Обучение младенца

В жизни ребенка не бывает слишком раннего возраста для восприятия обучения. Душа новорожденного младенца подобна фотографической пластинке, которая никогда прежде не подвергалась экспозиции: какое бы впечатление ни попало на нее – отпечатывается; никакое другое из впечатлений, что придут позже, уже не окажет подобного действия. Вот почему в том случае, если родители или воспитатели упустят возможность воздействовать на ребенка в раннем детстве, они потеряют величайшую из возможностей.

На Востоке существует поверье, что нежелательного человека не следует допускать до младенца. Если родители или родственники считают, что некий человек не должен находиться в присутствии младенца, его избегают именно потому, что младенец – как фотографическая пластинка. Душа – негатив, она вполне отзывчива и восприимчива к любому влиянию; так, первое впечатление, падающее в душу, укореняется там.

Изначально младенец приносит с собой на землю дух, впечатливший его на ангельских сферах и на плане джиннов; он, кроме того, унаследовал некоторые земные черты от своих родителей и их семей.

После прибытия на землю первое впечатление младенец получает из окружающей среды, обстановки, от тех, кто касается его и движется и работает в среде, окружающей его, и это впечатление после прихода на землю оказывается столь сильным, что очень часто оно стирает те впечатления, которые младенец унаследовал от высших сфер, равно как и наследие, полученное от родителей. Это случается потому, что разум младенца, сформированный впечатлениями, вынесенными из высших сфер, не является позитивом. Он подобен глиняному горшку, не прошедшему обжига; он пока не развит.

Черты, унаследованные младенцем от родителей, также находятся в негативном состоянии, они совершенствуются лишь после того, как младенец пришел на землю. Вот почему первое впечатление, которое обрушивается на младенца после его прихода на землю, оказывается наиболее сильным. Первый этап в изготовлении горшков – вылепить их из глины, второй этап обработки – поместить их в огонь. Когда их помещают в огонь, они становятся прочными, они становятся позитивными; прежде чем они помещены в огонь, они негативны.

Так же фотографическая пластинка поначалу негативна; впоследствии, будучи подвергнута определенной обработке, она становится позитивной. Через такую же обработку проходит и душа в период младенчества; то есть она проходит определенное развитие. Все, что вынесла она с высших сфер, все, что досталось ей от ее семьи, проявляется, становится позитивным, твердым, иными словами, конденсируется; потому что это время, когда дух получает форму и становится позитивным. Если младенец получает нежелательное впечатление в такой момент, то независимо от того, какое обучение будет дано ему впоследствии, это первое впечатление останется отчетливым и твердым. Ничто не в силах стереть его, потому что младенчество – это момент, когда душа проявляется.

В обучении младенца есть первейшее правило, которое надлежит запомнить: его должен обучать один человек, а не всякий в семье. Это огромная ошибка, если каждый в семье пытается обучать младенца, ухаживать за ним, ведь это мешает младенцу сформировать характер. Каждый оказывает свойственное ему воздействие, и воздействие каждого отличается от другого. Однако, что случается значительно чаще, родители и вовсе не думают об обучении ребенка в пору младенчества. Они считают, что в этом возрасте младенец – игрушка, кукла; каждый может возиться с ним и с ним играть. Они и не предполагают, что это как раз самый важный момент в жизни души; что никогда больше не будет ей предоставлено таких возможностей для развития.

Отец должен обучать младенца или мать? Жизнь мужчины требует от него концентрации всего внимания на работе; мать же рождается с врожденным чувством долга по отношению к своему ребенку, поэтому мать получает первое право его обучать. К тому же именно мать умеет успокоить дитя в первые дни его жизни, потому что дитя – плоть от плоти своей матери, потому и ритм материнского духа сродни ритму духа младенца. Душа, что пришла к нам свыше, принимается, взращивается и подлежит заботам своей матери, поэтому мать – ее лучший друг. Если отец и может что-то сделать, так это помочь матери или воспитательнице обучить младенца. Если же в пору младенчества ребенок будет полностью предоставлен отцу, то тогда мало надежды на то, что все будет нормально: ведь мужчина до конца своих дней остается ребенком, а помощь, которая нужна теперь младенцу, – это помощь матери. И тем не менее в жизни ребенка еще придет время, когда влияние отца будет ему так же необходимо, но это позже, не в младенчестве. Как сказал бы брамин, первый Гуру – мать, второй Гуру – отец, а третий Гуру – учитель.

Этот единственный человек, что берет ребенка в свои руки для того, чтобы его обучить, должен сперва с ним подружиться. Был в Индии Мадзуб, мудрец, что имел обыкновение жить среди слонов. Он делил с ними свой хлеб, он спал среди них. А в то же самое время были там другие, поставленные присматривать за слонами. Чтобы направлять их, они действовали копьем и окриком. И чаще всего слоны их слушались; но бывало, что какой-нибудь слон становился безумным, тогда он не слушался их, и случалось, что погонщик погибал. Слон не признавал погонщика, если становился безумным. Но мудрец был в дружбе со всеми слонами, с безумными и спокойными – со всеми и с каждым из них. Он подходил к ним, почесывал их, смотрел на них и разговаривал с ними, и он засыпал среди них беззаботно; и никогда слоны не трогали его.

Что это показывает? Это показывает, что есть два способа управления. Первый способ – подчинение, второй – дружба. Подчинив себе, вы принизите волю подчиненного человека; подружившись, вы укрепите его силу воли и в то же время поможете ему. В первом случае вы сделаете из человека раба; во втором случае вы сделаете из человека царя. Обучая младенца, всегда помните, что его силу ума, или, что то же самое, его силу воли не должно принижать, а контролировать младенца все же необходимо.

Есть пять различных предметов, которым следует обучить ребенка первого года жизни, и это: дисциплина, равновесие, концентрация, этика и расслабление.

