ГЕРДЕР (Herder) Иоганн Готфрид (1744—1803) — немецкий философ-просветитель

ГЕРДЕР (Herder) Иоганн Готфрид (1744—1803) — немецкий философ-просветитель. Основные сочине­ния: "Исследование о происхождении языка" (1772), "Еще один опыт философии истории для воспитания человечества" (1774), "Идеи к философии истории че­ловечества" (1784—1791), "Письма для поощрения гу­манности" (1793—1797) и др. На формирование фило­софских взглядов Г. большое влияние оказал Кант, у ко­торого Г. учился, будучи студентом теологического фа­культета Кенигсбергского университета, а также немец­кий философ-иррационалист И.Г.Гаман. Воздействие двух таких противоположных по духу наставников на­всегда запечатлелось в противоречивости гердеровской натуры, сочетавшей в себе качества ученого-вольно­думца, одного из духовных вождей движения "Бури и натиска", с одной стороны, и правоверного протестант­ского пастора, — с другой. Деятельность f. знаменует собой новый этап просветительства в Германии, харак­теризующийся пробуждением первых ростков недове­рия к рационалистическим принципам раннего Просве­щения, повышенным интересом к проблемам личности

и внутреннему миру ее чувств. Основные идеи этой но­вой философско-просветительской программы были изложены Г. в "Дневнике моего путешествия" в 1769. После ряда лет скитаний — Рига, Париж, Гамбург, Страсбург — Г. навсегда поселяется в Веймаре, где в 1776, не без участия Гете, он получает высокую долж­ность генерала-суперинтенданта. Здесь же у него про­буждается интерес к естественным наукам; вместе с Ге­те он много занимается биологией, увлекается филосо­фией Спинозы. В работах этих лет Г. удается синтези­ровать и обобщить ряд передовых идей современного ему естествознания, что особенно отчетливо проявило себя в сформулированной им идее органического раз­вития мира, прослеживаемого на разных уровнях еди­ного мирового организма, начиная от неживой и живой природы и заканчивая человеческой историей. Главные исследовательские интересы мыслителя были сосредо­точены в сфере социальной философии: проблемы ис­тории общества, морали, эстетики и т.д. Г. создает глав­ный труд своей жизни — "Идеи к философии истории человечества", в котором основной акцент сделан на преодоление теологической картины истории, безраз­дельно царившей в социальной мысли Германии до конца 18 в. Г. осуществил значительный вклад в разви­тие идей социального историзма; он четко, как никто до него, сформулировал идею общественного прогресса, показав на конкретном материале всемирной истории закономерный характер общественного развития. Руко­водствуясь принципом, согласно которому обширность рассматриваемого периода наиболее явственно демон­стрирует признаки все большего совершенствования материи, Г. начинает изложение своей истории с воз­никновения солнечной системы и постепенного форми­рования Земли. В этом смысле история общества пред­стала как бы непосредственно примыкающей к разви­тию природы, а ее законы как носящие столь же естест­венный характер, как и законы последней. Несмотря на свою принадлежность к высшим чинам тогдашней цер­ковной иерархии, Г. смело выступил против телеологизма и провиденциализма в вопросе о движущих си­лах развития общества, выделив в качестве таковых це­лую совокупность естественных факторов. Особенно плодотворными оказались его идеи о закономерном по­ступательном развитии человеческого общества, кото­рые долгое время оставались непревзойденным образ­цом общесоциологической и историко-культурной мыс­ли, оказав влияние на ряд последующих философов, в том числе и Гегеля, который хотя и сделал крупный шаг вперед в понимании хода всемирной истории, опустил, тем не менее, ряд продуктивных идей Гердера (имеется в виду вынесение Гегелем за пределы истории эпохи первобытного общества, а также его подчеркнутый ев-

