Феноменология, постструктурализм, постмодернизм, философия

текста) являлся более фундаментальным понятием по сравнению

с реальностью, то понимание И. предельно усложнялось. Кто

объяснит психотику, находящемуся в состоянии параноидального

бреда, что его картина мира ложна (см. психоз)? Это

может попытаться сделать психотерапевт. Но самые последние

психотерапевтические системы, например трансперсональная

психология (см.), оперируют высказываниями, которые

делаются пациентами в измененном состоянии сознания - под

воздействием ЛСД или холотропного дыхания, и эти высказывания,

на первый взгляд, не отличаются от бреда параноика. Больные

сообщают сведения о травмах рождения (см.) или о тех

травмах, которые они получили еще во внутриутробном состоянии

или даже в других воплощениях. Тем не менее, в соответствии с

закономерностями классического психоанализа, пережитая

вторично, выведенная на поверхность травма ведет к

выздоровлению или стойкой ремиссии, что, по отчетам основателя

трансперсональной психологии С. Грофа, происходит достаточно

часто. Стало быть, пациентам удалось в глубинах своего

бессознательного выкопать И.

Плюралистическую неразбериху вокруг понятия И. во многом

преодолела семантика возможных миров - направление

логической семантики, которое рассматривает возможную И.

как И. в одном возможном мире и необходимую И. как И. во всех

возможных мирах.

Однако в философии постмодериизма понятие И. вновь

теряется в общей культурно-игровой атмосфере этого направления,

где каждое высказывание амбивалентно: оно и истинно, и ложно в

зависимости от того, кто и при каких обстоятельствах его

высказывает. Так, в романе М. Павича "Хазарский словарь"

(см.) каждая из трех версий того, какую веру приняли

хазары в конце IХ века, противоречит остальным: православные

утверждают, что хазары приняли христианство; мусульмане

считают, что хазары приняли ислам; а евреи - что иудаизм. В

постмодернистском романе Набокова "Бледный огонь" (см.)

остается так и не выясненным истинный статус главного героя -

действительно ли он эмигрировавший король северный страны и все

его свидетельства - И. или же он просто умалишенный.

В постмодернистском мире очень нелегко жить, но важно хотя

бы созвавать, что именно в этом мире мы сейчас живем.

Лит.:

Мельвиль Ю.К. Прагматизм // Современная зарубежная

философия: Словарь. - М., 1991.

Витгенштейн Л. Логико-философский трютат. - М., 1958.

Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной

лингвистике. Теория речевых актов. - М., 1986. - Вып. 17.

Льюиз Д. Истина в вымысле // Возможные миры и виртуальные

реальности. - М., 1998 (в печати).

Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и

трансценденция в психотерапии. - М., 1992.

Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. - М.,

1980.

* К *

"КАК БЫ" и "НА САМОМ ДЕЛЕ"

- выражения, характеризующие различные поколения

сегоднящних русских интеллигентов и, соответственно, их картины

мира. Привычка через каждые пять предложений добюлять "Н. с.

д." характеризует поколение, выросшее в 1960-х гг. и

реализовавшееся в 1970-х гг. "К. б." говорит поколение,

выросшее в 1980-х гг. и не реализовавшее себя в 1990-х.

Н. с. д. - выражение мыслящих позитивно физиков,

кибернетиков, семиотиков-структуралистов (см. семиотика,

структурная поэтика). К. б. - выражение современников

постструктурализма и постмодернизма.

Н. с. д. расстюляет все точки над i, утверждает истину в

последней инстанции. Говорящий Н. с. д. более чем уверен в

своих словах (ср. теория речевых актов) и в том, что

реальность можно описать истинными высказываниями, отбросив

ложные. Его запоздалый идеал - логический позитивизм и

верификационизм с "Логикофилософским трактатом" во

главе, который как раз был введен в оборот русской культуры в

самом конце 1950-х гг. Общая форма высказывания говорящего Н.

с. д. примерно такова:

Н. с. д. все ясно, все обстоит так-то и так-то.

Для говорящего Н. с. д. реальность и описывающие ее

тексты разведены и изоморфны. Говорящий Н. с. д, как правило,

знает или думает, что знает, чего хочет.

В характерологическом (см. характерология) плане

говорящий Н. с. д. прежде всего реалист (ср. реализм) и

чаще всего экстраверт. Внешняя реальность имеет для него

самодовлеющую ценность. Если что-то не ясно, то это (Н. с. д.)

