Путь к нирване. Йога великого символа

(1) Тибетский ксилограф, с которого сделан наш перевод, носит следующее название: произн. ЧАГ-ЧЕН ГЬИ ЗИН-ДИ ЖУ-СО, что означает: "Здесь дается краткое изложение Великого Символа". Г-жа А. Давид-Неэль (А. David-Neel) в приложении к книге "Initiation and Initiates in Tibet", р. 213-220, знакомит читателей с учениями Чаг-чен, которые в Книге II нашего тома опубликованы впервые в полном переводе на европейский язык.

ВВЕДЕНИЕ

I. О ПРОИСХОЖДЕНИИ УЧЕНИЙ ВЕЛИКОГО

СИМВОЛА

Пожалуй, Запад прежде не получал от Востока дара более замечательного из области истории фило­софии и религии, а для изучающих науку контроля ума, называемую йога, дара более драгоценного, чем эта книга. Она есть квинтэссенция некоторых самых глубоких учений восточного оккультизма. При этом они не являются устарелыми или забытыми учениями, извлеченными из-под обломков некогда процветав­шей и давно исчезнувшей культуры, а учениями, до­шедшими до нас через непрерывающуюся иерархию посвященных.

Задолго до принятия христианства европейцами, учения которые сейчас составляют содержание "Крат­кого изложения Великого Символа", в Древней Индии передавались немногим избранным из среды ученых брахманов и буддистов. Согласно тибетской тради­ции, восходящей к индийским источникам, святой буддийский философ Сараха (точное время его жизни неизвестно) проповедовал их в I в. до н. э. или не­сколько раньше, но еще при нем они считались древ­ними, и он был только одним из многих великих гуру, которые передавали эти учения прямо от Вели­ких Риши по непрерывной линии преемственности.

Через лучшего его ученика, знаменитого гуру Нагарджуну (см. с. 1873, 447--450) и после него через его учеников они, как считается, вероятно, передава­лись устно. Затем в XI в. н. э., когда Марпа, осно­ватель школы Каргьютпа, пришел из Страны Снеж­ных Гор, его родного Тибета, на равнины Индии, чтобы приобщиться к Божественной Мудрости, они были пере.

Наропа был посвящен в учения Великого Симво­ла Тилопой, который жил приблизительно в X в. Согласно традиции Каргьютпа (см. выше, с. 112), Тилопа получил учение телепатически прямо от Ади-Будды, которого Каргьютпа именуют Дордже-Чанг, Держатель Молнии Богов, -- мистическое имя, указы­вающее на обладание божественными оккультными силами.

Поскольку эти учения, вероятно, были уже извест­ны в Индии задолго до Тилопы, было бы более пра­вильно понимать это утверждение в таком смысле: Божественный Покровитель Каргьютпа дал телепати­чески указание Тилопе передавать эти учения так, чтобы они были приняты новой линией Гуру Каргь­ютпа в Тибете как основополагающие, что и прои­зошло. С такой интерпретацией сам лама Кази Дава-Самдуп был в принципе согласен.

Более подробно о происхождении линии Гуру Каргьютпа, первым из которых на Земле является Ти­лопа, а небесным - Дордже-Чанг, можно прочитать в книге "Великий йог Тибета Миларепа" (с. 41--44), которая является одним из лучших пособий на англий­ском языке для практического применения учений Ве­ликого Символа, изложенных в нашем тексте. В результате проверки на практике учений Великого Символа последователь Марпы Миларепа достиг со­стояния Будды в течение одной жизни, как сообщается в его жизнеописании. Тибетскими йогами всех сект он и сейчас почитается одним из величайших йогов, известных в истории.

В "Голубых анналах", одной из самых авторитет­ных тибетских хроник, говорится, что Верхняя школа философии Великого Символа в Тибете составила три варианта "Великого Символа" на тибетском язы­ке, которые являются прямым переводом индийских рукописных текстов. Первый вариант создан учителем Нирупой. Второй состоит из двух частей - "верхней" и "нижней". Верхнюю написал индиец Чьягна (тиб. Пхьягна) во время пребывания в Тибете, а нижнюю - Асу, когда жил в провинции Ю. Третий вариант пе­ревода был выполнен тибетцем из Нгари по имени Нагпо Шердад, который побывал в Индии и встре­тился там с Чьягной.

Первый реформатор ламаизма, Атиша, о котором уже говорилось выше (на с. 1621), пришел в Тибет из Индии в 1038 г. н. э. Он был в Тибете первым учите­лем, который указал на важное значение философии Великого Символа как учения о йоге, и можно пола­гать, что он, как и Миларепа в начале следующего столетия, воплощал в себе те совершенства, которые достигаются путем его практического применения.

