Свобода как философская категория.

В осмыслении существования человека одной из важнейших категорий следует считать категорию «свобода». Это понятие является многозначным и трудноопределимым. В экзаменационном ответе вам необходимо говорить исключительно о философском аспекте понятия «свобода», по возможности не затрагивая социально-политические интерпретации этого термина. Существует множество определений свободы. В классической философской традиции часто встречалось следующее определение: «Свобода – это возможность выбора того, что человеку представляется лучшим». Такое определение преобладало в христианской традиции и у некоторых философов 17-18 вв. (например, у Лейбница). Действительно, свобода всегда предполагает наличие выбора между несколькими альтернативами, из которых человек избирает ту, что представляется по каким-либо основаниям наилучшей. В 19-20 вв., начиная с Гегеля, определение свободы диалектически связывается с осознанием необходимости, её преодолением и использованием для осуществления практических задач, встающих перед человеком. В рамках этой парадигмы свободу можно определить как способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости. Однако оба этих типа определений свободы не охватывают всего множества оттенков, связываемых с этим понятием.[1] По отношению к свободе можно выделить следующие основные позиции: 1. Отрицание наличия свободы, или объявление её видимостью (эпифеноменом). 2. Утверждение полной и абсолютной свободы человека. 3. Понимание свободы как осознанной и преодолённой необходимости. 1. Отрицание наличия свободы. Некоторые религиозные и философские учения утверждают, что свободы как таковой не существует, а то, что обычно называют свободой, представляет собой лишь иллюзию, видимость. Отрицание наличия свободы человека приводит к фатализму (от лат. "fatum” – «рок», «судьба»), учению о всеобщей предопределённости как процессов, происходящих в природе и обществе, так и всех действий человека. Фатализм может быть рассмотрен в двух разновидностях: религиозно-идеалистической и материалистической. Религиозно-идеалистический фатализм основывается на понятиях судьбы или рока, имеющих сверхъестественное происхождение. В древнегреческой мифологии судьба рассматривалась как нечто, властвующее над всеми существами, даже боги вынуждены были подчиняться судьбе и не могли нарушить её предписаний.[2] Судьба как необходимость обозначалась термином ананке. В эллинистический период понятие «судьба» играло важную роль в философии стоиков. Судьба выступала у стоиков как обусловленная разумным характером мироздания необходимость, во многом (хотя и не вполне) вытекающая из божественного характера мирового сущего. Все процессы происходят в соответствии с волей судьбы, рока. Особенно известны слова Сенеки: «Желающего судьба ведёт, а нежелающего тащит». Противиться судьбе бесполезно, с ней надо лишь примириться, испытать интеллектуальную любовь к ней (amor fati) и попытаться использовать судьбу для решения встающих перед человеком задач. Лишь к тем, кто разумно принял исходящее от судьбы, судьба будет благосклонна. В учении монотеистических религий (христианства и ислама) понятие «судьба» воплощается в принципе Божественного Провидения (доктрина провиденциализма). Провидение определяет всё происходящее и направляет происходящие процессы к поставленной Богом благой цели – торжеству добра и справедливости. Провидение в своей сути иррационально и лишь в малой степени может быть постигнуто человеком. В христианстве доктрина провиденциализма, по мнению большинства теологов, не отрицает полностью свободы человека. Человек наделён в отличие от животных свободой воли[3] и вполне самостоятельно способен осуществлять выбор между добром и злом. Однако выбор человека должен осуществляться в пользу того, что требует Бог. В противном случае человек склоняется к греху. Подчёркивается двойственность свободы: свобода может стать способом приобщения к Богу, но одновременно свобода может привести человека на путь греха. Бог заранее знает, как поступит человек, но всё же человек сам совершает свой выбор. В некоторых богословских учениях (Августин, М. Лютер (трактат «О рабстве воли»), Ж. Кальвин) провиденциализм трансформируется в учение о предопределении, которое является полностью фаталистическим. Согласно этому учению, Бог предопределил участь каждого человека, предначертав для него, к чему он предызбран к спасению или к гибели. Никакие усилия человека уже не способны исправить этого решения Бога, непостижимого для человеческого ума. Свидетельством избранности или неизбранности конкретного человека к спасению является успех действий человека в земной жизни. Материалистический фатализм, Онтологическим основанием материалистического фатализма можно считать представления о детерминизме. Напомним, детерминизм – учение о всеобщей определённости объектов и процессов в мироздании. Прежде всего, имеют в виду причинную определённость (хотя существуют виды детерминации, не сводимые к причинно-следственному взаимодействию). С точки зрения детерминистов, всё сущее представляет собой сеть событий, в которой каждое событие оказывается следствием из какой-либо причины, но одновременно является причиной для некоторых последующих событий. Постулируется, что связь между причиной и следствием является необходимой: при наступлении причины неизбежно появляется и следствие. Первым учение детерминизма