Некоторые основополагающие понятия китайской философии

Дао (букв, «путь») — одно из важнейших многозначных поня­тий китайской философии. Означает: а) всеобщий космический закон; б) естественный, природный ход вещей; в) Абсолют как высшее состояние бытия — начало и конец всех вещей; г) символ высшей космической гармонии.

Дэ — понятие, во многом близкое понятию «дао». В «Дао дэ цзин» говорится: «Дао рождает (вещи), дэ вскармливает (их)». В сущ­ности, дэ — это трансформированное дао, проявленное и доступное восприятию. В онтологическом смысле дэ иногда означает нечто вроде материальной субстанции. Применительно к человеку дэ есть свойство добродетели, способность находить и удерживать меру. В даосизме человек с «высшим дэ» — это совершенномудрый (шэнжень).

Жэнь — основное понятие конфуцианства. Означает «гуман­ность», «милосердие», «человечность». Жэнь — одно из «пяти постоянств», которым должен обладать совершенный человек. Для Конфуция жэнь — это «спокойно-самодостаточная» лю­бовь к людям, привносящая в мир гармонию и ритуальную бла­гопристойность.

И — «чувство долга», «долг-справедливость». В широком смысле и — моральные принципы, которых должен придержи­ваться совершенный человек по собственной воле, в силу своей добродетели.

Инь — ян — парные понятия, в широком значении выражаю­щие идею двойственности начал бытия. Инь — ян — диалектиче­ская пара, в которой одно начало неизбежно предполагает второе. Существует бесчисленное множество конкретизации этой абст­рактной двойственности: тьма — свет, движение — покой, земное — небесное, холод — тепло, женское — мужское начала, смерть — жизнь и т.д.

Ли — «ритуал», «церемония», «этикет». Ли — это всевозмож­ные нормы поведения — религиозного, светского, семейного.

Чжи — мудрость, знание, ум, интеллект.

Сяо — один из этических принципов конфуцианства — «сы­новья почтительность и почитание старшего брата». Исполнять сяо — значит служить родителям по правилам ли.

Тянъ — Небо, которое воспринималось как некая высшая божест­венная сила. Для Мо-цзы Небо не только «зарождает и взращивает все сущее», но и следит за исполнением своих «небесных» законов. «Кто нарушает волю Неба, тот непременно понесет наказание».

У син — пять первоэлементов мироздания: дерево, огонь, зем­ля, металл, вода.

Увэй («недеяние») — в даосизме означает следование естест­венным

законам и ненарушение их своей волей. Увэй — это не полное бездействие, а скорее действие особого рода, когда поступки человека соотнесены с законами природы и естественной необ­ходимостью.

Ци — букв, «дыхание», «эфир», «жизненная энергия», «сила». Вве­дение этого понятия приписывают даосам. В общем смысле ци — духовно-материальная энергия, жизненная сила. Она имеет раз­личные состояния в зависимости от уровня проявления — космо­логического, антропологического и психологического.

Цзюнь-цзы — «совершенный», «достойный», «благородный че­ловек» («муж»), благодаря которому поддерживается равновесие в мире. Цзюнь-цзы — конфуцианский идеал человека, обладающего пятью постоянствами (совершенными качествами) — жэнь, и, ли, сяо, чжи. «Совершенный человек» противопоставляется «ничтожному человеку» (сяожэнь), воплощению нравственной, интеллектуальной и профессиональной ограниченности.

1. Как определяется в даосских трактатах сущность Дао? Какими свойствами наделяется в них Дао? Каким образом Дао порождает все вещи?

2. Что такое дэ? Каким образом взаимодействуют Дао и дэ?

3. Что означает принцип недеяния у даосов?

4. Определите своими словами принцип естественности. Объясните, каким образом в соблюдении принципа естественности может заключаться смысл человеческой жизни.

5. Сформулируйте общественно-политический идеал даосов.
Покажите, каким образом в этом идеале нашли свое отражение принципы недеяния и естественности.

6. Согласны ли вы с даосским подходом к миру и месту в нем
человека? Аргументируйте свой ответ.

