Диалектика и политика, революционная практика
Величайшая особенность Ленина как революционного вождя и мыслителя — органическое слияние теории и практики, диалектики мышления с ее конкретным практическим воплощением в действиях. И поэтому огромное значение для творческого развития материалистической диалектики имеют не только его специальные философские труды, но п выступления по самым разнообразным вопросам — экономическим, историческим, политическим, тактическим и т. д. В них великое диалектическое мастерство Ленина реализовано в плоти и крови конкретного анализа действительности.
Сейчас среди ревизионистов модным мотивом стало отрицание связи философии с политикой. Такая связь называется «догмой», которую-де нужно преодолеть. Как заявляет югославский философ Г. Петрович, философия «является своим собственным судьей». Конечно, было бы упрощением понимать эту связь механистически, связывать непосредственно всякий философский вывод с тем пли иным политическим тезисом. Но в то же время еще большим отступлением от истины следует считать отрицание внутренней связи между философией как определенным мировоззрением и жгучими социально-политическими проблемами современности. Философия, считающая себя «собственным судьей» и не видящая тысяч нитей, связываю-
щих ее с классовой борьбой, отворачивающаяся от политических и других социальных проблем эпохи, замыкающаяся в себе,— такая философия достойна презрения. Подобное понимание философии и ее роли совершенно чуждо революционному марксизму. Один из важных аспектов развития Лениным марксистской философии, диалектики состоит как раз в том, что он, как никто до него, раскрывал огромную социально-политическую роль философии.
С большой силой Ленин выразил неразрывную связь между диалектикой и революционной практикой рабочего класса и его партии. В статье «Карл Маркс» он в немногих строках изложил диалектическую сущность политики и тактики революционного движения. «Основную задачу тактики пролетариата,— писал он,— Маркс определял в строгом соответствии со всеми посылками своего материалистически-диалектического миросозерцания. Лишь объективный учет всей совокупности взаимоотношений всех без исключения классов данного общества, а следовательно, и учет объективной ступени развития этого общества и учет взаимоотношений между ним и другими обществами может служить опорой правильной тактики передового класса. При этом все классы и все страны рассматриваются не в статическом, а в динамическом виде, т. е. не в неподвижном состоянии, а в движении (законы которого вытекают из экономических условий существования каждого класса). Движение в свою очередь рассматривается не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего и притом не в пошлом понимании «эволюционистов», видящих лишь медленные изменения, а диалектически... На каждой ступени развития, в каждый момент тактика пролетариата должна учитывать эту объективно неизбежную диалектику человеческой истории, с одной стороны, используя для развития сознания... передового класса эпохи политического застоя или черепашьего, так называемого «мирного», развития, а с другой стороны, ведя всю работу этого использования в направлении «конечной цели» движения данного класса и создания в нем способности к практическому решению великих задач в великие дни, «концентрирующие в себе по 20 лет»» 1.
В этих словах с классической ясностью и точностью вскрыта внутренняя связь между диалектикой и политикой, тактикой революционной партии. Они опровергают домыслы противников ленинизма, утверждающих, будто Ленин как «инженер рево-
1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 77—78.
люционных действий» был нетерпелив и, не считаясь с объективными процессами, навязывал произвольно свою волю и стремления. Напротив, его выводы и лозунги, политическая тактика всегда находились в полном соответствии с объективно необходимой диалектикой развития, которую он с поистине гениальным чувством жизни улавливал. В этом отношении он непримиримо относился ко всякому политическому прожектерству и фанфаронству, не считавшемуся с объективной логикой развития действительности. Как никто, он клеймил мелкобуржуазное вспышкопускательство, игнорировавшее различие между периодами медленного, «черепашьего», количественного движения, когда нужно только собирать и готовить силы для быстрого скачка вперед, и периодами, когда один великий день равен 20 и больше годам, т. е. революционным временем, периодами крутых исторических переломов.
