Основные течения в русском реализме 60-х гг.
Напоминание: термин "шестидесятые годы" в нашем литературоведении принято употреблять не для формального наименования десятилетия, а для обозначения периода с 1856 по 1868 г. - периода общественного подъема, приведшего к падению крепостного права, и последующих лет, историческим содержанием которых была борьба между выступавшей против остатков феодальных отношений революционной демократией и охранительно-реакционным лагерем, союзником которого становились дворянские либералы.
В общем и целом литературоведами выделяется 2 течения: люди «40-х» и «60-ники», или псих-ий реализм и соц-ий. От себя: но и то и другое туманно и ненадежно, т.к. несмотря на свою нелюбовь друг к другу, представители и того и другого поколения поднимают в сущности одинаковые проблемы и задают одни и те же вопросы.
«Люди 40-х»: тургенев, Гончаров, С.Т. Аксаков, Писемский, Григорович, Фет, Тютчев, Полонский, Майков, Островский, А.К. Толстой, Анненков, Дружинин и Боткин – наследники и последователи класс. немецкой эстетики, где цель – идеал, а не нравоучение. Они продолжали создавать разножанровую лит-ру, ктр Дружинин назовет «артистической» (нек. Лит-ды называют еще «психологический» релизм).
Эта лит-ра с конца 50-х теснится молодой лит-рой иного пафоса, ее дебют – 1856 г. – выход сборника «Стихотворения Некрасова», а «Русский вестник» Каткова начинает публикацию «Губернских очерков» Салтыкова-Щедрина. В короткие сроки эта лит-ра пополняется объемной очерковой прозой о народе – крест-ве и низовом городском люде, о молодых разночинцах – и романами: «Трудное время» Слепцова, «Горнорабочие», «Глумовы», «Где лучше?» Решетникова, «Что делать?» Черн-го. В сов. литведе их творчество («60-ников») трактовалось сначала как реализм «револ-демократический», потом – «демократический», позднее как часть обширной «народнической» лит-ры. И наконец, как реализм, в отличие от «псих-го», «социологический».
Объективно же творчество Тургенева, Гончарова и близких им художников различаются с тв-м «60-ков» как лит-ра по преимуществу онтологическая, т.е. «занятая самим человеком», и лит-ра, вдохновленная по преимуществу актуальными общ-ми проблемами россиян, поэзия гражданственного пафоса и «соц. беллетристика». + их решительное размежевание в вопросе об отношении искусства (лит-ры) к действительности.
Предпосылки изменения общ мысли и как следствие лит-ры:
1. Реформа 61-го года=> о себе заявило крест-во
2. Массовый приход в культ-ую сферу (и прежде всего в лит-ру) разночинцев как людей социально, эмоц-психологически и нравственно близких к народу и vs дворянству и его ценностям.
Отсюда и новые жанры и новые темы: социальная беллетристика, гражданственная поэзия.
Но стоит сказать, что и в тв-ве писателей/поэтов «40-х» происходят изменения, переосмысления в своем роде новой действительности. Об этом очень хорошо, мне кажется, написал Лотман.
Просто умные мысли Лотмана: На пороге 60-х годов, когда идеологическое осмысление исторической эпохи, завершившейся революцией 1848 г., приобрело живое практическое значение, в сознании самых передовых мыслителей и наиболее прогрессивных художников-реалистов проявилось представление о борьбе противоположностей как необходимом условии процесса развития и о единстве противоположностей как форме существования всякого живого явления. В это время Герцен смог в полной мере оценить значение спора между славянофилами и западниками, идеологической дискуссии 40-х годов, как величайшего прогрессивного явления эпохи и отнестись к концепциям славянофилов и западников как к историческому единству противоположных решений проблем современности. Интересно отметить, что среди записей Тургенева, представляющих подготовительный материал к рассказам и повестям 60-х годов, содержится следующая: "Спор - самая лучшая вещь, идеи в обществе".
В романах Тургенева конца 50-х и 60-х годов идейный спор стал главным структурным элементом. Изображение идейных споров явилось формой выражения авторской мысли и средоточием повествования в произведениях столь разных писателей 60-х годов, как Толстой и Помяловский, Достоевский и Слепцов.
Соц. течение. Общая хар-ка.
Социол-е течение представлено в большинстве своем разночинцами (см. выше), за искл. Салтыкова-Щедрина, Некрасова, Слепцова и Писарева, дворян по происхождению, но не по образу жизни.