ЛАО ЦЗЫ

[О ПРИРОДЕ ДАО]

Смотрю на него и не вижу, а потому называю его не­видимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэто­му называю его мельчайшим... Оно бесконечно и не мо­жет быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называю его формой без форм, образом без суще­ства ... (гл. 14).

...Однако в его туманности и неопределенности скры­ты вещи. Оно глубоко и темно. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие час­тицы обладают высшей действительностью и достоверно­стью... (гл. 21).

Человек следует [законам] земли. Земля следует [зако­нам] неба. Небо следует [законам] дао, а дао следует самому себе (гл. 25).

Дао вечно и безымянно. Хотя оно ничтожно, но никто в мире не может его подчинить себе. Если знать и госуда­ри могут его соблюдать, то все существа сами становятся спокойными. Тогда небо и земля сольются в гармонии, наступят счастье и благополучие, а народ без приказания успокоится...

Когда дао находится в мире, [все сущее вливается в него], подобно тому, как горные ручьи текут к рекам и мо­рям (гл. 32).

Дао рождает [вещи], дэ вскармливает их. Вещи оформ­ляются, формы завершаются. Поэтому нет вещи, которая не почитала бы дао и не ценила бы дао. Дао почитаемо, дэ ценимо, потому что они не отдают приказаний, а следуют естественности.

Дао рождает [вещи], дэ вскармливает [их], совершен­ствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддер­живает их. Создавать и не присваивать, творить и не хва­литься, являться старшим и не повелевать — вот что называется глубочайшим дэ (гл. 51).

[ПРИНЦИП НЕДЕЯНИЯ]

Человек высшей учености, узнав о дао, стремится к его осуществлению. Человек средней учености, узнав о дао, то соблюдает его, то нарушает. Человек низшей учености, узнав о дао, подвергает его насмешке. Если оно не подвер­глось бы насмешке, не являлось бы дао. Поэтому существу­ет поговорка: кто узнает дао, похож на темного; кто про­никает в дао, похож на отступающего; кто на высоте дао, похож на заблуждающегося; человек высшей добродетели похож на простого; великий просвещенный похож на пре­зираемого; безграничная добродетель похожа на ее не­достаток; распространение добродетели похоже на ее рас­хищение; истинная правда похожа на ее отсутствие... (гл. 41).

Не выходя со двора, можно познать мир. Не выгляды­вая из окна, можно видеть естественное дао. Чем дальше идешь, тем меньше познаешь. Поэтому совершенномудрый не ходит, но познает [все]. Не видя [вещей], он проника­ет в их [сущность]. Не действуя, он добивается успеха (гл. 47).

Кто учится, с каждым днем увеличивает [свои знания]. Кто служит дао, изо дня в день уменьшает [свои желания]. В непрерывном уменьшении [человек] доходит до не­деяния. Нет ничего такого, что бы ни делало недеяние. Поэтому овладение Поднебесной всегда осуществляется посредством недеяния. Кто действует, не в состоянии ов­ладеть Поднебесной (гл. 48).

...Кто действует — потерпит неудачу. Кто чем-либо вла­деет — потеряет. Вот почему совершенномудрый бездея­телен, и он не терпит неудачи. Он ничего не имеет и по­этому ничего не теряет. Те, кто, совершая дела, спешат достигнуть успеха, потерпят неудачу. Кто осторожно закан­чивает свое дело, подобно тому, как он его начал, у того всегда будет благополучие. Поэтому совершенномудрый не имеет страсти, не ценит труднодобываемые предметы, учится у тех, кто не имеет званий, и идет по тому пути, по которому прошли другие. Он следует естественности вещей и не осмеливается [самовольно] действовать (гл. 64).

[ПРИНЦИП ЕСТЕСТВЕННОСТИ. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ]

Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правите­ли, которых народ презирает... (гл. 17).