Эти ленинские указания относительно диалектической сущности политики и тактики пролетарской партии имеют животрепещущее значение и сегодня, когда в процесс ломки старого, отжившего буржуазного общества и строительства нового, социалистического строя втянуты самые разнообразные классовые силы и прослойки с их социальными предрассудками и традициями, далекими от научного диалектически-материалистического миропонимания. Отсюда проистекает их тяготение к односторонне-метафизическому выбору форм борьбы, пренебрежение к всестороннему учету объективного соотношения классовых сил, динамики их развития, желание заменить упорную и трудную работу по подготовке сил к решающим революционным действиям авантюристическими сверхъестественными «прыжками», анархистским бунтарством и т. п. Ярким примером в этом отношении может служить политика «левых» ревизионистов как в вопросах современного мирового развития, так и в вопросах внутренней жизни (политика беспрерывных «скачков», перепрыгивания через неизжитые стадии объективно диалектического развития и т. п.).
С особенной силой диалектический гений Ленина проявился в конкретном приложении учения о противоречивом характере развития к решению задач революционного преобразования общества. У Ленина положение о том, что развитие есть «борьба» противоположностей, никогда не оставалось фразой, не имеющей непосредственного отношения к действительности и практической деятельности, как это имело место у многих марксистских «авторитетов». Он всегда настойчиво подчеркивал, что жизнь и развитие общества полны противоречий и что только
их строгий и точный учет, анализ их объективного развития позволяют строить политику на подлинно научных основах. С какой беспощадностью он бичевал Каутского, Вандервельде и других вождей социал-демократии за игнорирование факта обострения всех противоречий буржуазного общества на империалистической стадии капитализма! Ленинский подход к этому вопросу и сегодня служит хорошим противоядием против тех вольных или невольных «иллюзионистов», которые убеждают, что исследование глубоких противоречий государственно-монополистического капитализма сейчас уже несущественно. Труды Ленина — подлинная и незаменимая в истинном смысле слова «высшая школа», дающая понимание этого важнейшего аспекта социального развития.
Ленин требовал видеть и учитывать в практической деятельности противоположности и противоречия не только для того, чтобы не стирать и не затушевывать различия между классами, партиями, между передовыми и реакционными силами и тем самым не утрачивать классовой революционной позиции. Великолепно понимая, что развитие неизбежно и объективно протекает в форме противоречивых тенденций н сил, он учил также смело сочетать воедино, когда это необходимо, противоположности в интересах революционного развития. Бессмертным образцом такого диалектического сочетания служит ленинская новая экономическая политика (нэп), основанная на трезвом, реалистическом учете объективно противоречивого развития советского общества в начале 20-х годов и требовавшая соединения таких противоположностей, как коммунизм и торговля, плановое начало и стихийные рыночные отношения, социалистические и частнособственнические отношения и пр. Но при этом Ленин всегда призывал видеть и учитывать ведущую силу в этом сочетании, с тем чтобы использовать все возможное в пользу и в интересах этой ведущей силы — в данном случае силы социалистического развития. Ленин прекрасно понимал, что в сочетании противоположных тенденций решающую роль играет мера этого сочетания, т. е. такое их соединение, которое обеспечивает победу исторически назревших и прогрессивных форм развития. Причем саму эту меру он рассматривал всегда диалектически, в динамике, на разных ступенях и стадиях развития.
Так, говоря о необходимости сочетать в тактике борьбы различные противоположные формы (мирные и немирные, законные и «незаконные», парламентские и непарламентские, легальные и нелегальные), он видел залог успеха именно в пра-
вильной, диалектической мере их сочетания в зависимости от исторических условий, места, времени и т. д.
