Эмпирическая валидизация концепций феноменологической теории
Теория Роджерса имеет отношение не только к проблеме личности, но также к психотерапии и изменению поведения человека. Практически все эмпирические исследования, которые проводил Роджерс, были нацелены на разъяснение и понимание природы терапевтического процесса, условий, которые способствуют росту личности, и эффективности терапии в достижении стабильных поведенческих изменений. Психотерапевтические исследования косвенно позволили получить многочисленные данные, касающиеся Я-концепции и ее влияния на психологическую адаптацию человека. Это и понятно, так как концепция самости является основным положением теории Роджерса. Именно благодаря Роджерсу психотерапия и природа «Я» стали важной областью исследований. В основном благодаря его усилиям, персонологи теперь признают самость как полезный конструкт, применимый для объяснения поведения человека [Markus, 1983; Markus, Nurius, 1986]. Еще важнее то, что формулировка Роджерсом феноменологической теории сделала самость объектом заслуживающих внимания эмпирических исследований [Suls, Greenwald, 1983]. В современной психологии именно Роджерс оказал огромное влияние на интеллектуальную атмосферу, в которой успешно развивались исследования, посвященные Я-структуре.
В этом разделе мы рассмотрим два направления, в которых осуществлялась проверка научной валидности концепций Роджерса. Однако сначала необходимо познакомиться с точкой зрения Роджерса на психологическую науку и исследования, с его методом измерения Я-концепции и с исследовательской стратегией, которую он применял для изучения изменений Я-концепции в процессе терапии.
Точка зрения Роджерса на научные исследования
Роджерс был привержен феноменологии как основе для развития науки о человеке и как методу исследования эмпирической валидности теоретических концепций. Своей задачей феноменологический подход считает изучение и объяснение явлений, имеющих место в субъективном мире сознательных переживаний человека. Роджерс полагал, что такой метод обеспечит самую выгодную позицию для понимания сложных процессов, лежащих в основе человеческого поведения.
Роджерс считал, что наряду с экспериментальными исследованиями достоверным источником феноменологических данных являются клинические наблюдения, полученные, например, в ходе психотерапии. Такие клинические наблюдения, обычно представляющие собой отдельные выдержки из записанных на магнитофон интервью в клиент-центрированной терапии (иногда также снятых на видеопленку), позволили исследователям впервые изучить взаимодействие клиент-психотерапевт. Следует отметить, что Роджерс всегда заранее спрашивал разрешение клиента на запись или съемку и обнаружил, что это не мешает курсу терапии. В то же время он подчеркивал, что процесс научного исследования никогда не должен отклоняться от рамок ценностей и целей человека. «Наука существует только в людях. Каждый научный проект имеет свое творческое начало, свое течение и гипотетическое заключение в человеке или людях. Знание — даже научное знание — это то, что субъективно приемлемо» [Rogers, 1955, р. 274]. Роджерс распространял этот принцип на область науки. Он полагал, что поскольку наука сама является нейтральной, она никогда не обезличивает, не контролирует людей и не манипулирует ими. Это могут делать только сами люди. Следовательно, способ, каким используются научные открытия в персонологии, будет зависеть от выбора ценности, сделанного людьми.
Понимание науки Роджерсом диаметрально противоположно ее пониманию Скиннером и другими представителями бихевиорального направления. Взгляды этих двух выдающихся психологов на проблему научного контроля поведения человека были ясно сформулированы в дискуссии, проведенной перед съездом Американской психологической ассоциации в 1956 году. В ходе дискуссии Роджерс [Rogers, 1956] отметил, что и он, и Скиннер посвятили себя изучению поведения человека. Более того, оба согласны, что психологическая наука значительно продвинулась в объяснении поведения человека и разработала способы его прогноза и контроля. Однако Роджерсу казалось, что Скиннер переоценивает серьезность проблем, связанных с поведенческим контролем. По мнению Роджерса, заявление, что бихевиоральные принципы можно использовать в создании культуры, которая будет более эффективно удовлетворять потребности человека, вызывает ряд принципиальных вопросов. Кто кого будет контролировать? Кто будет контролировать контролирующих? В какой степени будет осуществляться поведенческий контроль? И какие формы поведения будут считаться желательными в обществе, организованном по Скиннеру? Тот факт, что ценности и субъективный выбор неявно включены в рассмотрение такого рода вопросов, вызвал у Роджерса крайнее нежелание отдать неограниченную власть ученому-бихевиористу. По иронии судьбы, хотя Роджерс горячо верил в человечество, ему не хватало скиннеровской уверенности в ученом. Роджерс предположил, что науку можно использовать для создания открытого общества (в противовес закрытому скиннеровскому), в котором людям будет дана возможность развивать ценности ответственности, счастья, безопасности, продуктивности и креативности. Он утверждал, что персонологические исследования должны в конечном итоге решать вопросы, относящиеся к хорошей жизни и к тому, как ее достичь как можно большему числу людей.
