Хороший c-индуктивный аргумент

Предыдущая попытка объяснить Вселенную, ссылаясь на бесконечную цепь причин, была переформулирована при помощи терминов современной космологии. Однако Джона Лесли это не удовлетворило. Некоторые люди, замечает он, полагают, что существование Вселенной в любой заданный момент времени можно объяснить тем, что она существовала в более ранний момент времени и так далее, до бесконечности. Кроме того, есть физики, которые верят, что Вселенная существовала бесконечное количество времени – либо посредством бесконечной серии взрывов и сжатий, либо в качестве вечно расширяющейся реальности, которая образует новые вселенные при помощи больших взрывов. При этом другие утверждают, что Вселенная возникла, беря своё начало в конечном прошлом (если мы проводим измерение в одном направлении), но продолжает существовать на протяжении бесконечного количества времени (согласно измерению в обратном направлении).

В ответ на эти подходы Лесли заявляет, что «даже существование бесконечной серии произошедших явлений не может заключать объяснения в самом себе в результате того, что оно состоит из отдельно взятых явлений, при том что каждое из этих явлений можно объяснить более ранним». Если есть бесконечная серия книг по геометрии, в которых в качестве основы взяты шаблоны из более ранних книг, то у нас по-прежнему нет приемлемого ответа на вопрос о том, почему книга является именно такой, какой она является (например, почему именно по геометрии), или почему вообще существует книга. Серия, взятая в целом, требует объяснения. «Подумайте о машине времени, – пишет он, – которая путешествует в прошлое, следовательно, никто и никогда не должен её изобретать и изготавливать. Её существование образует временную петлю, имеющую объяснение в самой себе! Даже если бы путешествие во времени имело смысл, это было бы абсурдом».¹¹

Ричард Суинбёрн обобщил своё понимание космологического аргумента следующим образом: «Имеются все шансы, что если Бог есть, то Он создаст нечто конечное и сложное, как наша Вселенная. Очень маловероятно, что Вселенная может существовать беспричинно, а вот беспричинное существование Бога является куда более вероятным. Следовательно, аргумент от существования Вселенной к существованию Бога является хорошим C-индуктивным аргументом*».¹² В недавней беседе со Суинбёрном я отметил, что его версия космологического аргумента по своей сути выглядит правильной. Некоторые её моменты, возможно, требуют доработок, но Вселенная всё же является тем, что требует объяснения. Космологический аргумент Ричарда Суинбёрна предлагает весьма многообещающее объяснение, возможно даже являющееся наконец-то правильным.

Глава 9

В поисках места для Бога

Всё как у Шекспира. В первом акте трагедии «Макбет», одной из наиболее известных шекспировских пьес, Макбет и Банко, два генерала королевской армии, встречают трёх ведьм. Ведьмы разговаривают с ними, а затем исчезают.

Удивлённый Банко говорит: «Подобно пузырькам воды, они – как пузырьки земли. Куда они исчезли?»

«Испарились, – отвечает Макбет. – И что казалось телом, растаяло, как вздох в порыве ветра».

Это пример увлекательной постановки и превосходного произведения. Но хотя понятие личности, которая может исчезать «как вздох в порыве ветра», редко представляет из себя проблему для поклонников театра и литературы, в прошлом оно являлось реальным препятствием для вашего философа, который стремится «следовать за доказательствами, куда бы они не вели».

ТАМ НИКОГО НЕТ

В книге «Бог и философия», а также в более поздних публикациях, я доказывал, что идея Бога не была согласованной, поскольку она предполагает идею бестелесного вездесущего Духа. Моё логическое обоснование было довольно простым. Как мы все понимаем, при правильном использовании в своём обычном значении слово «личность» означает существо из плоти и крови. В связи с этим, выражение «личность без тела» кажется бессмысленным, напоминая небольшое рифмованное стихотворение, которое приписывают Хьюзу Мирнсу:

Когда я по ступенькам вверх шагал,

Того, кто не был там, я повстречал.

Сегодня снова там его я не нашёл,

О, как хочу я, чтобы он ушёл.

Произнося фразу «личность без тела» мы, можно сказать, говорим о «ком-то, кого там нет». Если мы хотим говорить о «личности без тела», мы должны будем предоставить какой-то обоснованный способ идентификации и провести повторную идентификацию личности в соответствии с неким новым значением слова «личность».

