Десять энесидемовых тропов

Первый троп исходит из разнообразия живых существ. Коль скоро их организмы различны, то и качества вещей воспринимаются ими неодинаково. Например, морская вода непригодна сухопутным животным для питья и подобна яду, а для рыб – приятна и составляет среду их обитания.

Второй троп говорит о различии между людьми и проистекающем отсюда несходстве их восприятий и мнений об одном и том же. В зависимости от индивидуальных особенностей, характера, привычек, образованности и т. д., каждый человек имеет свои представления о вещах, которые не согласуются с представлениями других людей. Это разноречие и разномыслие наглядно свидетельствует о неопределимости вещей.

Третий троп учитывает, что разные органы чувств по-разному представляют нам одни и те же предметы: например, картина на вид имеет возвышения и неровности, а на ощупь гладкая. Так что даже в одном человеке разные чувства говорят о вещах различное.

Четвертый троп обращает внимание на то, что наше мышление и восприятие изменяются в зависимости от обстоятельств. От того, спим мы или бодрствуем, голодны или сыты, спокойны или взволнованы, зависят наше восприятие и оценки.

Пятый троп апеллирует к расположению вещей. Так, плывущий корабль кажется издали маленьким и неподвижным, а вблизи – большим и движущимся.

Шестой троп фиксирует то, что ни один предмет не существует и не воспринимается обособленно. Мы не знаем его "чистого вида", к которому воздействие других вещей как бы примешивает разные "примеси". Например, в воде мы без труда передвигаем камень, который бы не подняли на суше.

Седьмой троп говорит о величине и строении предметов, которые в зависимости от этого выглядят различно и оказывают разное воздействие. Серебро белое, но его опилки выглядят черными. Яды в малых дозах действуют как лекарство, в больших – убивают.

Восьмой троп учитывает, что вещи всегда существуют относительно чего-нибудь: и относительно воспринимающего, и относительно всего, что воспринимается вместе с вещью. Ни от того, ни от другого невозможно отвлечься. Следовательно, существование вещи мы знаем не само по себе, а лишь в отношении к иному. Нам даны не столько сами вещи, сколько их взаимная связь, в которой вещи нераздельны друг с другом.

Девятый троп отмечает то обстоятельство, что редко встречаемое явление, (скажем, комета), производит более сильное впечатление, чем привычное, хотя бы и более удивительное (например, Солнце).

Десятый троп состоит в констатации того, что все наши оценки определены обычаями, культурными условиями, складом мировоззрения и другими общественными влияниями. Поэтому "мы не можем сказать, каково по природе подлежащее суждению, но только можем сказать, каковым оно является по отношению к данному поведению, жизни, к данному закону, к данному обычаю" (Секст Эмпирик, Пирроновы основоположения, I, 163). Например, у одних народов двоеженство рассматривается как преступление, а у других составляет норму жизни.

ОБОБЩЕНИЕ ЭНЕСИДЕМОВЫХ ТРОПОВ

Описанные десять тропов по логической направленности принадлежат к трем категориям. Первые четыре – это тропы "от судящего", то есть возникающие вследствие особенностей и различий в тех, кто произносят суждения. Тропы седьмой и десятый основываются на противоречивости того, о чем судят. И, наконец, третья категория, охватывающая все остальные, включает затруднения для суждений, исходящие как от судящего, так и от подлежащего суждению. В целом все десять Энесидемовых тропов являются разновидностями одного тропа – "относительно чего", то есть фиксирующего относительность всякого суждения и существования.

ПЯТЬ ТРОПОВ АГРИППЫ.

Живший позднее Энесидема скептик Агриппа (I н.э.) продолжил развитие скептической аргументации о необходимости воздержания от суждений. Всю аргументацию Энесидема он свел в один троп – "относительно чего" – и добавил к нему еще четыре. Получилось пять следующих тропов:

Во-первых, троп от существования неустранимых разногласий между философами и вообще мнениями. Какой бы надежный способ исследования мы ни пытались создать, он не будет ни единственно возможным, ни бесспорным в своих результатах.

Во-вторых, троп от нескончаемости процесса доказательства. Чтобы обосновать достоверность чего-либо, мы прибегаем к определенному кругу аргументов. Но каждый из них, в свою очередь, требует подтверждения своей достоверности. И так до бесконечности. Следовательно, доказать что-либо неоспоримым образом нельзя и потому увериться в достоверности чего-либо также невозможно.

В-третьих, троп от предположения. Свой взгляд на мир мы строим, опираясь на некоторые простейшие воззрения, которые в силу самоочевидности кажутся истинными и не требующими обоснования. Но другому очевидное для нас может вовсе не показаться таковым; напротив, очевидным и безусловным он сочтет прямо противоположное. Поэтому нет ничего, что не требовало бы обоснования своей достоверности, а последнее – в силу нескончаемости процесса доказательств, согласно предыдущему тропу – невозможно.

В-четвертых, троп от относительности и взаимосвязи вещей (обобщающий всю Энесидемову аргументацию скептической позиции). Всякая вещь, лицо, событие воспринимается не само по себе, а в связи с другими и неотделимо от них. Причем зависимость обнаруживается не только от связей между самими вещами, но и от особенностей воспринимающего вещи. Поэтому нельзя установить, какова данная вещь по своей природе, а можно лишь знать, какой она представляется (кажется) нам при определенных условиях.

В-пятых, троп от взаимности. Пытаясь обосновать достоверность чего-либо и двигаясь при этом от одного аргумента к другому, мы попадаем в логический круг – когда аргумент, привлекаемый для подтверждения, сам исходит из положения, которое призван обосновать.