Расклад на Бельтайн «Ночь на Лысой горе»

Напомню, что это сезонный расклад. Обычное его условие – действие от праздника одного полуцикла до другого. Соответственно, этот должен работать до Литы, 1-2 августа (может быть, сработает и раньше – до Ивана Купалы, но это мы можем только проверить; обычный интервал – через праздник).

Позиции:

1. Дом. То, что у нас есть сейчас. Тот этап индивидуально-личностного развития или та событийная ситуация, в которой вы оказались.

«Бельтайн»

2. Труба. Настоятельная необходимость, стимул для выхода, изменения, побуждающая сила изменений.

3. Зелье – внутренний ресурс.

4. Метла – внешний ресурс.

5. Полет – внешние события.

6. Спутник – то, чему можно доверять.

7. Цель – цель сезона. Главная и основная цель периода. У кого внутренняя, у кого – внешняя.

8. Подружки – общий эмоциональный фон.

9. Дьявол (или Пан, или Козел) – кульминационный момент этого периода.

10. Конкурсы – испытание периода.

11. Удовольствия – они же. Опять-таки могут быть разными. Но это то, от чего можно получить наибольшее Удовольствие.

12. Потери и приобретения – это полученный опыт этого периода.

13. Возвращение домой – результат, итог, с чем вы войдете в новый этап.

Колоды для этого расклада я предлагаю любые, за исключением занудных…

Глава 19

ПРАВИЛА ГАДАНИЯ

Я придерживаюсь и предлагаю следующие правила работы с картами:

1. Карты не берут в руки, пока не сформулирован четкий вопрос и не выбран расклад, позиции которого очевидны до начала тасования.

2. Фокусировка запроса делается под имеющиеся расклады. Однако же общим принципом запроса является ориентация на личный вызов судьбы кверента (то есть что ему делать в актуальной ситуации) или ближайшая по времени диагностика или прогностика окружающего кверента мира.

3. Тасование производится рубашкой вверх.

4. Карты раскладываются рубашкой вверх и только после завершения раскладывания раскрываются. Я предлагаю раскрывать их по одной или параллелями, если такова логическая взаимосвязь карт в раскладе. Это позволяет подумать над каждой значимой частью расклада, не распыляясь на всю картину целиком изначально.

5. Карты интерпретируются в три этапа. Первый относится к общему значению карты в системе, второй – к значению карты именно в этой колоде, третий (если первые два дали меньше, чем ожидалось или чем чувствуется) – оракульное прочтение всей карты целиком или ее отдельных изображений.

6. Необходимо прочтение взаимосвязей карт внутри расклада. Они могут быть связаны по темам, например Старший аркан «Сила» и Пятерка или Семерка Жезлов, как общий сюжет защиты и обороны. Они бывают связаны по мастям или по повторению Числовых или Придворных карт разных мастей, тогда это говорит об определенном этапе развития ситуации.

7. Общий вывод из расклада должен быть для кверента мотивацией, а не пророчеством, предсказанием, фатальным исходом (хорошим или дурным). В мотивационном послании всегда есть сила и смысл для личного выбора и своего рода героического действия (от ожидания и терпения до решительности и смены взгляда на мир).

Глава 20

СОЗДАНИЕ СВОЕЙ КОЛОДЫ

Существует распространенная в оккультных кругах теория, по которой колода Таро должна быть нарисована самим практиком. Она, возможно, имеет два истока: первый – изготовление личных колод Таро в традициях ордена Золотой Зари по инструкции Мазерса, второй – отсутствие широкого доступа к картам Таро в советское и постсоветское время.

В настоящее время эта теория практически угасает на Фоне всего возможного и красочного изобилия предложенных колод Таро, а, кроме того – недостатка времени, сил, уверенности в своих навыках и т.д. Однако дело не только в этом. Можно сказать правду о том, что любой мало-мальски рисующий человек, заинтересовавшийся Таро, начинает рисовать колоду. И в лучшем случае дорисовывает Старшие арканы. В чем же дело. Я вижу корень ситуации в том, что само рисование колоды – это «магический акт», процесс взаимодействии с высокими принципами (архетипами) и акты трансформации своей души. Наивно полагать, что это будут только «рисунки для других», это всегда картины своего внутреннего душевного ландшафта.

