.: «Прогресс-Традиция»,2000 с.259-260). Он пишет далее, что категориальный аппарат обыденного мышления «часто оказы­вается недостаточным для целей научного познания, так как изучаемые наукой объекты могут радикально отличаться от фрагментов освоенного в про­изводстве и обыденном опыте предметного мира.

Задача выработки категориальных структур, обеспечивающих выход за рамки традиционных способов понимания и осмысления объектов, во многом решается бла­годаря философскому по­знанию.

Философия способна генерировать категориальные матрицы, необходимые для научного ис­следования, до того как последнее начинает осваивать соответствующие типы объектов. Разви­вая свои категории, философия тем самым готовит для естество­знания и социальных наук своеобразную предварительную программу для будущего понятийного аппарата» (там же с.263-264)

Как правильно утверждает Вильгельм Виндельбанд: «научный интерес античной, осо­бенно же грече­ской, философии не ограничивается тем, что она служит особым предметом историче­ского исследо­вания; но он поддерживается в равной степени также и тем продолжающимся значением, которое принадлежит содержанию мыслей античной философии, в силу ее продолжения в развитии духовной жизни Запада.

Центр тяжести при этом падает на факт возвышения знания до степени науки: не до­вольствуясь на­коплением практических сведений и наполненных фантазией умозрений, касающихся рели­гиозных потребностей, реки ищут знания ради него самого. Из слия­ния с остальными деятельностями куль­туры знание, как и искусство, выделилось в са­мостоятельную функцию. Таким образом, история ан­тичной философии есть прежде всего рассмотрение происхождения западной науки вообще.(Вин­дельбанд В. История древней философии. Киев, 1995 с.17)

Жмудь (пифагорейцы)

\\\\

Но, с другой стороны, надо всегда учитывать, к подчеркивал, в частности, «модный» М.К. Ма­марда­швили, что «..философия не дает никаких знаний, она ничего не сообщает, поэтому за­помнить ничего нельзя, хотя и есть толстые книги. Философия может лишь сообщить определенный способ мысли, который постоянно должен вос­создаваться человеком на собственный страх и риск» (Мамардашвили М.К. Лекции по античной философии. М, 1997 с.26)

Эстетический аспект

Как пишет талантливый исследователь античной эстетики В. Бычков: «Эстетическое сознание –наиболее древняя и универсальная форма духовного мира человека, при этом – высокоразвитая форма духовного мира человека, при этом – высокоразвитая и ориен­тированная на глубинные, сущностные основы бытия. Именно поэтому эстетические ценности как универсальная квинтэссенция духовного потенциала Культуры, оказываются менее всего подверженными кор­розии времени и менее всего зависят от языковых, этических, религиозных и т.п. границ, суще­ственно влияющих на другие цен­ности и формы сознания» (Бычков В.В. Aesthetica Patrum. Эсте­тика отцов церкви. М.,1995. С.336)

Далее надо отметить, что философия имела образом именно активно ведущееся строительство городов, использующих принципы гармонии в строительстве. Это было «архетипом» философов того времени, храм как космос, как гармонически устроенное. Архетип «неба» – как исходный «архетип» вообще рациональной ментальности, сло­жившийся еще в первобытности. Циклическое движение звезд как основа для организации сознания у «проточеловека»

Об этом хорошо писал Ахутин эксперимент—цит….

\\\\\\\\\\

НО:

Известный во второй половине XIX века философ Э. Дюбуа- Реймон отмечал: «Древняя куль­тура погибла не от того, что почва областей Средиземного моря стала редка фосфорной кисло­той и камнем, а от того, что культура эта покоилась на зыбком песке эстетики и умозрения, ко­торый без труда был размыт под ней бурным потоком варваров» (Дюбуа- Реймон А. Культурная история и естествознание. М.,1900. С.22)

ВЛИЯНИЕ ВОСТОКА

Некоторые ведут происхождение философии с Востока, и сами греки не указывали на это. Но в эпоху Птолемеев в Египте стало популярным мнение о том, что греческая фи­лософия есть за­имствование египетской мудрости жрецов. Далее христианские апологеты довольно убедительно обосновывали происхождение греческой философии из учения древних иудеев. Тем не менее, восточное влияние тут имело иной характер. Традиция имеет своеобразный ме­ханизм действия, который можно назвать «эффектом нерадивого ученика». Ученик, плохо слушавший уроки учителя, что-то улавливает из его речи, зачастую не понимая смысла того, что ему дал учитель, а затем, исходя уже из своих «понятий» о смысле предмета, «домысли­вает» за учителя, привнося в это что-то иное, и иногда это иное не является полнейшим бредом и набором бессвязных слов. В данном случае мы имеем именно такой ха­рактер влияния.

Философия и агональный характер греческой культуры

Как писал Я.Э. Голосовкер(1890-1967) – наш отечественный философ и литературовед: «Аго­нистика, то есть соревнование первенства ради, с его славословием победителю при восторженном преклонении эллина перед героем и при культе героизации,- ведь победитель есть герой? – пронизывало официально или вольно всю общественную жизнь Эллады: состязания атлетические, состязания конные, состязания в красоте, со­стязания мусические- рапсодов, сольных поэтов, мелических хоров, трагедий и комедий, музыкантов-виртуозов, то есть атлетов и кифаристов; состязания в речах, фи­лософских спорах с их утонченной эристикой и диалектикой – все равно где: на рынке, на сцене, в суде, в народном собрании, на пирушке, на арене гимназиума или ипподрома, на поле битвы, в Одеоне, то есть в филармонии, - здесь лич­ное тщеславие находило выход»(Голосовкер Я.Э. Логика мифа. Наука.,1987 с.79) уточнить цит.

Греки – народ довольно экспансивный, обожали культ Диониса. Вся его культура того времени построена на этом культе. И если вспомнить известного современного оригинала Теренса Маккену, который считал, что возникновение человеческой культуры обусловлено употребле­нием психоактивных химических соединений; то греки, в пищевой рацион которого входило ежедневно около литра вина (которое в гус­тонаселенных городах-полисах служило своеобраз­ным антисептиком типа хлора в на­шей воде), то, надо предположить, что грек был постоянно пьян, его жизнь- это постоянная попойка и агональное веселье, перемежаемое глубоким по­хмельем, в пе­риод которого, видимо, творились разного рода философские произведения, ибо следы этого глубокого похмелья действительно в них наблюдаются

«Греческая агонистика.. была порождением тяготевшей к различным формам демонстратив­ного потребления древнегреческой аристократии и сложилось во времена её безраздельного господства» (Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VII-V в. до н.э. Л.,1985. С.111)

«В эпоху, которую мы характеризуем как эпоху «культурного переворота», выдаю­щиеся дея­тели культуры снискивают себе славу, сравнимую с тем, что выпадала на долю атлетов» (Зай­цев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VII-V в. до н.э. Л.,1985. С.135)

«Таким образом, в Греции сложилась обстановка, когда художественное, философское и науч­ное творчество стало престижным занятием и могло, в определенных условиях, стать источником средств к существованию» (Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VII-V в. до н.э. Л.,1985. С.143)