Особенности биологического пространства-времени.
Появление живой природы также было связано с формированием специфического типа ее пространственно-временной организации. Возникает особое, биологическое пространство-время, как бы вписанное во внешнее по отношению к нему пространство-время неживой природы. Особенности биологических пространственно-временных структур проявляются на разных уровнях организации живого. Пространственную организацию живых молекул характеризует асимметрия «левого» и «правого» в группировках атомов. Большинство органических молекул может существовать в двух формах, отличающихся пространственной ориентацией одних и тех же группировок атомов, причем форме с «правосторонней» группировкой соответствует зеркальная ей «левосторонняя» форма. Что же касается живых систем, то в составляющих их молекулах имеются только «левосторонние» формы.
Хотя эта особенность пространственных характеристик живых систем известна уже давно, она не получила пока общепринятого объяснения. Еще Л. Пастер считал, что асимметрия является результатом действия каких-то внешних природных факторов, к которым приспосабливалась жизнь. Неравенство правизны и левизны проявляется не только на молекулярном уровне, но и на уровне организмов, выражаясь в их строении и динамике. Существует не только симметрия, но и асимметрия в строении органов, в композиции частей тела сложных организмов. Такое сочетание симметрии и асимметрии обеспечивает активно-приспособительные реакции организмов, разнообразие движений и функций, необходимое для их выживания.
В.И. Вернадский неоднократно указывал на специфику биологического пространства, называя ее «неевклидовостью». Действительно, «прямая не отражает реального расстояния между объектами ни в эндоплазматическом ретикулуме, ни в кровеносной системе, ни в тропическом лесу или коралловом рифе». Биологическое время также обладает своей спецификой, поскольку в биологических системах необратимость выступает как универсальное и абсолютное свойство. «Такие процессы, как метаболизм, размножение, морфогенез, экологическая сукцессия и эволюция видов, представляют собой практически непрерывные последовательности подобных переходов. Это говорит о высочайшей организации биологического времени — ведь каждый такой необратимый переход является барьером, который можно сравнить со стеной с клапаном. Наличие целых пачек (кассет) таких барьеров приводит не только к абсолютной необратимости, но и к канализованности или креодичности биологических процессов». Изменяется в биологии и понимание настоящего. Биологическое настоящее может быть разной продолжительности в отличие от физического времени, что позволяет говорить о специфике «толщины» времени. Кроме того, прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в едином организме. «При этом физическое настоящее делит биологическое настоящее на память и целенаправленное поведение». В биологии также выявляется значение биологических ритмов, генетически заданных человеку (и иной биологической системе), по которым происходят внутренние процессы жизнедеятельности организма. Даже в нашей обыденной жизни мы сталкиваемся с чувством времени (своеобразные биологические часы), основанном на физиологических стадиях организма.
Относительно биологических систем в настоящее время активно разрабатывается понятие органического времени, связанное с исследованием проблемы роста живых организмов, в том числе и людей. Одно из первых исследований по данной проблеме было осуществлено еще в 1920—1925 гг. Г. Бакманом, который писал: «Рост лежит в корне жизни и является надежным выражением самой внутренней сущности жизни... Возможность предсказания событий течения жизни из роста заключается в знании того, что организмы обладают своим «собственным временем», которое я "обозначаю как "органическое время". В рамках данной концепции биологическое время можно считать функцией физического времени, с помощью которой можно построить математическую модель кривой роста организма, основанную на выделении специфических циклов роста любого организма. Каждому циклу свойственен свой характерный темп органического времени, и поэтому таковой должен определяться отдельно. Сравнение ступеней возраста организмов позволяет сделать, например, вывод о соотношении качественного состояния организма и параметров физического времени, когда увеличение возраста на равномерной шкале физического времени сопровождается неравномерным (нефизическим) уменьшением органического времени. В результате возникает такое пространственно-временное описание живых организмов, которое можно выразить в системе логарифмических кривых. Это своеобразный логарифмический мир, где пространственные и временные измерения имеют логарифмический масштаб.
