Этическая мысль. М., 1990. С. 236-239

ОСНОВНАЯ ИДЕЯ

ТЕОРИИ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Моя главная цель — построить такую теорию справедливости, которая поднимет на более высокий уровень абстракции известную теорию общественного договора, основанную в трудах Локка, Рус­со и Канта. При достижении этой цели мы не конструируем исход­ную ситуацию для какого-то отдельно взятого государства или для какой-либо определенной формы государственного правления. Напротив, руководствуемся идеей, что принципы справедливости базовой структуры общества и являются объектом исходного соглашения. Эти принципы, о которых свободные и рационально мыслящие индивиды договариваются, учитывая свои интересы, согласуемые в исходной ситуации на равных правах, призваны отражать наиважнейшие положения их объединения. На основа­нии этих принципов заключаются все последующие соглашения; они определяют тип их социального взаимодействия, государст­венного правления. Этот способ формирования принципов спра­ведливости я именую справедливостью как честностью.

Таким образом, мы предполагаем, что все участники социаль­ного взаимодействия одним временным актом совместно выбирают те принципы, которые определяют их основные права, обязанности и распределение социальных благ. Люди решают на будущее, ка­ким образом должны регулироваться их взаимные притязания и каковым должен быть их основной закон. Подобно тому как каж­дый индивид, рационально рефлексируя действительность, дол­жен понять, что представляет для него добро, то есть какова система целей, которой ему следует рационально придерживаться, так и группа лиц должна решить

раз и навсегда, что считать справедливым, а что несправедливым. Выбор, осуществляемый рациональными индивидами в этой гипотетической ситуации рав­ной свободы, детерминирует принципы справедливости.

В теории справедливости как честности исходная ситуация равенства соответствует идее примата естественного в традицион­ной теории общественного договора. Исходное положение безу­словно не следует расценивать как некую историческую реалию. Это — чисто гипотетическая конструкция, необходимая для фор­мирования определенной концепции справедливости. Уже для Канта был очевиден гипотетический статус исходного положения; об этом он пишет в «Метафизике нравов» и в эссе «О распро­страненном суждении»: что возможно и правильно в теории, то никак не применимо на практике. Важнейшая характеристика этого положения заключается в том, что никто из людей на знает своего реального места в обществе: ни принадлежности к тому или иному классу, ни социального статуса, ни участия в распреде­лении естественных благ и возможностей, ни умственных, ни фи­зических способностей и т. п. Я готов даже предположить, что объединенные в группы люди не располагают еще своей концеп­цией добра, а принципы справедливости еще покрыты вуалью неизвестности. А это означает, что все находятся в равных воз­можностях в отношении выбора принципов, поскольку все участ­ники соглашения расположены в равном положении друг к другу, и принципы справедливости тем самым становятся результатом честного соглашения. Более того, так как в исходном положении установлена взаимная симметрия людей, а отношения между ними, как моральными субъектами, построены по принципу че­стности, то соответственно можно предположить, что, будучи рациональными индивидами, они наделены вдобавок чувством справедливости. Таким образом, я заключаю, что исходный ста­тус-кво и составленное в нем соглашение следуют принципу че­стности. Это, собственно, и детерминирует наш выбор обозначе­ния самой теории — «справедливость как честность», хотя это и не означает, что сама теория справедливости и принцип честно­сти идентичны по своему содержанию, подобно тому как фраза «поэзия как метафора» не означает, что оба понятия — «поэзия» и «метафора» — суть одно и то же.

Справедливость как честность, как я уже сказал, начинается с самого главного выбора, который людям следует осуществить совместно,— выбора тех принципов теории справедливости, с по­мощью которых регулируются последующая критика и реформы социальных институтов. Затем, совершив выбор теории справед­ливости, люди приступают к выбору конституции, законодатель-

ной системы и т. д., каждый раз приводя их в соответствие с прин­ципами справедливости, принятыми ранее. Конструируемая нами социальная ситуация справедлива, если в результате этих после­довательных гипотетических договоренностей люди придут к согла­шению об общей системе правил, определяющих их совместное бытие. Ни одно общество конечно же не может быть схематизиро­ванной ассоциацией, в которую люди вступают свободно в литера­турном смысле этого слова; каждый индивид рождается в опреде­ленном месте во вполне определенном статусе, причем характер его изначальной позиции физически влияет на его жизненные шан­сы. В этом смысле общество, удовлетворяющее принципам спра­ведливости как честности, напоминает ту гипотетическую ассоциа­цию, в которую становится возможным свободное вхождение людей, ибо свободные и равные индивиды изъявляют согласие на условия, сущностно честные. Потому члены этого сообщества — автономны, а обязанности принимаются ими совершенно осоз­нанно.

Одна из характерных черт справедливости как честности сво­дится к восприятию групп (партий) в исходном положении раци­онально и взаимно беспристрастно. Но это не означает, что партии эгоистичны, поскольку индивидам свойственны лишь определенные сферы интересов, скажем, в области достатка, престижа и власти. Они оказывают уважение целям друг друга. Они признают, что их духовные цели могут быть противоположными, подобно тому как могут быть противоположными цели разных религиозных сис­тем. Более того, концепция рациональности в данном случае должна быть интерпретирована в как можно более узком смысле понятия, подобно норме в экономической теории — максимально эффективные средства для достижения заданной цели. Исходное положение в данном смысле должно быть оговорено, а условия его поддержания приняты всеми.

Индивидам в исходном положении необходимо выбрать два достаточно разных принципа. Первый предполагает равенство в обладании всеми базовыми правами и обязанностями. Второй принцип допускает сохранение социального и экономического не­равенства (к примеру, в достатке и власти), но и он же гаранти­рует компенсацию благ всем и в особенности наименее обеспечен­ным членам общества *. Это может быть и целесообразно, но ведь

несправедливо, когда одни живут в нужде, в то время как другие процветают. Но нет никакой несправедливости в том, что большие блага заработаны одними людьми, ибо это подтверждает идею о том, что улучшение положения людей зависит не только от слу­чая. Интуитивная идея, заложенная здесь, заключается в том, что поскольку благоденствие любого человека зависит от характера сотрудничества между людьми, без которого немыслимо даже удовлетворение жизненных запросов, то и распределение возмож­ностей должно быть таковым, чтобы как можно эффективнее привлекать людей к кооперации, в особенности тех, кто находится в худших условиях. Но все это осуществимо лишь тогда, когда предложены разумные условия. Упомянутые выше два принципа, как кажется, могут быть тем искомым соглашением, на основании которого достраиваются лучшие условия, а более удачливые вправе ожидать добровольного сотрудничества со стороны осталь­ных членов сообщества, ибо работающий механизм взаимодейст­вия становится необходимым условием благоденствия всех членов общества. И в этом смысле эти принципы справедливости несут в себе избавление от тех сторон социальной жизни, которые с нрав­ственной точки зрения могут показаться произвольными.

* Последовательно развивая свою аргументацию, Дж. Роулс позднее так сформулирует оба принципа:

«Первый принцип:

Каждый человек должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных базовых свобод, сравнимой со схожими системами свобод для всех остальных людей.

«Второй принцип:

Социальные и экономические неравенства должны быть сорганизованы та­ким образом, чтобы и те и другие:

а) вели к наибольшей выгоде наименее обеспеченных граждан;

б) были приложимы к занятиям и социальным статусам, доступным всем в условиях честного равенства возможностей».— Прим. перев.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

СОВРЕМЕННЫЕ ЭТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ (фрагменты статей)

А. А. Гусейнов