Пусть государство будет маленьким, а население — ред­ким. Если [в государстве] имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко [от своих мест]. Если [в государстве] име­ются лодки и колесницы, не надо их употреблять. Даже если имеются воины, не надо их выставлять. Пусть народ снова начинает плести узелки и употреблять их вместо письма. Пусть его пища будет вкусной, одеяние красивым, жилище удобным, а жизнь радостной. Пусть соседние го­сударства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пе­ние петухов и лай собак, а люди до самой старости и смер­ти не посещают друг друга (гл. 80).

Лао-Цзы. Книга о дао и дэ // Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. — М., 1972. — Т. 1. — С. 114—138.

1.Выясните, какое содержание Конфуций вкладывает в основные категории древнекитайской этики: жэнь(«человеколюбие») и родственную ему «почтительность» и «преданность» (сяо), и («долг»), ли(«ритуал», «этикет», «культурное поведение»), синь(«взаимность»). Какой нравственный принцип Конфуций считает главным? Какие из принципов конфуцианской морали носят универсальный общечеловеческий характер, а какие — специфически китайский?

2.Каким образом взаимосвязаны основные принципы древ­некитайской этики?

3.Какому пути достижения добродетели — пути внутренне­го нравственного самосовершенствования или вынужденного подчинения бытующим в обществе нормам — отдает пред­почтение Конфуций?

КОНФУЦИЙ

[ЭТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ]

[Ученик. — К. К.} Ю-цзы сказал: «...Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям — это основа человеколюбия» (гл. 1, 2). Учитель сказал: «Если при жизни отца следовать его воле, а после смерти отца следовать его поступкам и в те­чение трех лет не изменять порядков, заведенных отцом, то это можно назвать сыновней почтительностью» (гл. 1, И).

[Ученик. — К. К.] Ю-цзы спросил о почтительности к родителям. Учитель ответил: «Сегодня почтительностью к родителям называют их содержание. Но люди содержат также собак и лошадей. Если родителей не почитать, то чем будет отличаться отношение к ним от отношения к соба­кам и лошадям?» (гл. 2, 7).

Учитель сказал: «Такой принцип, как «золотая середи­на», представляет собою наивысший принцип. Люди [уже давно не обладают] им» (гл. 6, 27).

...Когда не проявляют удовольствия, гнева, печали и ра­дости, это называется [состоянием] середины. Когда их проявляют в надлежащей степени, это называется [состо­янием] гармонии. Середина является наиважнейшей осно­вой [действий людей] в Поднебесной; гармония — это путь, которому должны следовать [люди] в Поднебесной. Ког­да удается достигнуть [состояния] середины и гармонии, в природе устанавливается порядок и все сущее расцвета­ет (Ли цзы, гл. «Учение о середине»).

Учитель сказал: «Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к бояз­ливости; смелость без ритуала приводит к смуте, прямота без ритуала приводит к грубости...» (гл. 8, 2).

[Ученик. — К. К.] Янь Юань спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, — это и есть че­ловеколюбие. Если кто-либо в течение одного дня будет сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать тре­бованиям ритуала, все в Поднебесной назовут его чело­веколюбивым. Осуществление человеколюбия зависит от самого человека, разве оно зависит от других людей?»

[Ученик. — К. К.} Янь Юань сказал: «Я прошу расска­зать о правилах [осуществления человеколюбия]». Учитель ответил: «На то, что не соответствует ритуалу, нельзя смот­реть; то, что не соответствует ритуалу, нельзя слушать; то, что не соответствует ритуалу, нельзя говорить; то, что не соответствует ритуалу, нельзя делать»... (гл. 12, 1). [Ученик. — К. К.] Чжун-гун спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Вне своего дома относись к людям так, словно принимаешь дорогих гостей. Используй народ так, словно совершаешь важное жертвоприношение. Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды»... (гл. 12, 2).

[Ученик. — К. К.] Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово — взаимность. Не делай другому того, чего не желаешь себе» (гл. 15, 23).