Коль скоро дружеский контакт с младенцем установлен, воспитатель обретает возможность обращать на себя внимание младенца и получать отклик. И это должно стать первым необходимым условием – это условие должно быть выполнено прежде начала обучения. Как только младенец начинает в полной мере откликаться на действия воспитателя, можно начинать обучение дисциплине; но, делая это, воспитателю не следует проявлять гнев или возмущение, как это нередко случается; ведь младенец часто бывает невыносимым, а порой упрямее любого взрослого и с трудом поддается контролю.

Лучший способ обучить младенца дисциплине – это без возмущения, не выказывая никакого гнева или раздражения, всего лишь повторять перед ним свое действие. Например, младенцу хочется чего-то, что ему нельзя, в то же время воспитатель хотел бы, чтобы он играл с определенной игрушкой. Эту игрушку следует раз за разом вкладывать ему в руку; а когда дитя отбросит ее, или когда оно заплачет, дать ее снова; и когда дитя не смотрит на нее, дать ее снова. Повторяя одно и то же действие, вы подведете младенца к тому, что он автоматически будет откликаться на вас и слушаться. Неверен метод, когда воспитатель, желая управлять младенцем и желая научить его дисциплине, навязывает ему некое действие силой. Лишь повторением вы добьетесь дисциплины. Это всего лишь требует терпения. К примеру, младенец плачет и требует еды или еще чего-то, для чего время не подходящее, тогда следует привлечь его внимание к чему-то другому, пусть даже против его воли. Лучшим является повторение. Равновесию можно научить младенца, приводя в норму ритм, присущий ему в тот момент, когда он возбужден некоторым действием. Например, если младенец сильно возбужден, ритм его действий и движений не нормален. Хлопая в ладоши, гремя погремушкой, постукивая по какой-нибудь поверхности, можно сделать так, что ритм младенца изменится на ваш собственный; ведь младенца привлекает любой шум, поэтому шум, наделенный ритмом, подействует на его ритм соответствующим образом. Как сильно ни был бы возбужден младенец, начните производить ритмичный шум в согласии с ритмом младенца, а затем сведите его к нормальному ритму. Так, если погремушкой или подобным греметь сначала с частотой ритма младенца, а потом постепенно замедлять темп ритма, то младенец естественным образом перейдет на этот ритм. Возбуждение утихнет; само состояние ума младенца, его кровообращение, его движения, выражение его лица – все изменится, подчиняясь нормальному ритму.

Есть три ритма. Есть ритм пассивности, когда младенец не активен вовсе. Это означает, что младенец нездоров, или с ним что-то неладно, что-то не так. Есть второй ритм, при котором младенец активен, но не возбужден; это нормальный ритм. И есть третий ритм, при котором младенец возбужден. Этот ритм возбуждения надлежит свести ко второму ритму, при котором младенец активен, но не возбужден. Этого можно добиться, давая младенцу то, что ему нравится. Если одна игрушка ему не нравится, дайте другую; а если не эту, то еще одну, и еще. Таким образом, сделайте все, чтобы занять его ум, чтобы на некоторое время он занялся одной вещью.

Возбуждение младенца есть изменение его ритма, ведь младенец не контролирует свой ритм. Он расходится все с большей и большей скоростью до тех пор, пока не расплачется или не рассмеется. Смех и плач – это одно и то же. Младенец смеется или плачет, поскольку его ритм ненормален. Его можно привести в норму лишь стараниями воспитателя. Но если тот раздражен, не любит младенца или недоволен им, то он не сможет помочь.

Следует ли останавливать плач младенца? Лучше отвлечь ум плачущего ребенка, чем позволять ему плакать, но в то же время это так естественно для ребенка – плакать время от времени. Если дитя не плачет, значит, в нем чего-то недостает, значит, ребенок не нормален. Следует проявлять благоразумие в отношении того, как долго позволить ребенку плакать и когда его пора остановить. Можно позволить ему разойтись до определенного ритма; лишь только он достиг такого ритма, он больше не должен плакать; пришло время его остановить. Но когда мать, раздраженная своим младенцем, прекращает его плач в самом начале, это может оказать плохое воздействие на нервную систему. Случается, что воспитатель положит младенца в колыбель или куда-то еще и оставит плакать одного. Но это значит оставить его в том же самом ритме, что бесполезно. Так младенец будет чувствовать себя все хуже и хуже и день ото дня будет становиться все более нервным.

А теперь рассмотрим вопрос сосредоточения младенца. Разноцветные игрушки, фрукты, цветы, предметы, привлекательные для младенца, следует поместить перед его глазами – все, что только есть притягательного; а затем следует попробовать привлечь его внимание к одному конкретному предмету, пусть он поиграет с ним, рассмотрит его, заинтересуется им. Таким образом воспитатель развивает у ребенка способность к сосредоточению, которая будет наиважнейшей для него, когда он вырастет. Если эту способность не развивать, ребенку будет очень трудно сосредоточиться, когда он станет взрослым. Кроме того, вы вносите большой интерес в жизнь ребенка, когда он начинает сосредотачиваться. Притом ребенок концентрирует внимание, не зная об этом. Дайте ему любую красивую вещь, с которой ему нравится забавляться, и, если она захватит его воображение, если его внимание будет поглощено ею, тогда младенец сосредоточится на ней совершенно естественным образом. Это так полезно для младенца, для его души и тела, потому что сосредоточение – это вся сила, которая существует.

