АУКТОР — от лат. AUCTOR — создатель, творец, писатель

— термин нарратологии, широко применяемый и критиками

других направлений. Введен в 1955 г. в форме "аукториальной

повествовательной ситуации" и "аукториального повествовате-

ля" австрийским литературоведом Ф. Л. Штанцелем (339,

340, 341) и затем получил дальнейшую разработку у

Ю. Кристевой (235, 236), Ж. Женетта (146, 147),

Я. Линтвельта (254) и др. Близкий по своей функции абст-

рактному автору, термин А. был введен для разграничения

различных нарративных типов (см. акториальный, ауктори-

альный, нейтральный нарративные типы), или способов

презентации повествовательного материала с точки зрения того,

кто служит для читателя центром ориентации в ходе рассказа.

Иными словами, А. — это тот, кто является организатором

описываемого мира худож. произведения и предлагает читате-

БЕССИТУАТИВНОСТЬ

лю свою интерпретацию, свою точку зрения на описываемые

события и действия, доминирующую по отношению ко всем

остальным "идеологическим позициям" выражаемым различ-

ными персонажами. Аукториальным и могут быть два типа

повествования: там, где А. выступает в роли "чистого" рассказ-

чика, объективно не зависящего от описываемых им событий и

не являющегося действующим лицом рассказываемой истории;

и там, где А. выполняет двойную функцию: рассказчика и

действующего лица, участника событий, происходящих в фик-

тивном, вымышленном мире худож. произведения (см.: гетеро-

диегетическое и гомодиегетическое повествование).

Как и в случае с акторским повествованием (см. актор), ин-

станция А. не предопределяет условия, будет ли рассказ идти

от первого или третьего лица, а лишь служит указанием на то,

чья точка зрения, чьи оценки и суждения будут преобладать:

всеведущего ли безымянного повествователя

(гетеродиегетический аукториальный тип, в таком случае

рассказ ведется от третьего лица) или персонажа-

повествователя (гомодиегетический аукториальный тип с пове-

ствованием от первого лица).

Как и большинство повествовательных инстанций, А. явля-

ется прежде всего теоретич. конструктом, абстрактным поняти-

ем, вычленяемым в результате анализа, и по-разному формули-

руемым разными исследователями. Например, у Ф. Штанцеля

"аукториальной повествовательной ситуации" (auktoriale

Erzahlsituation)противостоит "персональная повествовательная

ситуация" (personale Erzahlsituation),т. е. "персонажная" и "Я-

повествовательная ситуация", относящаяся ко всем повествова-

ниям от первого лица (ich-Erzahlsituation),к-рые Линтвельт

соответственно обозначает как "гетеродиегетич. аукториальный

тип, гетеродиегетич. акториальный тип и гомодиегетич. повест-

вование"

И. П. Ильин

БЕССИТУАТИВНОСТЬ— нем. SITUATIONSLOSIGKEIT -

термин, введенный В. Изером — представителем рецептивной

эстетики (201). По его мнению, сама возможность осуществ-

ления прагматического речевого акта зависит от восприятия

говорящим и слушающим определенного ситуативного контек-

ста, без предварительного наличия к-рого понимание в принци-

БЕССИТУАТИВНОСТЬ

пе невозможно. В то же время специфика худож. произведения

("фикциональной речи" "вымышленного текста") определяется

отсутствием изначально существующего, известного слушаю-

щему и говорящему, читателю и повествователю, ситуативного

контекста. Худож. произведение не "прикреплено" к строго

определенному, однозначному контексту и поэтому, с точки

зрения ученого, бесситуативно. Взаимодействие текста и чита-

теля стабилизируется с помощью своеобразной системы обрат-

ной связи, действующей наподобие кибернетической модели

саморегулирующейся системы.

Поскольку ситуативный контекст не может приниматься в

расчет как стабилизирующий фактор общения автора и читате-

ля, последний должен приложить дополнительное усилие,

чтобы создать такой контекст, нарушить бесситуативность

худож. речи. В качестве компенсации за эти усилия произведе-

ние должно содержать в себе специфические возможности, суть

к-рых — в "депрагматизации конвенций" (термин М. Остина),

в лишении их практической, сиюминутной значимости. Такие

депрагматизированные конвенции, содержащиеся в

"вымышленном тексте" Изер называет "репертуаром вымыш-

ленных текстов", выделяя в нем два класса элементов, принад-

лежащих внелитературной реальности и лит. традиции. При

этом подчеркивается, что привнесенный в фикциональный текст

репер-туар является не повторением, не механическим отраже-

нием интертекстуальных референтов, а ответом на них.