Другая концепция времени, которую можно обозначить как типологическую, имеет место, например, в биологии и геологии. Здесь нет физической равномерности протекания, а, напротив, приходится оперировать понятиями эпохи, эры, геологического периода, стадий индивидуального развития и т.д. «Например, каждый геологический период характеризуется своей флорой и фауной, каждое время года — определенными фенофазами растений, каждая стадия развития животно-го — характерным набором морфологических и физиологических признаков. Время оказывается не вместилищем мира, а самой его тканью, оно не фон, на котором происходит изменение объекта, а само это изменение». 1 В рамках данного понимания выделяется психологическое время как особое изменчивое состояние наблюдателя за соответствующими геологическими или биологическими процессами. Это связано с тем, что время протекания жизни наблюдателя не соотносится по масштабам, например, с периодами протекания геологических процессов. Изменчивость наблюдателя (психологическое время) служит фоном, на который проецируется время наблюдаемого объекта. Это перекликается с представлениями И. Канта о том; что время — внутренняя форма, привносимая в мир наблюдателем. Наблюдатель в некоторой степени конструирует исследуемые временные процессы. В результате перед нами предстает сложная временная структура описания мира, фундаментом (или архетипом всего класса материальных объектов) которого выступает физическое время, которое интерпретируется специфическим образом относительно конкретных материальных систем. Эта интерпретация связана с наблюдателем и особенностью наблюдаемых процессов, т.е. она объективирована конкретной предметной областью и достигает лишь той степени объективности (в общем смысле), которую позволяет само качество объекта. Одновременно, поскольку наблюдатель может оказаться внутри исследуемых взаимодействий (внутри соответствующего времени), последние оказывают влияние и на конструируемое время. В результате некоторых взаимодействий индивидуальное время может вообще исчезнуть, как исчезает время жертвы при ее предании хищником.
Следующая проблема связана со спецификой измерения времени в различных областях исследования действительности. Оказывается, что накладывание на все процессы некой единой астрономической шкалы не позволяет исследовать специфику данных объектов, и необходима особая внутренняя шкала времени, отражающая особенности данной системы. Именно характеристики биологического, а не астрономического возраста важны при определении временных границ профессиональной пригодности человека. Собственный возраст и собственные стадии развития имеют любые экономические и социальные системы. Без маркеров стадий духовного развития личности невозможна реалистическая концепция обучения и тем самым модель школы.
В современной науке ставится также вопрос о выделении особого геолого-географического представления о времени и пространстве. Здесь, прежде всего речь идет опять же о пространственно-временном континууме, в рамках которого происходит эволюция Земли. «Геологические серии напластований оказались психологически слиты с движением времени, стрела которого направлена в нормально залегающих слоях снизу вверх. Географы внесли в науку представление о ценности времени, а также об эмоциональном моменте, связанном с оценкой длительностей и давностей. Поскольку, как мы отмечали, физические представления о времени выступают в качестве фундаментальных в естественных науках, то в геологии это привело к своеобразной двойственности в понимании геологического времени. Геологический процесс реализуется одновременно внутри физического времени, безотносительно к специфике данных объектов, и внутри «реального геологического времени», которое, напротив, зависит от специфики данной развивающейся системы. Поэтому относительно геологических процессов вводится понятие «характерного времени», которое отражает специфичность и относительность скорости протекания процессов. Одновременно это привело к мысли найти некоторый эталон (метку), относительно которого можно выстроить хронологическую цепочку событий. Поскольку лишь ритмическое повторение дает нам возможность фиксации явлений, необходимо было сравнить ритмы различной длительности, наложив, их друг на друга.
Более того, развитие науки и техники порождает совершенно неожиданные ситуации, когда может быть смоделирована система, которая будет выступать полным аналогом некоторой реальной системы, но внутри которой характер протекания естественных процессов по законам природы будет совершенно иной. Речь идет о виртуальном мире, где течение времени может принимать любой характер.
Таким образом, можно сделать следующие выводы. Время выступает как мера, фиксирующая изменение состояний развивающихся объектов, и в этом качестве оно может быть применимо к самым различным природным системам. Но специфику протекания временных процессов, их скорость задают особенности строения исследуемой системы, для которой физические или астрономические параметры хотя и выступают некоторой фундаментальной базой, но могут быть значительно проинтерпре-тированы. Пространство, выражая свойство протяженности различных систем, также интерпретируется в зависимости от организации прост-ранства конкретной системы. Поэтому физическое описание мира по его пространственно-временным характеристикам представляет собой очень абстрактную (идеализированную) модель, свойства которой не отражают разнообразия состояний мира. « Значит, что мир слишком сложен, чтобы допускать единственное однозначное логически непротиворечивое описа-ние. Следовательно, не существует единообразного мира, а есть единство структурных различных уровней мира, которые, как мы указывали выше, описываются как различного рода локальные картины мира.
