Раннее ведическое мировоззрение 1 страница

Эта традиция утверждает, что глава семьи, занятый материалистической [то есть гре­ховной] деятельностью, сразу после смерти попадает в царство Ямараджи — в низшие (адские) области, откуда спасти его могут только жертвоприношения пищи и воды, которые на протяжении нескольких поколе­ний осуществляются его детьми и внуками5. Проведя в таком состоянии определенное время, он «снова умирает» (возможно, речь идет о непрерывном движении души через промежуточные состояния к следующей инкарнации), проходит сквозь различные материальные элементы (землю, воду, воз­дух, огонь, эфир и другие, более тонкие эле­менты) и, наконец, «подвергается рецикли-зации» по цепи питания 6, чтобы заново родиться в одном из 8 400 000 типов тел, за­полняющих вселенную.

Пураническое мировоззрение

К более раннему мировоззрению «Пураны» («древние истории») добавили представле­ние о бесчисленных райских и адских плане­тах, где умерших вознаграждают или наказы­вают в зависимости от совершенных ими благих или греховных поступков. В «Пуранах» говорится, что душа скитается в этих тонких сферах бытия перед тем, как родить­ся в другом теле, в котором ей будет предоставлена возможность достичь самоосо­знания.

Мировоззрение Самсары

Это — наиболее совершенное объяснение смерти в индуизме, являющееся кульмина­ционным пунктом ведической и пуранической концепций. Самсара учит, что душа сра­зу после смерти рождается в материальном мире заново и продолжает вращаться в кру­говороте рождений и смертей до тех пор, пока полностью не очистит свое сознание от материалистических желаний. После этого очистившаяся душа возвращается в духовное царство — туда, откуда вышла и где изначально пребывали все души. Там душа обретает свою естественную, изна­чально присущую ей жизнь рядом с Богом. Современный индуизм, так же, как и вайшнавизм, шиваизм и множество других широ­ко распространенных в Восточной Индии традиций, придерживаются именно этой точки зрения, усматривая в ней истину, составляющую сущность всех предыдущих учений.

Сложность темы и необъятное количество подробно­стей, содержащихся в ведических текстах и комментари­ях к ним, ошеломляет. Сопутствующие представления, та­кие как утробная жизнь, описаны в них настолько исчерпывающе, что, судя по заключенному объему зна­ния, Веды по праву считаются самым авторитетным и полным источником сведений относительно природы реинкарнации. Приведем только один небольшой при­мер: «Бхагавата-пурана»7, считающаяся «сливками» свя­щенной индийской литературы, приводит тщательно проработанное описание того, как развивается сознание живого существа, начиная с момента его нахождения в утробе и вплоть до самой смерти:

После того как живое существо отстрадает в аду и пройдет через все низшие формы жизни, которые предшествуют человечес­кой, оно, искупив таким образом свои грехи, вновь рождается на Земле, получая тело че­ловека (3.30.34).

Господь, Верховная Личность Бога, сказал: «Под надзором Верховного Господа и в соот­ветствии с результатами своей деятельности живое существо, душа, входит в мужское семя и вместе с ним попадает во чрево женщины, чтобы воплотиться в теле определенного типа (3.31.1).

В первую ночь сперматозоид сливается с яй­цеклеткой, и по прошествии пяти ночей в результате дробления из яйцеклетки фор­мируется пузырек. Через десять дней заро­дыш принимает форму сливы, после чего он постепенно превращается либо в комочек плоти, либо в яйцо (3.31.2).

В течение первого месяца у зародыша фор­мируется голова, а к концу второго месяца — руки, ноги и другие части тела. К концу тре­тьего месяца у него появляются ногти, паль­цы на руках и ногах, волосяной покров, кос­ти и кожа, а также половые органы и другие отверстия в теле: глаза, ноздри, уши, рот и анус (3.31.3).

Через четыре месяца с момента зачатия окончательно формируются семь основных компонентов тела: лимфа, кровь, плоть, жир, кости, костный мозг и семя. К концу пя­того месяца живое существо начинает ощу­щать голод и жажду, а по прошествии шести месяцев зародыш, покрытый водной обо­лочкой (амнионом), перемещается в правую сторону живота матери» (3.31.4).