обосновал Демокрит. Противоположностью детерминизму является индетерминизм, отрицающий наличие определённости одних явлений другими (или сомневающийся в этом). Вспомните, например, критику причинности в философии Аль-Газали и Д. Юма. До конца 19 в. в философии (прежде всего, материалистической) господствовала жёсткая модель детерминации, настаивающая на необходимом и безвариантном характере причинно-следственных взаимосвязей и отрицающая наличие случайности. Своё наиболее последовательное выражение эта модель детерминизма получила в воззрениях французского астронома и математика Пьера Симона Лапласа (1749 – 1827). Лапласовский детерминизм утверждал, что поскольку все явления мироздания обусловлены друг другом сетью необходимых причинно-следственных взаимодействий, можно, если учесть абсолютно все факторы, точно вычислить положение вещей в любой момент прошлого или будущего. Возник даже образ демона Лапласа – существа, которое, обладая совершенным интеллектом, могло бы получить полное знание о действительности. Лапласовский детерминизм основывался на представлении о наличии в мироздании лишь динамических законов, которые однозначно определяют природные процессы. Такой последовательный материалистический детерминизм приводил к отрицанию свободы, фатализму. Человек действовал здесь не своей собственной волей, а подчиняясь воздействию механических частиц.[4] Такая разновидность детерминизма была распространена среди представителей механистического материализма 18 в. Однако в ходе революции в естествознании рубежа 19-20 вв. было доказано, что в мире существуют не только динамические, но и статистические закономерности, в которых нет жёсткой связи причины и следствия, позволяющей точно определить положение и состояние объекта. В некоторой степени открытие статистических закономерностей дало обоснование критике механистической модели детерминации. Итак, материалистический фатализм основывается на представлениях о причинно-следственной детерминации всех процессов в мироздании. Поведение человека определяется воздействием на него материальных частиц в соответствии с механическими законами. Свобода оказывается не более чем видимостью (эпифеноменом), не имеющим под собой никакого реального основания. Человек думает, что сам определяет свои действия, а на самом деле, он лишь подчиняется воздействию среды. Бенедикт Спиноза в 17 в. писал, что выпущенный из пращи камень, если бы он был в состоянии мыслить, полагал бы, что летит по собственной воле, хотя на самом деле он направляется природными законами. Так же и человек всякое действие осуществляет под воздействием внешних факторов, образующих судьбу[5]. Материалистический фатализм в той или иной степени был присущ Демокриту, П. Гольбаху, Д. Дидро. Опасность любой разновидности фатализма заключается в том, что с его помощью можно устранить вопрос об этической ответственности личности за свои действия. Свершив преступление, человек может обосновывать свой поступок тем, что он не мог поступить иначе, что во всём надо винить обстоятельства, поставившие его в такое положение и т.д. 2. Признание полной и абсолютной свободы человека. Подобная позиция получила самое яркое выражение в философии экзистенциализма. Экзистенция (личностное существование человека) объявляется изначально свободной и тем самым в корне отличающейся от бытия прочих вещей, явлений и существ, подчиняющихся необходимости. Остановимся на размышлениях о свободе виднейшего мыслителя-экзистенциалиста Жана-Поля Сартра. Напомним, что Сартр учил об отсутствии у человека какой-либо первоначальной сущности, определяющей его существование. Именно это и является залогом свободы человека, самостоятельно творящего свою сущность. Свобода человека, по Сартру, является полной и абсолютной. Человек обречён на свободу и не может её лишиться, как бы это ни было для него желательно в некоторых обстоятельствах. Не может быть никаких степеней свободы («более свободен», «менее свободен»). Человек свободен всегда и при любых обстоятельствах. Однако Сартр связывает свободу с ответственностью человека за свои поступки. Чем выше свобода, тем выше и ответственность. Поскольку же свобода человека является абсолютной, то столь же полной является и ответственность человека. Мы ответственны за всё происходящее в мире. Каждым своим действием мы подаём образец поведения другим и несём ответственность за дальнейший жизненный путь этих людей. Своей свободой человек должен уметь распорядиться не во вред другим, а соразмерять свои поступки с их дальнейшими последствиями.[6] Н. А. Бердяев, (прозванный «рыцарем свободы»), также считал, что свобода является изначальной характеристикой не только человека, но и всего мироздания, заключаясь в Ничто, из которого Бог создал мир. Полная реализация свободы достигается, по Бердяеву, в акте творческой деятельности. Мыслители-экзистенциалисты предупреждали о том, что свобода, благодаря связи её с ответственностью и ситуацией выбора, является тяжким грузом, который многие люди желают сбросить со своих плеч. Близкий к экзистенциализму психоаналитик Э. Фромм описал феномен «бегства от свободы», во многом объясняющий возникновение тоталитарных режимов в 20 в. Тема опасности отказа людей от свободы ради житейских благ ещё в 19 в. была затронута в «Легенде о великом инквизиторе» Ф. М. Достоевского. 