В отношении этики – здесь используется это важное слово, но на самом деле величайшая этика, или нравственность, какой только можно научиться в жизни – это дружелюбие, которое кульминирует в великодушии; и не бывает слишком рано начинать культивировать это зерно нравственности в душе ребенка. Когда вы дали что-то младенцу, что ему нравится, а потом дружелюбно, с симпатией и любовью просите младенца отдать это вам, вы тем самым тренируете в нем чувство дарения и одновременно чувство дружелюбия. Часто младенец не хочет отдавать, но это всего лишь означает, что он не приучен так поступать. Вам не следует отбирать у него предмет силой, однако, вооружившись терпением и повторяя свое желание, чтобы предмет был вам отдан, вы в конце концов добьетесь, чтобы младенец вам его отдал. Может быть, первые три-четыре раза, если ребенок по натуре своей собственник, он откажется, но в конце концов он отдаст вам это; так он постигает суть нравственности.

Следует ли учить младенца, что есть определенные вещи, которые принадлежат ему, и есть другие, которые ему не принадлежат? Все, что видит младенец, чье бы оно ни было, принадлежит ему, младенец владеет им – владеет по праву рождения. Он еще не пробудился в этом мире ограничений и разделения. Все, что вокруг – принадлежит ему; оно действительно принадлежит младенцу. Не что иное, как двойственность нашего сознания, делает нас бедными. Младенец же богат, богаче кого бы то ни было в целом мире. Младенец имеет сокровища Бога; потому что, как все принадлежит Богу, так все принадлежит младенцу. Потому и не проявляются желания со стороны младенца владеть чем-нибудь, ибо младенец владеет всем на свете. И лишь опыт этого мира даст ребенку, по мере его взросления, желание обладать, потому что тогда он станет ограниченным; тогда окажется, что есть вещи, принадлежащие другим, и есть конкретные вещи, которые принадлежат ребенку, и это значит ограничение.

Порой люди рассуждают так: "Не будет ли это своего рода ошибкой – воспитать человека щедрым в нашем мире, полном зла, где каждый только и смотрит, как бы выхватить все, что сможет, у любого другого? Что до людей простых, готовых поделиться, людей щедрых – они как раз не берут, но зато другие берут". Ответ таков: эгоистичный человек – сам себе враг. Он полагает, будто эгоизм выгоден, однако даже его собственные поступки работают против него. Эгоизм может принести ему мнимый успех. С помощью эгоизма он, быть может, и заработает богатство или в силу своего собственнического инстинкта удержит свое положение, ранг, что-то еще; в то же время он сам разрушает свою собственную цель, он сам себя делает слабым. В конце концов, рано или поздно, в зависимости от опыта, он придет к пониманию, что от того, кто пытается настигнуть мир, мир бежит, а за тем, кто поворачивается к нему спиной, мир следует. Дух, пронизывающий всю этику и нравственность, – это дружелюбие, умение жертвовать собой, умение служить другим; и этот последний урок первым может быть преподан младенцу.

И наконец, мы добрались до расслабления. Младенец может доставить много хлопот воспитателю и всем другим, если он не обучен надлежащим образом расслабляться. Но искусство расслабления младенцу дается гораздо быстрее, чем взрослому. Следует только ввести младенца в ровный ритм, предварительно обеспечив ему спокойное и тихое окружение, придать ему комфортную позу, провести несколько пассов над ребенком для приведения его нервной системы в состояние покоя, с симпатией смотря ему в глаза и мысленно представляя его засыпающим, самой своей мыслью и чувствами создавая для младенца покойную и мирную атмосферу, в которой он может испытать расслабление.

Совершенно необходимо, чтобы эти пять различных предметов были преподаны младенцу в раннем детстве. Кроме того, следует соблюдать регулярность во всем, что касается младенца. В питании младенца, режиме сна – во всем должна присутствовать регулярность, ибо природа ритмична. Четыре времени года приходят регулярно; солнце восходит и заходит, луна растет и убывает – все это показывает ритмичность природы. Путем соблюдения правил регулярности в отношении младенца закладывается фундамент для того, чтобы душа могла развиваться наиболее успешно.

В то время, когда младенца кормит грудью его собственная мать, в нем формируются сердечные качества; от этих качеств будут зависеть чувства младенца на протяжении всей его жизни. Не понимая этого, люди сегодня допускают иные методы кормления грудных младенцев; и тем самым дух наследия, равно как и многие достоинства и свойства, которые предстояло развить младенцу, притупляются. Приготовили механическую пищу, и сердце младенца станет механическим, когда он вырастет. Однажды император моголов был поражен, увидев, что его сын вздрогнул от оружейного залпа, и спросил у своего министра: "Не понимаю, как могло случиться, чтобы дитя моего рода проявило такую черту". На что мудрый министр заметил: "Если Вы осведомитесь, как обучался младенец, то наверняка узнаете, что он не был вскормлен своей матерью".

Подобно тому, как мясо разных животных носит на себе отпечаток характера каждого животного, так и со всем, что человек потребляет, он наделяется духом потребляемого. Младенцу предназначено получить свойства характера от своей матери в виде пищи; именно эти качества становятся удобрениями для развития его сердца. Пища, приготовленная из фруктового сока или мяса, закупоренная в бутылках или банках, поедаемая младенцем в раннем детстве, образует нежелательные атомы, приводит к тому, что младенец становится все более плотным каждый день. Если сама мать не в состоянии кормить своего младенца грудью, то лучше всего найти ему кормилицу. Кормилицу надлежит подбирать не только по признакам здоровья, как это делается в большинстве случаев, но и с точки зрения характера. Ее следует изучить со всех сторон.

Когда у младенца начинают резаться зубки, ум его развивается; это время развития ума. Если вы внимательно наблюдаете за тем, как растет младенец, вы заметите, что в тот день, когда прорезываются зубки, изменяется выражение его глаз; его ум рожден, его мысль сотворена. Именно с этого момента он начинает замечать предметы и начинает думать. Появление зубов – это лишь внешнее проявление, внутренний процесс заключается в формировании разума. Следовательно, это – самое важное время в жизни младенца. Ибо что есть ум? Ум есть мир. Младенец в это время формирует мир, в котором будет жить.