Хотя эти сведения, собранные мудрецами, насчитыва­ют тысячелетия, в части, поддающейся проверке, они согласуются с современными научными исследованиями. «Бхагавата» продолжает разъяснять, что, хотя чрево явля­ется безопасным местом для вынашивания вновь вопло­щаемой души, эта самая душа, находясь в утробе, должна испытать различные виды боли и что потрясения от этих переживаний приводят к тому, что она забывает свои пре­дыдущие жизни. Если душа не сможет этого сделать, гово­рит «Бхагавата», ей придется пронести этот непосильный груз через всю жизнь. Тем не менее, душа хранит воспоми­нания о своих прошлых жизнях в подсознании, однако на уровне ума забывает о них с тем, чтобы адекватно реаги­ровать на своих новых родителей и на окружающую обста­новку в новой жизни. С ведической точки зрения боль, испытываемая при рождении (наряду с болью, испытыва­емой во время смерти предыдущего тела), по меньшей ме­ре, хотя бы частично способствует забвению прошлого, которым сопровождается каждое состоявшееся рожде­ние. Философы как Востока, так и Запада с давних пор де­лали различные предположения относительно феномена забвения, и все же именно он остается главным камнем преткновения для тех, кто отстаивает теорию реинкарна­ции, и не в меньшей мере — для тех, кто ее отрицает. «Ес­ли мы уже жили прежде, — спрашивают последние, — тог­да почему мы этого не помним?»

Священнослужители и теологи располагают множе­ством различных ответов на этот вопрос. В «Пистис Со­фии» Иисус говорит о душе, которая пьет из чаши, «на­полненной водой забвения». Эту мысль Платон разъясняет в десятой книге своей «Республики». В ней мы знакомимся с храбрым Эром, который сообщает нам, что каждый индивидуум обладает способностью выбирать об­стоятельства своего следующего воплощения. После то­го, как этот выбор сделан, говорит Эр, он пьет воду из ре­ки Леты (в переводе с греч. «забвение»), которая все стирает в его памяти, так что он без препятствий может начать новую жизнь. «Тело — вот настоящая река Лета, — пишет другой греческий философ Плотин, — ибо душа, облаченная в него, все забывает»8. Как уже упоминалось, возможное объяснение этой космической амнезии души приписывается в какой-то степени современной меди­цине: гормон окситоцин, управляющий частотой мы­шечных сокращений беременной женщины при родах, способствует также тому, что травмировавшие нас собы­тия забываются9.

Как бы ни происходила такая забывчивость, в «Бхагавате» сказано, что утробный плод во чреве матери страда­ет в соответствии со своей кармой. Но вследствие того, что его сознание развилось еще не полностью, он может вытерпеть боль и, когда придет время, появится на свет. «Бхагавата» продолжает:

Лишенный свободы передвижения, ребенок заключен в утробе матери, как птица в клет­ке. В это время, если судьба благосклон­на к нему, он вспоминает обо всех перипети­ях ста своих предыдущих жизней, и память о них причиняет ему жестокие страда­ния (3.31.9).

Пребывая в таком состоянии, сообщает «Бхагава­та», душа, находящаяся в утробном плоде, помнит о своем долге перед Богом и молит Его о прощении. Она помнит о своем падении с высот небесного бытия и о трансмиграциях через бессчетное количество тел. Раскаивающаяся во чреве матери душа выражает горя­чее желание восстановить свое служение Господу. «Бха­гавата» описывает стремление души к освобождению, ее жажду раз и навсегда избавиться от оков майи (иллю­зорного бытия) и положить конец своему пребыванию в материальном мире. Утробный плод заявляет о бес­предельном отвращении к жизни в материальном мире и возносит молитву Господу: «Позволь мне оставаться в таком состоянии [в материнском чреве], и хотя я на­хожусь в условиях, которые ужасны, это лучше, чем, родившись, выйти из утробы наружу, попасть в матери­альный мир и снова пасть жертвой майи».

Тем не менее, после того, как он родится, как говорит «Бхагавата», новорожденный, довольствуясь чувством ложной безопасности под защитой любящих его родите­лей и родственников, снова падает жертвой иллюзии ма­териального существования. С самого детства душа, за­ключенная в теле, пребывает в материалистическом оцепенении, поглощенная игрой чувств и объектами их удовлетворения. «Бхагавата» продолжает:

Во сне человек видит себя в ином облике и думает, что это и есть он сам. Точно так же он отождествляет себя со своим нынешним телом, полученным в соответствии с благо­честивыми или греховными поступками, и ничего не знает ни о своих прошлых, ни о будущих жизнях (6.1.49).

