Бессознательное и фрейдизм
На необходимости исследования сферы бессознательного, его места и роли в поведении человека, пожалуй, больше всех настаивал австрийский психиатр З.Фрейд. Интерес к работам Фрейда, дискуссии вокруг его идей то утихают, то разгораются с новой силой,
1) Одни отвергают систему его взглядов, считают, что она не отличается логической стройностью и научной доказательностью.
2) Другие, напротив, пытаются представить его одним из властителей дум современной эпохи. Таковы крайности.
В отличие от указанных крайностей, например И.П.Павлов по иному подошел к учению Фрейда, он писал: "Когда я думаю сейчас о Фрейде и о себе, мне представляется две партии горнорабочих, начали копать железнодорожный туннель в подошве большой горы - человеческой психики. Разница состоит, однако, в том, что Фрейд взял немного вниз и зарылся в дебрях бессознательного, а мы добрались уже до света (28).
Теоретическими источниками Фрейдовской концепции бессознательного являются существовавшие в XIX в. учения о психике, о гипнотическом внушении, о символике сновидений, о мифологии, о врожденном психическом наследии, о сексологии, о философии и психологии бессознательного и др.
Фрейд разработал эмпирический метод психоанализа. Он основан на наблюдении и самонаблюдении, на изучении подсознательных состояний психики путем расшифровки того, как они проявляются: в символах, сновидениях, свободных ассоциациях, фантазиях, обмолвках и описках, зарисовках, симптоматических действиях, невротических симптомах и т.п.
Фрейд создал свою схему структуры психики. Он разделил ее на 3 основных пласта:
1) Самый нижний пласт и самый мощный так называемое "Оно" находится за пределами сознания: там хранятся прошлый опыт, разного рода биологические импульсивные влечения и страсти, неосознанные эмоции.
2) На этом массивном фундаменте бессознательного воздвигается сравнительно небольшой этаж сознательного - того, с чем человек актуально имеет дело и чем постоянно оперирует. Это его "Я".
3) И наконец, третий и последний этаж человеческого духа - "сверх-Я", нечто находящееся над "Я".
То, что выработано историей человечества и существующее в системе науки, морали, искусства, культуры. Это идеалы общества, социальные нормы, система всевозможных запретов и правил. Иными словами, все то, что человек усваивает и с чем он вынужден считаться. Главным стражем "Я" является нравственная сфера личности - "сверх-Я". В ответ на греховные неосознанные побуждения оно терзает "Я" упреками, чувством вины.
Именно от "Оно", считает Фрейд, берет свое начало все, что именуется психическим. Именно эта сфера, подчиненная принципу наслаждения, оказывает, с точки зрения Фрейда, решающее влияние на поведение человека. Определяет его мысли и чувства, а через них и действия (22).
Фрейдизм провозглашает мощь инстинктов, влечений. Фрейд; различал сексуальные влечения и влечения смерти: если одна сторона бессознательного направлена на утверждение жизни, то вторая ориентирована на разрушение и смерть.
Человек по природе своей антисоциален: он находится в постоянном стремлении к удовлетворению своих желаний, влечений. А общество составляет враждебное окружение. Оно призвано направлять, контролировать и подавлять человеческие стимулы и инстинкты, ограничить или полностью лишить человека удовлетворения его страстей. Будучи подавленными и загнанными в подсознание, влечения превращаются в стремления, которые имеют уже культурную ценность. Фрейд назвал это сублимацией (6). Например, господствующими мотивами поведения, по Фрейду, являются сексуальные мотивы, в этом случае лишь через неудачи в любви возможна творческая трансформация.
Научного внимания в теории Фрейда заслуживает главным образом концепция вытеснения - особого защитного механизма пс6ихики. И.П.Павлов наиболее одобрительно относился именно к этой гипотезе. Что же такое вытеснение? С физиологической точки зрения - это процесс торможения возбудимых очагов, а с психологической - механизм сдерживания и подавления определенных влечений, побуждений, мыслей и чувств. Бессознательное и есть та особая психическая область, все элементы которой пребывают в вытесненном состоянии, не находят выхода в открытом поведении.
Но идеи, изгнанные из сферы сознания, не теряют своих динамических сил; они продолжают активно воздействовать на сферу сознания, имеют свой специфический энергетический заряд.