Более поздние философы, такие как Питер Стросон и Бид Рандл, продолжили разработку данного критического анализа. Совсем недавно мы обнаружили версию этого аргумента в работе Джона Гэскина, профессора философии и члена совета в Тринити-колледже в Дублине. Он пишет: «Следовательно, отсутствие тела является не только фактическим основанием для сомнений относительно того, существует ли личность (там никого нет!). Это также является основанием для сомнений в том, может ли такая бестелесная сущность быть субъектом деятельности».¹

Хотя и с некоторыми затруднениями, но всё же эта критика была тщательно исследована теистами. Начиная с 80-ых и 90-ых годов происходило возрождение теизма среди аналитических философов. Многие из этих мыслителей провели подробное исследование атрибутов, традиционно приписываемых Богу, а также такого понятия, как вечность. Двое из этих мыслителей, Томас Трейси и Брайан Лефтоу, дали систематический ответ на брошенный вызов в виде защиты согласованности идеи «бестелесного вездесущего Духа». В то время как Трейси рассматривал вопрос о том, как следует идентифицировать бестелесного субъекта деятельности, Лефтоу стремился показать, почему божественная сущность должна быть вне пространства и времени и как бестелесная сущность может действовать во Вселенной.

ДЕЙСТВУЮЩЕЕ СОВЕРШЕНСТВО

В своих книгах «Бог, действие и воплощение» и «Бог, который действует» Трейси подробно ответил на мой вопрос о том, может ли существовать личность без тела, и как следует идентифицировать такую личность. Трейси рассматривает личности (человеческую и божественную) в качестве субъектов деятельности, которые могут действовать целенаправленно. Он рассматривает человеческую личность в качестве действующего организма – тела, способного на целенаправленные действия. Но, несмотря на то что все воплощённые субъекты (типа человеческой личности) должны быть психофизическими (а не просто разум плюс тело), не все субъекты должны быть воплощены. Ни один антидуалистический аргумент не указывает на то, что тело является обязательным условием для существования субъекта деятельности, поскольку таким условием является способность к целенаправленному действию. Он отмечает, что Бог является субъектом деятельности, всякая активность которого является целенаправленным действием. Говорить о Боге как о личностной сущности означает говорить о Нём как о субъекте целенаправленного действия. Возможности Бога при осуществлении действий являются уникальными, и действия, приписываемые Богу, в принципе не могут быть приписаны другим субъектам. Например, Бог, в силу своей целенаправленной деятельности, является субъектом, который создал всех остальных существ.

Трейси обращает внимание на то, что Бога можно идентифицировать благодаря уникальной манере Его действий. «Если мы подумаем о Боге как о действующем совершенстве, мы скажем, что Бог является полностью самотворящим субъектом, чья жизнь отражает совершенное единство целей, а также субъектом, который есть всемогущий творец всего». Говорить о том, что Бог является любящим, означает говорить, что Бог любит определённым образом, выраженным в Его действиях, и эти действия показывают Его своеобразие как субъекта деятельности. Но Бог является субъектом, чей образ жизни и возможности при осуществлении действий кардинально отличаются от наших. Поскольку «масштаб и значение действий Бога уникальны, то таким же будет и характер его любви, долготерпения или мудрости».² Подобное понимание божественных действий может помочь нам придать смысл нашему описанию Бога как любящего или мудрого, однако мы всё ещё должны признать, что наше понимание очень ограничено.

РЕАЛЬНОЕ СОДЕРЖИМОЕ МИРА

Брайан Лефтоу, занимающий пост Nolloth Chair в Оксфорде, рассматривает эти вопросы в своей книге «Время и вечность». В моей беседе с ним Лефтоу отметил, что идея Бога, находящегося вне пространства и времени, согласуется со специальной теорией относительности. «Существует множество различных аргументов, которые вы можете предоставить, чтобы их проверить и установить, что Бог находится вне времени», – заметил он. «Один из них производит на меня некоторое впечатление и заключается лишь в том, что, если вы серьёзно относитесь к специальной теории относительности, вы верите, что всё, что находится во времени, находится также и в пространстве. Это просто четырехмерный континуум. Ни один теист никогда не думал, что Бог находится в этом пространстве в буквальном смысле слова. Если Он не находится в пространстве и если всё, что находится во времени, находится также и в пространстве, то значит Он не находится во времени. В таком случае вопрос звучит так: какой смысл вы можете найти в существовании персонифицированной сущности, находящейся вне времени?».

Далее Лефтоу говорит:

«Ну что ж, очевидно, что многие личностные предикаты не будут применимы. Он не может забыть. Вы можете забыть только то, что случилось в вашем прошлом. Он не может перестать что-то делать. Вы можете перестать делать только то, что остаётсяв вашем прошлом. Но есть и другие личностные предикаты, которые, похоже, по своей сути не относятся ко времени – вещи типа познания, которые могут быть просто диспозиционным состоянием, не связанным со временем. К таким вещам, как мне кажется, относится также целеустремлённость. Наличие цели может быть диспозиционным состоянием, в результате чего что-то вы будете делать, только если произойдут какие-то определённые вещи. Таким образом, я склонен думать, что существуют причины полагать, что Бог находится вне времени. А также что мы можем найти некий смысл, который не приводит нас к загадочной неразберихе».