Их отличает иная мировоззренческая ориентация: вместо гегльянства (объективного идеализма) – материализм в антропологической (Фейербах) и естественнонаучной (Фогт, Бюхнер, Молешотт) разновид-х. Человеческая природа восходит не к Богу, а явл-ся частью природы. + кантианство (позитивизм): приоритет относительных истин, научно-экспериментальное познание.
Важнейший момент их идеол позиции – иное представление о роли личности и народной массы в русском общ-м прогрессе. По убеждению «60-ков» возрождение невозможно без посредства «Иванушки-дурачка», т.е. на основе эконом., гражд., полит. самодеятельности народа. Сам образованный современник может сформироваться в полноценную личность только на народной основе. А вообще их общетеоретическая оппозиция к писателям «40-х» сводится к: совместимо ли подчинение писателя своего тв-ва интересам народа со служением его искусству?
+ Шестидесятники создали особое течение или школу в русском критическом реализме. Они остро и воинственно осознавали свою противоположность либерализму, дворянской литературе и эстетике. В их произведениях встречаются прямые и порой довольно язвительные иронические замечания против «старой дворянской литературной церкви». Правда, демократы понимали выдающееся общественное значение своих великих предшественников. В «Лирических воспоминаниях Ивана Сизова» (1863) Левитов от своего лица заявляет: «От грома уст Пушкина и Гоголя, Лермонтова и Белинского, сразу, без необходимых потяжек и зевоты, глушь встала на ноги и пошла».
Некоторые из беллетристов-разночинцев испытали сильнейшее воздействие Гоголя (особенно Левитов), а также и Лермонтова (Помяловский). Но вместе с тем сюжеты и типы, созданные Пушкиным и Лермонтовым в «Дубровском» и «Герое нашего времени», подвергаются в некоторых случаях (у того же Левитова, например) осмеянию. И герои этих литераторов, особенно думающая над своей судьбой Надя Дорогова, а также и проницательный нигилист Череванин (у Помяловского), противопоставляют два образа жизни и два способа ее изображения. С одной стороны, речь идет о жизни, воссозданной И. С. Тургеневым в «Дворянском гнезде» или «Накануне» (здесь высокие любовные драмы), а с другой — о том мире, в котором живут герои Помяловского («у нас и любви нет»; «нет дуэлей»; «у нас выйдет простенький роман с веселенькими пейзажиками вместо трагических событий»).
И дело не ограничивалось только литературно-эстетическими декларациями. Беллетристические способы воспроизведения и оценки жизни, вводимые «60-ками», обновляли или разрушали привычные жанровые формы и сюжетные построения. Вместо любовных перипетий — выяснение отношений хозяина и работника, этот господствующий «экономический национальный закон», как говорит Помяловский. Предметом романа становится русская простонародная жизнь, которая в условиях перевала русской истории давала, по убеждению Н. Щедрина, богатый материал для романа, в основе которого — конфликт между трудом и капиталом, драматический процесс пробуждения самосознания трудящихся.
Шестидесятники поставили человека, его духовное и физическое бытие в зависимость от таких объективных элементов общественно-бытовой сферы, на которые русская литература первой половины XIX в. не обращала или почти не обращала внимания.
Очерковая лит-ра
В условиях первой революционной ситуации 1859–1861 гг. вкладывалось оригинальное течение демократической беллетристики, представленное плеядой писателей-разночинцев — Н. Г. Помяловским (1835–1863), В. А. Слепцовым (1836–1878), Г. И. Успенским (1843–1902), Н. В. Успенским (1837–1889), Ф. М. Решетниковым (1841–1871), А. И. Левитовым (1835–1877), М. А. Вороновым (1840–1873) и др. Их обычно называют беллетристами-шестидесятниками.
Начало рассматриваемой беллетристики было положено Н. Успенским, который с первым своим рассказом «Старуха» выступил в 1857 г. Затем последовали произведения Помяловского «Данилушка» (1858–1859), «Вукол» (1859), а в 1861–1862 гг. начали свой творческий путь Решетников, Левитов, Гл. Успенский. Большинство своих произведений они опубликовали на страницах «Современника» и «Отечественных записок», «Русского слова» и «Дела».
Новое писатели-демократы внесли не только в разработку жанров и стиля, конфликтов и типов. Преобразовалась и композиция их произведений. Изменения произошли, в частности, в принципе «семейственности». Решетников, Глеб Успенский, Помяловский, Слепцов в структуре своих повестей и романов иногда используют (как позднее и Н. Щедрин в «Господах Головлевых» или «Пошехонской старине») этот принцип. Но он переосмысляется благодаря их выходу за рамки «частной жизни» в большую жизнь трудового народа. Так построены повесть «Подлиповцы» (1864), романы «Свой хлеб» (1870), «Глумовы» и в известной мере «Горнорабочие» у Решетникова, «трилогия» Гл. Успенского «Разоренье».