Если вытесненное влечение не может преодолеть сопротивления разума, то стремится пробраться к свету обходными и путями, в замаскированной форме. Это своего рода жидкость под большим давлением: непременно где-то прорвется и изольется наружу.
Вытеснение, по Фрейду, не ведет "беспричинной" борьбы с идеями и аффектами вообще, а выполняет важные жизненные функции:
- биологическую - охраняет "Я" от неприятных воспоминаний;
- социальную - подавляет неприемлемые влечения.
Процесс вытеснения наблюдается уже в раннем детстве, когда формируются первые представления о недозволенном. Как общественно развитое существо человек знает и чувствует, что определенные побуждения должны сдерживаться, подавляться, находиться под контролем разума (9).
Особо болезненные, несовместимые с нормами данного общества и личного, побуждения вытесняются таким путем из сознания в сферу бессознательного, забываются. Сознание не исключает и не отвергает эти психические явления, оно их сдерживает, подавляет, переносит их на иные, разумные формы поведения.
Фрейд считал, что не только характер личности и ее поведение, но и искусство, наука и культура в целом определяются влечениями. Искусство, по Фрейду, одна из форм сублимации неудовлетворенного чувства наслаждения, переключения его из сексуальней сферы в сферу эстетическую.
Фрейд подчеркивал безраздельное господство бессознательного над сознательным и констатировал лишь6 антагонистические взаимоотношения между ними (9, 16).
Фрейд и его последователи не просто придавали и придают (особенно неофрейдизм в США) большое значение бессознательным процессам в душевной жизни человека, какие эти процессы действительно имеют, а гипертрофировали роль бессознательного вообще, сексуальных влечений в особенности (16).
Фрейд настолько увлекся проблемой бессознательного, что склонен был свести к нему всю психику: "Все душевные процессы по существу бессознательны... сознательные процессы являются только определенными проявлениями всей нашей душевной деятельности (30).
З.Фрейд выступил в качестве создателя хорошей ли, плохой ли, но неоспоримо оригинальной позиции, заместившей простое коллекционирование парадоксальных фактов и их изумленное созерцание. Это явилось, конечно, одной из главных причин, обеспечивших психоаналитическому направлению такой шумный успех (16).
Было бы ошибкой утверждать, что Фрейд впервые поставил проблему бессознательного. Эта проблема была поставлена задолго до него. Но в отношении теоретизации бессознательного, в отношении перехода от довольно путанной феноменологии этой проблемы к попыткам ее аналитического раскрытия с периода работ Фрейда началась подлинно новая эра.
Первое, насколько можно судить по литературе, международное совещание, созванное специально для обсуждения проблемы бессознательного (во всем ее объеме, а не только, как это не раз предпринималось ранее, различных специальных ее аспектов), состоялось более 70 лет назад, в 1910г. в Бостоне, США.
В этот период очень широко было распространено представление о бессознательном, как о факторе, учет которого необходим при анализе самых различных вопросов поведения, наследственности, природы эмоций, произведений искусства, взаимоотношения людей в больших и малых группах, общей истории и истории культуры (3).
На Бостонском совещании не происходил непосредственный спор с психоанализом. Его организаторы преследовали не столько критическую, сколько конструктивную цель: подытожить позиции, с которых можно было бы осмыслить бессознательное, его роль и функции, не прибегая при этом ни в какой форме к представлениям и постулатам психоанализа. Труды этого совещания, в которые были включены работы таких крупнейших авторитетов того времени, как П.Жане, Т.Рибо, Ф.Брентано, М.Припс и др., создали впечатляющую картину необычайной пестроты и противоречивости мнений, преобладавших в те годы по поводу проявлений бессознательного. Одновременно показали, что в центре споров оставались все те же вопросы, которые были поставлены в еще более ранний период, но к сколько-нибудь уверенному решению которых участники Бостонского симпозиума были отнюдь не намного ближе, чем их предшественники - виднейшие психологи и клиницисты XIX века. В истории развития представлений о бессознательном Бостонский симпозиум представляет собой очень поучительный эпизод. Это была последняя попытка затормозить уже поднимавшийся вал популярности психоанализа, однако, заранее была обречена на неуспех (3).