3. Понимание свободы как осознанной и преодолённой необходимости. Противоположным по отношению к свободе понятием выступает необходимость. Она подразумевает однозначную предопределённость наступления чего-либо, отсутствие вариативности. Необходимость издавна связывается с принципом детерминизма и изначально не предполагала свободы. Так, Эпикур, желая обосновать наличие свободы, стремится показать отсутствие однозначной детерминации вследствие непредсказуемых отклонений атомов.[7] О том, что свобода является выражением необходимости, начали утверждать мыслители Нового времени. Ещё Б. Спиноза выдвинул тезис о свободе как осознанной необходимости. С помощью средств диалектики глубинный характер связи свободы и необходимости показал Гегель. Марксизм также принял подобное понимание свободы как познанной и осознанной необходимости. Конечно, человек изначально не свободен, но, являясь разумным и сознательным существом, он способен познавать законы бытия, в которых проявляется необходимость и использовать открытые законы для более эффективного осуществления своей деятельности. В данном понимании свободы акцент ставится на способности человека познавать мир. В соответствии с принятой в мировоззрении Нового времени установкой познание человеком реальности увеличивает власть человека над природой и соответственно делает его более свободным. Достижение человеком свободы оказывается лишь проявлением необходимости, пронизывающей всё мироздание. Человек может стать свободным лишь тогда, когда он осуществляет свою деятельность в соответствии с правильно познанными законами природы и общества. В противном случае, даже если человек действует своевольно, подлинной свободой это назвать невозможно. Свободу не следует отождествлять со вседозволенностью. Декларируемая свобода, лишённая внутренних или внешних сдерживающих факторов, как правило, заводит человека в жизненный тупик. Настоящая свобода всегда связана с разумным познанием действительности и её практическим преобразованием. Обычно выделяют две разновидности свободы, условно обозначаемые как «свобода от…» (негативная свобода) и «свобода для….» (позитивная свобода). Одной из разновидностей негативной свободы следует считать «свободу» бесконтрольного наслаждения. Ещё апостол Павел в Послании к Галатам писал: «К свободе призваны вы, братия. Только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти». Ещё стоики заметили, что тяга к бездумным телесным удовольствиям порабощает человека и лишает его свободы. Высшую ценность свободе придаёт её направленность на достижение какой-либо высшей цели, на творческое созидание. Стремление исключительно к негативной свободе является весьма опасным и грозит пренебрежением нравственными основами жизни, что может повлечь весьма опасные последствия для общества. В конце экзаменационного ответа вы можете высказать свои соображения по вопросу о том, какие формы проявления свободы приемлемы в современном обществе. Дают ли больше свободы высокий социальный статус, богатство и пр. [1] Автор этого пособия предлагает следующее определение свободы: «Свобода – такое состояние человека, когда его желания не превышают его возможностей». Узник в тюремной камере вполне свободен пройти из одного угла комнаты до другого, но покинуть камеру он уже не может, т.к. данное желание превышает его возможности. Соответственно возможны два варианта достижения свободы: 1. Уменьшение желаний (отказ от побега) и 2. Увеличение возможностей (напр., изготовление орудий для перепиливания решётки, рытье подкопа и пр.). Можно заметить, что по пути достижения свободы посредством минимизации желаний пошли восточные культуры, а путь увеличения возможностей и покорения природы был избран западной культурой.
[2] Интересен эпизод из «Илиады» Гомера. Зевс, чтобы узнать, кто победит в сражении между греками и троянцами, кладёт на весы жребии обеих сторон и взвешивает их. Заметим, не Зевс определяет судьбу, исход сражения, зависящий от судьбы, над которой Зевс не властен.
[3] Средневековому философу и богослову Жану Буридану (14 в.) приписывается создание образа так наз. «Буриданова осла» для иллюстрации отсутствия у животных свободы воли. Осёл, поставленный между двумя одинаковыми охапками сена, находящимися на одинаковом расстоянии от него, умрёт от голода. Ведь поведение осла, как и прочих животных, определяется лишь физическими обстоятельствами. Человек же в этой ситуации обязательно осуществит свой выбор.
[4] Критику отрицания свободы на основе механистического детерминизма дал Ф. М. Достоевский в «Записках из подполья». Если все желания человека будет можно «вычислять по табличке», тогда человек превратиться не более чем в органный штифтик, которым управляют законы природы, и человек потеряет то, что его возвышает над всем сущим – личностное начало.
[5] Напомним, что по Спинозе, свободной может быть лишь мировая субстанция, которая не зависит ни от чего, кроме самой себя, являясь своей собственной причиной. Все модусы, к которым причисляется и человек, зависят от чего-то другого и свободными быть не могут.
[6] После Второй Мировой войны убеждённый антифашист Сартр заявил: «Мы никогда не были так свободны, как во время оккупации». Но всё разъяснится, если заменить слово «свободны» на слово «ответственны». Именно в такие критические моменты требуется сознательный и ответственный выбор каждым человеком своей позиции.
[7] Подробнее см. ответ на вопрос 19. Эпикуру же принадлежит высказывание: «Нет никакой необходимости жить с необходимостью».