[Ученик. — К. К.] Цзы-чжан спросил Кун-цзы [насто­ящее имя Конфуция. — К. К.] о человеколюбии. Кун-цзы ответил: «Тот, кто способен проявить в Поднебесной пять [качеств], является человеколюбивым». [Цзы-чжан] спро­сил о них. [Кун-цзы] ответил: «Почтительность, обхо­дительность, правдивость, сметливость, доброта. Если че­ловек почтителен, то его не презирают. Если человек обходителен, то его поддерживают. Если человек правдив, то ему доверяют. Если человек сметлив, он добивается успехов. Если человек добр, он может использовать дру­гого» (гл. 17, 6).

...Что называется долгом человека? Отец должен про­являть родительские чувства, а сын — почтительность; старший брат — доброту, а младший — дружелюбие, муж — справедливость, а жена — послушание, старшие — милосердие, а младшие — покорность, государь — челове­колюбие, а подданные — преданность. Эти десять качеств и именуются человеческим долгом...

Ритуал и долг суть великие человеческие начала. На­ставляя в верности и совершенствуя в дружелюбии, они укрепляют содружество плоти и кожи, прочность костей и сухожилий. Они суть великие начала, поддерживающие жизнь и сопутствующие в смерти, служащие душам [умер­ших] и духам. Они суть великие врата, выводящие к небес­ному пути, дающие выход человеческим чувствам.

Ритуал для людей — все равно что закваска для вина. Благородные мужи благодаря ему возрастают, низкие же люди умаляются.

Совершенномудрые управляли человеческими чувства­ми, прибегая к правилу долга и упорядоченности ритуала. Поэтому чувства человеческие были для совершенномудрых правителей пашнею. С помощью ритуала пахали ее; разбрасывая долг, засеивали ее; наставляя в науках, поло­ли ее, укореняя человеколюбие, убирали ее; посеяв музы­ку, давали ей отдых. Поэтому ритуал — это [также и] плод долга. Если только он во всем согласуется с долгом, то, даже не будь его у прежних государей, он может быть дол­гом порожден. Долг же есть часть душевного совершенства, одно из звеньев человеколюбия. Он согласуется с душев­ным совершенством, наставляет в человеколюбии; силен тот, кто обрел его! Человеколюбие есть корень долга и плоть благоденствия; достоин преклонения тот, кто обрел его! Поэтому управлять государством, не прибегая к риту­алу, — все равно что пахать без сохи. А ритуал, который вырастает не из долга, — все равно что пахота без посева.... (Ли цзы, гл. «Действенность ритуала»).

Конфуций. Беседы и высказывания // Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. — М., 1972. — Т. 1. — С. 139—174.

Ли цзы //Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. — М., 1972. - Т. 3 - С. 105, 108-109, 119.

Что, по мнению Конфуция, должно лежать в основе иде­ального государственного и общественного строя — соблю­дение человеком принципов добродетели или же воплоще­ние в жизнь каких-то особых социальных принципов?

2. Сторонником какого — демократического или монархического — государственного устройства выступает Конфуций?
Каким методам управления государством отдает он предпочтение?

3. Определите, в какой степени соответствуют отстаиваемые
Конфуцием этические и социальные нормы провозглашен­
ному им самим принципу «золотой середины».

КОНФУЦИЙ

[СОЦИАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ]

Учитель сказал: «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклониться от [наказаний] и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом по­средством добродетели и поддерживать порядок при по­мощи ритуала, народ будет знать стыд и исправится» (гл. 2, 3).

[Сановник из царства Лу. — К. К.] Цзы Кан-цзы спро­сил: «Как сделать народ почтительным, преданным, стара­тельным?» Учитель ответил: «Если вы будете в общении с народом строги, то народ будет почтителен. Если вы про­явите сыновнюю почтительность к своим родителям и бу­дете милостивы [к народу], то народ будет предан. Если вы будете выдвигать добродетельных людей и наставлять тех, кто не может быть добродетельным, то народ будет стара­тельным» (гл. 2, 20).

[Правитель царства Лу. — К. К.] Дин-гун спросил: «Ка­ким образом государь использует чиновников, а чиновники служат государю?» Учитель ответил: «Государь использует чиновников, следуя ритуалу, а чиновники служат госуда­рю, основываясь на преданности» (гл. 3, 19).