Другой учитель по имени Дом - автор независи­мого тибетского варианта "Великого Символа", но он, по-видимому, мало сделал для его распространения. Марпа создал собственную тибетскую версию, кото­рая является прямым переводом индийских текстов, вероятно санскритских. Как известно, авторами тибет­ских версий "Великого Символа" были йоги Вайро-чана-Ракшита, Нирупа и Речунг, автор "Жития Миларепы". Наш сокращенный и обработанный текст был составлен в XVII веке Падмой-Карпо, который све­рил большое число версий, существовавших в Тибете в его время и имевших искажения. Об этом он со­общил в колофоне: "Обнаружив, что самодеятельные интерполяции, являющиеся выдержками из различ­ных частей Писания, [внедренные в текст], были в большинстве своем переданы искаженно, я, Падма-Карпо, исключил их".

Итак, учения, выкристаллизовавшиеся в "Краткое изложение Великого Символа", передавались, как счи­тают, с доисторических времен от одного поколения другому, вплоть до наших дней.

II. ТЕКСТ И ЕГО ПЕРЕВОД

Текст "Краткого изложения Великого Символа", с которого сделан наш перевод, был передан ламе Кази Дава-Самдупу (род. в 1868 г., ум. в 1922 г.), в соответствии с древним незыблемым правилом пере­дачи, его гуру ламой-отшельником Норбу из Букса-дуара (Бутан). Я, редактор, в свою очередь получил его от ламы Кази Дава-Самдупа, моего гуру, который является переводчиком публикуемого здесь первого его полного перевода на европейский язык, как он сам сказал "для блага всех людей, не говорящих по-тибет­ски".

В колофоне сообщается, что кашмирский правитель Жанпхан Зангпо преподнес своему гуру больше двад­цати мер шафрана за составление этого текста и тек­ста "Шесть Учений", который является дополнением к системе практической йоги. В английском переводе он опубликован нами в Книге III. Так как восемь­десят тол (Тола -- индийская весовая мера, равная 12 г.-- Прим. пер. О. Т.)составляют один сир, а четыре сира - одну меру, можно установить, что шафрана было подаре­но 6400 тол. В настоящее время одна тола шафрана лучшего качества стоит около полторы рупии, и, следовательно, по теперешней цене этот подарок прави­теля оценивается более 9600 рупий. А так как рупия равна восемнадцати пенсам, эта сумма соответствует 720 фунтам стерлингов, или около 3600 долларов.

Текст, с которого мы переводили, является точной копией текста "Краткое изложение Великого Симво­ла", составленного для правителя Кашмира. История этого текста имеет продолжение. В XVII веке Падма-Карпо, или, как означает это имя, "Всеведущий Бе­лый Лотос", пришел из Тибета в Бутан и реформи­ровал ламаизм Бутана, в основном таким же обра­зом, как шестью столетиями до него, учитель из Ин­дии Атиша реформировал ламаизм Тибета. С собой в Бутан Падма-Карпо принес копию текста "Великого Символа", который он составил по поручению каш­мирского правителя. Как удалось установить, около ста пятидесяти лет спустя Чёгьял-Соднам-Гьялтшан по­жертвовал по одной серебряной монете для изготов­ления каждой деревянной печатной формы текста "с целью распространить этот дар религии", как ска­зано в последней строке колофона.

Наш тибетский текст напечатан с этих же форм. Он состоит из семи больших листов, включая титуль­ный лист, с оттисками на обеих сторонах. Так как для каждой страницы была изготовлена отдельная форма, за изготовление всех печатных форм было заплачено благочестивым пожертвователем четырнад­цать серебряных монет. Эти формы хранились в пра­вительственном монастыре Бутана, в его столице Пунакхе. Вскоре после того, как был отпечатан наш экземпляр, формы сгорели во время междоусобной войны вместе с печатней, где они находились.

О том, как наш текст попал к переводчику, луч­ше всего рассказывает он сам: "С декабря 1887 г. по октябрь 1893 г. я работал переводчиком Британского правительства в Буксадуаре в Бутане вблизи границы с Индией и в первой половине этого периода познакомился с моим гуру. Многие звали его Отшельник Гуру Норбу (тиб. произн. лоб-он-тшам-па-нор-бу). Слово "Норбу" означает "дра­гоценный камень". Имя, которое он получил при посвящении в переводе с тибетского означает "имею­щий добрую славу" (тиб. произн. ньям -да -занг-по).