Тот момент, когда младенец встает на ножки и начинает ходить, представляет собой момент проявления в нем силы. Энтузиазм, храбрость, сила выносливости, сила терпения, сила настойчивости – все они приходят в это время: это то самое время, когда на младенца нисходит сила. Момент же, когда младенец начинает говорить, – это время формирования его духа, соединения разума с душой, соединение его с телом; дух целиком формируется в этот момент.

С этого самого момента ребенка следует рассматривать как личность. Это – маленькая личность, которая в самой себе обретает суть всего и вся на свете, ибо в каждой душе содержится искра каждого предмета и каждого свойства, существующих во всей вселенной. Итак, в то время, когда формирование духа закончено, суть всех разнообразных свойств, и достоинств, и объектов, существующих в мире, сформирована в младенце в виде искры.

Поэтому для того чтобы наилучшим образом обучить младенца, матери следует обучить себя. Спокойствие, тишина, кротость, нежность – все то, что мать культивирует в своем естестве в это особое время, когда она вскармливает свое дитя, младенец получит как урок в колыбели. Сердечные качества – это наиболее глубинные качества человека, свойства мозга закладываются позже; именно сердечные качества образуют фундамент всей дальнейшей жизни. В это особое время получают развитие такие качества, как доброта, сочувствие, привязанность, нежность, мягкость, кротость, и как раз в это же время принято приучать младенца к регулярности, когда ему даются первые уроки пунктуальности. Бессознательно он учится ритмичности. Он знает время, когда его кормят. Ему не нужно смотреть на часы: он знает время сна, он знает время кормления. Внедряя ритм в сознание младенца, вы открываете перед ним путь к совершенству.

Раздраженные детьми матери, что кладут их в сторону со словами: "Пусть поплачет немножко", – и находят работу поважнее, не знают, что они теряют. Пестование ребенка – это огромные возможности. Даже если это дается ценой величайшего самопожертвования, оно стоит того; ибо если хоть однажды младенец почувствует себя отвергнутым матерью, это наложит отпечаток на всю его дальнейшую жизнь, в самой глубине своего существа он затаит горечь; и даже будучи взрослым, все равно будет чувствовать ее подсознательно, он будет чувствовать неудовлетворенность и недовольство каждым, кого встретит. Когда младенца кормят в любое время и в любое время кладут спать, это мешает ему выработать надлежащий ритм и подрывает его дальнейший прогресс в жизни. Ведь младенчество является первым шагом на пути прогресса.

Когда ум младенца пребывает в процессе формирования, когда у него режутся зубки, некоторые взрослые дают ему погремушку или игрушку из резины или дерева, чтобы он сунул ее в рот. С психологической точки зрения, это крайне нежелательно, потому что такое действие не отвечает назначению рта. Рот предназначен для еды. Физиологически это нехорошо для нервов малыша и его десен, а психологически – бесцельно. Аналогично, все, что вы даете малышу в этом возрасте, если оно не служит определенной цели, давать нельзя. Ребенка нельзя обманывать даже в детстве предметом, который не имеет назначения. С самого младенчества каждый предмет, даваемый ребенку, должен вдохновлять его своей целесообразностью. Предмет, не имеющий пользы, не служащий какой-либо цели, затрудняет прогресс младенца.

Момент, когда младенец встает на ножки и начинает ходить, следует проследить с величайшим интересом и проницательностью. Это момент, когда силы проявляются; и, если эти силы применяются и направляются на что-то, например коробку, или поднос, или подобное этому, что не вдохновляет, что не дает реальной отдачи ребенку, эти силы притупляются с каждым усилием, которое совершает дитя, чтобы направиться к нему. В таком случае лучше всего позвать ребенка к себе, завладеть его вниманием и симпатией. Это привлечет ребенка и вдохнет в него новую жизнь.

Ничего из того, что вы делаете с младенцем, не должно быть бесцельно. Если это будет так, то вся его жизнь окажется бесцельной. Есть люди, которые и в зрелом возрасте не могут достичь конкретно поставленной цели своей жизни. Нередко причина этого кроется в том, что в детстве, когда силы их только поднимались, они не были направлены к цели. И не столь важно, конфетка ли будет положена, фрукт или цветок; если младенец будет направлен туда, чтобы принести это, – у него будет цель. Однако, когда младенца направляют к коробке, к стене, к двери, от которых отдачи он не получит, то устремление, которое бессознательно проявилось, будет потеряно.

Начало жизни для человека имеет большую важность, чем последующая часть, потому что именно в детстве выстраивается та дорога, по которой ему предстоит идти вперед всю жизнь. А кто строит дорогу? Ее выстраивает для младенца его воспитатель. Если дорога не сложилась, а воспитатель спит, то ребенка, когда он вырастет, подстерегают большие трудности. Школьное образование и колледж будут позже; но обучение, имеющее наибольшее значение в жизни души, происходит в младенчестве.

Теперь следующее: есть некий символизм в действиях ребенка. Если ребенок пойдет прямо к чему-то, то это показывает прямоту его натуры. Если походка ребенка шаткая – это показывает недостаток силы воли. Если ребенок пойдет в одну сторону, постоит там, потом пойдет в другую сторону и еще в другую, а потом вернется назад – это показывает, что имеет место страх, сомнение и этот ум неясен. Если бы ум его был ясен, ребенок пошел бы прямо. Если он останавливается на полпути, то это, само по себе, является препятствием в его будущей жизни.