Представители соц-го течения 60-х реформируют прозаические жанры, в частности очерковый жанр. Их не вполне удовлетворяла эта форма, сложившаяся в школе Гоголя 40-х гг. И вместо очерка в его классических формах представители «плебейского течения» часто создают «маленькие отрывочки», «письма», «листки, вырванные из чего нибудь», эскизные зарисовки, «дорожные заметки», типы и сцены, диалоги и т. п. Но все же очерк широко распространился и в беллетристике демократов, приобретя здесь новые черты, иной колорит, другую структуру.
Очерк «натуралистов» 40-х гг. основывался обычно на изображении конкретного факта, конкретного лица. Их интересовал человек определенной профессии, как например в классическом очерке Д. В. Григоровича «Петербургские шарманщики». Некоторые из писателей-демократов продолжили эту традицию. Таков очерк молодого Гл. Успенского «Старьевщик» (1863). Но даже и в этом очерке заметно нечто существенно новое. Григорович изобразил шарманщика как человека данной профессии, данного бытового уклада. Успенский же дал обобщающую биографию старьевщика как социально-психологического типа. Показ народных нравов, обычаев и народной психологии, занятий, семейных отношений, разнообразных психологических типов из народа, что было так характерно для «физиологической» беллетристики 40-х гг., у шестидесятников дополняется изображением социально-экономических отношений и социальных типов. Перестраивается вся структура очерка. На первый план в нем, как и в романе (у Решетникова), в повести (у Слепцова), выдвигается народная среда, коллективный герой, человек толпы, художественное изображение которых сливается с самораскрытием образа автора, с комментарием, с лирическими отступлениями, с публицистикой. Главное в очерке шестидесятников — не фотография, описание и классификация, а сцены, диалоги, социально острые ситуации и столкновения, сопровождающиеся авторскими рассуждениями, выводами и оценками. Сердцевиной очерка является зачастую самый обыденный, самый незначительный, иногда даже анекдотический случай из повседневной народной жизни. Именно на этой основе строят, к примеру, свои очерки Н. Успенский («Проезжий», 1861) или Слепцов («Свиньи», 1864). НО ВАЖНО, что этот мелочный факт писатели-демократы изображают в таком озарении, под таким углом зрения, что невольно возникают обобщения, типизация, позволяющие судить о «механизме» жизни, об экономическом, социальном и правовом положении народа, о его самосознании. И к народу они подошли совсем не с той стороны, которая была предметом особого, любовного внимания писателей «натуральной школы». В их произведениях ощутима последовательно просветительская точка зрения на народ. И она противостояла не только Григоровичу, но и будущему народничеству, представители которого нередко идеализировали крестьянские массы, впадали в сентиментальный тон, превозносили мирские порядки, верили в спасительность общины.
Одним из характерных для беллетристов-демократов средств социальной типизации явилась циклизация очерков. Так возникли «Очерки бурсы» (1865) Помяловского («адовоспитательное» заведение и его жертвы), «Нравы Растеряевой улицы» (1866) Г. И. Успенского (типы, формируемые растеряевским общественным миром), «Владимирка и Клязьма» (1861) (система эксплуатации, обмана и обирания народа), «Письма об Осташкове» (1862—1863) Слепцова («благодетели» Осташкова и его жертвы).
Ближе всего к писателям-демократам 60-х гг. оказался Н. А. Некрасов-очеркист. Из всех писателей гоголевского направления он в наибольшей степени обладал способностью видеть за отдельными сценами и лицами общий социальный смысл жизни, ее драму. Его «Петербургские углы» так и построены. Разрозненные эпизоды ведут в них к постижению именно драмы жизни (ср. стихотворение «На улице»), к социальным обобщениям. Показательны в социальном плане и самые герои Некрасова: бывшие дворовые люди, босяки и нищие, бездомные женщины, бедняки-актеры и голодные литераторы, бедствующие мещане и мастеровые. Характерно для очерков Некрасова и другое. Тростников, герой «Петербургских углов», столкнувшись на деле с социально-материальным неравенством, с несправедливостью петербургской жизни, освобождается от своих былых иллюзий, в нем зреет протест. Изображение процесса избавления представителей социальных низов от иллюзий (эта проблема разрабатывалась и М. Е. Салтыковым в повести 40-х гг. «Запутанное дело») имело особое значение для последующего поколения писателей — для шестидесятников, в произведениях которых пробуждение и рост личности из народа, история становления общественного самосознания трудящихся имеет зачастую сюжетообразующее значение.