Измерение Я-концелции: техника Q-сортировки
В начале 1950-х годов Уильям Стефенсон, в то время коллега Роджерса по Чикагскому университету, разработал метод, получивший название техника Q-copтировки, для исследования Я-концепции человека [Stephenson, 1953]. Роджерс вскоре признал потенциальную ценность работы Стефенсона для своих исследований по изменению восприятия себя в ходе психотерапии. Поэтому он заимствовал Q-сортировку и применял ее в качестве одного из основных исследовательских инструментов для сбора данных о терапевтическом улучшении.
Что представляет собой Q-сортировка? Хотя она обладает огромным количеством возможностей, в сущности это метод эмпирического определения того, каким человек представляет себя. Метод Q-сортировки очень прост. Испытуемому дают набор карточек, на каждой из которых напечатано утверждение или прилагательное, относящееся к какой-то личностной характеристике. Карточки могут содержать такие утверждения Я-эталона, как «Я эмоционально зрелый», «Я часто чувствую себя униженным», «Я умный», «Я люблю быть в одиночестве» или «Я презираю себя». Или же на них написано: «методичный», «агрессивный», «смышленый», «искренний». Задача испытуемого рассортировать карточки по категориям (обычно их семь) от тех прилагательных или утверждений, которые больше всего подходят к нему, до тех, которые меньше всего подходят к нему. Главной особенностью метода является то, что испытуемый должен рассортировать карточки в соответствии с заранее подготовленным или вынужденным распределением, то есть от него требуется расположить определенное число карточек в каждой определенной категории. Хотя число категорий меняется в разных исследованиях в соответствии с числом Q-карточек, вынужденное распределение обычно в среднем производится одинаково. Например, в распределении Q-сортировки, показанном в табл. 11-1, испытуемый сначала должен выбрать два утверждения, которые, как он считает, наилучшим образом его описывают, и поместить их в категорию семь. Затем он выбирает четыре утверждения, которые лучше описывают его, чем оставшиеся 36 (и хуже, чем два, помещенные в категорию семь), и помещает их в категорию шесть. Так продолжается до тех пор, пока он не поместит оставшиеся два утверждения, менее всего подходящие к нему, в категорию один. Как видно из примера, число карточек, помещенных в каждую категорию, симметрично уменьшается от центральной отметки, образуя нормальное распределение.
Следует отметить два дополнительных момента, относящихся к Q-сортировке. Первый: утверждения или прилагательные могут быть отобраны из многочисленных источников — не существует какого-то фиксированного набора стандартизованных данных Q-сортировки. Они могут быть сформулированы на основе определенной теории, из записанных терапевтических интервью или из личностных опросников. Второй: вынужденное нормальное распределение позволяет легко вычислить статистические результаты, так как средние значения и погрешности всегда постоянны по всем испытуемым. Вынужденное распределение также помогает контролировать наборы ответов, несмотря на существующие тенденций «среднего» или «экстремального» ранжирования. Напротив, Q-сортировку критиковали за принуждение испытуемых классифицировать утверждения так, что они могут не точно отражать их Я-концепцию. Например, даже если испытуемый чувствует, что большинство утверждений совсем не подходят ему, от него все же требуют рассортировать их по предписанным категориям. Другой испытуемый, хотя и чувствует, что большинство утверждений хорошо описывают его и не принадлежат средней категории, также вынужден следовать инструкциям.
Исследователи, пользующиеся этим методом, обычно предлагают испытуемым провести Q-сортировку утверждений дважды: один раз для самоописания и второй раз для идеального самоописания. Сначала испытуемого просят рассортировать карточки так, чтобы получилось описание его таким, каким он видит себя в настоящее время. Это так называемая Я-сортировка. Второй раз испытуемого просят использовать те же карточки для описания человека, каким он больше всего хотел бы быть. Эта вторая сортировка называется идеал-сортировка.