Вскоре после того, как он принял меня в качестве шишьи, я получил от него учение, содержащееся в "Кратком изложении Великого Символа", а также соответствующее посвящение и инструкции. У него тогда было три печатных экземпляра "Великого Сим­вола". Один из них, который он дал мне при расста­вании в 1893 г., был потерян. Весьма вероятно, что его унесли без моего ведома из Гангтока, куда я был выз­ван в начале 1906 г. магараджей Сиккима, чтобы ру­ководить государственной школой-интернатом Бхутия, и этот пост директора школы я занимаю с того вре­мени. В феврале 1916 г. я нанес визит моему гуру, чтобы выразить ему почтение и получить от него благословение и помощь при выполнении перевода "Демчог-тантры" для сэра Джона Вудроффа (псевдо­ним Артур Авалон, он же редактор "Тантрийских текстов"). Тогда я также получил от него разрешение перевести "Краткое изложение Великого Символа" и другие подобные трактаты о йоге, которые, как и "Великий Символ", считаются сугубо ценными и сок­ровенными, и чтобы их можно было передать миру, требовалось разрешение от обладающего правом его давать. Давая это разрешение, он сказал: "Среди но­вого поколения нашего народа очень мало найдется тех, кто действительно стремится совершенствоваться духовно. И поэтому мне думается, что эти возвышен­ные истины вызовут больше отклика у искателей ис­тины в Европе и Америке".

Это была моя последняя беседа с моим гуру. Восемь месяцев спустя, в октябре 1916 г., в возрасте 78 лет он ушел из этого мира, обладая полнотой знания.

Когда мое время пребывания у него приближалось к концу и я уже собирался попрощаться с ним, он по­дарил мне его собственный экземпляр "Великого Символа", зная, что я потерял тот, который он мне дал раньше. Странное дело, но и этот экземпляр тоже пропал. Третий, последний экземпляр "Великого Сим­вола" мой гуру еще раньше подарил своему ученику, живущему в Буксадуаре, и именно с этого экземпля­ра, который я получил от этого ученика по почте, был сделан наш перевод. Насколько мне известно, другого экземпляра не существует, даже в Бутане.

Здесь уместно сказать несколько слов о жизнен­ном пути моего гуру. Он уроженец Бутана и проис­ходил из старинного рода, члены которого пользова­лись уважением и с давнего времени снискали себе известность как ревностные последователи Учения Будды. Его дядя по материнской линии был настояте­лем монастыря Бутана, которому принадлежали печат­ные формы "Великого Символа". Еще мальчиком он был отдан родителями в этот монастырь, где принял послушничество и получил образование. Его гуру был его дядя, настоятель монастыря.

Он не только был законным наследником своего дяди, но и должен был занять пост настоятеля монас­тыря после его смерти. В то время в Бутане не прек­ращались межобщинные распри, и эгоистически на­строенные миряне даже не гнушались посягать на за­конные права буддийского духовенства. Дело дошло до того, что некоторые облеченные властью жители Пунакхи, преследуя свои мирские интересы, стали ос­паривать его право наследовать имущество дяди. Опа­саясь, что продолжение тяжбы может закончиться разо­рением монастыря, в котором прошли его детство и юность, Норбу оставил его, отказавшись от всего имущества и места настоятеля, и поселился отшельником вблизи Буксадуара, где я встретил его и выбрал его моим гуру.

Норбу всю жизнь оставался брахмачарином (то есть он нерушимо соблюдал монашеский обет безб­рачия) и идеальным бхикшу (буддийский священнослужитель или монах, который отрекся от мира, чтобы посвятить себя служению человечеству, не имеющий постоянного места жительства и живущий на подая­ние). Он был добрый и сильный человек, горячо пре­данный религии, видящий то, что недоступно обыч­ному человеку. После его смерти я остался без гуру.

После того как мы с ламой Кази Дава-Самдупом, живя в Гангтоке (Сикким), закончили перевод "Бардо Тхёдола" (который был опубликован в 1927 г. под названием "Тибетская книга мертвых") и других ти­бетских книг, он познакомил меня с учениями Вели­кого Символа и предложил перевести его "Краткое изложение", которое мы здесь публикуем. Мы нача­ли работать над этим переводом 23 июля 1919 г. и за­кончили первую редакцию этого сложного перевода довольно быстро - 31-го числа того же месяца. Когда все было готово и перевод был сверен с текстом, лама, переводчик и мой учитель, обратившись ко мне, сказал мне следующее, и я записал его слова:

"Не раз собирался я перевести этот текст "Великого Символа", но возвышенное содержание этого тракта­та, а также недостаточное знание европейской тер­минологии и современной философии, без которых нельзя сделать этот трактат понятным в переводе на английский язык, не позволяли мне взяться за эту рабо­ту. Мое заветное желание оставалось ввиду этого не исполненным до настоящего момента, когда теперь, с вашей помощью, оно осуществилось. И я рад, что смог выполнить повеление моего гуру - передать это драгоценное учение миру, предназначая его прежде всего образованным и мыслящим мужчинам и жен­щинам Европы и Америки".