Понятие Б. непосредственно связано с идеей "пустых мест"

текста. Фикциональные тексты, пишет Изер, не идентичны

реальным ситуациям, они не обладают способностью адекватно

отражать реалии действительности. В этом смысле их можно,

несмотря на содержащийся в них исторический субстрат, на-

звать почти бесситуативными: "Строго говоря, вымышленный

текст бесситуативен; в лучшем случае он обращен в пустоту,

создавая пустые ситуации, в силу чего читатель во время чтения

находится в ненадежной, неустойчивой ситуации, поскольку

знакомые вещи предстают перед ним в новом, необычном

облике; он перестает воспринимать их буквально. Однако

именно эта пустота становится в процессе диалога между тек-

стом и читателем тем источником энергии, к-рый позволяет

создать условия для взаимопонимания, построить ситуативный

каркас, с помощью к-рого текст и читатель придут к конверген-

ции" (201, с. 294).

А. В. Драное

ВИРТУАЛЬНЫЙ СМЫСЛ

ВИРТУАЛЬНЫЙ СМЫСЛ— нем. VIRTUELLER SINN —

термин рецептивной эстетики, выработанный X. Р. Яуссом в работе "История литературы как провокация литературоведения" (212, 1970). Полемизируя с X. Г Гадамером, назвавшим классику прототипом и источником всех видов общения совре-

менности с историч. прошлым, Яусс отмечает, что гегелевский термин "классическое" противоречит принципу истории эстетич. воздействия, согласно к-рому понимание является не только репродуктивным, но и продуктивным процессом. Ошибку Гадамера Яусс видит в классическом толковании мимесиса как "узнавания" что не отвечает потребностям анализа ни искусства средневековья, ни тем более современной эпохи,

когда эстетика мимесиса утратила свой обязательный характер.

Однако этот переворот в эстетике, подчеркивает исследователь, не означал утраты искусством его познавательного значения — сменился только принцип познания, так как

худож. произведение способно сообщить особое, специфическое знание, характерное только для него. Иск-во предвосхищает пути и способы накопления будущего опыта и развития, выстраивая с помощью худож. предвидения еще небывалые, неапробированные мировоззренческие и поведенческие модели, и дает ответы на заново поставленные, вновь возникающие вопросы. Иск-во обладает особенным, "виртуальным" значением (или смыслом), таящим в себе нечто неожиданное, провоцирующее, освежающее старые представления о лит-ре и жизни.

Дистанция между "актуальным" т. е. первым восприятием

произведения, и его В. С., — это сопротивление, к-рое новое

произведение оказывает своим первым читателям, их ожидани-

ям. Она может быть настолько велика, что для относительно

"полного" усвоения и признания произведения необходим

длительный процесс рецепции. При этом, считает Яусс, может

случиться, что В. С. произведения будет оставаться непонят-

ным до тех пор, пока "литературная эволюция" путем актуали-

зации новейшей формы иск-ва не достигнет того горизонта, на

к-ром лишь только и возможно для читателя получить доступ к

пониманию долгое время остававшихся непонятыми старых

форм. Так, например, только "темная" лирика Малларме и его

школы подготовила почву для восприятия давно забытой по-

эзии барокко и в особенности для новой филологич. интерпре-

тации творчества Гонгоры, приведшей к его "второму рожде-

нию".

ВЫСТРАИВАНИЕ СМЫСЛА 23

В работе "Ифигения в творчестве Расина и Гете" (212а)

Яусс отмечает, что виртуальная структура текста нуждается в

конкретизации ее реципиентом, чтобы реализоваться как

произведение. Текст актуализирует дистанцию, создающую

энергетическое поле между своим "существованием" и

"смыслом" конституируемым читателем таким образом, что

значение возникает только в результате конвергенции текста и

рецепции его, в силу чего смысл худож. произведения воспри-

нимается не как некая надвременная субстанция, а как истори-

чески формирующаяся целостность.

Обнаруживая виртуальные "горячие точки" произведения и

связывая их с определенными образами, читатель формулирует

"ненаписанный смысл текста" Кроме того, этот процесс акти-

визирует декодирующие способности, к-рые теперь становятся

одним из условий существования текста, в результате чего

читатель воспринимает формулируемый им смысл как свой

собственный опыт. В ходе этого процесса развертывается

"виртуальное измерение" романа, порождаемое контрастными

противопоставлениями (оппозициями) различных возможных

смыслов (интерпретаций), создаваемых читателем. По мнению

Изера, подлинно худож. произведение обладает специфическим

свойством — "стратегией отрицания" (будь то отрицание

героем установленных норм поведения или резкие изменения

ситуации, в к-рую он попадает), обнаруживающей принципи-

альную виртуальность человеческой натуры, ее незакончен-

ность, непредсказуемость, приглашающую читателя самостоя-

тельно оценить и познать открывающееся перед ним богатство

жизненной ситуации, изображенной в произведении.

А. В. Драное

Наши рекомендации