ТИМОТИ ЛИРИ: ПРОЩАИ/ПРИВЕТ Томас Ридлингер

Дорогой Тимоти.

Вчера я снова слышал эту песню, в которой поется, что ты не умер, а только «снаружи смотришь внутрь»⁵⁶. На самом деле тебя нет с нами уже больше года. На­сколько я знаю, ты не верил, что твое личное сознание переживет твое тело, и похоже, что игра Тимоти Лири закончилась, не получив дополнительного времени. А я все еще здесь, пишу тебе это письмо, этим прекрас­ным ясным утром начала декабря 1997 года, Я сижу в одиночестве на пляже недалеко от Олимпии, Вашинг­тон, опершись спиной о выброшенное на берег брев­но. Над головой у меня кричат чайки, за моей спиной вечнозеленый лес. Сейчас теплее, чем обычно бывает

Томас Дж. Ридлингер - писатель и преподаватель, членЛинне-евского общества Лондона и выпускник Гарвардской Школы бого­словия. Его работы, включая «Искатель Священных грибов: Эссе о Р. Гордоне Уоссоне» и другие статьи публиковались в журналах Journal of Humanistic Psychology, Journal of Psychoactive Drugs, Journal of Transpersonal Psychology, Medical Hypotheses, Gnosis и Shaman's Drum.

⁵⁸ «Outside Looking In» - название этого сборника.

в это время года, светит солнце, веет нежный ветерок. Приятно пахнет мохом, палой листвой и грибами, все эти запахи смешиваются с соленым запахом моря. В этой колыбели мира и покоя я вспоминаю о тебе.

«Давай немного развлечемся», - так ты говорил в начале нового проекта. Я хорошо помню, как мы раз­влеклись в июле 1993 года, на ежегодной конференции по Гуманистической психологии в Сан-Диего, когда ты, я и два студента, работавшие с тобой в Гарварде, Джордж Литвин и Гюнтер Вейль устроили публичную дискуссию о твоей ранней работе в психологии. Впос­ледствии я спрашивал тебя, правда ли то, что ты писал в книге «Изменяя и мое сознание», что твоя жизнь - это «верное и последовательное продолжение» работы Гу­става Теодора Фехнера. Ты ответил «да», потому что Фехнер, профессор физики в Германии девятнадцато­го века, был пионером в области научной психофизики и вдохновил твою работу в нейрофизике. Кроме того, у Фехнера, как и у тебя, в середине жизни был мистичес­кий опыт, который раз и навсегда изменил его взгляды на мир. Но твой опыт был вдохновлен священными гри­бами, а его произошел в результате несчастного слу­чая. Почти полностью потеряв зрение в ходе оптичес­кого эксперимента, Фехнер провел больше года в затемненной комнате, с повязкой на глазах. Однажды, в октябре 1842 года, он импульсивно сорвал повязку, поднялся с постели и вышел в сад. То, что он увидел там, показалось ему, как он позже писал в своей книге «Наи­на, или Живая душа растений», «взглядом за пределы человеческого опыта. Каждый цветок лучился с особен­ной ясностью, словно вносил свой собственный внут­ренний свет в свет мира. Весь сад виделся мне каким-то преображенным, словно это не я, а сама природа только что пробудилась... Я подумал, что вижу внутрен­ний свет цветов как источник их внешней чистоты, что

возникновение цвета имеет духовную природу, из-за чего цветы кажутся полупрозрачными. Я не сомневал­ся, что вижу сияние, производимое живыми душами растений, и я подумал, что это похоже на сад, находя­щийся за пределами этого мира; и вся земля, также как и каждое тело на земле, это забор, отделяющий нас от этого сада».

Я поинтересовался, что ты думаешь о самой попу­лярной книге Фехнера «О жизни после смерти». К мое­му удивлению, ты ответил, что не читал ее. Вернувшись домой, в Бостон, я послал тебе экземпляр этой книги. Но мне так и не довелось услышать твое мнение о ней. Потом, когда мы с моей будущей женой Беверли заеха­ли навестить тебя в ноябре 1995 года, примерно меся­цев за шесть до твоей смерти, я заметил, что она стоит вместе с другими книгами на полке над твоим рабочим столом. В письме, которое я послал тебе вместе с этой книгой, я привожу следующий отрывок из предисловия Уильяма Джеймса к английскому изданию «О жизни пос­ле смерти», в котором он описывает фехнеровскую те­орию: «Движения могут накладываться одно на другое и совмещаться, малое на большое, как малая волна на большую. Это относится как к ментальной, так и физи­ческой сферам. Говоря физиологически, мы можем ска­зать, что основная волна сознания поднимает подсоз­нательный фон, и некоторые части его улавливают главное, как небольшие волны ловят свет. Весь про­цесс - это сознание, но главные пики волн сознания имеют такой сжатый шаг, что моментально изолируют­ся от прочих. Они могут осознавать свою обособлен­ность, как ветка осознает свою, забывая материнское дерево. Такая обособленная часть опыта остается, ког­да он проходит, и является собственно памятью. Такое остаточное и вторичное сознание отличается от первич­ного. С физической стороны мы говорим, что мозговой

процесс, соответствующий ему, постоянно изменяет будущий вид активности мозга.