Я начала рисовать свою колоду, для себя и как тот самый магический процесс. На настоящий момент готовы Старшие арканы и Придворные карты, а также Тузы. В процессе творчества я узнала и признала множество вещей о себе и своем мире, о том, как я вижу мир вокруг себя. Неудовлетворенность некоторыми аспектами побудила меня перерисовывать карты. Но не «как будет идеально и правильно», а «на что я готова пойти или что допустить в своем мире». Как и следовало ожидать от магических процессов, что-то постепенно изменялось и трансформировалось в реальной жизни. И процесс не закончен.

Мне бы очень хотелось, чтобы читатели этой книги, профессиональные художники или нет, начали создавать колоды Таро для себя и для других. Понимая и чувствуя саму систему, представляя свое собственное мировоззрение, трансформируя свой личный опыт.

Глава 21

«ВЕДЬМА» – ПЛОХОЕ СЛОВО, ИЛИ НЕБОЛЬШОЙ ВЕДЬМОВСКОЙ МАНИФЕСТ

Я не называю себя ведьмой давно. Смысл слова стал претенциозным, в значении от салонных колдуний до неуравновешенных городских викканок. В русском языке есть различные термины, устаревшие и литературные, для определения женщины, имеющей мистический опыт, занимающейся теоретической или практической магией, ведьма, чародейка, колдунья, ведунья, ясновидящая и т.д. Я не могу найти среди них ни одного, который бы с точностью соответствовал мной лично избранным критериям и внятной этической направленности.

Тем не менее, если говорить о «ведьмовской природе», то ее я никогда не отрицала, как ее не отвергало и то сообщество, в котором мы пытались объяснить ее суть и даже правила. В свое время я приняла описание ведьмы (по природе и личностной организации, а не социальным претензиям) как женщины, опирающейся в своем мировоззрении на индивидуальный и практический мистический опыт. Это действительно достаточно емкое и точное определение всех возможных разновидностей ведьм, вне классификаций, иерархий, но также и вне суеверных (само)представлений.

Этого определения, однако, мне оказалось мало, именно по причинам поиска критериев внешней оценки индивидуальных состояний и обшей (социальной) этической ориентации. Первые я обнаружила в аналитической психологии К.-Г. Юнга, говорящей на символическом языке, близком к языку магии, но также и в современной академической психологии (психологии возрастного развития, клинической и социальной психологии), вторые – в социальной и – вновь – мистической философии. В какой-то момент мне казалось, что я честно становлюсь психологом, психотерапевтом, а мистические практики – это лишь знакомые мне темы, которые я могу вплести в общее поле своей практики с клиентами. Затем я сильно разочаровалась в философии современной психотерапии и тем более в ее практическом исполнении. Но это привело меня не обратно к ведовству, а к попытке изучить не просто индивидуально изломанные души, но коллективную Тень социума. Я отправилась учиться на юридического (тюремного, пенитенциарного) психолога, и тогда мне казалось, что как нельзя ближе я оказалась к истинному мистическому пониманию и осознанию механизмов человеческой души. Большая и могучая, традиционная социальная Система действительно сумела дать понимание социальных масштабов, совершенно исключенных из современной как психотерапевтической, так и мистической ведовской практики, ориентированных исключительно на индивидуальный «прекрасный внутренний мир» и отношения в мини-сообществах.

Самым значимым событием в осознании ведьмовской природы для меня стала поездка в Прагу. Там же я воочию познакомилась с создателями шедевральных колод Таро от «Баба Студио» – Алексом Уколовым и Карен Махони. Они показывали мне мистическую Прагу и рассказывали о том, что в создании настоящих колод (магических артефактов, по сути) главное – это честность перед собой и своим творением, как честность перед Создателем. В Праге же я поняла свою природу, вне зависимости от того, как я себя называю.

Для меня основным критерием стало умение чувствовать качество силы (или божественного света), растворенной или проявленной в той или иной данности. Я ходила по храмам и монастырям и давала себе напитаться той силой, которую продуктивно взращивали в монашеских орденах или иных религиозных образованиях, оценивала ее и сопоставляла с другими. Посещала старинные усадьбы и замки, бродила по барочным садам и чувствовала иной характер силы (или света), уже имперской, маскулинной, празднично-активной. Быть ведьмой (нет пока нужного слова…) для меня – это значит обладать восприимчивостью, быть способной понимать и чувствовать этот мир. Таким образом, я утверждаю себя как самостоятельный субъект религиозного и мистического опыта, но также и как объект в руках силы много большей, чем я. Отсюда вырастает этика не только отношений с другими и не только с самой собой, но и высшая этика отношений со своей судьбой, требующая определенного индивидуального героизма.