можно всегда выяснить, применив "пару формул" и держась

здравого смысла.

На научном жаргоне лингвистики 1960-х гг. мышление Н. с.

д. называли God's truth (истина от Бога). Противоположный тип

мышления называли hocus-pocus (манипуляционизм). Этот

противоположный образ мысли и представляют люди, говорящие К.

б. Эти люди читают скорее не "Логико-философский трактат", а

"Философские исследования" того же автора (см. аналитическая

философия). Они любят повторять слова Барт и Деррида.

Мышление К. б. - ровесник семантики возможных миров, вернее, ее

массовой интеллигентской адаптации. К. б. - это, собственно, и

означает "в одном из возможных миров".

Речевая стратегия К. б. - это стратегия неуверенности в

неопределенности, но претендующая на большую глубину по

сравнению с разговором на языке Н. с. д.

Человек К. б. в противоположность человеку Н. с. д. в

характерологическом плане аутист-интроверт (см.

характерология, аутистическое мышление). Существование

реальности и вообще существование чего бы то ни было для

человека К. б. далеко не бесспорно. При этом в отличие от

картезианца и солипсиста он готов даже сомневаться в

существовании собственного Я, так как находится в постоянном

измененном состоянии сознания, в деперсонализации. Он

вполне может сказать: "Я как бы не существую". Текст и

реальность для сознания К. б. переплетены, причем реальность

всегда менее фундаментальна, чем текст, выступающий как

интертекст в 1980-е гг. и как гипертекст в

1990-е.

Мышление Н. с. д. строго бинарно (см. бинарная

оппозиция), мышление К. б. многозначно (см. многозначные

логики).

В сущности, К. б. и Н. с. д. выступают в высказывании как

модальные операторы (см. модальности, математическая

логика).

Сравним три высказывания:

(1) Он пришел.

(2) На самом деле он пришел.

(3) Он как бы пришел

Высказывание (2) отличается от высказывания (1) тем, что

его истинность гарантируется интеллектуальным авторитетом и

осведомленностью говорящего, его уверенностью в положении дел и

ясностью картины - при желании истинность этого высказывания

может быть верифицирована. Высказывание (2), таким образом,

вносит в реальность ясность и определенность. Оно утверждает

нечто вроде: "Уж кто-кто, а я-то знаю, что предложение "Он

пришел" истинно, потому что я всегда располагаю исчерпывающей

информацией об интересующих меня вещах, а реальность ясна и

определенна, если называть вещи своими именами".

В определенном смысле Н. с. д. эквивалентно субъективному

варианту классического модального оператора "необходимо".

Даже с теми типами высказываний, которые по определению не

могут иметь значения истинности (см. истина), мышление

Н. с. д. обращается так, как будто они обладают значением

истинности. Логик-"насамомделист" анализирует любой императив

"Уходи" как "На самом деле уходи", то есть "Истинно, что сейчас

будет истинным высказывание "Ты уходишь".

Напротив, высказывания типа (3) смягчают, размывают

границу между текстом и реальностью. "Он как бы пришел"

означает: "Возможно он пришел, во всяком случае, я только что

его здесь видел, но реальность так текуча и неопределенна, что

ничего логически нельзя гарантировать; может быть, я обознался

и это был не он, может быть, он действительно пришел, но за это

время успел уйти".

Если конъюнкция высказывания (2) и его отрицания, как и

высказывания (1), составляет противоречие:

На самом деле он пришел и На самом деле он не пришел -

то конъюнкция высказывания (3) и его отрицания не приводит к

противоречию:

Он как бы пришел и Он как бы не пришел.

Это высказывание составляет (как бы составляет) третье

логическое значение в логической системе К. б. Аксиомы бинарной

логики в этой системе не действуют. В частности, закон двойного

отрицания здесь не имеет силы. Высказывание "Он пришел"

эквивалентно высказыванию "Неверно, что он не пришел", но

высказывание "Он как бы пришел" не эквивалентно высказыванию

"Неверно, что он как бы не пришел".

В этом смысле оператор К. б. родственен классической

модальности "возможно", но не совсем. Понятию "возможно"

противостоит понятие "необходимо" (неверно, что возможно).