Если ребенок побежит и достигнет определенного места, это говорит о его импульсивности и склонности к авантюрам, он может во что-то броситься, когда станет взрослым. А вот если младенец, едва начав ходить, принимает правильный ритм и достигает желанного пункта, этот младенец подает большие надежды. Он выказывает единство цели и равновесия ритмичностью своей походки. Младенец, начинающий ходить, который не смотрит на своего воспитателя, но проявляет интерес только к тому, что он видит перед собой, станет безразличным, когда будет взрослым; но младенец, который, дойдя до места, опять обращается к воспитателю, выказывает сердечность. Он будет любящей душой.

Следует ли заниматься гимнастическими упражнениями с младенцем? Нет, в этом возрасте младенец слишком мал для гимнастики. Однако каждое действие, которое приучит его к ритму, и равновесию, и дисциплине, а также сосредоточению и чувству привязанности, работает на построение его будущности; и следовательно, первое обучение – это закладка его характера.

Когда мы говорим, что младенца должен обучать один человек, а не несколько, то это не означает, что младенца следует держать подальше от всех остальных. Несомненно, и другие могут развлекать младенца некоторое время; они могут видеться с ним, они могут восхищаться им, они могут любить его, но всего лишь короткое время. Если его пестуют четыре-пять человек одновременно, то характер такого ребенка не состоится; он не будет ни такой ни сякой. Если один и тот же воспитатель все время присматривает за ребенком, это всегда будет к пользе дела, независимо от того, общается младенец с другими или нет.

По достижении младенцем двух или трех лет, ему будет весьма полезно научиться моменту тишины.

Вы можете спросить: "Как можно научить тишине?" Тишине можно научить, привлекая внимание младенца очень искусным образом, а это достигается ритмом. Если вы будете издавать определенный шум, хлопая в ладоши или отбивая ритм, то, когда вы полностью завладеете вниманием младенца, тогда, если вы хотите, чтобы он был неподвижен, удержите его в неподвижном состоянии на какой-то момент – это принесет ему много хорошего. Это могло бы стать своего рода религиозным или эзотерическим обучением с самого младенчества. Если младенец сможет смотреть не мигая, задержать дыхание и держать руки и ноги неподвижными на один момент, то уже в таком возрасте он выполнит медитацию.

Далее, когда младенец начал издавать звуки: ба, па, ма, бу, гу – не следует относиться к этому явлению, как к чему-то незначительному или к чему-то, что не имеет значения; следует осознать, что каждый такой звук – это новый урок, который младенец получил от этого мира, следует придавать этому слову огромное значение, потому что оно – первое слово, а значит, божественное слово. Лучший способ обучить младенца значению этих слов и звуков – это повторять с ним те же звуки, дать ребенку услышать одно и то же слово еще и еще раз, заинтересоваться тем, что он говорит; потом привлечь его внимание к предметам и людям, которых называют этими словами. Именно так появились слова ма и па. Не потому, что кто-то еще дал эти имена, – младенец назвал так своих отца и мать. Другие добавили к этим словам и сделали из них мать, матушка, матерь, но он начал с ма и па. Это естественное слово, оно пришло к нам из глубины разума младенца – это божественное слово. Его происхождение – божественно.

Такое слово, как мамочка, – третье, и оно выведено с помощью воспитателя. Первое слово – ма, второе – мама, третье – мамочка. Как есть мода на платья, так и на красивости в словах. Людям нравится применять определенное слово некоторое время, и тогда оно становится модным.

Младенцу можно помочь, повторяя разные слова вместе с ним и показывая ему их значения, вместо того чтобы настаивать, чтобы он повторял предлагаемое Вами слово. Так можно испортить младенцу слух. Однажды Наваб Рампурский выразил своему главному придворному музыканту желание обучаться музыке, на что мастер сказал: "Я обучу вас музыке, но с одним условием, что вы не будете слушать первую попавшуюся музыку. Когда вы слушаете плохую музыку, слух портится; и тогда вы уже не сможете разобрать, где плохая музыка, а где хорошая".

Так и с младенцем. Дитя говорит па, а мать говорит лист. Младенец говорит что-то, а воспитатель говорит нечто другое. Нет гармонии, и цель не достигнута. Младенец не в состоянии сказать лист; он только начинает говорить па. Его собственная интуиция руководила им, и лучше нам последовать за природой и позволить младенцу просвещаться каждым звуком, который он издает, показывая ему что-то, связанное с этим звуком. Только так можно помочь младенцу начать говорить. Тогда если он научится говорить естественным способом, то он обещает однажды заговорить по наитию.

Воля – вот что привело младенца на землю, иначе он не пришел бы. Он приходит по собственной воле, и он остается по собственной воле. Воля – как пар, что заставляет паровоз двигаться вперед. Если младенец захочет уйти, это зависит от его желания. Это всегда происходит по воле души. И поэтому в ребенке вы видите волю в той форме, в которой она к нам пришла. Как часто еще в детстве воля бывает сломлена, и тогда она останется сломанной на всю жизнь. Если в детстве родители позаботились, чтобы воля младенца не была сломлена, тогда эта воля проявится в чудесах. Этот ребенок будет творить удивительные вещи в жизни, если воля его будет поддержана и взлелеяна.

Младенец, рожденный на земле, приносит с собой воздух небес. В выражении его лица, в улыбке, даже в его крике вы слышите мелодию небес. По мнению суфиев, младенец – это изгнанник с неба, вот почему первым выражением его на земле является плач. Душа, что приходит к нам свыше, чувствует дискомфорт на плотной земле. Эта атмосфера чужда ей и несвободна, чувство отверженности заставляет душу плакать, чувство страха, ужаса перед этим миром скорби.