Если говорить об инструментальной стороне дела, то в последнее время я разъясняю теорию и обучаю практике работы с мантическими инструментами (Таро и рунами Старшего Футарка) в свете индивидуального мифа человека. Этот сюжет (или сказка) очень индивидуален, очень отличен в зависимости от всего предыдущего опыта, личных качеств, а также уровня и качества личной силы, кроме того – от объективных обстоятельств и условий судьбы. Подобные инструменты способны быть лишь проводником к внутренней «книге жизни» человека, в которой есть свои собственные закономерности и своя уникальная вариативность выборов.

В нынешнем своем восприятии ведьмовства (вновь использую это слово исключительно потому, что нет лучшего) я внимательна не только к насыщенности силой (светом), но и к осознанию ее божественной природы, к контакту с высшей целью и смыслом. И это уже философия высокой мистики, связи с Божественным в радости возвышения духа. А не обычное потребительство чудес, каковым предстает ведьмовство в своей массе не только для обывателей, но и для многих так называемых ведьм.

В большинстве современных «городских ведьм» можно наблюдать бесхитростную произвольность волевых и эмоциональных движений, источником которых видится эгоцентричное желание, сдобренное представлением о личной исключительности. В опоре лишь на самое себя, такая ведьма сражается с бессознательным, собственным и коллективным, с переменным успехом, но известным напряжением. Отсюда непостоянство достижений, власть окружения, непоследовательность социальных проявлений, лабильность этики. Такая ведьма взаимодействует со стихийным бессознательным, потому слишком многое (из проявлений более высокого, нежели бытовой здравый смысл, порядка) остается неосознанным. Салонных ведьм, работающих па потоке, я не рассматриваю вовсе, как вариант духовной проституции и неизбежного падения уровня, приводящего Чаше всего либо к прямому мошенничеству, либо к растворению личности в потоках бессознательного.

Движение Викка попыталось предложить ведьмам новую религию, пантеистическую и матриархальную, а одно и начать массовую вербовку в оные. Практики этого течения способны развить определенное «чувствование» окружающего мира как мистическое феминное качество, однако они не дают постижения нового смысла. Все, что требуется, – верить и чувствовать, как хорошей жене при недоступном муже. Духовная маскулинность оказывается невидимой для виккан. Неорелигия Викки отрицает познание Логоса, низводя маскулинность лишь до прогрессивной сексуальности (включая гендерную недифференцированность) Эроса (мужское божество, Рогатый бог, лишь принц-консорт, сын-любовник при Великой Матери). Матриархальная религия воспевает власть Великой Матери, восполняя тоску современных женщин по всеохватной материнской женственности микромира семьи и ожидание ее от макромира в целом. В остальном, в соответствии с господствующим нынче культом потребления, Викка стала привычно-фантазийным коммерческим эклектическим идолопоклонством, с ее котлами, метлами, пентаграммами и ловцами снов. Впечатления, как обычно на среднем уровне культуры, подменяют смысл. И здесь это заложено в самой системе, по сути, маркируя не столько «возвращение к истинным истокам» и «стремление к естественной гармонии», сколько регресс к всепоглощающей и воспринимающей «природной до человечности», в общих рамках увлечения нашего времени всеобщей толерантностью. Существуют в изобилии и практичные ведьмы, так же как примыкающие к ним женщины, ориентированные на бытовую магию (включая любовную) и бытовые же прорицания. Для них ведовство – это, прежде всего инструментальное воплощение своей воли и любопытства в реальности, для тайной над ней власти. Но приоритет желания над индивидуальной ответственностью я полагаю отображением чувства инфантильного всемогущества, детской позиции, самовлюбленной, дерзкой, иногда жалкой – перед силами судьбы.