Пространство не только выражает структурность и протяженность различных уровней бытия (часть из которых можно описать языком современной физики), но и представляет собой социокультурный компонент как индивидуальной; так и общечеловеческой жизни. В этом смысле пространство включено человеком не только в область его объективного познания, но и в область эмоциональных оценок и рассуждений. Время также несводимо лишь к выражению физической длительности существования и последовательности смены состояний, а представляет собой особый способ переживания человеком мира. И в этом смысле оно имеет отношение не только к временной (физической) длительности, но и представляет собой время «человеческого становления» и восхождения к целям человеческого существования. И если человек есть существо этого мира, а не гость в нем и не пришелец из какого-то другого, если сам этот мир не есть один только мир веществ, элементарных и простейших физических частиц и их взаимодействий, то реальное человеческое время, а в конечном счете и реальное время мира самого по себе есть время произведения этих двух величин, есть время осуществления и самоосуществления мира.
Проблема полиструктурности социального пространства-времени, его изменения на различных этапах человеческой истории в настоящее время является предметом дискуссий и обсуждений в философской литературе. Особую важность приобретает анализ пространственно-временной структуры на разных этапах истории общества, изучение механизмов ее изменения и развития как важного аспекта динамики социально организованной материи, что своеобразно проявляется в индивидуальной жизни людей.
Диалектика
Понятие диалектики (от греч. dialektiketechne — искусство вести беседу, рассуждать) употреблялось в истории философии в разных значениях. Родилось оно в древнегреческой культуре, где — с развитием античной демократии — стало высоко цениться умение полемизировать, доказывать, убеждать, обосновывать свою правоту и таким образом приобретать сторонников при обсуждении государственных, судебных и других дел. В конце V — начале IV века до н. э. ведение диалога требовало уже большого мастерства и специальной подготовки. Согласно античным представлениям, искусство диалога предполагает, что его участники задают друг другу вопросы, стремясь понять альтернативные точки зрения и доказать преимущества своих собственных позиций. Рассуждение движется от одних утверждений, разделяющих собеседников, к другим, в которых с обоюдного согласия сглаживается категоричность их взглядов, сближаются, становясь более правильными, позиции. В результате преодолевается односторонность суждений, учитываются разные точки зрения, вырабатывается более верное понимание политических или иных событий, правовых, моральных норм и т.д. Под диалектикой понимали искусство спора, дискуссии, умение плодотворно развивать обсуждаемую тему.
Практика общественной полемики, как было показано в первой части учебника, получила философское выражение в учении Сократа, величайшего мастера диалога, выработавшего ряд общих приемов развития мысли в процессе полемики. Сократ рассматривал диалектику как искусство обнаружения истины путем столкновения и согласования различных и даже противоположных мнений. Он практиковал ведение ученых бесед (диалогов) о смысле общих понятий (таких, как справедливость, мужество, красота). Целью этих бесед был переход от частных случаев использования понятий (красивая девушка, красивый конь, прекрасный кувшин; мужество в морском, в сухопутном сражении, в гражданских делах) к искомым общим их определениям. Обобщив опыт Сократа, его ученик Платон представил диалектику как метод анализа и синтеза понятий, как движение мысли от многообразных конкретных их значений (случаев употребления) к общим понятиям — идеям, выражавшим, по его убеждению, истинно сущее.
По отношению к мнениям, дающим одностороннее и потому упрощенное понимание того или иного вопроса, Сократ применял метод иронии, побуждая собеседника признать, что он прав лишь частично. Искусство диалога философ называл майевтикой (от греч. maieutike — повивальное искусство), подразумевая, что диалог помогает рождению истины как чего-то нового, того, что отсутствовало в начале спора, но появилось в процессе обсуждения. Такой подход иногда называли и эвристическим (от греч. heurisko — открываю, отыскиваю). Этим подчеркивалось, что новое решение — результат своеобразного творчества участников диалога. Развитие мысли, более глубокое понимание вопроса выковывается в столкновении взглядов путем разрешения противоречий, выявления общего в различных, даже противоположных подходах и установления определенного согласия разноречивых мнений.