В остальной части объемной тридцать первой главы Третьей Песни «Бхагаваты» дается детальная схема жизни в материальном мире — от детства, затем юности, зрелос­ти до старости, после чего весь процесс начинается за­ново. Этот феномен называется самсара-бандха, то есть «обусловленная жизнь в круговороте рождений и смер­тей». Согласно «Бхагавате», цель человеческой жизни — высвободиться из этого круговорота с помощью процесса бхакти-йоги — йоги преданной любви, центральное место в которой занимает воспевание святого имени Господа.

«Бхагавата» открывает читателю это знание только после длительной философской и теологической подго­товки. Руководствуясь приведенными выдержками из «Бхагаваты», «Упанишадами» (108 священных книг, в ко­торых приводится философский анализ ведического мы­шления) и «Бхагавад-гитой» (краткой квинтэссенцией знания), как ученые, так и преданные Кришны представ­ляют процесс освобождения, согласно древнеиндийскому

учению, как продвижение к просвещению, насчитывающее пять основных ступеней 10.

(1) Каждый из нас — живая душа в материальном теле.Ведические тексты пунктуально описывают душу, на­ходившуюся внутри тела: «Если кончик волоса разделить на сто частей, и каждую из этих частей еще раз разделить на сто частей, то размер полученной частицы будет равен размеру духовной души» 11.

Основываясь на текстах, подобных этому, традиция индуизма беспрекословно считает, что вселенная состоит из бесконечного числа духовных атомов — душ — разме­ром с одну десятитысячную кончика волоса. Знание о раз­мере души дополняется сведениями о местоположении души в теле:

Душа имеет размер атома и лишь совершен­ный ум может постичь ее. Душа поддержива­ется пятью видами воздушных потоков (прапа, апана, вьяна, самана и удана), рас­полагается внутри сердца и распространяет свое влияние по всему телу воплощенного живого существа. Когда душа очищается от загрязнения пяти потоков материаль­ного воздуха, тогда проявляется ее духовное влияние 12.

Таким образом, начиная с момента рождения, душа, заключенная в теле, ложно отождествляет себя с ним.

В течение жизни мы проходим через множество раз­личных тел — младенца, ребенка, юноши, взрослого и т. д., — но остаемся той же самой личностью. Мы не ме­няемся, меняется только наше тело. «Бхагавад-гита» так описывает первый шаг на пути просвещения: «Точно так же, как душа переселяется из детского тела в юношеское и из него в старческое, так в момент смерти она перехо­дит в другое тело» 13. «Бхагавад-гита» не прямо ставит во­прос: если душа в течение жизни переселяется из одного

тела в другое, тогда почему же считается, что этот про­цесс прерывается в момент смерти? Семисотый стих «Библии» индуизма проводит следующую аналогию: «Как человек надевает новые одежды, сбросив старые, так и ду­ша принимает новое тело, оставив старое и бесполез­ное» 14. В сравнении тела с изношенной одеждой просма­тривается точно найденная аналогия: мы покупаем одежду в соответствии со своим вкусом и средствами; но­вое тело мы получаем в соответствии со своими желания­ми и кармой, которая и составляет наши «средства» для приобретения будущего состояния существования.

(2) Души вначале падают, затем совершенствуют­ся, проходя через тела различного вида.Душа в стрем­лении стать Господом в сфере ее влияния покидает духов­ное царство, где верховным является Бог, и обретает ангельскую сущность в обители Брахмы, которая считает­ся высшей небесной планетой материального мира. Отту­да лишь немногие души могут вернуться в свое изна­чальное духовное состояние. Большинство же из-за безрассудных страстей, обусловленных телом, и зависти, порожденной жизнью в эгоцентричном мире, попадают в низшие формы жизни, на низшие планеты и последова­тельно проходят через каждую из 8 400 000 форм сущест­вования. Ведическая литература приводит эти 8 400 000 видов жизни: существа, живущие в воде, растения, насе­комые, рептилии, птицы, четвероногие звери и различ­ные виды человеческих существ. В конце концов, душа для дальнейшего развития получает человеческие тела, которых насчитывается 400 000 видов (включая более и менее цивилизованные, благочестивые, жителей выс­ших миров и так далее). По мере того, как душа, рождаясь вновь и вновь, получает человеческие тела, отличающие­ся различным уровнем сознания, она учится на собствен­ных уроках и нарабатывает новую карму. Считается, что опыт этих бесчисленных воплощений пробуждает в душе инстинкт того, что жизнь без Господа отвратительна и что для того, чтобы принять изначальное состояние, требуется вернуться в царство Бога, заняв положение Его слуги. Как сказано в «Бхагавадгите»: «После многих рож­дений и смертей тот, кто действительно пребывает в зна­нии, вручает себя Мне (Богу), познав Меня как причину всех причин и причину всего сущего. Но редко встречает­ся такая великая душа» 15.