ропоцентризм). Своеобразным продолжением и логи­ческим развитием "Идей к философии истории челове­чества" явились "Письма для поощрения гуманности", в которых Г. изложил по существу всю историю гума­низма от Конфуция и Марка Аврелия до Лессинга. Здесь же, в одной из глав работы, Г. независимо от Кан­та развивает свое учение о вечном мире, в котором, в отличие от своего великого старшего современника, ак­центирует не политически-правовой, а нравственный аспект, связанный с идеей воспитания людей в духе идей гуманизма. Г. навсегда остался в истории филосо­фии и благодаря той острой полемике, которую он в по­следние годы своей жизни вел с Кантом и его филосо­фией, посвятив ей такие работы, как "Метакритика критики чистого разума" (1799) и "Каллигону" (1800). Несмотря на ряд действительно справедливых упреков и замечаний (особенно в адрес кантовского априориз­ма), за отрыв явления от "вещи в себе" и отсутствие ис­торизма в подходе к познанию и мышлению, Г. не сумел удержаться в границах академического спора, чем на всю жизнь скомпрометировал себя в среде профессио­нальных философов, большинство которых выбрало сторону Канта. Идеи Г. о становлении и развитии мира как органического целого, а также его социально-исто­рические взгляды оказали большое влияние на все по­следующее развитие немецкой философии, но особен­но теплый прием они нашли у русских просветителей и писателей — Державина, Карамзина, Жуковского, Гого­ля и др.

Т. Г. Румянцева

ГЕРМЕНЕВТИКА (греч. hermeneutike — толкова­ние) — направление в философии и гуманитарных на­уках, в котором понимание рассматривается как усло­вие (осмысления) социального бытия.

ГЕРМЕНЕВТИКА(греч. hermeneutike — толкова­ние) — направление в философии и гуманитарных на­уках, в котором понимание рассматривается как усло­вие (осмысления) социального бытия. В узком смысле — совокупность правил и техник истолкования текста в ряде областей знания — филологии, юриспруденции, богословии и др. Философская Г. видит процесс пони­мания как бесконечный, что воплощается в принципе герменевтического круга. Исторические разновидности Г.: перевод (опыт иного и перенос смысла в свой язык), реконструкция (воспроизведение истинного смысла или ситуации возникновения смысла) и диалог (форми­рование нового смысла — и субъективности — в соот­ношении с существующим). Первый этап исторической эволюции Г. — искусство толкования воли богов или божественного намерения — античность (толкование знамений) и средние века (экзегетика как толкование Священного Писания). Понимание как реконструкция преобладает, начиная с эпохи Возрождения, в виде фи­лологической Г. В протестантской культуре оно накла­дывается на религиозную Г. — проекты отделения в

Писании божественного от привнесенного человеком. Техники реконструкции были наиболее развиты Шлейермахером: целью работы герменевта является вжива­ние во внутренний мир автора — через процедуры фик­сации содержательного и грамматического плана текс­та необходимо создать условия для эмпатии — вчувствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. В традиции историцизма примени­тельно к проблемному полю Г., Дильтей настаивал на дополнении этого метода исторической реконструкци­ей ситуации возникновения текста (как выражения со­бытия жизни). Кроме того, Дильтей выдвинул идею по­нимания как метода наук о духе, в отличие от присуще­го наукам о природе объяснения. Он рассматривает как базис Г. описательную психологию, а приоритетной на­укой, в которой раскрывается Г., — историю. До Дильтея Г. рассматривалась как вспомогательная дисципли­на, набор техник оперирования с текстом, после — как философская, цель которой — задать возможность гу­манитарного исследования. Совершенно оригинален подход Хайдеггера, который рассматривает понимание (себя) как характеристику бытия, без которой оно ска­тывается в позицию неподлинности. Такое понимание служит основой всякого последующего истолкования: и того что есть, и возможностей. Понимание Г. как по­рождения новых смыслов в диалоге традиций (Рикер) с традицией (Гадамер, Хабермас) преобладает в филосо­фии 20 в. (вероятно, именно такой образ Г. привел к "герменевтическому буму"). Гадамер, интерпретируя Хайдеггера, отмечал, что бытие само себя понимает че­рез конкретных людей и события — такое бытие есть язык, традиция. Цель работы герменевта — наиболее полно выявить механизмы формирования своего опыта (предрассудки), которыми наделяет его традиция. Вы­явление происходит через практику работы с текстами, через соотнесение их содержания с опытом "современ­ности". Это — диалог, посредством которого рождается новый смысл — этап жизни традиции и самого текста. Хабермас видит Г. как рефлексивное средство критики и преодоления традиционной "извращенной коммуни­кации", приводящей к современному уродливому со­знанию. Рикер рассматривает гносеологическую сторо­ну Г. — в семантическом, рефлексивном и экзистенци­альном аспектах. Семантика — изучение смысла, скры­того за очевидным — коррелирует с психоанализом, структурализмом и аналитической философией, а так­же экзегезой. Рефлексия как самопознание должна оп­ровергнуть иллюзию "чистоты" рефлексирующего и обосновать необходимость познания рефлексирующего через его объективации. Экзистенциальный план под­разумевает распознание за различными образами ин­терпретации разные способы бытия — при проблема-