Хорошо известна история отношений советской психологии к идеям психоанализа (32).
После довольно оживленной первоначальной, как критической, так и одобряющей, - реакции на эти идеи, оставившей в советской литературе 20-х годов заметный след, диалог между советскими исследователями и сторонниками психоанализа стал постепенно угасать.
Даже стойкое сохранение интереса к проблематике бессознательного, которое с самого ее начала характеризовало грузинскую психологическую школу Д.К.Узнадзе, не смогло остановить процесс.
Причиной здесь явилось, наверное, постепенное преобразование теории психоанализа из относительно узкой клинико-психологической концепции в форме которой она выступила на заре своего существования, в доктрину широкого философского и социального плана, окрашенную, с одной стороны; в биологизирующие, а с другой - в идеалистические тона. Дух психоанализа как системы социальных, мировоззренческих обобщений, характерная для него очень своеобразная методология познания оказалась настолько чуждой идеологическим установкам советской психологии, стилю и традициям осмысления природы человека, которых придерживаются советские исследователи, что находить обязательный исходный "минимум общности" толкования, без которого никакой диалог немыслим, стало невозможным.
Именно в этом корни молчания, которое защищало с начала 30-х до середины 50-х г.г. обмен мнений, звучавший в более ранний период. В 1955 г. на страницах журнала "Вопросы психологии" была начата дискуссия по поводу теории установки, в которой затрагивалась, в частности, и проблемы бессознательного. При подытоживании этой дискуссии было подчеркнуто, что крайне мало разработан вопрос о бессознательном и для того, чтобы занять правильную позицию и в этом вопросе, следовало не уклоняться от изучения его, а вплотную заняться им (3).
С конца же 50-х годов - в значительной степени по инициативе АН СССР, организовавшей в 1958г. специальную конференцию, посвященную проблеме отношения к психоанализу, - диалог был вновь возобновлен, а в 1962 г. на Всесоюзном совещании по философии вопросам физиологии высшей нервной деятельности и психологии еще более углублен (32).
На протяжении З0-50 г.г. развитие идей психоаналитической школы совершилось в полном отрыве от сложной эволюции представлений о бессознательном, происходившей в этот период в Советском Союзе и связанной исходно с именем И.П.Павлова, а несколько позже с именем Д.К.Узнадзе и его школы.
Возобновлению диалога советских исследователей с учеными, придерживающимися в той или иной степени психоаналитической ориентации, способствовали три причины:
1) возникновение в рамках советской психологии оригинального концептуального подхода к проблеме бессознательного, и уже тем самым признание советской психологией реальности этой проблемы;
2) сложное позднее развитие психоаналитических представлений во многом их преобразовавшее, позволившее им проникать в области, к которым ортодоксальный фрейдизм отношения не имел, ставить и решать проблемы, которыми фрейдизм исходно не занимался;
3) выявление весьма широкого круга областей знания, тормозимых в своем развитии отсутствием разработанных представлений о природе и закономерностях неосознаваемой психической деятельности.
Когда Узнадзе развивает широкую идею психологической установки, он отвергает и опровергает Фрейда, но само это опровержение означает определенный отклик на идеи Фрейда и их переработку. В этом проявляется неустранимая диалектика естественного развития больших идей, которую можно проследить в самых разных областях знания, ибо ни одна из подобных идей не создается без опоры на наследие прошлого, на труды и мечты предшествующих поколений, которые должны быть восприняты и изменены, чтобы дать возможность выступить на передний план обоснованиям более высокого порядка.
Бессознательное в понимании Узнадзе выступает как система категорий более общего порядка, чем бессознательное в понимании Фрейда. Это различие в степени обобщенности понятий, которыми оперирует каждая из этих концепции - различие, имеющее фундаментальный принципиальный характер, - в значительной степени определяет как их взаимоотношение, так и создаваемые ими возможности анализа и общий стиль.
Не случайно именно в Тбилиси в 1979 г. был организован II Международный симпозиум по проблеме бессознательного, на котором обозначились новые перспективы развития теории установки с использованием всего того рационального, что содержится в недрах глубинной психологии (18).
На этом симпозиуме были представлены почти все существующие в советской и зарубежной психологии точки зрения на бессознательное психологическое: как те, которые пытаются обосновать законность бессознательного психического в психологии, так и радикально противоположные им.