Трудно переоценить эту грань диалектики, диалектического подхода к действительности в современных исторических условиях, когда, например, соединение таких противоположностей, как общее и особенное, в строительстве социализма в разных странах и разнообразных условиях приобретает первостепенное значение. Развитие везде и всегда происходит в форме взаимопроникновения общего и отдельного, или особенного. Ленин указывал, что общее так или иначе связано с отдельным, существует в отдельном и через отдельное, а это последнее есть проявление и выражение общего. Данная сторона диалектического развития затрагивает важнейший и трудный вопрос об общих закономерностях и их конкретных проявлениях. Невозможно успешное практическое осуществление задач социалистического преобразования в каждой отдельной стране, если игнорировать эту диалектику общего и особенного, закона и его конкретного выражения.
Здесь одинаково опасны двоякого рода ошибки: как абсолютизация общего при недооценке особенных, конкретных форм его реализации, вытекающих из условий, традиций страны, строящей социализм, так и, напротив, преувеличение, раздувание отдельного, особенного при игнорировании того, что оно связано с общим, с законом п является его выражением. Не случайно Ленин уже в первые годы Советской власти со всей присущей ему прозорливостью поставил вопрос об общем и особенном в социалистической революции и опыте строительства социалистического государства в России, акцентируя на некоторых коренных общих чертах, в которых проявились объективно необходимые закономерности всякой социалистической революции. Он тем самым не только показал необходимость диалектического сочетания противоположностей общего и особенного в каждой социалистической революции, но и делал ударение па главной, ведущей стороне в этом сочетании — па общем, т. е. на том, без чего немыслимо никакое подлинно социалистическое преобразование.
Известно, что в практике строительства социализма в некоторых странах имеют место указанные выше односторонности обоего порядка. Большую опасность представляет преувеличение, раздувание особенного, отличительных признаков, ибо это ведет к нарушению коренных принципов социалистического переустройства общества, т. е. сущности самого процесса.
Для Ленина проблема диалектики и политики, диалектика и революционной практики никогда не сводилась к простому применению каких-то раз навсегда данных философских положений к человеческой деятельности. Диалектика для него служила средством, орудием поисков новых вопросов, новых ситуаций, вследствие чего сама диалектика претерпевала у него развитие, уточнение, конкретизацию. Недаром он говорил о том, что диалектике присуща «бездна оттенков» подхода к действительности, но эта бездна оттенков возникала не из головы, не из саморазвития разума, а от соприкосновения с растущей и изменяющейся действительностью. Такое обновление и новый творческий взлет ленинская диалектика получила тогда, когда она соприкоснулась с практикой строительства социализма в нашей стране. Ленин в свое время указал, что диалектика «Капитала», которую он так высоко оценил, есть лишь частный случай диалектики вообще. Это в полную меру подтвердилось, когда социалистические преобразования потребовали новых, диалектических подходов к развитию, соответствующих совершенно иным по сравнению с капитализмом условиям жизни общества. И хотя Ленину пришлось анализировать лишь первые шаги строительства социалистического общества, его труды этого периода представляют собой незаменимую и драгоценную сокровищницу новых оттенков и граней диалектики, в которых с огромной теоретической силой схвачена новая действительность. Это относится и к вопросу о своеобразии противоречий развития социалистического общества, и к процессам эволюций, качественных преобразований, происходящих в нем, и к диалектике объективного н субъективного, видоизменения которой обусловлены тем, что впервые на историческую арену вышло новое действующее лицо — сознательная творческая деятельность трудящихся масс, и ко многим другим вопросам.
Не случайно Ленин в различных своих выступлениях этого периода по самым разнообразным вопросам делает специальные философские экскурсы в диалектику, формулирует основные принципы диалектической логики (в связи с дискуссией о профсоюзах), показывает различие между диалектикой и эклектикой, ведет беспрестанную борьбу против абстрактного, формально-логического подхода к серьезным и сложным политическим вопросам, развенчивает субъективизм и волюнтаризм в политике и т. д. и т. п. В этих выступлениях диалектика и диалектическая логика содержится не только, так сказать, в скрытом виде в самой ткани рассуждений, но и выступает обнаженно как способ ленинского анализа.