Другой вопрос, который он исследовал, заключался в том, какой смысл имеет разговор о вездесущем Духе, действующем в пространстве или в мире:

«Если Бог является вечным, в таком случае всё, что Он делает, Он делает, так сказать, единовременно, одним действием. Он не мог сделать сначала одну вещь, а потом другую чуть позже. Но это единичное действие может повлиять на разные периоды времени. Он может одним волевым актом приказать, чтобы солнце вставало сегодня и завтра, и это окажет влияние на сегодняшний и завтрашний день. Однако это не является основным вопросом.

Основной вопрос звучит следующим образом: как может существовать причинно-следственная связь между внепространственной, вневременной сущностью и целостностью в виде пространства и времени? Способны ли вы найти в этом смысл, очень зависит от того, как звучит ваша теория причинности. Если вы думаете, что понятие причины включает обязательную временную привязку [т. е. что причина привязана ко времени] – например, причина является событием, которое предшествует другому событию и имеет с ним ещё некую другую связь – то шансов увидеть смысл практически нет. Но существуют также исследования понятия причины, которые не включают обязательную временную привязку. Сам я склонен к той точке зрения, что понятие причины не имеет настоящего исследования, что это всего лишь примитивная идея и что причинная связь сама по себе является примитивной связью. Это часть реального содержимого мира. Если понятие причины по-настоящему не исследовано, тогда нет ничего, что вы можете из него извлечь путём анализа, и ничего, что исключало бы примитивную причинную связь между нетленным Богом и совокупностью всех времён».³

СОГЛАСОВАННЫЙ СЦЕНАРИЙ

По крайней мере, исследования Трейси и Лефтоу показывают, что идея вездесущего Духа в действительности не является несогласованной, если мы рассматриваем подобный Дух в качестве субъекта вне пространства и времени, который уникальным образом осуществляет свои замыслы в пространственно-временном континууме. Вопрос о том, существует ли такой Дух, как мы поняли, лежит в основе аргументов в пользу существования Бога.

Что касается обоснованности этих аргументов, то здесь моё мнение совпадает с выводами Конвея:

«Если рассуждения в предыдущей главе были правильными, то не существует никаких достойных философских аргументов, отрицающих Бога и способных объяснить Вселенную и ту форму порядка, которую она демонстрирует. А коль уж на то пошло, то у философов нет достойных оснований не возвращаться к классической концепции относительно предмета их разговора, при условии, что нет более убедительного способа обрести здравый смысл».⁴

Глава 10

Под силу всемогуществу

Наука сама по себе не может предоставить аргумента в пользу существования Бога. Но есть три доказательства, которые мы рассмотрели в этой книге: законы природы, жизнь с её телеологической организацией и существование Вселенной – всё это можно объяснить только присутствием Разума, который объясняет как своё собственное существование, так и всё то, что есть в мире. Такое открытие Бога не происходит посредством экспериментов и уравнений, но через понимание той структуры, которую они раскрывают и описывают.

Всё это, пожалуй, может звучать абстрактно и безлико. Как, спрашивается, мне, как личности, реагировать на открытие высшей Реальности, которая является вездесущим и всезнающим Духом? Я снова должен сказать, что путь к моему открытию Бога был до этих самых пор паломничеством разума. Я следовал за доказательствами туда, куда они меня вели. А они вели меня к тому, чтобы признать существование независимо существующей, неизменной, нематериальной, всемогущей и всезнающей Сущности.

Вопрос существования зла и страдания, безусловно, должен быть рассмотрен. Однако, выражаясь философски, это отдельный вопрос, не касающийся вопроса существования Бога. Основание для Его существования мы находим в существовании природы. Природа может иметь какие-то недостатки, но это вообще не говорит о том, происходит ли она от высшего Источника или нет. Таким образом, существование Бога не зависит от существования оправданного или неоправданного зла.

Что касается объяснения присутствия зла, то здесь есть два возможных объяснения для тех, кто признаёт существование Божественного. Первым является аристотелевский Бог, который не вмешивается в дела мира. Второе – это апеллирование к свободной воле, идее о том, что зло всегда возможно, если люди по-настоящему свободны. Согласно системе взглядов Аристотеля, как только процесс сотворения закончился, Бог возложил работу Вселенной на законы природы, хотя при этом Он, возможно, иногда обеспечивает несколько отдалённую и беспристрастную поддержку фундаментальных принципов справедливости. Апеллирование к свободной воле зависит от предварительного признания концепции божественного откровения, идеи о том, что Бог открыл себя.