В настоящее время мало кто отрицает существование психики вне сознания, реальность неосознаваемой психики. Исследуя психические явления, не возможно ограничиться анализом только их осознаваемых компонентов. Проблема соотношения осознаваемого и неосознаваемого является в психологии одной из важнейших. Совершенно очевидно, что такая оценка значения проблемы неосознаваемого предполагает, что психическая деятельность, протекающая в условиях ее неосознания субъектом , обладает рядом специфических качеств, которые оправдывают ее рассмотрение как деятельности осо6ого вида, как деятельности качественно своеобразной.
Проблема неосознаваемости - это при широком ее рассмотрении прежде всего проблема форм и механизмов неосознаваемости. Под неосознаваемым подразумевается обширный и довольно аморфный класс состояний и процессов, весьма различных по своему характеру и происхождению.
Это разного рода рефлекторные автоматизмы и действия, выполняемые как постепенно образовавшаяся "привычка" и действия, выполняемые в условиях ситуационного отвлечения внимания "на другое". Поэтому "неосознаваемое" - это сборное понятие, конгломерат состояний.
Когда говорится о бессознательном, имеется в виду определенную разновидность неосознаваемых процессов, имеющих и свою специфическую феноменологию, и свои специфические отношения к вполне осознаваемым процессам, играющим свою специфическую роль в динамик психических процессов. Если отождествляется представление о бессознательном с представлением о неосознаваемом вообще, то возможно допускается ошибка смешения процессов, неосознаваемость которых имеет случайный, внешне обусловленный, преходящий характер (5).
Разновидность неосознаваемого - психологическая установка, выступает в двояком качестве: как эмпирическая реальность, подлежащая научному анализу, и как объяснительное понятие.
Установка, безусловно, является важнейшей категорией психологии, но категорией отнюдь не вытесняющей или замещающей другие проявления неосознаваемости, а выполняющей свою специфическую роль в качестве фактора, скрытого или явно детерминирующего каждое проявление поведения человека.
В расширенном понимании установка становится фундаментальным самообразующим началом человеческой психики, обеспечивающим саму возможность ее функционирования во всем многообразии и индивидуальной универсальности. Включив в понятийный аппарат теории установки такие категории, как вытеснение, символику, психологическую защиту, можно строить универсальную теорию установки с поистине необозримыми горизонтами применения (4, 5, 9, 10, 18, 25, 26, 27, 32, 33).
Психофизиологические аспекты бессознательного широко исследуются в современной науке в связи с анализом сна и гипнотических состояний, корковых и подкорковых образований, явлений автоматизма в трудовой и спортивной деятельности и т.п. В последнее время образуются возможности применения кибернетических представлений и методов моделирования бессознательного (1, 4). При всем этом целостной теории объясняющей механизм и структуру бессознательного до настоящего времени построить не удалось.
41. Мышление и речь: генезис и функции
Виды речевой деятельности
РЕЧЬ сложившаяся исторически в процессе материальной преобразующей деятельности людей форма общения, опосредствонанная языком. Речь включает процессы порождения и восприятия сообщений для целей общения или (в частном случае) для целей регуляции и контроля собственной деятельности (Речь внутренняя, речь эгоцентрическая). Для психологии представляет интерес прежде всего место речи в системе высших психических функций человека - в ее взаимоотношении с мышлением, сознанием, памятью. эмоциями и т. д.; при этом особенно важны те ее особенности, которые отражают структуру личности и деятельности. Большинство советских психологов рассматривает речь как речевую деятельность, выступающую или в виде целостного акта деятельности (если она имеет специфическую мотивацию, не реализуемую другими видами деятельности), или в виде речевых действий, включенных в неречевую деятельность. Структура речевой деятельности или речевого действия в принципе совпадает со структурой любого действия, т. е. включает фазы ориентировки, планирования (в форме “внутреннего программирования"), реализации и контроля. Речь может быть активной, конструируемой каждый раз заново, и реактивной, представляющей собой цепочку динамических речевых стереотипов.