[Ученик. — К. К.] Цзы-гун спросил об управлении го­сударством. Учитель ответил: «[В государстве] должно быть достаточно оружия и народ должен доверять [правителю]». Цзы-гун спросил: «Чем прежде всего из этих трех [вещей] можно пожертвовать, если возникнет крайняя необходи­мость?» Учитель ответил: «Можно отказаться от оружия». Цзы-гун спросил: «Чем прежде всего можно пожертвовать из [оставшихся] двух вещей, если возникнет крайняя не-

обходимость?» Учитель ответил: «Можно отказаться от пи­щи. С древних времен еще никто не мог избежать смерти. Но без доверия [народа] государство не сможет устоять» (гл. 12, 7).

[Ученик. — К. К.] Цзььчжан спросил Кун-цзы: «Каким образом следует заниматься управлением [государством]? Учитель ответил: «Управлением следует заниматься, почи­тая пять прекрасных [качеств] и искореняя четыре отвра­тительные [качества]»...

Цзы-чжан спросил: «Что называется четырьмя отврати­тельными [качествами]»? Учитель ответил: «Если [народ] не поучать, а убивать — это называется жестокостью. Если [народ] не предупреждать, а затем [выразить недовольство], увидев результаты [труда], — это называется грубостью. Если настаивать на быстром окончании [работы], прежде дав указание не спешить, — это называется разбоем. Если обещать награду, но поскупиться ее выдать, — это назы­вается жадностью» (гл. 20, 2).

Конфуций. Беседы и высказывания//Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. — М., 1972. — Т. 1. — С. 139—174.

НЕКОТОРЫЕ ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ ПОНЯТИЯ ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Брахман — понятие, обозначающее высшую объективную ре­альность, некое безличное Абсолютное Начало, из которого воз­никает и в котором растворяется все мироздание. Для обозначе­ния Абсолюта как невыразимой беспричинной причины бытия иногда используется и другой, близкий по значению термин — Пара-Брахма (Парабрамаи), что буквально означает «за предела­ми Брахмы».

Атман — высшее субъективное духовное начало, которое, с одной стороны, противостоит Брахману, с другой — тождест­венно ему. Атман предполагает два взаимосвязанных аспекта. Первый: вселенский — как некий космический духовный прин­цип, олицетворяющий самосознание Брахмана. Второй: индиви­дуализированный — как высшее духовное начало человека, его искра духа, являющаяся неотъемлемой частью пламени космиче­ского духовного принципа. Атман (Джив-Атма) — Высший Бог, находящийся в глубинах субъективности каждого человека.

Джива — в широком значении божественная душа человека или искра жизни. В определенном смысле соответствует европей­скому термину «монада» в его лейбницианском и теософическом понимании. Иногда Джива или Джив-Атма обозначает единое вселенское жизненное начало духовного свойства.

Сансара — круг постоянных странствований, или перевопло­щений человеческой души. После физической смерти, согласно воззрениям индийских философов, душа переходит в высшие сферы бытия (локи), существует там, а затем вновь возвращается в физический материальный мир и возрождается в новом теле. Этот цикл повторяется бесчисленное количество раз до тех пор, пока не будет достигнуто освобождение.

Мукти — освобождение от сансары и власти земной кармы. Мукти — во многом смысловой аналог понятия «мокша», которое, в свою очередь, близко буддийскому термину «нирвана».

Нирвана — состояние высшей душевной и духовной гармонии, предполагающее переход нирвани (т.е. того, кто достиг нирваны) в сферы высшего надземного бытия. Из-за буквального понима­ния корневой основы слова («угасание», «затухание») нередко ошибочно трактуется как «полное угасание всякой жизни». В дей­ствительности для посвященных буддистов это означает лишь уга­сание пламени чувственных желаний и привязанности к матери­альному, земному бытию.

Карма — закон воздаяния, в широком смысле понимаемый как рок или судьба. В философских учениях карма преимущест­венно воспринимается как духовный закон причинно-следствен­ных связей, по которому каждое существо рано или поздно насти­гают последствия всех его добрых и злых мыслей, слов и деяний. От кармы зависят условия не только настоящей, по и будущей жизни (жизней) человека.