(3) Поступки, которые мы совершаем в этом теле, определяют наше следующее тело.Ведические тексты утверждают, что трансмиграция души из одного тела в другое не носит беспорядочного характера. Если в ка­ком-то воплощении душа придерживается стиля жизни похотливого негодяя, то в следующем она, скорее всего, родится собакой или волком. Господь милосерден, Он ис­полняет желания всех живых существ. «Бхагавад-гита» учит, что едва уловимая реальность превращается в гру­бую действительность: если мы размышляем об объектах чувств, то плоды этого размышления постепенно прояв­ляются во внешнем мире и, наряду с привязанностью к этим ментальным творениям, в нас развивается привя­занность и к их осязаемым воплощениям. Из привязанно­сти развивается вожделение, а с его помощью мы подпи­тываем наше плотское состояние и продлеваем наше временное пребывание в материальном мире.

Наше путешествие из одного тела в другое побужда­ется и способствует нашими самыми утонченными же­ланиями и кармой. Снова-таки мы можем благоразумно спросить: «Кто же хочет быть собакой или волком?» Оче­видно, никто. Но слишком часто все наши стремления не являются тем, что мы вначале подразумеваем или хотели бы видеть в них. В действительности наши поступки изобличают наши истинные желания. Например, если мы хотим провести жизнь в сладостной дремоте, почему бы природе не дать нам тело медведя, спящего месяца­ми? Или если мы поглощены сексуальным желанием, то почему бы нам не воплотиться в теле голубя, которое фи­зиологически устроено так, что может совокупляться сотни раз в день?

Каждый из 8 400 000 видов предоставляет вечной ду­ше тело, которое лучше всего приспособлено для опреде­ленного вида чувственного наслаждения. Согласно Ве­дам, такова уступка Господа тем из Его детей, которые стремятся жить отдельно от Него в мире материи — на площадке для игр, где мы можем вкусить все деликатесы материального бытия и постичь, что ни одно из них не сравнится с анаидой («духовным блаженством») цар­ства Бога.

(4) Следует знать, что две души пребывают в теле.В каждом теле пребывают две души: индивидуальная ис­кра жизни (вы, я) и источник всей жизни (Господь) в локализованной форме, называемой Сверхдушой. В «Бхага­вад-гите» говорится: «В этом теле, кроме атома духовной души, есть еще другой наслаждающийся — трансцендентальный, которым является Господь. [Этот наслаждаю­щийся] есть Верховный Владыка, Верховный Наблюдаю­щий и Дозволяющий, и именуется Параматмой»16

В существовании Сверхдуши и атомарной души в те­ле каждого живого существа не следует усматривать поли­теизм. Существует бесконечное число атомарных душ, го­ворится в Ведах, но Сверхдуша — одна. В «Бхагавад-гите» объясняется: «Хотя кажется, что Параматма поделена между многими [живыми существами], это не так. Она яв­ляется неделимым целым» 17. В ведических текстах про­водится аналогия с солнцем и его отражениями: на небе солнце одно, но его отражение одновременно появляется в тысячах кувшинов для воды. Точно так же Бог всего лишь один, но Он распространяет Себя как Сверхдуша в сердца всех живых существ и в каждый атом творения. Сознание того, что Бог живет в нашем сердце (как Сверх­душа), является непременным условием того, чтобы вы­рваться из круговорота рождений и смертей.