тичности нахождения их единства. Г. для Рикера необ­ходимо связана с философией. Она должна ограничить сферы применимости каждого из этих методов. В про­тивоположность этому Э. Бетти выступает за сохране­ние Г. как независимого от философии метода гумани­тарных наук. В то же время Г. в 20 в. стала большим, чем просто конкретной теорией или наукой, — она ста­ла принципом философского подхода к действительно­сти. (См. также Гадамер, Дильтей, Рикер, Шлейермахер, Хабермас, Герменевтический круг.)

Д.В. Майборода

ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ КРУГ — метафора, описывающая продуктивное движение мысли герменевта в рамках техник герменевтической реконструк­ции.

ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ КРУГ —метафора, описывающая продуктивное движение мысли герменевта в рамках техник герменевтической реконструк­ции. Тематизация 'Г.К." была осуществлена Шлейермахером, опиравшимся на достижения предшествующей филологической герменевтики Ф. Аста. Целью работы герменевта, согласно Шлейермахеру, является вжива­ние во внутренний мир автора: через процедуры фикса­ции содержательного и грамматического плана текста необходимо создать условия для эмпатии — вчувствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. С одной стороны, по мысли Шлейермахера, представляется очевидным, что часть понят­на из целого, а целое — из части. С другой же стороны, в процессе понимания мы словно движемся в неком "круге", ведь понимание целого возникает не из частей, поскольку они только из уже понятого целого могут ин­терпретироваться как его части. Другими словами, что­бы отнести некие фрагменты текста или определенные исторические события к какому-нибудь целому, мы должны уже заранее иметь идею именно этого целого, а не другого. Таким образом, мы можем часть фрагментов собрать в одно целое, другую их часть — в другое целое. Разрешение проблемы Г.К., таким образом, можно опи­сать следующим образом: понимать что-либо можно только тогда, когда то. что пытаешься понять, уже зара­нее понимаешь. Но Шлейермахер еще не формулирует такого решения проблемы. Понимание для него является принципиально незавершаемой деятельностью, всегда подчиняющейся правилу циркулярности, т. е. движению по расширяющимся кругам. Повторное возвращение от целого к части и от частей к целому меняет и углубляет понимание смысла части, подчиняя целое постоянному развитию. Самопрояснение понимания проступает в ис­толковании. Г.К. не следует путать с порочным кругом в логике: всякое серьезное познание должно отдавать себе отчет в собственных предпосылках. Поскольку в основе любого рефлексивного акта лежат нерефлексивные пред­посылки (которые Хайдеггер называет "пред-обладани­ем", "пред-видением" и "пред-схватыванием"), по-