Дхарма — моральный закон, долг, духовное учение. (Сущест­вуют и другие значения.)

Майя — иллюзия, мираж, космическая сила, создающая объективный мир. В философских текстах употребляется для обо­значения материального бытия, которое считается объективно воспринимаемой иллюзией, т.е. бытием неподлинным. Подлинной реальностью является только высшее духовное существование (Брахман-Атман). Ее достижение невозможно, пока не разрушена майя, авидья, не преодолены карма и сансара.

Авидья — незнание, невежество, заблуждение относительно важнейших истин бытия.

Лока — область, место, сфера, мир. В индийской метафизике упоминаются различные по количеству системы лок (миров или сфер) — три локи, семь лок, четырнадцать лок. Таким образом выражается представление о существовании множества миров — материального земного и духовных надземных.

Пуруша — духовный аспект мироздания; духовный прообраз человека — «небесный человек»; иногда — высшее духовное «Я» человека.

Пракрити — материальная природа как противоположность духовной природы (Пуруши).

1.Назовите четыре «благородные истины» буддизма.

2.Что означает предлагаемый буддизмом «серединный путь»?

3.Назовите основные положения этики буддизма, главные добродетели и пороки человека. Подумайте, в чем смысл
главного этического закона буддистов — «не совершать насилия ни над одним живым существом» и чем он отличается от христианской заповеди «Не убий!».

4.Дайте определение нирване и ее свойствам. Согласны ли вы с утверждением буддизма, что только в достижении со­
стояния нирваны, полного отрешения от окружающего мира, заключается подлинный смысл человеческой жизни?

5.Какие присущие древнеиндийской философии основные идеи нашли свое отражение в буддистских представлениях
о мире, человеке и смысле его жизни?

БУДДА

[О МИРЕ И ЧЕЛОВЕКЕ]

Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов, составленное из частей, болезненное, исполнен­ное многих мыслей, в которых нет ни определенности, ни постоянства. Изношено это тело, гнездо болезней, брен­ное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом смерть.

Из костей сделана эта крепость, плотью и кровью ош­тукатурена; старость и смерть, обман и лицемерие заложе­ны в ней. Изнашиваются даже разукрашенные царские колесницы, так же и тело приближается к старости. Но дхарма благих не приближается к старости, ибо доброде­тельные поучают ей добродетельных (гл. 11, 147—151).

Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь, как смот­рят на мираж, того не видит царь смерти. Идите смотрите на сей мир, подобный пестрой царской колеснице! Там, где барахтаются глупцы, у мудрого нет привязанности (гл. 13, 170-171).

[БУДДИЙСКАЯ ЭТИКА]

«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается (гл. 1, 4).

Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма (гл. 1, 5).

Все дрожат перед наказаньем, все боятся смерти — по­ставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни по­буждать к убийству (гл. 10, 129).

Все дрожат перед наказаньем, жизнь приятна для всех — поставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни побуждать к убийству (гл. 10, 130).

Он не благороден, если совершает насилие над живы­ми существами. Его называют благородным, если он не совершает насилия ни над одним живым существом (гл. 19, 266).

Нет огня, большего, чем страсть; нет беды, большей, чем ненависть; нет несчастья, большего, чем тело, нет сча­стья, равного спокойствию (гл. 15, 202).

Говори правду, не поддавайся гневу; если тебя про­сят, — пусть о немногом, — дай. С помощью этих трех ус­ловий можно приблизиться к богам (гл. 17, 224).

И не было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицаний, или только похвалы (гл. 17, 228).

Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, на­вязчив, безрассуден, испорчен.

Но трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста (гл. 18, 244—245).

Если кто лентяй, обжора и соня, если кто, лежа, вер­тится, как большой боров, накормленный зерном, — тот, глупый, рождается снова и снова (гл. 23, 325).

[БУДДИЙСКОЕ ВЕРОУЧЕНИЕ]

1.Так, я слышал: некогда владыка жил в Бенаресе в оленьем парке Исипатана.