Диалектика как искусство спора развивалась в средние века. Вершиной средневековой диалектики стали труды Пьера Абеляра. Свою книгу «Да и нет» он построил по античному образцу, как систему вопросов, задаваемых учителем, и ответов учеников. Учитель подводил учеников к заведомо неверному выводу, а потом неотразимым и бесспорным доводом опровергал их рассуждения, заставлял принять свою точку зрения. В средние века искусство диалога культивировалось как средство проповеднического мастерства, выработки методов опровержения доводов инакомыслящих. Но, несмотря на эту ограниченную цель, оно внесло определенный вклад в европейскую культуру и содействовало подготовке той современной формы диалога, которая используется в наши дни в продуктивных научных, философских, экономических, юридических и других дискуссиях.
Накопленная в веках культура диалектической полемики — умения обсуждать сложные проблемы, выявлять, понимать, уточнять разные, порой противоположные точки зрения — имеет непреходящее значение. Не подавление, не духовное уничтожение оппонента, а стремление в ходе разрешения противоречий выработать правильный, обоснованный подход к сложным проблемам — таковы цель и назначение диалектики творческого диалога.
Со временем было осознано, что приемы столкновения мнений и диалектического разрешения противоречий применимы не только в ситуациях живого спора реальных людей. Они важны также при анализе противоборствующих взглядов, позиций, направлений мысли, которые утверждались в разное время, в разных странах, социальных системах, культурах. Тексты и другие средства информации позволяют вступить в реальную или мысленную полемику с людьми, находящимися далеко или жившими задолго до нас. Возможен диалог поколений, эпох, культурных, национальных, политических, религиозных, философских традиций, школ. Схемы спора различных сторон воспроизводятся в общих чертах и в процессе поиска истины одним лицом. Постепенно зрело представление: творческое мышление диалогично по своей сути.
Постигалось и то, что диалектика присуща не только человеческим размышлениям. Способы разрешения разногласий между людьми оказались незаменимым средством уяснения сложных ситуаций бытия, по поводу которых возникали споры. Навыки творческого спора помогают понять реальную многогранность и подвижность, изменчивость бытия. Эти черты реального мира подмечались давно, но при их осмыслении всякий раз возникали затруднения.
Трудности понимания изменений. Диалектическое противоречие — это наличие в объекте противоположных, взаимоисключающих сторон, свойств, моментов, тенденций, которые в то же время предполагают, друг друга и в составе данного объекта существуют лишь во взаимной связи, в единстве. Диалектическая противоположность — это сторона противоречия. Следовательно, диалектическое противоречие отражает двойственное отношение внутри целого: единство противоположностей и их «борьбу». Предельным случаем обострения противоречия является конфликт. История науки, искусства, техники, общественной практики показывает, что ткань всей жизни мира сплетена из нитей двух родов: положительных и отрицательных, нового и старого, прогрессивного и реакционного и т.д. Между ними происходит столкновение, «борьба», т.е. существует противоречие. Разумеется, если рассматривать объект в статическом состоянии, отвлекаясь от его развития, можно усмотреть в нем лишь различные свойства, связи и отношения и не заметить «борьбы» противоположностей. Но когда мы берем объект в его изменении, развитии, мы непременно замечаем в нем наличие взаимодействующих, борющихся противоположностей, т.е. обнаруживаем противоречия. В мире нет развивающегося объекта, в котором нельзя было бы найти противоположных свойств, моментов, тенденций: устойчивого и изменчивого, старого и нового и т.д.
Противоположности могут приходить в столкновение лишь постольку, поскольку они находятся в связи, образуя целое, в котором один момент так же необходим, как и другой. Эта необходимость противоположных моментов и составляет жизнь целого. Таким образом, развитие предметов есть раздвоение единого на противоположности, «борьба» между ними и разрешение противоречий. При этом единство противоположностей, выражая устойчивость объекта, оказывается относительным, преходящим. Всякое развитие есть возникновение различий, противоположностей, их разрешение и в то же время возникновение новых противоположностей противоречий. Изменения вызываются постоянными внутренними противоречиями: где ничего «не задевает», там нет движения вперед.
Характер противоречия зависит от специфики противоположных сторон, а также от тех условий, в которых развертывается борьба. Различают внутренние и внешние, антагонистические и не антагонистические, основные и не основные, главные и неглавные противоречия. Внутренние противоречия — это взаимодействие противоположных сторон внутри данного объекта, например внутри данного вида животных (внутривидовая борьба), внутри данного организма, данного конкретного общества и т.д. Процесс развития объекта характеризуется не только развертыванием внутренних противоречий, но и постоянным взаимодействием; его с внешними условиями, со средой. Внешние противоречия—это взаимодействие противоположностей, относящихся к разным объектам, например, между обществом и природой, организмом и средой и т.п. При этом решающими в развитии являются, в конечном счете, внутренние противоречия. Антагонистические противоречия— это взаимодействие между непримиримо враждебными социальными группами и силами.