Однако при всем своем отношении к диалектике как «душе марксизма» Ленин всегда предупреждал, что она может выродиться в пустую формальную схему, если не служит орудием конкретного анализа, т. е. если не выступает как средство самого тщательного и строго научного изучения конкретных данных, реальной действительности, реальной человеческой практики. Ее мощь и сила, по Ленину, сказывается именно при данном условии. Он видел в ней тот могущественный инструмент, который связывает человеческую мысль с практикой, позволяет Постоянно оплодотворять теорию вечно изменяющейся практикой. В своей работе по вопросам дискуссии о профсоюзах, написанной в 1921 г., излагая основные черты диалектической логики, он в качестве одной из них назвал связь логических представлений с практикой. «...Вся человеческая практика,— писал он,— должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку» '.
Эти слова показывают нам характернейшую сторону ленинского понимания диалектики. Диалектика, по Ленину, означает самую строжайшую объективность в рассмотрении предмета. Но эта объективность не равна бесстрастности, незаинтересованности, изоляции предмета от человека. Предмет лишь тогда становится объектом анализа, когда он вовлекается в сферу интересов человеческих, становится объектом практики и вне последней не может рассматриваться. Этим и объясняется, что практика выступает как «определитель» связи предмета с тем, что нужно человеку. Вот почему диалектика и диалектическая логика, не включающая практику в свои определения, теряет силу, собственно, перестает быть самой собой, утрачивает свое существеннейшее качество. Этой своей постановкой вопроса о связи объекта, предмета и человека Ленин опровергает вздорную легенду, распространяемую современными антимарксистами, будто диалектический материализм «забывает» человека, человеческую практику как решающий фактор развития.
Подчеркивая, однако, эту сторону ленинского понимания диалектики, нужно противопоставить его трактовке понятия практики в марксистской философии, которую дают некоторые современные ревизионисты. Толкуя вкривь и вкось известные марксистские положения о практике, они субъективируют ее, используют это понятие для отрицания объективного характера диалектических законов развития. Так, югославский философ
1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, стр. 290.
М. Животич пишет, что «законы диалектического мышления рассматриваются не как законы движения самих фактов, не зависящих от человека, но как принципы разумной практики». Такое противопоставление «движения самих фактов, не зависящих от человека» и принципов практики обнаруживает, в лучшем случае, плохое знание марксизма в этом коренном вопросе, или, в худшем случае, сознательное стремление смешать его с экзистенциализмом или каким-нибудь другим идеалистическим «измом».
В действительности практика потому включается Лениным (вслед за Марксом п Энгельсом) в диалектику и диалектическую логику, что она не разгораживает человека и объективный мир, а связывает их, дает возможность полностью проверить истинность понимания объективных, существующих независимо от человека, диалектических форм движения «самих фактов». Практика — тот узловой пункт, который объединяет человека и человеческую деятельность, с одной стороны, и предметы внешнего мира — с другой. Если законы диалектического мышления рассматривать как принципы «разумной практики» вне объективных законов развития, то отпадает всякий критерий того, какую практику считать «разумной». Буржуазия считает свою практику единственно разумной, но мы знаем, что для этого нет никаких оснований, так как ее практика противоречит объективным законам развития. Следовательно, малейший разрыв практики и объективных законов самой действительности, субъ-ективизация диалектики под видом защиты ее в качестве воплощения принципов «разумной практики» есть фальшь, грубая подделка под марксизм. От ленинского понимания диалектики и места практики в ней этот взгляд далек как небо от земли.
* * *
Мы рассмотрели лишь некоторые вопросы, связанные с развитием Лениным диалектики. Эта тема еще далеко не изучена, но совершенно ясно одно: ленинское отношение к диалектике, его понимание ее как могущественнейшего инструмента революционной теории и практики, его несравненные труды, в которых исследована сущность материалистической диалектики и в которых она воплощена в плоти конкретного анализа, еще долго будут служить источником и стимулом творческого полета человеческой мысли и ее воплощения в великих революционных дерзаниях.
ГЛАВА Х