Данные Q-сортировки можно анализировать несколькими способами. Однако наиболее часто вычисляют коэффициент корреляции идеал-сортировки и Я-сортировки, определяя таким образом, насколько точно Я-образ испытуемого, или его осознанное «Я», соответствует его идеальному образу. По этой методике каждому утверждению Q-сортировки приписывают два номера, причем первый представляет номер категории для Я-сортировки, а второй — номер категории для идеал-сортировки. Потом для этих двух номеров рассчитывают корреляцию. Следовательно, коэффициент корреляции становится индексом степени соответствия или несоответствия между осознанным «Я» и Я-идеальным. Позитивная корреляция демонстрирует соответствие, а негативная корреляция — несоответствие между осознанным «Я» и Я-идеальным. Коэффициенты корреляции, незначительно отличающиеся от нуля, показывают отсутствие связи (сходства) между тем, как человек видит себя, и тем, каким он хотел бы быть.
Стратегия исследования, примененная Роджерсом и его сотрудниками для исследования психотерапевтических личностных изменений (то есть изменений в Я-образе клиента), очень проста. Клиенты неоднократно выполняют Я-сортировку и идеал-сортировку во время терапии, в конце терапии и, в некоторых случаях, во время посттерапевтических интервалов. Каждый раз подсчитывается коэффициент корреляции между двумя сортировками. Сравнивая корреляции между двумя сортировками, можно выделить закономерности постепенного изменения отношений между осознанным «Я» и Я-идеальным клиента в ходе терапии. Методология исследования также требует использования контрольной группы для демонстрации того, что обнаруженные изменения произошли благодаря терапии, а не просто с течением времени, вследствие знакомства с Q-сортировкой или из-за других посторонних влияний. Контрольную группу сопоставляют с испытуемыми-клиентами по таким демографическим переменным, как возраст, пол, образование и социоэкономический статус. Они выполняют Q-сортировки в те же промежутки времени, что и группа клиентов. Единственная разница между двумя группами та, что группа клиентов проходит курс лечения (клиент-центрированная терапия), а контрольная групппа — нет. Этот метод позволил Роджерсу валидизировать многие его теоретические представления, касающиеся личностного роста и изменений и терапевтических условий, которые вызывают их [Carkhuff, 1969].
Самовосприятие и психологическая адаптация
Как объяснялось ранее, Роджерс полагал, что психологическая дизадаптация происходит в результате несоответствия между Я-структурой и опытом. Другими словами, человек с психическим расстройством воспринимает себя и свои отношения с людьми и явлениями в своем окружении так, чтобы это соответствовало его Я-структуре. Поэтому он склонен к отрицанию или искажению любого переживания, которое противоречит его нынешнему Я-образу, так как его осознание вызовет тревогу, ощущение угрозы и расстройство. А психически здоровый человек стремится к реалистичному восприятию себя и своих отношений с другими людьми, то есть он старается видеть их такими, какими они представляются непредубежденному наблюдателю. Более того, здоровый человек открыт для переживания (то есть не защищается), принимает ответственность за собственное поведение и оценивает переживание с помощью своих чувств.
Случай с миссис Оук может продемонстрировать, как некоторые из этих теоретических утверждений были эмпирически проверены. До начала терапии миссис Оук (имя вымышлено), женщина под 40, была домохозяйкой, и у нее были трудности во взаимоотношениях с мужем и дочерью-подростком. Роджерс проводил многочисленные сеансы терапии с этой клиенткой в течение пяти месяцев [Rogers, 1954]. После этого был семимесячный перерыв в терапии, а затем сеансы были возобновлены и продолжались еще в течение двух месяцев. Несколько раз — до, во время и после терапии — миссис Оук выполняла Q-сортировку своего реального и идеального «Я».
Данные Q-сортировки показали, что в процессе терапии произошли значительные изменения в Я-концепции миссис Оук. А именно, описания ее Я-идеального в начале и в конце терапии показали более высокую корреляцию (r = +0,72), чем описания реального «Я» в эти же два момента времени (r = +0,30). По Роджерсу, это означает, что реальное «Я» пациентки подверглось большему изменению вследствие терапии, чем ее Я-идеальное. Более того, корреляция между описаниями ее реального и идеального «Я» были значительно выше в конце терапии (r = +0,79), чем в начале (r = +0,21). Это указывало на то, что ее реальное «Я» более соответствовало Я-идеальному в конце терапии, чем в начале. И наконец, как ожидалось, соответствие между осознанным «Я» и Я-идеальным усилилось в процессе терапии, причем индексы корреляции с течением времени возрастали: r = +0,21, +0,47, +0,69, +0,71 и +0,79. Для Роджерса это означало, что миссис Оук стала больше походить на человека, которого она описывала как свой идеал.