Противоречия можно проследить в природе, обществе и человеческом мышлении буквально на каждом шагу. С момента возникновения какого-либо объекта и до его превращения в другой объект в нем действуют специфические противоречия: притяжение и отталкивание в форме приближения и удаления масс, положительные и отрицательные электрические заряды, химическое соединение и разложение, ассимиляция и диссимиляция в организмах, возбуждение и торможение нервного процесса.
Биологические формы движения характеризуются своими особыми противоречиями. Наиболее общим из них является противоречие между организмом и условиями его существования, разрешение которого ведет к преобразованию внутренней формы и типа обмена веществ организма; последний также имеет свои внутренние противоречия. Обмен веществ слагается из двух процессов, образующих противоречивое единство: ассимиляции — построения свойственных данному живому телу веществ путем усвоения поступающей из внешней среды пищи и диссимиляции — химического расщепления веществ живого тела с освобождением нужной для организма энергии. Примерно половина белков человеческого тела в результате обмена веществ заменяется в течение 80 дней; в крови ежедневно разрушается 350—500 млрд. эритроцитов и столько же создается вновь.
Все формы и виды бытия подвержены изменениям. Для изменений, сколь бы ни были они малы, требуется время, в течение которого предмет (явление, процесс) утрачивает некоторые свойства и приобретает другие. Философское осмысление мира как сложного и изменяющегося издавна сталкивается с трудностями, противоречиями. Долгое время считалось, что космос, растения, животные, люди неизменны. Представления об изменчивости мира когда-то стали большим открытием. Мысли об изменении мира высказывались в философских учениях Древнего Китая, Индии, Греции. Древние философы не располагали еще научными данными о различных формах, видах движений, тем не менее, сумели верно, схватить общую суть — подвижный характер бытия. Одним из первооткрывателей был Гераклит. Мир представлялся ему в образе «живого огня» или потока (реки), в убегающие струи которого нельзя «войти дважды». Философские положения об изменчивости бытия подкрепляются множеством наблюдений, согласуются с жизненным опытом людей. Казалось бы, что, будучи раз открыты, эти истины должны восприниматься далее как совершенно бесспорные. Однако в истории философского осмысления мира все обстояло гораздо сложнее. Очевидная для каждого человека изменчивость всего, что его окружает, расце-нивалась в ряде учений лишь как внешняя, поверхностная, наблюдаемая черта действительности. Глубокие же уровни, суть бытия считались стабильными. В предполагаемой их мобильности усматривалась немалая опасность: этим как бы исключалась всякая определенность, устойчивость, надежность человеческого существования, знания и действия. В результате учению о подвижности бытия Гераклита было противопоставлено понимание его как устойчивого, неизменного (элейская школа).
В рассуждениях о движении, изменении бытия подобные затруднения заявляли о себе вновь и вновь. Еще древнегреческий философ Зенон в своих знаменитых апориях выявил трудности в понимании механического движения. Если представить себе, рассуждал он, что в каждый момент полета стрела находится (как бы покоится) в определенном месте, то получается, что движение невозможно: ведь сумма покоев дает покой. Аналогичные противоречия предстают в парадоксальной форме и в других апориях: мысленный анализ движения неожиданно приводит к результатам, резко расходящимся с очевидностью наглядного восприятия. Стрела летит, оставаясь в покое, герой Ахилл не может догнать черепаху. Если Кратил подчеркнул непрерывность движения, то Зенонобратил внимание на его противоположную черту — прерывность. Но могут ли быть одновременно истинными два противоположных суждения об одном и том же предмете? Перед нами уже обсуждавшаяся выше типичная ситуация спора — на сей раз спора теоретического — о характере бытия. В поисках пути к решению непростых задач такого типа древние философы развили диалектику — способ рассуждения, при котором противоположные позиции не перечеркивают, а дополняют, обогащают, уравновешивают одна другую. Гегель позже выразил такие ситуации в формуле: тезис — антитезис — синтез. Диалектика открыла путь к осмыслению, освоению противоречий, на которые непременно наталкивается человеческая мысль при попытках понять суть изменения.