Если дитя приходит на землю без крика – это указывает на ненормальность. Ребенок совершенно ненормален, он не сможет вполне развиться, поскольку новая сфера не поразила его; иначе говоря, он не вполне пробужден к новой сфере. Приведите сюда только что проснувшегося человека – он начнет смотреть, что происходит; приведите пьяного – он будет сидеть здесь в опьянении. Он не знает, что происходит, он не воспринимает окружающие условия, ему все равно. Так же и с младенцем. Крайне редко бывает, чтобы младенец не закричал при рождении; но если такое случается, то что-то неладно. Почему же душа так привлекается к земле? Она привлекается к земле потому, что она привязана к земле. У души есть страсть к проявлению – она только выражает эту страсть.

Прежде чем младенец прибыл на землю, у него тоже были воспитатели, один или много воспитателей. Прежде всего, у него были воспитатели на плане джиннов – постоянные обитатели этого плана и те, что направлялись обратно, когда встретились ему на плане джиннов. Более старые воспитатели на ангельском плане передали свой опыт, свою жизнь, свое чувство новой душе, отправляющейся дальше в путешествие. Именно оттуда младенец принес чувство восхищения всей красотой, чувство гармонии и любовь к ней, невинность и глубину чувств. Потом он встретил других учителей, на плане джиннов, это были учителя, к которым он был направлен с ангельского плана; потому что в соответствии с тем кругом, к которому он принадлежал на ангельском плане, он выбрал определенный путь, определенное направление. Это первые наставники в жизни младенца, у которых есть влияние, направляющее и определяющее его судьбу на плане джиннов.

Может ли душа выбирать своего наставника на ангельском плане и на плане джиннов, спросите вы, или же она беспомощна перед любым, кто к ней притянется? Свободная воля либо есть всегда, либо ее недостает на всех планах. Если мы отправляемся в центр города, там есть вещи, которые мы целенаправленно хотим увидеть, – и мы ищем их. В то же время имеется много вещей, которые также привлекают наше внимание, но не вызывают никакого намерения с нашей стороны. Таким же образом, когда душа прибывает, она притягивается к объектам и сущностям, к которым у нее не было намерения притягиваться, и в то же время у нее есть выбор, у нее есть и то и другое.

Опыт, полученный младенцем до рождения, на высших планах, не управляется звездами, как мы это понимаем с точки зрения астрологии; только с того момента, как он прибывает на землю, начинается его связь со звездами. В то же время существуют другие факторы, в значительной степени определяющие судьбу души.

На плане джиннов душа получает наставления от обитателей этой сферы, а также от тех, кто только что вернулся с земли и жаждет поделиться с младенцем своим опытом, знанием и всем принесенным с земли. Они бы с радостью отдали ему и то, чем владели на земном плане, только никому не позволено брать с собой в другую сферу то, что накоплено здесь. Все, что принадлежит этой сфере, человек должен оставить позади, дабы стать свободным, и для того, чтобы беспрепятственно быть допущенным войти в высшие сферы. И поэтому все, что они имеют, – это то, что они накопили в этих, высших, сферах во время жизни на земле. Это все, что есть у них: мысли, впечатления, чувства, опыт, знания, которые они обрели. Это все, так сказать, сокровище, которое копит человек в высших сферах, но это не положишь в банк. Поэтому когда человек оставил на земле все, что он на время одолжил у земли, то он продолжает свой путь лишь с той собственностью, которую он накопил или собрал на высшем плане, сам того не зная. Очень немногие на земле знают, что в то время как они живут на земном плане, они что-то накапливают на высшем плане. Они живут одновременно и на высшем плане, но не знают об этом.

С этим наследием, и этим знанием, и наставлением, полученными от одного или многих, младенец прибывает на землю. Кто-то, должно быть, возразит, что младенец не обнаруживает признаков каких-либо познаний, ни земных, ни небесных; он не несет на себе никаких знаков ангельского мира или мира джиннов. Они не знают, что младенец способен воспринимать или способен принимать впечатления о людях с гораздо большей готовностью, чем взрослые. Младенец сразу чувствует правильного человека; а иногда он воспринимает больше, чем взрослый. Кроме того, мы, взрослые, думаем, что понимаем музыку, но, если бы мы осознали, какое чувство понимания звука и ритма приносит с собой на землю младенец, мы бы никогда не хвастались знанием музыки. Младенец – это сама музыка. В колыбели он шевелит ручками и ножками в определенном ритме. А когда наша музыка обрушивается на уши младенца, насколько она ниже того уровня, к которому он привык!

В то же время он начинает шевелить ручками и ножками в ритме этой плотной музыки. Мы можем сколько угодно верить в то, что наша музыка – самая тонкая, однако для младенца эта музыка остается музыкой плотных сфер; он привык к гораздо более утонченной музыке, чем вся та, что мы можем постичь. Он тоскует по ней, он ищет ее; а то, что мы даем ему взамен, его не удовлетворяет. Какое-то мгновение он пытается слушать эту музыку, старается насладиться ею, полюбить ее; в то же время он не чувствует себя дома, он поворачивается и хочет уйти. Только на один момент он пытается насладиться ею, думая, это что-то, что принадлежит его родине, то есть небесам; но вслед за этим он понимает: нет, это чужое. Это единственная причина, почему младенец может заплакать посреди концерта; если бы не так, то младенец наслаждался бы музыкой больше, чем кто-либо другой.

Младенцу нужно время, чтобы привыкнуть к земной жизни. И что же помогает ему привыкнуть к ней? Цвет. Цвет – вот что привлекает младенца больше всего, потом уже звук. Когда он привыкает к плотному звуку и к плотному цвету, тогда он постепенно начинает терять свои небесные свойства. А когда он ощущает свое первое желание прекратить быть ангелом и начать ходить, как ходит животное, – когда он начинает ползать, – то он начинает свою земную жизнь; однако прежде этого он – ангел. Младенчество – это ангельское состояние; это не время джинна, это время ангела.