Но мышление К. б. отрицает саму процедуру отрицания. Оно

ему не нужно. Сомнение и так настолько фундаментально и

универсально, что нелепо было бы не сомневаться и в отрицании:

"Я как бы не могу ничего ни утверждать, ни отрицать в точности"

- такова эпистемологическая позиция говорящего К. б.

Сознание К. б., стирающее границу между высказыванием и

реальностью, - это сознание классического постмодернизма, если

считать таковым все модернистское послевоенное искусство,

включающее "Доктора Фаустуса", "Волхва", "Бледный

огонь", "Школу для дураков", "Хазарскнй словарь".

В настоящее время мышление К. б. себя исчерпало, но что

будет дальше, неизвестно.

КАРНАВАЛИЗАЦИЯ

- семиотическая теория карнавала, изложенная М. М.

Бахтиным в его книге о Рабле (1965). Смысл концепции Бахтина

(см. также полифонический роман, диалог) в том, что он

применил понятие карнавала, ежегодного праздника перед великим

постом, ко всем явлениям культуры Нового времени.

В центре концепции К. - идея об "инверсии двоичных

противопоставлений", то есть переворачивание смысла бинарных

оппозиций. Когда народ выходит на карнавальную площадь, он

прощается со всем мирским перед долгим постом, и все основные

оппозиции христианской культуры и все бытовые представления

меняются местами.

Королем карнавала становится нищий или дурак,

трикстер (см. также анекдот). И ему воздают

королевские почести. Назначается также карнавальный епископ, и

кощунственно оскверняются христианские святыни. Верх становится

низом, голова - задом и половыми органами (материально-телесный

низ, по терминологии Бахтина). Меняются местами мужское и

женское (мужчины надевают маски женщин и наоборот). Вместо

благочестивых слов слышится сквернословие, площадная брать.

Меняются местами сами противопоставления жизни и смерти.

Для чего все это было нужно?

В средневековой христианской культуре были живы актуальные

языческие мифологические представления, в частности аграрный

культ (см. миф). Для того чтобы "погребенное" в землю

зерно дало плод, оно должно было символически умереть, поэтому

карнавальные ругательства имеют амбивалентную природу. Когда на

карнавале говорят: "Иди в ..." - это означает: "Вернись в

материнское лоно, в оплодотворяющий хаос материально-телесного

низа, для того чтобы после этого очиститься и возродиться".

Стихия К. до сих пор присуща некоторым традициональным

народностям, например банту. Наиболее ярко сохранилась традиция

европейской карнавальной культуры в Латинской Америке, и в

частности в Бразилии.

В культуре ХХ века К. актуализируется вследствие повышения

общего интереса к мифу (неомифологическое сознание).

Безусловно, следы К. несет на себе ряд эпизодов в

блужданиях по Дублину Леопольда Блума и Стивена Дедалуса

("Улисс" Дж. Джойса). В "Петербурге" Андрея Белого субститутом

К. становится стихия светского маскарада. В "Волшебной горе"

Томаса Манна карнавал в горном санатории становится

кульминацией всего романа. Герой - простак Ганс Касторп

делается королем карнавала, хулит ученую премудрость своего

педагога Сеттембрини и на одну ночь добивается карнавальной

королевы, своей возлюбленной Клавдии Шоша. Стихия К.

обрушивается на Москву в романе М. Булгакова "Мастер и

Маргарита". Воланд и его свита устраивают сначала

карнавализованное представление в Варьете, а затем сатанинский

бал с элементами К.

Стихией К. проникнуто большинство фильмов Феллини -

"Амаркорд", "8 1/2", "Репетиция оркестра", "И корабль плывет",

"Джинджер и Фред".

В знаменитом фильме Л. Андерсона "О, счастливчик!" герой,

Майкл Тревис, пройдя через все испытания, оказывается на

карнавальной площади, где встречаются все герои фильма, и сам

режиссер бьет героя по голове сложенным в трубочку сценарием,

как будто посвящая его в карнавальные короли.

Подобно другим культурологическим понятиям Бахтина, К.

прочно вошла в международную теорию фольклора и литературы, а

сам "карнавальный король" Михаил Михайлович Бахтин,

представивший свою книгу о Рабле в 1966 г. на соискание

докторской степени, в духе К. получил степень кандидата

филологических наук, оставаясь которым и умер в 1975 г.