Многообразие, в том числе противоположность точек зрения на один и тот же предмет, порождается не только различием людей, их личных позиций. Оно обусловлено и чертами самого бытия: многогранностью предметов, сочетанием в них «полярных» свойств, сил, тенденций. Вот почему «разногласие» суждений и даже их противоположность во многом «созвучны», «соразмерны» реальности. Диалектика мира постигается через диалектику мысли. Расслоить их сложный «сплав», отделить от него отношение «мир — человек» (ситуация, типичная для философии) невозможно. Они развиваются в тесном союзе. Совершенствование диалектической мысли позволяет глубже и полнее понять сложный, изменяющийся мир.
Для философских учений, которым чужд диалектический поиск, подвижное, «текучее» бытие непостижимо. Дефицит диалектики не обязательно ведет к отрицанию движения как такового. Он может выливаться в упрощенное толкование движения как простого увеличения, уменьшения, повторения одного и того же, в трактовку всякого движения как циклического. Принципиальные трудности возникают при уяснении наиболее сложной формы изменений — развития.
Материалистическая диалектика:
Формирование диалектики прошло долгий путь. Среди исторических форм диалектики выделяют диалектику древних философов, идеалистическую диалектику классической немецкой философии и материалистическую диалектику.
Древние диалектические учения, как правило, базировались на пытливом уяснении различных явлений, доступных обычному наблюдению (Гераклит). Размышления о соотношении единого и многого, единичного и общего опирались на опыт общественных обсуждений, сопоставления разноречивых мнений, взглядов, позиций. Нередко философская мысль, казалось, заходила в тупик (апории, парадоксы, антиномии, дилеммы). Обнаружение таких затруднений и попытки их осмысления получили название «отрицательной диалектики» (Зенон и другие). Это — своего рода «стояние у врат» диалектики. Поиск выхода из трудных ситуаций, способов разрешения противоречий стимулировал развитие позитивной диалектики.
Опыт античных диалектиков и их продолжателей поучителен и сегодня. Ценны практически все диалектические догадки, приходившие на ум философам разных веков.
Диалектика в ее зрелом теоретическом виде — позднее детище человеческой культуры. В виде стройной теоретической системы диалектика впервые предстала в идеалистической философии Гегеля. Постоянное движение, изменение философ находил и в природе, но подлинное развитие выявил в истории общества, прежде всего в духовной культуре. Гегель проанализировал историческое движение человеческой мысли и выразил ее целостное, закономерное развитие в понятиях «абсолютной идеи», «мирового разума». Духовные процессы общественной жизни представлялись ему наиболее важными, определяющими все остальные. Реальная история стран, народов осмысливалась как воплощение развития духа, идей.
Ряд черт существенно сближал гегелевское учение с научными построениями. Рождение любой области научно-теоретического знания связано с формированием системы понятий, выражающих основные «смысловые узлы» в содержании данной науки, их взаимосвязь. В историко-философской мысли Гегель выявил, развил, привел в систему понятийный аппарат диалектики. Причем это была не жесткая система понятий с неизменными, раз навсегда заданными, резко очерченными значениями. В «горниле» гегелевской мысли философские понятия как бы «расплавились», стали гибкими, способными выразить подвижные связи, переходы, развитие мира.
Формирование научного знания сопряжено также с установлением законов соответствующей области явлений. Через взаимосвязь категорий Гегель сформулировал совокупность закономерностей, отражающих универсальные связи мира и познания. Диалектика предстала в виде знания о диалектических закономерностях. Кроме того, теоретическая система включает в себя принципы — положения, содержание которых как бы «пронизывает» всю теорию, определяет ее общую направленность, суть. В качестве таких принципиальных идей гегелевской диалектики можно выделить идеи универсальной связи явлений, единства противоположностей и развития через диалектические отрицания.
Научно-философское миропонимание базируется на изучении реальной действительности, развивается по мере обобщения массивов все новых и новых знаний. Концепция Гегеляо развитии Духовной культуры обобщала огромный исторический материал. Сознанию в истории придавалось очень большое значение, и это во многом справедливо. Но духовное развитие понималось как особый самостоятельный процесс, заключающий в самом себе свое содержание, движущие силы и законы собственного развития. Реально же духовные аспекты исторического процесса органически включены в общественную жизнь, имеющую практический характер, во многом порождаются ею. Действительная история общества развивается далеко не так, как чистая мысль,— она имеет свои, притом весьма существенные особенности, закономерности.
