Структурализм как методология гуманитарного знания
Герменевтика порождает ряд важных проблем, не имеющих однозначных ответов. Главная из них – как в гуманитарных науках добиться объективной картины мира, которую дают естественные науки? Если вся культура – это текст, то что в нем искать? Ведь текст говорит что-то важное для конкретного, индивидуального человека. Каждый читает, прежде всего, для себя, а потом только для того, чтобы что-то понять в нем. Далее – как докопаться до источника текста? Искать его в биографии автора? Да, но так ли четко привязаны биография автора и содержание текста? Насколько верно текст описывает реалии прошлых эпох? Быть может, это искаженная реальность, квазиреальность? Эти и ряд других методологических проблем чрезвычайно сложны и требуют их разрешения.
В начале ХХ века выходит работа швейцарского лингвиста Ф.де Соссюра «Курс общей лингвистики», положившая начало структурализму. Основные идеи работы в данном направлении следующие:
1.Язык объявляется Соссюром как система, в которой следует различать элементы: собственно язык и речь. Язык – общее, речь – единичное, конкретное проявление языка, его вариации, система значений.
2.Как быть с вариациями? У любого знака есть две стороны: внешняя (то, как звучит слово), его акустический образ - означающее и вторая сторона – означаемое, подразумеваемое, то, что имеет в виду говорящий, собственно коллективное психическое содержание. Задача лингвистики как науки – изучать означаемое.
Соссюр вводит тезис о синхронии и диахронии. Согласно синхронии, в языке мы имеем дело с фразами (фрагментами языка), а потому следует уделять внимание тому, что понятно из фразы. Задача лингвиста – установить связи понятий и означаемого, которые существуют в одно и то же время. Синхрония отражает логические и психические отношения, связывающие сосуществующие в единстве элементы языка и образующие его как систему. Диахрония – это отношения следующих друг за другом элементов языка, а не существующих в единстве, в которых нет системы и которые не воспринимаются одним и тем же коллективным сознанием. Соссюр делает вывод, что источник способности языка обозначать и выражать нечто – во взаимосвязи каждого его элемента с другими, включенности его элементов в систему отношений.
Можно говорить о двух волнах структурализма:
1.20-30-е гг. ХХ века – русский структурализм.
2.60-е годы ХХ века – собственно структурализм, или французский структурализм, в лице таких его представителей, как Леви-Стросс, Р.Барт, Ж.Лакан.
В начале 70-х годов наступает период критики структурализма, что привело к постструктурализму (Делёз, Фуко, Деррида и др.).
В 1928 году вышла работа русского исследователя В.Проппа «Морфология сказки», положившая начало структурному анализу текста. На богатом материале собранных Афанасьевым сказок Пропп обнаружил следующее: в них бросается в глаза кажущаяся пестрота их персонажей. Однако если отвлечься от сюжетной канвы, то можно создать некий функциональный каркас – каждый герой выполняет строго определенные функции. Во всех сказках можно обнаружить главного героя (х), с которым происходят некие события, у него есть помощник (у) (волк, Конек-Горбунок, Коровушка и т.д.). Есть злые персонажи – Кащей-бессмертный, Баба-Яга, Мачеха (Z), советник, который предостерегает, советует. Проанализировав более 100 сказок, Пропп обнаруживает, что всех персонажей не так уж много – 17. И Пропп пришел к выводу: все сказки имеют одинаковую структуру. Главный герой нарушает общепринятые нормы поведения, устоявшийся порядок, запрет, после чего с ним происходят, как правило, 3 приключения. В итоге герой изменяется, он переходит в новое качество, резко меняется его жизнь.
Однако для нас важны следующие выводы, к которым пришел Пропп:
1.В текстах заложены объективные, не зависимые от человека автоматизмы или алгоритмы мышления, по которым он движется и освещает реальность.
2.Эти алгоритмы необходимо обнаружить, выявить, разбив на единицы мышления: анализ и синтез, поскольку они лежат не на поверхности.
3.В результате – вывод: существуют объективные структуры языка вне связи с субъектом (позже Леви-Стросс выразил это так: не люди думают мифами, а мифы думаются между собой).
Таким образом, если у Соссюра язык – единая структура действительности, то у Проппа – логическая структура – объективная реальность, существующая по своим законам и вне связи с субъектом.