стольку задача герменевта состоит не в том, как выйти из Г.К., а в том, как в него "правильно" войти. Анализи­руя хайдеггеровскую трактовку проблемы Г.К., Гадамер отмечал: "... понять нечто можно лишь благодаря зара­нее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно зага­дочное. То обстоятельство, что антиципации могут ока­заться источником ошибок в толковании и что предрас­судки, способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого су­щества, как человек, и проявление этой его конечности. Неизбежное движение по кругу именно в том и состо­ит, что за попыткой прочесть и намерением понять не­что "вот тут написанное" "стоят" собственные наши глаза (и собственные наши мысли), коими мы это "вот" видим". [См. также "Истина и метод"(Гадамер).]

Х.С. Гафаров

ГЕРЦЛЬ Теодор (1860—1904) — один из осново­положников сионизма, автор брошюры "Еврейское го­сударство...

ГЕРЦЛЬТеодор (1860—1904) — один из осново­положников сионизма, автор брошюры "Еврейское го­сударство. Попытка современного решения еврейского вопроса" (1896), которая стала манифестом сионист­ского движения. Родился в Венгрии. Первоначально был сторонником ассимиляции евреев. Так, основной причиной еврейских погромов в различных европей­ских странах Г. считал пребывание евреев в гетто. Он утверждал: "Скрещивание западных рас с так называе­мыми восточными — вот достойное и великое реше­ние!" В это же время в Европе среди представителей "титульных" наций идея ассимиляции вызывала реши­тельный протест. Дюринг в работе "Еврейский вопрос как проблема расового характера и его вредоносность для жизни и культуры" пытался обосновать антисеми­тизм. Дюринг требовал исключить влияние евреев в об­щественной жизни и прессе, поставить их имущество под государственный контроль, ограничить их число на государственной службе в соответствии с процентным соотношением к остальному населению и запретить браки с ними. По мнению Г., решение еврейского во­проса может заключаться только в возвращении внут­ренней и внешней свободы для евреев и еврейства. Г. рассматривает враждебность к евреям не как реликт прежних времен, который постепенно отомрет, а скорее как прямое следствие уравнения в правах. Иными сло­вами, уравнение в правах как интеграционная мера се­бя не оправдала, а стремление евреев к ассимиляции в нееврейском окружающем мире — ложный путь, обре­ченный на провал. "Я не считаю еврейский вопрос ни социальным, ни религиозным, даже если он временами принимает ту или иную окраску. Это вопрос сугубо на­циональный... Мы — народ, единый народ", — писал Г. Он приходит к выводу, что нация — "эго историческая

группа людей с идентифицируемым единством, которая удерживается вместе благодаря общему врагу". Г. было практически все равно, где будет находиться будущее еврейское государство. Он был готов собрать евреев в Восточной Африке или Южной Америке, если тамош­ние "геологические, климатические... короче, естест­венные условия всякого рода" допустят масштабное по­селение. Не будучи сосредоточен на какой-либо специ­фической территории, Г. собирался в первую очередь решать такие две крупные задачи, как подготовка ев­рейского государства изнутри и создание политических органов, учреждений и гарантий извне путем приобре­тения земли и согласия властей. Для их решения, счи­тал Г., решающее значение принадлежит идее еврейско­го государства: "Нет никого настолько сильного или бо­гатого, чтобы взять народ и перенести его с одного ме­ста жительства на другое. Это подвластно только идее. У государственной идеи есть такая сила". К концу жиз­ни Г. признал единственно возможной целью сионизма Палестину. Произошло это по причине провала много­численных его усилий, направленных на создание ев­рейского государства по другим географическим адре­сам, а также ввиду усиления антисемитизма в Европе на рубеже 19—20 вв. В завещании Г. назвал местом сво­его временного упокоения, пока еврейский народ не пе­ренесет его бренные остатки в Палестину, Деблинское кладбище в Вене. Одним из первых мероприятий моло­дого государства Израиль было исполнение последней воли Г. — перенос в 1949 его останков в Иерусалим.

К.И. Скуратович