Для того чтобы учение о диалектике стало применимо к природе и обществу, к политике и естествознанию, к техническому прогрессу и обыденной жизни, его необходимо было поставить на материалистическую основу. Именно так и сформулировал задачу Маркс: «Мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно». 1
Переосмысление и развитие под таким углом зрения гегелевского учения требовало синтеза диалектики и материализма. Решение этой задачи выпало на долю Маркса и Энгельса. «Местом встречи» материализма и диалектики явилась история общества — наиболее яркое поле действия диалектики. Преодолевая гегелевский идеализм в понимании общества, Марксвысоко оценил, сохранил, переосмыслил, развил его историческую диалектику. Это привело к диалектико-материалистическому пониманию общественной жизни в единстве ее материальных и духовных проявлений. Затем, с новых позиций, Энгельсом были обобщены результаты изучения живой и неживой природы. В отличие от четко выстроенной и замкнутой гегелевской системы материалистическая диалектика носила открытый характер, предусматривала самый широкий выход к изучению действительности. Под учение диалектики был подведен солидный конкретно-научный фундамент. При этом главное значение придавалось обобщению исторического развития общества, культуры в единстве, взаимодействии ее форм, проявлений. В материалистической диалектике широко используются приемы научной аргументации, корректировки, углубления теоретических положений в соответствии с развивающимся знанием и практическим опытом. Кроме того, диалектика в новой ее форме нашла успешное применение в науке (начиная с политэкономии) и практике.
Все это обусловило высокую степень научности нового миропонимания, его эффективность при осмыслении процессов реальной действительности. Материалистическая диалектика составляет ядро марксистского философского мировоззрения, метод изучения различных явлений, раскрытия закономерностей, тенденций развития и революционного преобразования действительности. Через диалектику форм, методов, приемов познания раскрывается сложный, противоречивый, изменяющийся мир. Диалектика — несомненное достижение культуры. Гибкое, творческое мышление все больше осознается сегодня как общечеловеческая ценность. Его значение в наши дни не только не уменьшается, но возрастает. Вместе с тем как никогда актуальна критика недиалектического, догматического мышления и действия.
Диалектика и догматизм.
Нельзя понять мир, не упростив его, не огрубив, не прервав непрерывное, не омертвив живое. Такова «техника» мышления: человеческие понятия гораздо статичные и обладают большей дискретностью, чем реальность, которую они выражают. Так, при изучении организма методом препарирования от исследователя может ускользнуть его живое функционирование. Нечто похожее случалось и случается с мысленным «препарированием» бытия. Для его постижения нужны методы, позволяющие приноровиться к «биению пульса» реального мира.
Чувствительными, уязвимыми перед «скальпелем» мысли, легче всего разрушаемыми в процессе их теоретического осмысления чаще всего оказывались изменчивость бытия, а также целостность, единство его многообразных составляющих. Впрочем, одно тесно связано с другим: трудности заключены в осмыслении связей, пронизывающих мир и обеспечивающих взаимодействие явлений, развитие.
Глубина постижения развивающегося мира и степень огрубления существующих в нем реальных связей в разных философских учениях неодинакова. Исторически сложились два альтернативных способа философского понимания связей и развития: диалектическое и догматическое (его иногда именуют метафизическим). Догматическое мышление слабо учитывает связи, взаимодействия явлений. Такому мышлению присущи разграничение и фиксация отдельных элементов, свойств, сторон предметов, рассмотрение их как независимых друг от друга. Теряя из вида связи, взаимодействия, переходы, недиалектическое мышление лишает себя возможности раскрыть многосторонность и единство реальных предметов, явлений, процессов.
Мир многогранен и многообразен. Каждый предмет имеет множество свойств, качеств, сторон, взаимоотношений со всем миром.
Наиболее сложным типом связи, оказавшимся непосильным для догматического мышления, является взаимодействие противоположностей. Суммируя различные характеристики предмета, догматическая философия односторонне выделяет некоторый их набор, исключая противоположные. Скажем, признав устойчивость мира, исключает его изменчивость, живое мыслит как резко противо-поставленное мертвому, прямое — кривому, доброе — злому и т.д. Такое мышление знает лишь жесткие противопоставления (по схеме «или — или»). Его сегодня образно называют «черно-белым» мышлением. Люди с таким мышлением не улавливают оттенков, переходов между полюсами, их связей, взаимодействия. За