Известно представление о потомственной передаче магической силы. Однако существование вне традиционной общины, родовой или социальной, размывает необходимую для рабочего эффекта концентрацию этого условия. Поэтому оказываются дискредитированы и идут ко дну «потомственные гадалки» в динамике большого города. Это условие уже непринципиально и в новых масштабах так не работает. Кроме того, по опыту обучения я поняла, что, вне зависимости от родословной, женщина в определенном возрасте способна обрести необходимые навыки и контакт с естественной и уникальной личной силой, но также и научиться видеть нити своей и чужих судеб, не вмешиваясь без нужды.

В языческих культурах (насколько нам известно по тем, что обладали собственной письменностью) ведуньи ориентировались на бытовую функциональность в магии, хотя и играли роль посредников между общиной и миром сверхъестественного, в произвольной ориентации на этические смыслы или при отсутствии таковых. В то же время были и легитимные профессиональные жрицы или пророчицы, посвященные в этический кодекс своего божества. В традиционной культуре христианских времен ведьма (не берем сугубо бытовую магию, совершавшуюся мало-мальски приличной хозяйкой в пределах своего дома) не могла не ориентироваться на Бога, располагая себя и свою деятельность в той или иной точке относительно этого полюса или поляризации Бог–Дьявол.

Для меня очевидно – и мой круг, в результате мистических и магических опытов нескольких лет, готов меня поддержать, – что пришло время восстановить легитимную связь мистической женщины (ведьмы) с Богом. И это уже будут не частные отношения двух втайне договорившихся о вложениях и плате субъектов, а обязательства и ответственность в рамках высшего смысла. И суть таких отношений я вижу именно в прохождении жизненного пути как уникального и героического личного мифа, с его испытаниями и духовными достижениями, в социальной реальности и в развитии своих душевных сил, во взаимодействии с другими людьми и в соблюдении этики отношений с миром и судьбой. Ориентироваться на этот самый героический индивидуальный миф мы можем только при вере в непостижимый и недосягаемый источник божественного бытия, искра которого присутствует и в нас самих (как юнговская Самость). И для меня именно это будет критерием правильности, «праведности ведьмы». Вызовом же для нее – готовность взаимодействовать с данным ей проявлением Божественной силы.

Точность определений и аналитика – это навыки и свойства высокого маскулинного аспекта проявления силы. Интеллектуальная и аналитическая работа с символическими системами становится принципиальна в масштабах, отличных от замкнутого микромира традиционной общины. А на данном этапе развития социальной культуры именно хороший язык точных обобщений и абстракций совершенно необходим для поддержания как минимум общего когнитивного уровня описания реальности. Это дает точность не только определений. Это как будто случайное нахождение ровно к нужному месту и ко времени. Удачные слова и действия, которые оказываются все более глубокими и осмысленными, при лучшем понимании ситуации. У меня этим, например, стали также картины, смысл которых оказывался поразительно очевидным и более ясным спустя месяцы, вплоть до количества деталей и особых знаков. Это часто нахождение своего индивидуального знакового разговора с миром, который может быть поразительно различным. Тут важно еще знать свои уникальные качества именно как мистического субъекта, однако же, и относиться к этому предельно деликатно и пунктуально, как к искусному инструменту, и регулярно «проверяя настройки». Чтобы быть точными, нам необходимо – и вновь – быть предельно честными с собой, с тем, кто является для нас значимым Другим в актуальный момент жизни, и в целом со своей судьбой.

Я вижу присутствие и поддержку маскулинной стороны божественного света в осознании, озарении, точности и ответственности в отношениях с неведомым и премного большим; но и присутствие женской стороны божественности в реальном воплощении и ответах мира. При этом правилами для меня являются ориентация на внутреннее чутье и волю, при достаточно ясном понимании существующей системы (и принятии ее как данности), но также и личная ответственность перед неперсонифинированным источником силы. Я отличаю, и обучаю отличать, различные качества проявления божественного света, которые не являются и не должны превращаться в идолопоклонство (актуальный исторический момент слишком способствует позитивному или негативному очарованию вещных образов). Это также не только и не столько пантеизм (и его дщерь, толерантность к разнообразию всяческих и любых проявлений) – именно благодаря признанию иерархичности систем, необходимости возвышения души и духа (в индивидуальном равновесии с плотью) и ответственности за свой выбор. Это индивидуальный договор с Богом за принятие силы и судьбы, обязательство героического странствия, но и служение Пряхам людских судеб.

Глава 22