Реализм в литературе XX века: традиция и новаторство

1-ая пол. 20 века изобилие экспериментов в литературе, изобретаются новые формы, новые приемы, новые религии. Модернизм 20 века вступает в новую стадию, которая назыв. «авангардизм». Но самым ярким направляеним становится Реализм. Наряду с тард. Классич. Формами реализма, в 20 в. в этом направлении широко используются фантастический абсурд, поэтика сна, деформация. Реализм 20 века отличается тем, что использует ранее несовместимые приемы. В литературе складываетс яконцепция человека. Диапазон концепции расширяется на протяжении всего столетия. Происходят открытия в области психологии – Фрейд, появляется экзистенциализм, учения марксистов. Появляется паралитература, то есть массовая литература. Она не является искусством, это популярная коммерческая литература, которая приносит моментальный доход. Массовое искусство является удобным средством манипулирования сознанием. Массовая культура должна находится под контролем.

Основыне темы – тема войны, социально-политические катастрофы, трагедия личности (трагедия личности, которая ищет справедливости и теряет душевную гармонию), проблема веры и безверия, соотношение личного и коллективного, нравстенности и политики, проблемы духовного и этического.

Особенности реализма 20 века – отказался от приоритетности принципа подражания. Р. стал использовать приемы апосредованного познания мира. В 19 в. использовали описательную форму, в 20 веке – аналитические исследования (эффект отстранения, ирония, подтекст, гротеск, фантастическое и условное моделирование. Р. 20 века стал активно использовать многие модернистические приемы – поток сознания, суггестивность, абсурд. Р. становится более философичным, философи входит в литературу как прием глубоко проникающий в структуру произведения, а значит развивается жанр притчи (Камю, Кафка)

Герои Р. тоже меняются. Человек изображается более сложным, непредсказуемым. Литература Р. ставит более сложные задачи – пронинуть в сферу иррационального, в сферу подсознания, исследуя сферу инстинктов.

Из жанров остается роман, но меняется его жанровая палитра. Он становится разнообразнее, использует другие жанровые разновидности. Происходит взаомопроникновение жанров. В 20 веке структура романа теряет свою нормативность. Происходит поворот от социума к личности, от пиитического к индивидуальному, доминирует интерес к субъекту. Появляется субъективная эпопея (Пруст) – в центренаходится индивидуальное сознание и оно является объектом исследования.

Наряду с новыми веяниями продолжает существовать тенденция классического Р. Р. – метод живой и развивающийся, открытие мастеров прошлого и постоянно обогащающийся новыми приемами и образами.

Главная тема книги Ауэрбаха, для названия которой автор воспользовался греческим, платоновско-аристотелевским термином «мимесис» (т. е. «подражание» или «воспроизведение), - воссоздание и истолкование действительности в литературе разных исторических эпох. Всякое литературно-художественное произведение, по Ауэрбаху, ставит задачей воспроизведение и вместе с тем интерпретацию (осмысление) действительного мира - природы, общества, человеческих характеров, отношений, складывающихся между людьми в определенную эпоху. «Миметическая» способность литературы (т. е. способность ее воспроизводить жизнь) является ее наиболее общим, широким и универсальным родовым свойством. Но в разные эпохи, у различных писателей и литературных направлений воспроизводящая, «миметическая» способность литературы проявляется несходно, получает в своем развитии неодинаковое направление. Конкретные результаты и способы воспроизведения жизни в искусстве слова различных эпох тесно связаны с определенным взглядом общества и художника на задачи литературного изображения, с господствующей сферой их интересов, их представлениями об основных наиболее универсальных силах и закономерностях, управляющих человеческой жизнью

2. Философская проблематика и специфика ее художественной интерпретации в романе Т.
Манна «Волшебная гора»

К концу 20-х годов Томас Манн приходит к мысли об ответственности духа, то есть интеллигенции, за практическое воплощение идей. Трезвость рассудка помогла ему выбраться из шовинистско-националистической ямы, которая препятствовала его художественному и публицистическому росту. Он ясно видел, как в Германии на протяжении одного лишь десятилетия (1918-1928) последователи Ницше и Кладеса сумели очень быстро насадить расовые предрассудки, культ силы, жестокости и зла и подготовить немецкий народ к фашизму. Уже тогда он заявляет, что политика должна стать делом каждого, что «башня из слоновой кости» является «анахронической глупостью», что тот художник, который теперь, когда политика так близко касается всех, попытается остаться от нее в стороне, не только не сможет создать ничего нового и ценного, но и поставит под удар свое старое творчество». Итак, Т. Манн начинает бить тревогу за будущность своей страны и мира в целом. Так появляется роман «Волшебная гора».

Например, "волшебная гора" в одноименном романе Томаса Манна - образ архетипический, связанный с комплексом древнейших представлений о месте обитания богов (Олимп, Герзельбepr - гора, где Тангейзер провел семь лет в плену у Венеры). Что касается туберкулезного санатория, размещенного на ее вершине, то это кенотипический образ, в котором кристаллизуется исторически новая система понятий, развернутая Т. Манном в размышлениях о "новой, грядущей человечности, прошедшей через горнило глубочайшего познания болезни и смерти" [1]. "Славненький немец с влажным очажком", как называет Ганса Касторпа Клавдия Шоша, или рентгеновский снимок легких, который он выпрашивает у нее вместо обычной фотографии, - все это не просто социально характерные, "типические" детали, но и не "издревле заданные формулы" (как Т. Манн определил архетипы) - это кенотипические образы, через которые проходит новая культурная семантика, сформулированная Касторпом как "гениальный принцип болезни". Герой романа «Волшебная гора» Ганс Касторп приехал в горный санаторий Берггоф навестить своего больного туберкулёзом двоюродного брата и остался там на 7 лет. По выходе романа в свет автору пришлось разъяснять в печати, что сатира на нравы в фешенебельном санатории составляет лишь верхний слой повествования. Автор настаивал, что он «постоянно выходил за рамки реалистического, символически активизируя, приподнимая его и давая возможность заглянуть в сферу духовного, в сферу идей». Активизация происходит и с сознанием героя: именно он оказывается способным, будучи помещён в «испытательную колбу» высокогорного заточения, с новой остротой воспринять жизнь, предстающую здесь в необычном, провоцирующем на размышление обличии. В романе показана картина идейной жизни буржуазного общества в канун Первой мировой войны. Дискуссия между двумя другими героями романа Людовиком Сеттембрини, защитником гуманизма и свободы, науки и прогресса и Лео Нафта, сторонником тоталитаризма, террора, гнёта, необходимого для управления людьми, были поставлены в романе в бесчисленные соответствия с духовной жизнью Европы трёх первых десятилетий XX века.

БИЛЕТ 5