Младенчество можно разделить на три периода: первые три года – истинное младенчество. На первом году жизни младенец в наибольшей степени является ангельским; на втором году жизни начинает проявляться тень сферы джиннов; а на третьем году он начинает проявлять земное влияние, влияние этого мира. Итак, младенец становится мирским на третий год.

Почему так происходит, что младенец, все еще осознающий ангельский план, не имеет врожденного чувства доброты? Ангелы не обязаны быть добрыми. Они – это сама доброта, но эта ангельская доброта еще должна пробудиться здесь. Доброта и жестокость постигаются лишь после прихода сюда – когда младенец прибывает, он приходит с одной только любовью. Всему остальному он учится здесь. И если воспитатели будут это знать, им легче будет помочь младенцу. Есть много свойств, что душа принесла с высших сфер, однако эти свойства останутся неразвитыми, если они останутся погребенными, если им не дать возможности развиться. Так, если доброте не дать возможности развиться у младенца, то доброта останется погребена в глубине его сердца на всю жизнь и он никогда не узнает ее.

Родители порой считают, что неприлично младенцу совать руку в рот, поэтому они дают ему что-нибудь из дерева или резины, или подобного. Это сильно затрудняет его действительный прогресс в жизни, потому что каждая душа рождается, чтобы достигнуть идеала самодостаточности. Дитя пытается с самого начала положить ручку в рот, когда рот чего-то хочет; а родители для того, чтобы научить его хорошим манерам, дают ему нечто другое, тем самым делая младенца более искусственным. Если они позволят ему поступать в соответствии с его естественными наклонностями, они помогут его росту, его прогрессу на пути к высшему идеалу. Что делают святые и мудрецы, адепты и мистики во время духовного подвижничества? Они избавляются в своей жизни от всего, что делает их зависимыми от внешних обстоятельств. Они едят руками; вместо тарелок используют листья; все, что бы они ни делали, показывает, что они хотят стать независимыми.

Говоря независимость, мы имеем в виду самодостаточность: это то, что они могут получить от самих себя, а не искать во внешнем мире. Это является принципиальным мотивом для тех, кто стремится к самопостижению, потому что это и есть средство преодоления печалей, и бед, и скорбей этой жизни. В жизни адептов прослеживается постоянное стремление сделаться независимыми от внешних вещей, насколько это возможно. С другой стороны, мирские люди считают прогрессом ежедневное возрастание зависимости друг от друга. Каждый шаг, который мы совершаем, направлен к увеличению зависимости: чем больше мы зависим от других, тем более мы считаем себя прогрессирующими. В конце концов мы доходим до такого состояния, что в том, что необходимо душе, что необходимо уму, что необходимо телу, мы зависим от других. И, не ведая того, мы учим младенца, что ему нужно класть в рот вместо его собственной маленькой ручки. На самом деле для младенца так естественно положить руку в рот; и это самая чистая и самая невинная на свете игрушка.

В Коране говорится, что всему есть свое время. Итак, есть время, есть день, час и момент, назначенные младенцу поменять свое отношение: научиться сидеть, научиться стоять, научиться ходить. Но когда родители, которым не терпится увидеть, как их дитя встает, или садится, или ходит, помогают ему, ребенок начинает делать это до времени, а это работает против его развития, потому что он не просто научается сидеть, стоять или ходить; за этим сокрыто гораздо большее значение. Есть разные стадии, которые младенец проходит в своей духовной жизни. Физически – это просто обычные действия; духовно – это этапы. Когда младенец садится – это этап; когда он встает на ножки – это этап; когда он делает первые шаги – это этап. Они подобны трем инициациям в жизни младенца.

Для того чтобы понять значение смеха младенца и его плача, следует стать младенцем, потому что это язык иной сферы. Но если вы не заботитесь о том, чтобы его понять, то плач будет для вас всего лишь досадной помехой, а смех – игрой. Порой людям хочется, чтобы ребенок смеялся все больше и больше, потому что им это интересно или их это развлекает; либо люди пренебрегают малышом, оставляя его плакать и не обращая на него внимания; или, если младенец заплачет, мать говорит: "Тихо, тихо!" – в том и в другом случае они теряют возможность понять язык младенца. Это возможность, открывающаяся для воспитателя, для матери, для того, кто ходит за младенцем, узнать язык небес. Ведь нет ничего, что не имело бы значения, и каждое движение младенца, который представляет собой отражение, пример свыше, имеет значение. Но поскольку мы с утра до вечера поглощены своей ответственностью и своими обязанностями по отношению к этому миру, мы забываем о своей ответственности и долгом перед младенцем. А поскольку младенец еще не может говорить на нашем языке и рассказать о том, как мы пренебрегаем тем, чего он хочет и в чем нуждается, и что нужно для него сделать, то между матерью и младенцем остается стена разделения.

Младенец знает и чувствует присутствие нежелательного человека в окружающей его атмосфере. Весьма неразумно, когда люди нанимают первую попавшуюся кормилицу для того, чтобы заботиться о младенце. И еще, к великому сожалению, в наши дни, когда матери имеют множество других занятий, они сами не могут взять на себя уход за своим младенцем и им приходится отправлять его в так называемые ясли – место, где заботятся о младенцах. Это не означает, что держать младенца среди многих других детей неправильно, однако в то же время, лишь став взрослыми в этом плотном мире, мы чувствуем тягу к себе подобным, не ко всем, но, по крайней мере, к некоторым. Всегда трудно множеству людей работать вместе, общаться, жить вместе, и это несмотря на то, что мы на земле уже столько лет и что мы привыкли к жизни на этой земле. Что же говорить о младенце, который только что прибыл и который помещен среди других младенцев, тогда как эволюционная пропасть между некоторыми из них, быть может, бесконечно больше, чем различие между двумя взрослыми? Они еще не привыкли быть вместе, атмосфера одного младенца губительна для другого. Не так затруднительно пребывать в одной комнате для множества солдат, для многих пациентов в одной больнице; однако каково быть помещенными в одно место нескольким младенцам, только что прошедшим через изгнание из рая на эту землю, – представьте, чего им стоит этот опыт! Каждый из них уподобляется царю, лишенному своего царства. Несомненно, что через полгода или через год младенец привыкает к такому положению; в то же время индивидуальность души и развитие личности притупляются.