2.Однажды он обратился к пяти бхиккху [мудрецам, ведущим страннический образ жизни. — К. К.} со следующими словами: «Есть, бхиккху, два крайних [пути], по которым ушедший от мира не должен следовать. Каковы же эти два [пути]?

3.Тот, следуя которому люди стремятся лишь к удовольствиям и вожделению, низок, груб, [он] для обычных людей, неблагороден, бесполезен, а тот, который ведет к умерщвлению плоти, приносит страдания и также неблагороден, бесполезен. Татхагата [одно из прозвищ Будды. — К. К.] же увидел срединный путь, дающий зрение, дающий знание, по которому следует идти, избегая этих двух край­них [путей], [ибо] он ведет к умиротворенности, к сверх­знанию, к просветлению, к нирване.

4.Что же это, о бхиккху, за срединный путь, который увидел Татхагата, дающий зрение, дающий знание, по которому следует идти, [ибо] он ведет к умиротворенности, к сверхзнанию, к просветлению, к нирване. Это благой восьмеричный путь...

5.А это, о бхиккху, благородная истина о страдании: рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание, соединение с неприятным — страдание, разлука с приятным — страдание, не­получение чего-либо желаемого — страдание, короче говоря, пятеричная привязанность к существованию есть страдание.

6.А это, о бхиккху, благородная истина о происхождении страдания: это жажда, приводящая к новым рождениям, сопровождаемая удовольствиями и страстями, находящая удовольствия здесь и там, а именно: жажда наслаждения, жажда существования, жажда гибели.

7.А это, о бхиккху, благородная истина об уничтожении страдания: это полное бесследное уничтожение этой жажды, отказ [от нее], отбрасывание, освобождение, оставление [ее].

8.А это, о бхиккху, благородная истина о пути, ведущем к уничтожению страдания: правильное видение, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное внимание, правильное сосредоточение.

[НИРВАНА]

...Нирвана существует, о царь, ее можно воспринять ра­зумом; праведный ученик, идущий по правильному пути, с чистым разумом, с возвышенностью и прямотой, не име­ющий препятствий, свободный от чувственных желаний, видит нирвану. — «Что же она такое, эта нирвана, о благой? Как она может быть объяснена с помощью сравнений? Приведи мне доводы, согласно которым она есть дхамма,

объяснимая с помощью сравнений». — «Существует ли, о царь, то, что называется ветром?» — «Да, о благой». — «Тогда, о царь, покажи [мне] ветер, имеющий цвет, име­ющий форму, маленький или большой, длинный или ко­роткий». — «Это невозможно, о благой Нагасена [любимый ученик Будды. — К. К.], ветер не может быть показан, потому что ветер нельзя ни охватить рукой, ни потрогать, и, тем не менее, ветер существует». — «Но ведь если, о царь, невозможно показать ветер, то, значит, ветра не существу­ет?» — «Я знаю, о благой Нагасена, что ветер существует, это [знание] запало мне в сердце, но я не могу показать ветер». — «Точно так же, о царь, существует нирвана, а я не могу показать нирвану ни с помощью цвета, ни с помо­щью формы».

Литература:

Введение в философию. В 2-х частях. Часть 1-я. – М., 1989.

Хрусталев Ю. М. Введение в философию. – Ростов-на-Дону, 1999.

Горелов А. А. Древо духовной жизни. – М., 1994.

Чанышев А. Н. Философия Древнего мира. – М., 2001.

Лукьянов А. Е. Становление философии на Востоке. – М., 1989.

Лысенко В. Г. Опыт введения в буддизм. – М., 1994.

История философии: Запад – Россия – Восток. Кн. 1-я. – М., 1995.

Гусейнов А. А. Великие моралисты. – М., 1996.

Лао-Цзы. Обрести себя в Дао. – М., 2000.

Конфуций. Суждения и беседы. – СПб., 2001.

Лукьянов А. Е. Начало древнекитайской философии: И Цзин, Дао Дэ Дзин, Лунь Юй. – М., 1994.

Психологические аспекты буддизма. – Новосибирск, 1991.