Очень важно различать Сверхдушу и атомарную ду­шу, никогда не путая одну с другой: они всегда индивиду­альны и состоят в любовных отношениях, которые пре­выше всех других. В «Упанишадах» душа и Сверхдуша сравниваются с двумя дружески настроенными птицами, сидящими на дереве. Первая птица стремится наслаж­даться плодами на дереве — аналогично этому, живое су­щество борется за обретение материального счастья в этом мире. Другая птица (Сверхдуша) самодостаточна — Она здесь не для того, чтобы получать что-либо для Себя; скорее, Она действует как доброжелатель Своей честолю­бивой подруги, наблюдая из жизни в жизнь ее неизбеж­ные успехи и неудачи. Она ждет, чтобы подруга пришла к пониманию бытия (или, точнее, отбросила бы свои ма­териальные представления) и обратилась к Ней с любо­вью и преданностью. Само собой разумеется, что так и произойдет, поскольку душа в этом мире находится в неестественных условиях, как рыба без воды. Однако возвращение в духовные воды — это процесс, который может занять миллиарды лет.

В аналогии, приведенной в «Упанишадах», подчер­кивается, что обе птицы зеленые и что сидят они на зеленом дереве, и поэтому их легко спутать одну с дру­гой. Современная индийская философия в целом и уче­ние Шанкарачарьи, в частности, сделали многое, что­бы перепутать этих двух птиц, заявляя, что Бог и живое существо суть одно. Тем не менее, истинная ведическая философия, особенно в том виде, как она сохрани­лась в подлинной вайшнавской традиции цепи учени­ческой преемственности, отвергает идею однороднос­ти всего живущего и даже, напротив, обращает особое внимание на различие между живым существом и его Создателем.

(5) Душа может избежать последующих рожде­ний и смертей, если культивирует осознание Бога.Сверхдуша — самый дорогой друг живого существа, на­блюдающий за ним, направляющий его и, наконец, по­сылающий ему истинного гуру, который сможет наста­вить его в хитросплетениях духовной жизни. Изучение священных писаний в обществе воодушевленных пре­данных под руководством опытного наставника— вот основное положение Вед для духовного совершенство­вания. Результатами применения такой практики явля­ются ручи (вкус к духовной жизни), вайрагья (чувство непривязанности, которое необходимо для успеха в ду­ховной практике) и особенно — према (любовь к Богу); они гарантируют освобождение от повторяющихся рождений и смертей 18.

Человек, погруженный в трансцендентное, ничего более не жаждет и ни о чем не сожалеет, а живет в этом мире, просто служа Богу. Такая святость доставляет неописуемое блаженство, так как такой человек только формально или внешне продолжает обитать в царстве материи. В действительности же, он пребывает в духов­ном царстве Бога. Индийские священные тексты пишут о таких людях как о чистых преданных, обладающих пол­ным знанием, которые познали вечность и высшее на­слаждение от любви к Богу. Эти выдающиеся личности испытывают безграничное сострадание к другим, менее развитым душам и посвящают свою жизнь, чтобы помочь им в достижении такого же состояния духовного созна­ния. Под действием этого единственного устремления — трудиться ради Господа — они избавляются от последст­вий всей кармы и, по окончании жизни, не возвращаются снова в этот мир, а покидают его, чтобы быть вместе с Гос­подом своего сердца.

Заключение

Из всей литературы, касающейся понятия реинкар­нации, ведические тексты древней Индии являются, возможно, самыми полными и неподвластными дейст­вию времени. Санскритологи, индологи и историки-религиоведы только сейчас начинают изучать произведения ведических мудрецов с приводимым в них анализом повторных рождений и различных уровней су­ществования. По мере того, как западный мир постигает

эти эзотерические тайны, мы вновь открываем давно за­бытые истины о собственной культуре и религиозных традициях. И по мере того, как мы все глубже проникаем в идеи, завещанные нам осознавшими себя ведическими учителями, наше коллективное сознание достигает более высокого духовного уровня, оказывая оздоравливающее действие, и служит панацеей, которую мы искали во всех анналах письменной истории.

Наше сознание, естественно, более всего поглоще­но тем, что нам дороже всего. «О каком бы состоянии бытия ни помнил человек, оставляя свое тело, — гово­рится в «Бхагавад-гите», — этого состояния он непре­менно достигнет» 19. Особенности тонкого тела (ума, ра­зума и ощущения индивидуальности) к моменту смерти выражают суммарный итог деятельности за всю прожи­тую жизнь. Если человек сумел изменить свое тонкое те­ло, сосредоточиваясь на Боге, то в момент смерти его тонкое тело создаст грубое тело, в котором он воплотит­ся как преданный Господа; если же он достиг еще боль­шего развития, тогда он уже не принимает нового мате­риального тела, а, как отмечалось, сразу получает духовное тело и так возвращается в изначальный духов­ный дом, обратно к Богу.