Несомненно, огромное терпение необходимо для ухода за младенцем. Но это терпение не пропадет даром; терпение – это процесс, сквозь который проходит душа, чтобы стать драгоценной. Души, имевшие силу подняться над ограничениями и скорбями этого мира, над фальшью и обманом этого мира, – это те души, которые прошли испытание терпением. Если судьбой предначертано воспитателю или матери набраться терпения, они должны знать, что ничего не потеряно, что они приобрели нечто ценное в своей жизни. Вырастить младенца, смотреть за ним, обучать его, отдавать самого себя служению ему – это труд, подобный труду адепта; адепт забывает самого себя в медитации, мать забывает самое себя, отдавая свою жизнь ребенку.

Всегда есть вероятность привить младенцу дурные привычки. Так, воспитатель порой радуется смеху младенца и тем самым делает так, чтобы тот смеялся все больше и больше, потому что это забавно. Однако, сколько младенец смеялся, столько же потом ему придется плакать для того, чтобы достичь равновесия. А еще может быть, что другая мать, лишь только дитя откроет рот, чтобы заплакать, скажет: "Тихо, тихо!" – но тогда, если младенец затихнет, то нечто в его характере будет сломлено. Он хочет плакать – ему следует позволить плакать; есть нечто в его характере, что рвется выйти наружу.

У детей имеется тенденция разбрасывать все вокруг, драться, брыкаться, рвать и ломать вещи. Порой бывает, что малыш сломает или испортит такую незначительную вещицу, что матери его поведение кажется забавным. Но если позволить младенцу совершать поступки, которые не должно поощрять, то позже с ним возникнут проблемы. Надлежит пресекать это, но в то же время не должно пресекать это с гневом или раздражением. Следует неоднократно корректировать поведение младенца, давая ему чем-то заняться, отличным от того, что он делал прежде. Нужно всегда фокусировать внимание младенца на предметах, которые ему присущи, и стараться отвлекать от ненадлежащего поведения, а не забавляться и не смеяться над тем, что он творит и что родители порой считают незначительным.

На первом году жизни младенца очень трудно отучить от разрушения. Кроме всего прочего, наклонность разрушать вещи является большой добродетелью младенца. В ней отражено желание души познать тайну жизни, ибо каждый предмет в глазах младенца представляет собой завесу, скрывающую тайну, открыть которую стремится его душа. Младенец раздражен ею, ведь это завеса. Он хочет знать, разрушая ее, что там за ней.

И все же младенца можно отучить от разрушения предметов, но только внушением, а не поддаваясь раздражению. Раздражения следует избегать, потому что это нехорошо для младенца, когда он вызывает раздражение. Чем больше терпения вы проявите с младенцем, тем лучше – его сила воли станет крепче. Но если вы раздражены, то нервная система младенца разрушается, он испытывает угнетение. Его нервная система сжимается, он быстро устает; а когда он вырастет, останется страх. Следует быть крайне осторожным, чтобы не повредить нервы младенца. Его нервные центры крайне чувствительны; а ведь эти центры – центры интуиции. Позже эти центры помогут душе воспринять высшее знание. А если такие центры будут повреждены раздражением воспитателей, то младенец потеряет способность, которая призвана помочь ему расти и преуспевать в дальнейшей жизни. Младенец поймет; взрослому надо лишь набраться терпения. Повторяйте: "Ты не должен это ломать", – каждый раз, когда он что-нибудь сломает. Пусть он сломает десять раз, и каждый раз просто скажите: "Ты не должен это ломать", – это поможет.

В отношении дурного характера младенца: порой он проявляет упрямство и нежелание сделать что-то до такой степени, что поневоле раздражаешься и начинаешь его ругать. Но это неверно. Ругань оказывает плохое влияние на нервную систему младенца. Стоит только раз плохо подействовать на нервы младенца, чтобы на всю жизнь оставить метку раздражения на его нервной системе. Лучше всего в такие моменты многократно отвлекать внимание младенца на что-то, что отгонит эту его мысль, и мы не должны уставать это делать. Только это заставит младенца вернуться в надлежащий ритм.

У детей имеется два принципиально разных темперамента: активный и пассивный. Есть младенец, вполне счастливый в том месте, куда вы его поместили, он совершенно доволен, занимается собой и плачет лишь тогда, когда проголодается. И есть другой младенец, который все время чем-то занимается: он должен либо плакать, либо что-то ломать и рвать – он должен все время что-то делать. Лучше всего привести его в соответствие с нормальным ритмом. Активного младенца следует успокаивать воздействием воспитателя: привлеките его внимание к определенной вещи, отбивайте такт, введите его в определенный ритм. Младенчество – это время, когда можно обучить импульсивную природу, это время выяснить, что в ней хорошего, и использовать импульсивную природу с наилучшим применением.

Когда младенец по природе своей тих, доволен, пассивен, счастлив, не стоит обольщаться, что все хорошо, потому что, в конце концов, это может быть и не так. Такого младенца следует немного активизировать. Ему надлежит уделять побольше внимания, давать побольше игрушек, с ним необходимо заниматься. Его нужно стимулировать, брать на руки, обращать его внимание на то и на это, чтобы он расшевелился, стал более активным, заинтересовался тем, что видит вокруг, – так вы добьетесь надлежащего равновесия.