Лит.:

Бахтин М. М. Франсуа Рабле и народная смеховая культура

средневековья и Ренессанса. - М., 1965.

Иванов Вяч. Вс. К семиотической теории карнавала как

инверсии двоичных противопоставлений // Учен. зап. Тартуского

ун-та. - Тарту, 1978. - Вып. 408.

Юнг К. Г. Психологические аспекты трикстера // Юнг К. Г.

Душа и миф: Шесть архетипов. - Киев, 1996.

КАРТИНА МИРА

- система интуитивных представлений о реальности. К. м.

можно выделить, описать или реконструировать у любой

социопсихологической единицы - от нации или этноса до

какой-либо социальной или профессиональной группы или отдельной

личности. Каждому отрезку исторического времени соответствует

своя К. м. К. м. древних индийцев не похожа на К. м.

средневековых рыцарей, а К. м. рыцарей не похожа на К. м. их

современников-монахов. В свою очередь, К. м.

монахов-доминиканцев не похожа на К. м. францисканцев и т. д.

В то же время, можно выделить универсальную К. м.,

свойственную всему человечеству, правда, она будет слишком

абстрактна. Так, для всех людей, по-видимому, характерна

бинарная оппозиция (основной инструмент при описании

или реконструкции К. м.) белого и черного, но у одних групп

белое будет соответствовать положительному началу - жизни, а

черное - отрицательному началу - смерти, а у других, например,

китайцев, наоборот. У любого народа будет свое представление о

добре и зле, о нормах и ценностях, но у каждого народа эти

представления будут различными

У отдельной личности К. м. будет детерминирована прежде

всего его характером (см. характерология): у

сангвиника-экстраверта и реалиста К. м будет явно

противоположной К. м. шизоида-интроверта и аутиста (см.

аутистическое мышление). Своя К. м. будет у параноика и

у больного шизофренией и психозом. К. м. будет меняться при

измененных состояниях сознания.

Человек, погруженный в виртуальную реальность, также будет

видеть мир совершенно по-своему.

К. м. опосредована тем культурным языком, на котором

говорит данная группа (см. гипотеза лингвистической

относительности).

Термин К. м. был введен впервые Людвигом Витгенштейном в

"Логико-философском трактате", но в антропологию и

семиотику он пришел из трудов немецкого ученого Лео

Вайсгербера.

Можно ли описать К. м. ХХ в.? Прежде всего ясно, что будут

очень различаться К. м. начала, середины и конца века; К. м.

венской культуры начала века будет не похожа на К. м.

петербургской культуры "серебряного века" и т. д. Свои К. м. у

символизма, акмеизма, сюрреализма, постмодернизма. И все

же ХХ в. не был бы единством, если бы нельзя было хоть в общих

чертах обрисовать его К. м. в целом.

Для этого сравним К. м., характерную для ХIХ в., и - по

контрасту - К. м. ХХ в.

В целом, если сопоставить представления о мире ХIХ и ХХ

вв., то надо будет вспомнить самое фундаментальное традиционное

философское противопоставление бытия и сознания. В ХIХ в. это

противопоставление было действительно очень важным и в целом

картина была позитивистской, или материалистической, то есть

бытие представлялось первичным, а сознание вторичным. Конечно,

большую роль в ХIХ в. играли идеалистические и романтические

представления, где все было наоборот, но в целом К. м. ХIХ в.

видится именно такой - позитивистской.

Что в этом смысле можно сказать о ХХ в.? Наверное, то, что

здесь вся эта оппозиция перестала играть роль:

противопоставление бытия и сознания перестало играть в ХХ в.

определяющую роль. Действительно, уже логический

позитивизм (см. также аналитическая философия)

отменил проблему соотношения бытия и сознания как

псевдопроблему традиционной философии и на ее место поставил

другое противопоставление - языка и реальности. Поэтому термин

"язык" остался у философов и лингвистов, а наиболее

фундаментальной оппозицией К. м. ХХ в. стало противопоставление

текст - реальность.

Причем, мифологически (см. миф) сняв предшествующую

оппозицию бытия и сознания, новая оппозиция заменила ее

инвертированно есть пропорция -

Бытие - сознание

I I

Реальность - текст

не состоялась. В целом для К. м. ХХ в. характерно

представление о первичности Текста (см. символизм,