Всё это замечательно резюмирует доктор Гай Л. Бек:

Согласно древним текстам, йога, имеющая различные определения, но почти всегда связанная с очищением ума, в сочетании с бхакти, преданностью Личному Божест­ву — вот средство против боли и несчастий, приносимых бесчисленными рождениями в круговороте трансмиграции. На самом деле, исключительно благодаря покрови­тельству Личного Божества (будь то Вишну, Кришна, Рама, Шива или Лакшми) чело­век избавляется от ужасов трансмиграции и погружается в состояние непрерывного блаженства. Хотя эти верующие не притя­зают достичь ведических небес, их после­дующую неизменно духовную жизнь, о чем говорится в священных писаниях бхакти, можно рассматривать как дальнейшее разви­тие и, возможно, более прямой ответ на основную потребность всего человечества — освободиться от того, что немецкий фило­соф Ницше называл «извечным повторением того же самого»20.

Восхищение Бека индуистской традицией воодушев­ляет, особенно в части его хорошо обоснованного вывода о том, что индийская философия, во всем многообразии ее форм, может гордиться самым последовательным и хорошо продуманным учением о переселении душ, ко­торое мир когда-либо знал:

Учение индуизма о трансмиграции, по срав­нению с другими религиозными системами и теориями, несомненно является наиболее всеобъемлющим в мировой истории. И то­му можно найти несколько оснований: оно выдержало многовековой натиск внешних вторжений и политических беспорядков; оно дало отпор многочисленным нападкам разного рода критиков и искаженным трак­товкам, дававшимся как изнутри, так и из­вне; оно сформировалось так, чтобы соот­ветствовать многим видам религиозных убеждений, — будь то монизм, дуализм, мо­нотеизм, политеизм, нетеистические уче­ния и т. д. Несмотря на всю свою слож­ность, учение о трансмиграции, наряду с верой в карму, остается неким наиболее укоренившимся общим знаменателем — независимо от социального статуса, касты, религиозного мировоззрения, возраста и пола — среди разнообразных религиоз­ных направлений, течений и философских школ, дополняющих исконно индийскую традицию 21.

Глава II

БУДДИЗМ

В книгах определенно говорится, что жизнь кого бы то ни было

Есть результат его предыдущей жизни;

Прошлые грехи приносят печали и несчастья,

Былое благочестие порождает блаженство.

Будда,

стих, передаваемый

из поколения в поколение

Буддизм возник в Индии 2 500 лет назад как оппонент класса фанатиков-священнослужителей (брахма­низма), усматривавших в ведических текстах призыв к жертвоприношению животных. Поэтому путь Будды (от санскритского будх — «просветленный») рассматри­вался как иноверческий, хотя с исходным вероисповеда­нием, индуизмом, имел много общего, включая собст­венно буддийскую трактовку явления реинкарнации. Фактически буддизм появился для того, чтобы придать особое значение учению о «воплощении» 1 в котором утверждается, согласно ранним буддийским мыслителям, что преобладающая мысль человека в момент смерти формирует тот самый образ, который выстраивается определяющим для нового существования в последующем теле. Безусловно, этот взгляд на реинкарнацию заимство­ван из ранних учений индуизма.

К сожалению, вокруг учения самого Будды о ду­ше и реинкарнации разгорелись дискуссии и споры; существует даже мнение, что Будда вообще отрицал обоснованность этих понятий. Такая точка зрения, по крайней мере, в какой-то степени, характерна для особой разновидности буддизма, получившей название Теравада, — южноиндийской философской школы, кото­рая учит, что живое существо не обладает вечной душой (оно-анатман), следовательно, не существует и «я» для нового рождения. Согласно школе Теравады, то, что на­зывается «я», — это преходящее сочетание пяти элемен­тов (пяти скандх): (1) материи, (2) телесных ощущений, (3) восприятий, (4) побуждений и эмоций и (5) сознания. И хотя буддисты школы Теравады заявляют, что индиви­дуум — это больше, чем сочетание названных элементов в любой отрезок времени, они торопятся отметить, что во время смерти эти пять элементов распадаются и «я» перестает существовать.

