Проблема соотношения веры и знания в философии Средних веков.
В XI в. развертывается борьба в самой схоластической философии между номинализмом и реализмом. Изначально был поставлен истинно схоластический вопрос: как понимать — Бог един, но троичен в лицах: Бог-отец, Бог-сын и Бог-дух святой? Однако развернувшаяся полемика вышла далеко за пределы этого вопроса и приобрела подлинно философский характер: вылилась фактически в рассмотрение диалектики единичного и общего. Реалисты говорили о реальном существовании общих понятий — «универсалий»: «человека вообще», «дома вообще» и т.п., как о неких духовных сущностях или прообразах единичных вещей. Универсалии, утверждали они, реально существуют до вещей и порождают вещи. Этот крайний реализм своим источником имел учение Платона о «мире идей» и «мире вещей».
Номиналисты утверждали, что «универсалии суть имена после вещей». Реальны лишь единичные вещи, например, люди, дома, а вот «человек вообще» или «дом вообще» — это лишь слова или названия, с помощью которых люди обобщают в род единичные предметы. Умеренные номиналисты допускали существование общего в человеческих понятиях как отражения сходных черт в единичных вещах. Существовали многие причины появления номиналистического направления в средневековой философии, причины гносеологического свойства, например, грамматические и грамматико-логические размышления и изыскания. Номиналистические мысли в этой связи появились уже у Хейрика из Оксерра в IX веке. Однако нужна была новая социальная и философская атмосфера, чтобы номинализм сложился как целостное направление внутри схоластической философии.
Социальная атмосфера, благоприятная для него, появляется в рассматриваемый период в связи с развитием городской жизни и возникновением бюргерского индивидуализма, с развитием личностного начала в недрах феодального общества. Эти новые социальные факторы обострили интерес философов к индивидуальному и конкретному, попиравшемуся феодально-церковным иерархизмом и его философскими защитниками — схоластиками-реалистами.
Атмосфера философских споров вокруг диалектики и ее взаимоотношений с теологией не могла не привлечь внимания философов к такой фундаментальной гносеологической проблеме, как проблема отношения общего и единичного. Номинализм, настаивающий на объективности только единичного, можно понять как гносеологическую реакцию на позицию крайних реалистов, утверждавших объективность только общего и впадавших в этой связи в умозрительный вербализм, когда понятия подменяются словами, онтологическое значение которых чрезмерно преувеличивается.
Если реализм рассматривал общее как нечто идеальное и предшествующее вещи, т.е. фактически разрабатывал идеалистическую концепцию связи общего и единичного, то номинализм был своеобразным выражением материалистического решения этой проблемы. Таким образом, спор реалистов и номиналистов явился философским, так как в нем фактически обсуждались проблемы природы единичного и общего, их диалектика.
Заключение
Помимо уже описанных направлений средневековой философии, существовала еще и мощная плеяда философов-мистиков. Мистицизм в Средневековую эпоху начинается с “Ареопагитик”. Сам термин “мистика” восходит к одному из разделов этого произведения – “Таинственная теология”, - переведенного Эриугеной на латинский язык в IX веке.
Наиболее ярко мистицизм проявился в философии “воинствующего аскета”, “религиозного гения” своего века Бернара Клервоского (1091-1153 гг.). Аббат монастыря в Клерво еще при жизни считался святым, после смерти был канонизирован. В светской истории известен как один из вдохновителей II крестового похода и как ярый оппонент и гонитель Абеляра. Бернар Клевоский был глубоко образованным человеком своего времени, хорошо знал как античную философию, так и Августина, но он подчеркивал свое равнодушие к философии, хотя ряд его проповедей и письменных сочинений содержит философскую проблематику. Тем не менее, источником идей для него прежде всего является Ветхий завет и Евангелия. Он утверждал, что апостолы научили его искусству жить. Чтобы общаться с Богом нужны, прежде всего, аскетизм и подвижничество. Он возвел мистическую практику в ранг образа жизни и проповедовал его всем. Его можно назвать теоретиком мистики. Он подчеркивал необходимость культивировать в себе любовь к Богу, предпочитал высокую эмоциональность спокойной рассудительности. Бернар Клевоский высоко ценил дух человека, но в этом духе он подчеркивал прежде всего смирение. Он различал четыре степени любви и двенадцать степеней смирения.
Однако из таких степеней наиболее высокая, - осознание ничтожности человеческого существования, а состояние человеческой души – экстаз, когда она, находясь в полном самозабвении, уподобляется Богу. Но Бернар Клевоский жил в XII веке, когда основной парадокс Нового завета теоретически осмысливался: Каким образом, признавая божественное предопределение, в то же время дать право человеку на свободу, ведь свободного выбора “не может быть как без согласия принимающего, так и без благодати дающего”? Добровольное согласие – свойство свободной души, такое согласие и есть воля, поскольку согласие может быть только добровольным. Бернар противопоставляет необходимость (предусмотренное Богом спасение человека) и свободу выбора как свободу от необходимости, “ибо где необходимость, там нет выбора”. Даже спасение, навязанное Богом человеку, не является благодатью, если оно не принимается человеком свободно.