Таким образом, согласно Фехнеру, наши тела - это только малые волны на поверхности земли. Мы растем на земле, как листья растут на дереве, и наше сознание вырастает из сознания всей земли, и по мере накопле­ния нашего отдельного, личного опыта мы забываем весь основной, глубинный опыт, без которого не было бы и нашего личного. Но при возвращении к основе мы не забываем наш личный опыт. Напротив, мы все по­мним, и совмещение двух опытов ведет нас к большей свободе, поскольку теперь наш опыт состоит из наше­го сознания плюс бесчисленное множество равных со­знаний, из которых складывается общий опыт. И даже когда мы умираем, с нами остается вся система наше­го прожитого опыта. В течение жизни нашего тела в на­шем сознании всегда присутствуют элементы общего земного сознания, даже когда мы их не осознаем. Но после того, как все земное сознание становится нашим опытом, мы более не чувствуем себя в изоляции, мы чувствуем наше единство со всеми живущими и когда-либо жившими на земле людьми, чей опыт воздейству­ет на нас, и мы в свою очередь воздействуем на жизни других людей».

Фехнеровская теория «жизни после жизни» выте­кает из его концепции души. Согласно его определе­нию, душа - это «единое существо, которое в нашем случае, так же как и в любом другом, открыто только для себя самого, для всех прочих закрыто, замкнуто на себя, по крайней мере в чувственном восприятии, выше ко­торого, в пропорции возрастания на шкале сознания, развиваются все более и более высокие отношения». (Эти и последующие положения Фехнера взяты из кни­ги «О жизни после смерти».) Душа человеческого суще­ства - это «глава сознания, ограниченная кругом теле-

сных действий, которая... во сне опускается ниже по­рога, выше которого сияет сознание», а при пробужде­нии «поднимается выше него». Она не строго идентич­на сознанию, но скорее проявляет различное сознание выше и ниже порога. Ниже порога она взаимодейству­ет со всеми другими земными душами, включая души растений и животных, так же как и другие человеческие души, объединенные в душе земли. По мнению Фехне­ра, души человеческих существ после смерти раство­ряются в земной душе. Проникая сквозь природу в виде некой духовной волны, они вызывают к жизни новые от­ношения с другими душами живых и мертвых, проходя через них и создавая то, что мы сегодня называем ин­терференционные паттерны, которые являются компо­нентом голографии. В этом состоянии, согласно Фех­неру, мы достигаем бессмертия. При жизни человек воспринимает природу «сквозь окна своих чувств и име-ет фрагментарное знание ее, словно разлитое в неболь­шие сосуды». Но после смерти, «когда его телесная обо­лочка распадется, дух его, не сдерживаемый более ничем, будет странствовать по природе с неограничен­ной свободой. Он начнет ощущать волны света и звука, не только проникающие в его глаза и уши, а словно скользящие в воздушном океане; он будет чувствовать не только дыхание ветра и ласку морских волн, но сам будет плыть сквозь воздух и море; он будет теперь не идти мимо зеленеющих деревьев и душистых лугов, как бывало раньше, но наполнять своим сознанием поля, и леса, и людей, когда они будут проходить сквозь него». Собственные мысли Джеймса по этому поводу по­являются в книге-эссе «Человеческое бессмертие». В ней он говорит об огромном влиянии, которое оказал на него Фехнер, так же как это сделал ты в своей книге «Изменяя и мое сознание». Прочие не были столь вели­кодушны. Многие фехнеровские концепции появились

в последние годы на научной сцене, безо всяких ссы­лок на автора, в таких областях, как теория сознания, морфогенетическая теория поля и особенно теория планетарного сознания Гайя. Рано или поздно этот пла­гиат должен обнаружиться. Я предоставляю другим сде­лать это, так же как оставляю ученым будущего иссле­довать и воссоздать фундаментальную связь между фехнеровскими психофизическими идеями и твоей те­орией нейросхемы.

Между тем фехнеровские идеи могут слегка утолить мою печаль по поводу твоей смерти. Вот почему я при­шел сюда, в это прекрасное место, в этот чудесный день. Мое сердце открыто природе, чтобы ощутить твое присутствие в земной душе, когда она проникает сквозь мою душу. Как сказал Эмерсон в своем печально извес­тном письме Гарвардской школе богословия в 1838 году: «Мы всегда будем помнить те несколько встреч... с ду­шами, которые сделали наши души мудрее; которые звучали согласно нашим мыслям; которые сказали нам то, что мы знали сами; которые помогли нам услышать то, что было скрыто глубоко в нашем сердце».

Итак, прощай, Тимоти - и здравствуй! Наши дороги еще пересекутся, я в этом уверен.