Человеческое присутствие в пространстве мифологического.

Мифоло́гия (греч. μυθολογία от μῦθος — предание, сказание и λόγος — слово, рассказ, учение) — может означать как древний фольклор и народные сказания (мифы, эпосы, сказки и т. п.), так и изучение этого материала в рамках научных дисциплин, например, сравнительная мифология.

Мифологические представления существовали на определённых стадиях развития практически у всех народов мира. Это подтверждается как изучением истории, так и современных примитивных народов, у каждого из которых существует тот или иной вид мифологии.

Если европейцы до Эпохи великих географических открытий были знакомы лишь с античными мифами, то затем постепенно они узнавали о наличии мифологии у жителей Африки, Америки, Океании, Австралии. В Библии прослеживаются отголоски западно-семитской мифологии. У арабов до принятия ислама существовала своя мифология.

Таким образом, мифология имманентна человеческому сознанию. Время происхождения мифологических образов не поддаётся определению, их образование неразрывно связано с происхождением языка и сознания.

Главная задача мифа заключается в том, чтобы задать образцы, модели для всякого важного действия, совершаемого человеком, миф служит для ритуализации повседневности, давая возможность человеку обрести смысл в жизни.

Некоторые сказки рассматриваются иногда как «деградировавшие мифы». Некоторые исследователи считают мифы разновидностью сказок. Другие, наоборот, склонны называть первобытные сказки мифами.

Пропп признаёт тождество мифа и сказки, подчеркивая, однако, роль религиозности в осознании мифа. Так мотив похода за Золотыми Яблоками есть и в мифах о Геракле и в русских сказках об Иване-царевиче. Однако Геракл был для древних греков божеством, которому приносились жертвы, а Иван-царевич не более чем художественный герой. Именно в этом, по мнению В.Я. Проппа, и есть главное различие сказки и мифа.

Мифы отличаются от сказок по функции: основные функции мифа — объяснительные, ритуальные и сакральные, а у сказки — развлекательные, морализаторские и поэтические. Миф воспринимается и рассказчиком и слушателем как реальность, сказка — как выдумка. Время действия мифа доисторическое, сказка происходит во внеисторическом времени.

Для мифологического сознания все, что существует — одушевлено. Мифологическое пространство — это пространство души.

« Миф – необходимейшая – прямо нужно сказать, трансцендентально-необходимая – категория мысли и жизни; и в нем нет ровно ничего случайного, ненужного, произвольного, выдуманного или фантастического. Это – подлинная и максимально конкретная реальность.

Миф – не идеальное понятие, и также не идея и не понятие. Это есть сама жизнь. Для мифического субъекта это есть подлинная жизнь, со всеми ее надеждами и страхами, ожиданиями и отчаянием, со всей ее реальной повседневностью и чисто личной заинтересованностью.

Алексей Федорович Лосев «Диалектика мифа»

7. Проблема оснований порядка. Мотив «архе».

Для Аристотеля несомненна связь социального по­рядка с мировым, космическим порядком. Мировое це­лое, состоящее из множества разнородных вещей, дос­тигает упорядоченности благодаря не единообразию этих вещей, а тому, что все они устремлены к одной общей цели. Высшее первоначало, мировой Ум преодолевает бес­смысленную стихийность материи и обеспечивает сла­женность всего сущего. Социальный порядок — важней­шее условие человеческого существования. Обеспечить его приемлемые и стабильные формы может только госу­дарство, само являющееся воплощенным принципом по­рядка. Как форма упорядоченного общежития граждан государство выросло естественным образом из патриар­хальной семьи и являет собой плод единства естествен­ного и искусственного, природы и цивилизации. Оно представляет собой наиболее совершенную из всех форм общежития, лучше которой люди ничего пока не смогли придумать.

сударственный строй — это порядок властвования при помощи законов и трех ветвей управления — зако­нодательной, административной и судебной. Властное регулирование социальной жизни предполагает, что го­сударство должно обеспечивать политическое общение свободных граждан и не допускать несправедливости ни в каких ее видах. Главная же цель, ради которой суще­ствует государство, — это создание условий для того, чтобы люди не просто жили, а жили счастливо. Именно поэтому в глазах Аристотеля особую важность имел воп­рос о наилучшем государственном устройстве, об опти­мальной форме социального порядка. По существу он продолжил философский поиск, начатый его учителем Платоном, создавшим грандиозные проекты идеальных государств в диалогах «Государство» и «Законы». Но у него вызывали возражение те идеи учителя, в которых нарушалась мера целесообразности и разумности пред­лагаемых преобразований, как это было, например, в идеях ликвидации частной собственности и учреждения общности жен и детей. Аристотель понимал, что за этим стоит мечта о монолитности, несокрушимой целостнос­ти государства. Но ему виделись не только положитель­ные, но и негативные стороны этой мечты. Его взгляд простирался дальше платоновского. Он понимал, что с превышением меры упорядоченности, при постоянно уве­личивающейся степени единства и социальной монолит­ности здоровье общественного организма может обер­нуться болезнью, а желанный номос в губительную дис-номию. Социальному порядку пристало быть преддверием социальной гармонии, а не дисгармонии.