Но даже самые консервативные буддисты школы Те­равады признают, что «растворение» индивидуальности в момент смерти является не абсолютным концом жизни, а, скорее, началом новой фазы существования. Считает­ся, что некое тонкое кармическое качество, поглотив «пять элементов», переходит в новое тело, принося с со­бой новое сочетание скандх, которое помогает войти в «новую жизнь» с новым жизненным опытом. Существу­ют даже тексты писаний, указывающих, что «карма пяти элементов» в форме «зародыша сознания» (виннану) пе­реходит в утробу матери 2, — и это можно рассматривать, по меньшей мере, как тонко завуалированное представле­ние о реинкарнации.

Считается, что «бездушное» учение Теравады воз­никло, когда сам Будда еще пребывал на Земле, но и в те времена оно рассматривалось как нестандартное представление, которое не находило достаточной поддерж­ки в текстах писаний. Изучение ранних буддийских тек­стов, фактически, показало, что взгляд школы Теравады едва ли отражал представления оригинального индий­ского буддизма; в некотором смысле он даже противоре­чил раннебуддийскому учению. И тем не менее, среди древних буддистов были считавшие точку зрения о несу­ществовании души верной: это могло бы объяснить, почему даже на Востоке идет так много споров относи­тельно учения Будды о душе и реинкарнации. Глубокие исследования, однако, позволили обнаружить высказы­вания Будды, в которых он недвусмысленно говорит о своем отношении к учению, отрицающему существова­ние души:

О монахи, есть аскеты и брахманы, которые несправедливо, всуе и лживо винят меня: «Этот отшельник Гаутама проповедует раз­рушение, уничтожение и умерщвление жи­вущих существ». Они считают меня, пори­цая, тем, кем я не являюсь, и осуждают за слова, которых я не говорю 3.

Мысль о повторных рождениях подразумевается в буддизме: просветленного состояния (буддхи), говорят буддисты, нельзя достичь в течение одной жизни, на это потребуется много тысяч лет. Ученый-буддолог Эдвард Конзе пишет: «Состояние Будды — одно из высших совер­шенств, которого можно достичь, и для буддистов являет­ся самоочевидным, что для того, чтобы достичь его, потребуется прикладывать колоссальные усилия на про­тяжении многих жизней»4. Буддизм с самого начала при­знавал как существование души, так и процесс ее пере­воплощения, хотя клеветники и выдвигали Будде несправедливые обвинения в пропаганде обратного. По мнению одной из философских школ, ранние буддисты сочинили учение, отрицающее существование души, в противовес индуистской ортодоксальности, стремясь тем самым укрепить буддизм как традицию, теологически отличную от индуизма. Эта гордость от сознания их фило­софской автономности была характерной чертой ранних буддистов, которые только начинали отнимать свое рели­гиозное дитя от материнской груди индуизма.

Историки расходятся во мнениях, отрицал ли Будда душу вообще или все же признавал ее существо­вание с некоторыми отклонениями от принятых в ин­дуизме определений. Буддийские тексты сами рас­крывают большую часть своих тайн, если, читая их, руководствоваться не политически мотивированными трактовками, а попытками проникнуть в целостность учения Будды. Например, четыре Благородные Исти­ны — основополагающая мысль буддизма, указывающая, на присущее [живым существам — примеч. ред.]желание и последующее их страдание от материального сущест­вования — прямо перекликаются с законами кармы и пе­ревоплощения 5. Ранний буддизм учит, что живое сущест­во может рождаться на одном из пяти уровней бытия: среди обитателей ада, грубых (животных) созданий, ду­хов (привидений), человеческих существ или небожите­лей. Как и в традиционном индуизме, этот выбор опре­деляется желанием и кармой, и процесс продолжается, повторяясь, до тех пор, пока существо либо «распадет­ся» в момент смерти, либо достигнет уровня Будды, вой­дя в шуньяту, «великую пустоту» 6. Лишь немногие само­отверженные достигают такого совершенства. Для большинства же предъявляемые требования оказывают­ся слишком строгими, а удовольствия материального ми­ра слишком соблазнительными. И как результат — боль­шинство живых существ пребывают в животных формах жизни. Поэтому, как считают буддисты, существа других видов превосходят людей по численности. Так идея о ре­инкарнации увязывается с тем страданием, которое ох­ватывает все уровни бытия, о котором гласят четыре Благородные Истины.