В 50-е годы выходит работа Леви-Стросса «Структурная антропология», определившая новый этап в развитии структурализма – собственно структурализм (или, как его называют, французский структурализм). Леви-Стросс работает с мифами и в них обнаруживает несколько типов ситуаций. К примеру, в мифе об Эдипе описывается сложная ситуация, определяемая как парное родство (бинарная оппозиция); далее – как правило, при переводе имен мифических героев с греческого обнаруживается их некая физическая ущербность (хромоногость, уязвимость какой-то части тела…), т.е. зерно мифа – парнородство и недостача природы. На основе изучения богатого этнографического материала и мифологии Леви-Стросс приходит к выводу о том, что мифы – алгоритм освоения мира. Все культурные проявления – разные вариации проявления одной и той же структуры. Однако само понятие «структура» имеет различные языковые нюансы: структура – что-то жесткое, структура - много разных комбинаций, структура – это возможности, то, что может сложиться. Основная установка структурализма – есть некие объективные структуры, которые действуют и существуют вне связи с субъектом и которые проявляются в его структуральном воображении, в «ментальных структурах» («не люди думают мифами, а мифы думают между собой»).
В начале 70-х годов наступает период критики структурализма, что привело к появлению постструктурализма. Основными представителями этого течения являются Р.Барт, Ж.Деррида, Ж.Делез, Ю.Кристева, В.Гваттари.
Во-первых, структуры меняются, что-то уходит, они могут проявлять себя бурно – это первое.
Второе – почему структура как способ обработки мира должна быть логичной? Как показывают события, структурные отношения можно отодвинуть, перешагнуть через них.
Третье – структурализм формулирует вариации, но они не сводимы одна к другой. Одна и та же внешне структуируемая форма может иметь разное содержание.
Критикуя классические установки, постструктуралисты строят иные концепции. Однако установка на то, что есть некие объективные структуры, которые действуют в нашей голове, остается и в этих концепциях.
У истоков постмодернистского структурализма стоит фигура французского философа Юлии Кристевой (1941 г.). Кристева предлагает к исследованию феноменов культуры применять интердисциплинарный подход (на стыке философии структурализма, психоанализа, лингвистики и семиотики). Этот метод она называет «семанализом». Понятие «текст» является предметом такого семанализа. Текст не рассматривается в качестве языка общения, он не репрезентует реальное, он трансформирует реальность. Не являясь средством коммуникации между адресантом и адресатом, текст выполняет, важную функцию – порождения новых смыслов.
Согласно постструктурализму, текст всегда задан собственным комментарием, текст всегда есть своя собственная интерпретация и не может быть объектом интерпретации.
Подведем итог.
1.Постструктурализм, в противовес структурализму, пытается осмыслить неструктурное в структуре, обозначить парадоксы, возникающие в процессе осмысления и объективного познания человека и общества с помощью языковых структур. В нем содержится попытка преодоления лингвистического редукционизма, построения новых практик прочтения текста.
2.Одной из главных задач постструктурализма является критика западноевропейской метафизики с ее логоцентризмом, стремление обнаружить за самыми разнообразными явлениями и мыслительными схемами язык власти и власть языка. Здесь необходимо указать на важный момент: постструктурализм возникает как отклик на политические события мая 1868 года, когда на улицы Парижа вышли толпы людей, протестуя против власти и общественного порядка. Так был сформулирован вывод: структуры не выходят на улицы, но коль скоро это совершается (строятся баррикады, разрушаются здания, улицы и т.д.), следовательно, в структуре есть нечто, более главное, чем она сама, – что-то, что выходит за ее пределы. Если структура – это закон, то за его рамками находятся случай, событие, шанс, свобода; за рамками структуры находятся аффекты, жест, тело. Эти нарушения структурности и системности наводят на мысль: структуры либо вообще нет, либо она существует, но не действует, либо действует, но в столь измененном виде, что нормой становится ее поломка, деструкция, а не правильное функционирование.
3.Внутри постструктурализма можно выделить два направления: одно – с ориентацией на текстовую реальность с девизом: «…вне текста нет ничего» (Деррида), другое – с ориентацией на политическую реальность – «все в конечном итоге – политика» (Делёз).
4.Постструктуралисты, стремясь обновить не только методы, но и язык философии, вводят обилие слов и понятий, придавая им новый смысл и ограничивая прежний («ризома», «хаосмос», «смерть автора»).