ΑΡΧΕ (αρχή) —начало, принцип (лат. principium), термин древнегреческой философии. В дофилософском словоупотреблении (начиная с Гомера): 1) отправная точка, начало чего-либо в пространственном или временном смысле; 2) начало как зачин, причина чего-либо; 3) начало как начальство, власть, главенство. Процесс терминологизации (архе как “первоначало, принцип”, не initium, но principium) произошел в 4 в. до н. э. в Академии, вероятно, под влиянием языка математиков, где архе во множественном числе (άρχαί) —исходные пункты доказательства, аксиомы. Уже у Платона архе употребляется в значении 1) онтологического принципа (ср. схоластический principium reale) и 2) начала познания, гносеологического принципа (ср. principium cognoscendi). Для 1-го особенно важен “Федр” (245ЬЮ слл., d l слл.: “начало есть нечто невозникшее; в самом деле, все возникающее по необходимости должно возникать из некоего начала...”), для 2-го — 6-я кн. “Государства” (510Ь5 слл.—о “беспредпосылочном начале”, где, однако, архе имеет также онтологический смысл, поскольку идеи Платона суть одновременно принципы бытия и познания).

Аристотель впервые дает семантическое описание архе (“Метафизика” V l, 1012b34 слл) и различает: 1) эпистемологические начала (“начала, исходя из которых доказывают”, “силлогистические”, “аподиктические”, “научные” начала) и 2) онтологические начала (“начала сущности” — там же. III I, 995b7), причем “начала познания” часто выступают как синонимы “исходных посылок”, “постулатов”, “аксиом” (“начала вывода—посылки”: Anal. Рг. 1,27. 43а21). “Наиболее надежным, наиболее достоверным, безусловным” из “начал доказательств” Аристотель провозглашает закон противоречия (“Метафизика” IV 3—6; XI 5—б), отрицавшийся Гераклитом. “Начала” должны обладать самоочевидной достоверностью, они “недоказуемы” (Magn. Мог., 1197а22), не могут быть получены силлогистическим путем (Eth. Nie. 1139b30; 1098Ы; Top. lOlbl); “начало” научного знания (“эпистеме”) — интуитивный ум-нус (Anal. post. 23, 84b37; 33,88b35; Eth. Nie. 1140b33; 1143bl0), “Начала сущности”, или принципы бытия,—то же, что “причины” (αίτίαι), их столько же, сколько метафизических “причин”, т. е. четыре: материя, или“то, из чего”, форма (эйдос), или“чтойность”, начало движения и цель, иди “то, ради чего” (телос). Они выступают факторами, конституирующими конкретную вещь, “вот-это-вот-нечто” (τόδε τι), или первую сущность (πρώτη οίσίοΟ. “Движущую архе” Аристотель называет “началом в собственном смысле” (напр. Meteor. 346b20). В историческом очерке учения о “началах” (“Метафизика” II 3—9, ср. “Физика” I, 2 слл.) Аристотель, рассматривает всех своих предшественников с точки зрения предвосхищения ими одного или нескольких из “четырех начал” (причин) бытия. “Большинство первых философов”, согласно Аристотелю (Метафизика 983Ь6 слл.), предвосхищали материальное “начало” (архе). Именно в этом смысле следует понимать утверждения Аристотеля, Теофраста и позднейшей доксографии (см. Доксографы), что Фалес, Анаксимен, Гераклит и др. “принимали за архе” собственно воду, воздух и огонь, и нет никаких оснований приписывать перипатетический термин “архе” ионийским натурфилософам (употребление архе в значении, близком к онтологическому принципу, впервые засвидетельствовано для Филолая, DK fr. В 6).

Лит.: Лебеде“ А. В. Об изначальной формулировке традиционного тезиса ΤΗΝ ARCHN ΥΔΩΡ ΕΙΝΑΙ, “Balcanica. Лингвистические исследования”. M., 1979, с. 167—176; Lumpe A. Der Terminus “Prinzip” (αρχή) von den Vorsokratikem bis auf Aristoteles;—“Archiv für Begriftsgeschichte”, Bd. l. Bonn, 1955, S. 104-16.

У Фалеса в роли архэ выступает вода (как самая «бесформенная» материя, стихия).

У Анаксимандра архэ — апейрон (греч. ἄπειρον — беспредельное или неопределённое) — первостихия, не являющаяся какой-то определённой вещью, «никакая» сама по себе, но порождающая четыре стихии и целый мир определённых вещей.