В условиях спонтанной устной речи сознательный выбор и оценка используемых в ней языковых средств сведены до минимума, в то время как в письменной речи и в подготовленной устной речи занимают значительное место. Различные виды и формы речи строятся по специфическим закономерностям (например, разговорная речь допускает значительные отклонения от грамматической системы языка, особое место занимает логическая и тем более художественная речь). Речь изучается не только психологией речи, но и психолингвистикой, физиологией речи, лингвистикой, семиотикой и другими науками.
РЕЧЬ ВНУТРЕННЯЯ - различные виды использования языка (точнее, языковых значений) вне процесса реальной коммуникации. Выделяют три основных типа внутренней речи: а) внутреннее проговаривание - “речь про себя”, сохраняющая структуру внешней речи, но лишенная фонации, т. е. произнесения звуков, и типичная для решения мыслительных задач в затрудненных условиях; б) собственно речь внутренняя, когда она выступает как средство мышления, пользуется специфическими единицами (код образов и схем, предметный код, предметные значения) и имеет специфическую структуру, отличную от структуры внешней речи: в) внутреннее программирование, т. с. формирование и закрепление в специфических единицах замысла (тина, программы) речевого высказывания, целого текста и его содержательных частей (А. Н. Соколов; И. И. Жинкин и др.). В онтогенезе внутренняя речь формируется в процессе интериоризации внешней речи.
РЕЧЬ ДАКТИЛЬНАЯ -- речь, воспроизводящая слова при помощи дактильных букв, т. е. определенных конфигураций пальцев и их движений. Дактильная речь используется в советской сурдопедагогике как вспомогательное речевое средство при обучении глухих словесной речи, а также в межличностной коммуникации глухих и общении слышащих с глухими.
РЕЧЬ ЖЕСТОВАЯ - способ межличностного общения людей, лишенных слуха, при помощи системы жестов, характеризующейся своеобразными лексическими и грамматическими закономерностями. Закономерности жестовой речи обусловлены выраженным своеобразием ее основной семантической единицы -- жеста, а также его функциональным назначением (использованием в сфере непринужденного общения). В сфере официального общения (собрания, перевод лекций и т. д.) применяется калькирующая жестовая речь, когда жесты последовательно используются для воспроизведения слов. В калькирующей жестовой речи применяются элементы речи дактильной для обозначения окончаний, суффиксов и т. д. Речь жестовая используется как вспомогательное средство (наряду с основным -- словесной речью) в процессе обучения и воспитания детей с недостатками слуха.
РЕЧЬ ПИСЬМЕННАЯ -вербальное (словесное) общение при помощи письменных текстов. Оно может быть и отсроченным (например, письмо), и непосредственным (обмен записками во время заседания). Речь письменная отличается от речи устной не только тем, что использует графику, но и в грамматическом (прежде всего синтаксическом) и стилистическом отношениях -- типичными для письменной речи синтаксическими конструкциями и специфичными для нее функциональными стилями. Ей свойственна весьма сложная композиционно-структурная организация, которой необходимо специально овладевать, и отсюда -- особая задача обучения письменной речью в школе. Поскольку текст письменной речи может быть воспринят одновременно или, во всяком случае, большими “кусками”, восприятие письменной речи во многом отличается от восприятия устной речи.
РЕЧЬ УСТНАЯ-- вербальное (словесное) общение при помощи языковых средств, воспринимаемых на слух. Устная речь характеризуется тем, что отдельные компоненты речевого сообщения порождаются и воспринимаются последовательно. Процессы порождения устную речь включают звенья ориентировки, одновременного планирования (программирования), речевой реализации и контроля: при этом планирование в свою очередь совершается по двум параллельным каналам и касается содержательной и моторно-артикуляционной сторон устной речи.
РЕЧЬ ЭГОЦЕНТРИЧЕСКАЯ (от лат. ego-- я, centrum -- центр круга) речь, обращенная к самому себе, регулирующая и контролирующая практическую деятельность ребенка. Как показал Л. С. Выготский в полемике с швейцарским психологом Ж. Пиаже (впоследствии согласившимся с его точкой зрения), эгоцентрическая речь генетически восходит к внешней (коммуникативной) речи и является продуктом ее частичной интериоризации. Таким образом, эгоцентрическая речь как бы переходный этап от внешней к внутренней речи. Понятие эгоцентрической речи используется также в патопсихологии при описании соответствующих синдромов.