Отмеченные изменения в размещении конкретных карточек Q-сортировки также показали, что в результате терапии миссис Оук переструктурировала свою Я-концепцию. До терапии она не чувствовала себя в безопасности, была дезорганизована, центрирована на себе и считала себя ответственной за свои проблемы. Двенадцать месяцев спустя, после терапии, она стала ощущать себя гораздо более уверенной в себе, эмоционально зрелой и спокойной. Выполненные самим Роджерсом Q-сортировки для миссис Оук также подтвердили эти изменения в ее восприятии себя. Далее следует сказать, что к тому времени, когда закончилась терапия, миссис Оук развелась с мужем, наладила отношения с дочерью и нашла работу.
Многие другие исследования так или иначе подтверждают предположение Роджерса, что несоответствие между осознанным «Я» и Я-идеальным свидетельствует о плохой психологической адаптации. Вообще, чем больше несогласованность или несоответствие между ними, тем выше степень тревоги, нестабильности, социальной незрелости и эмоциональных расстройств [Achenbach, Zigler, 1963; Higgins, 1987; Turner, Vanderlippe, 1958]. Более того, люди с сильным несоответствием между реальным и идеальным «Я» имеют более низкую степень самоактуализации, чем те, у кого это несоответствие невелико или вообще отсутствует [Mahoney, Hartnett, 1973].
Самопринятие и принятие других
Другая группа исследований, в основе которых лежат теоретические разработки Роджерса, касается предположения, что чем в большей степени человек принимает себя, тем выше вероятность, что он принимает других. Такая связь между самопринятием и принятием других основана на наблюдении, сделанном Роджерсом, что в начале терапии клиенты обычно имеют негативную Я-концепцию — они не способны принимать себя. Однако как только такие клиенты начинают больше принимать себя, они в большей степени начинают принимать и других. Иначе говоря, Роджерс предположил, что если самопринятие имеет место (то есть если несоответствие реального и идеального «Я» мало), то появляется чувство принятия, уважения и ценности других. Другие теоретики также предполагали, что отношение к себе отражается на отношении к другим. Эрих Фромм, например, утверждал, что любовь к себе и любовь к другим идут рука об руку [Fromm, 1956]. Далее он отмечал, что нелюбовь к себе сопровождается существенной враждебностью к другим.
Различные исследования, где в качестве испытуемых участвовали студенты колледжа или лица, получающие терапию, подтверждали связь между самопринятием и принятием других [Berger, 1955; Suinn, 1961]. Что касается непосредственно самой теории Роджерса, данные показывают, что самопринятие и принятие других характеризует отношения родитель—ребенок. Куперсмит [Coopersmith, 1967], например, провел ретроспективное исследование развития самооценки у мальчиков 10-12 лет. Он обнаружил, что родители мальчиков с высокой самооценкой были более любящими и ласковыми и воспитывали своих сыновей, не прибегая к принудительным дисциплинарным мерам типа лишения удовольствий и изоляции. Далее, родители были демократичны в том смысле, что они считались с мнением ребенка при принятии семейных решений. И наоборот, оказалось, что родители мальчиков с низкой самооценкой были более отчужденными, менее радушными и, весьма вероятно, применяли физическое наказание за плохое поведение сыновей. Аналогичные данные были получены и применительно к девочкам и их родителям . [Hales, 1967]. В другом исследовании проверялась гипотеза о том, что существует значимая положительная корреляция между самопринятием и принятием ребенка в группе молодых матерей [Medinnus, Curtis,1963].
Испытуемыми были 56 матерей детей, посещающих кооперативный детский сад. Были получены две величины измерения материнского самопринятия. Первую получили с применением опросника «Индекс адаптации и ценностей Биллса» (Bills Index of Adjustment and Values), измеряющего величину различия «Я» и Я-идеального. Для получения второй использовали «Шкалу семантического дифференциала», состоящую из 20 биполярных прилагательных, в которой различие между рейтингом «Я в реальности» (такая, как я есть) и «Я в идеале» (такая, какой мне больше всего хочется быть) было определено операционально как вторая величина, характеризующая материнское самопринятие. Числовое выражение принятия ребенка было получено с помощью того же набора биполярных прилагательных. Различие между материнским рейтингом «мой ребенок в реальности» (такой, как он есть) и «мой ребенок в идеале» (каким я больше всего хотела бы его видеть) было определено как степень принятия матерью своего ребенка.
Корреляции между двумя значениями материнского самопринятия и величиной принятия ребенка показано в табл. 11-2. Как видно из таблицы, каждый из трех коэффициентов корреляции статистически значим. Эти результаты подтверждают мнение Роджерса, что матери, которые принимают себя (обладающие позитивным вниманием к себе), с гораздо большей вероятностью принимают своих детей такими, какие они есть, чем матери, не принимающие себя. К тому же результаты предполагают, что диапазон, в котором ребенок развивает позитивный образ «Я», зависит от того, в какой степени его родители способны принять себя.