У Анаксимена архэ — «неопределённый воздух» (греч. αηρ απειρος — аэр (или айрос) апейрос), первооснова, одновременно неопределённая и определённая (определённая в качестве «воздуха» — поскольку он есть «пустота», разделяющая вещи, а кроме того источник жизни, дыхания). Концепт возник как попытка объяснить противоречие: первооснова не должна быть чем-то определённым, чтобы из неё могло произойти всё (ведь разные вещи имеют разные определённости, часто противоположные друг другу, например холодное и горячее), но чтобы из чего-то могло возникнуть нечто определённое, в этом чём-то уже должна быть какая-то своя определённость. Развитие понятия архэ в милетской школе (Фалес → Анаксимандр → Анаксимен) часто приводят как яркий пример развития понятия через диалектическую триаду: тезис → антитезис → синтез (архэ определённое → неопределённое → и определённое, и неопределённое).

У Пифагора архэ — число (как нечто совершенно нематериальное, но задающее порядок в природе, постигаемый в математике и — как сказали бы современные учёные — в физике). Числа понимались в пифагорействе не как выражение лишь количественной определённости чего-то, но скорее как метафизические качества, относящиеся к особой, «божественной» реальности. Например, единица — не просто первое из чисел, но и мера, начало числа как такового, выразитель его природы. Двойка («диада», «дво́ица») – выразитель природы разделения, противоречия, множественности и т.д. Подобное осмысление ряда натуральных чисел найдёт развитие в многочисленных школах оккультизма.

У Гераклита архэ — огонь (как самая «тонкая» и «живая» стихия). Впрочем, истинным первоначалом является подобный огню Логос, закон, поддерживающий мировой порядок.

У Парменида архэ — само бытие, оно едино и неделимо; «бытие есть, а небытия нет». Кроме того, бытие как таковое тождественно с мышлением.

У Анаксагора архэ — вечные элементы мира, «семена» («гомеомерии», как потом назовёт их Аристотель), в каждом из которых потенциально заключён весь мир, все остальные элементы, «всё смешано со всем». Кроме того существует Мировой Ум (νοῦς), сам по себе не смешанный ни с чем и присутствующий «не во всём, а только в некоторых». Ум и является причиной, почему каждая вещь не является сразу всем, а только определённой собой.

У Эмпедокла архэ — множественно, это четыре элемента (стихии): Земля, Воздух, Вода, Огонь, и две движущие силы: любовь и вражда. Таким образом, нет единого первоначала, а мир существует сразу как система элементов и сил, вечных самих по себе.

У Демокрита архэ — бесконечно разнообразные атомы, разделённые пустотой.

Понимание мифа философией

Для понимания сути того или иного явления важно знать, как оно возникло, на смену чему пришло, чем отличались его ранние стадии от последующих, более зрелых. К философским раздумьям, занятиям философией люди приходят разными путями. Но есть путь, по которому когда-то пришло к философии человечество. Чтобы понять своеобразие философии, важно хотя бы в общих чертах представлять себе этот путь, обратившись к первым шагам, истокам философского мышления, а также к мифологическому (и религиозному) миропониманию как предпосылке, предтече философии.

Мифологическое мышление – это образное мышление, а философское – понятийное. Можно сказать, что философия древнего мира возникает как «перевод» мифологических образов в понятия.

Миф – дорефлексивная форма мышления, в отличие от философии, для которой рефлексия является сущностной чертой.

Мифология (от греч. mythos — предание, сказание и logos — слово, понятие, учение) — тип сознания, способ понимания мира, характерный для ранних стадий развития общества. Мифы существовали у всех народов мира. В духовной жизни первобытных людей мифология выступала как универсальная форма их сознания, как целостное мировоззрение.

Мифы — древние сказания о фантастических существах, о делах богов и героев — многообразны. Но ряд основных тем и мотивов в них повторяется. Многие мифы посвящены происхождению и устройству космоса (космогонические и космологические мифы). Они заключают в себе попытки ответа на вопрос о начале, происхождении, устройстве окружающего мира, о возникновении наиболее важных для человека явлений природы, о мировой гармонии, безличной необходимости и др. Формирование мира понималось в мифологии как его творение или как постепенное развитие из первобытного бесформенного состояния, как упорядочение, то есть превращение из хаоса в космос, как созидание через преодоление разрушительных демонических сил. Существовали также мифы (их называют эсхатологическими), описывающие грядущую гибель мира, в ряде случаев — с последующим его возрождением.

Мифологическое мышление синкретично:оно не вполне различает материальное и идеальное, вещь и образ, знак и означающее и другие бинарные оппозиции, которые философия не только различает, но и противопоставляет. Синкретичное единство – это единство каких-либо начал до всякого возможного их разъединения. Эти начала незрелы, не вполне развиты, поэтому они ещё не могут существовать отдельно друг от друга, вне этого единства.

Мифологическое мышление имеет свою логику, однако в отличие от формальной, где используются индуктивное и дедуктивное умозаключения, мифологическая логика носит трансдуктивный характер. Она допускает переходы от общего – к другому общему, от единичного – к другому единичному. Поэтому мифологическая логика не чувствительна к логическим противоречиям, не знает закона исключения третьего. Это не значит, что мифологическая логика плоха, просто она другая по сравнению с формальной.