Условия формирования древнего представления о мире

Локализация исторических этапов в хронологии всегда приблизительна, особенно если речь идет о далеком прошлом. Принято считать, что Древность, как определенный исторический этап, начинается примерно с 3-го тыс. до н.э. До этого рубежа человечество существует в своеобразном мифологическом безвременье, неспешно поглощающем десятки тысяч лет. В таком доисторическом состоянии до сих пор пребывают некоторые реликтовые племена, изолированные в труднодоступных уголках планеты: центральной Австралии, Амазонии, Экваториальной Африке и др.

Естественно, в 3-м тыс. до н.э. в Древность вступает не все человечество, но лишь небольшая его часть. Речь идет о земледельческих цивилизациях, образующихся на юге Евразии и севере Африки, в первую очередь о китайской, индийской, месопотамской и египетской. На рубеже 2—1-го тысячелетий формируется так называемый «земледельческий пояс» — от Тихого до Атлантического океана. Это уже совершено особый мир. В нем существуют высокопродуктивные земледельческие хозяйства, сложные инженерные сооружения, города с многочисленными ремеслами, интенсивные торговые и культурные связи, развитые социально-политические институты. Несомненно, начало Древности указывает на качественно новый уровень развития человечества, и представляется важным обнаружить этот уровень в сфере мировосприятия.

Принципиальная новизна воззрений на мир в Древности требует возврата к доисторическому мифу. Миф считается исторически первой формой мировоззрения 149/2, 5811 (здесь и далее — отсылки к библиографии в конце учебного пособия). Он продукт примитивных, малочисленных и изолированных друг от друга племен. Поэтому неудивительно, что мир, раскрываемый первобытным мифом, чрезвычайно мал и прост, он фактически ограничен местом пребывания племени, а организация мира и контроль над ним принадлежат предкам. В хрестоматийных для современных этнографов австралийских мифах процедура устройства такого мира описывается следующим образом: «В стародавние (времена. — Г.К.) странствовали по земле... первопредки. По пути они совершали разные деяния: прокладывали русла рек и ручьев и наполняли их рыбой... Утомившись в конце пути, они... превращались в (местные. — Г. К.) скалы, воду, камни и другие предметы и явления природы» [2, 59—60]. Первобытный миф рассказывает и о том, как предки дали жизнь племени, а также — что важно — обеспечили способы ее поддержания: научили охоте, рыболовству, собирательству и т.д., в зависимости от среды обитания. «Они (первопредки. — Г.К.), — продолжают австралийские мифы, — ...ввели в употребление огонь, создали людей, дали им палки-копалки... снабдили их оружием, научили обрядам» [2, 59]. Научили в том смысле, что сами первыми совершили эти необходимые для выживания племени действия. Собственно, в строгом подражании деяниям предков и заключен смысл существования первобытного человека. Миф выражает этот вынужденный консерватизм, сохраняя и обосновывая примитивный набор действий.

Тем не менее, в первобытных коллективах происходило постепенное модифицирование традиционных, а в итоге — освоение новых видов деятельности, в числе которых высокопродуктивные скотоводство и земледелие. Сейчас принято считать, что навыки скотоводства и земледелия у первобытного человека начали формироваться примерно 10—8 тыс. лет назад. Для их возникновения и развития требовался ряд условий: соответствующие животные и растения, благоприятные почвы, климат и т.д. Поэтому для большей части человечества того времени столь передовые способы ведения хозяйства остались неизвестными. Освоение скотоводства и земледелия началось в тех местах, которые позже назовут «земледельческим поясом»; да и там, несмотря на то, что в современной исторической науке этот процесс определен как «неолитическая революция», оно происходило тысячи лет. Однако результаты этой деятельности, выражаемые в неуклонном увеличении продовольственных ресурсов, стали действительно революционными. Расширение ресурсной базы вело к демографическому росту (по мнению некоторых отечественных исследователей, к середине неолитической революции «население земледельческих районов удваивалось в каждом поколении» [2, 71]), усложнению социальной структуры первобытного общества, стимуляции ремесла и торговли, возникновению городов и другим культурным новшествам. Иными словами, человечество входило в историческое состояние, получившее достаточно условное название «Древность».

Соответствующие изменения происходили и в мифе, в нем намечалась отчетливая тенденция к универсализму. Пространство древнего мифа, по сравнению с мифом первобытным, резко расширилось и усложнилось, важную роль в нем начал играть космогонический (точнее, теокосмогонический) элемент — повествование о возникновении мира в целом.

На первый взгляд необходимости в таком повествовании нет, поскольку причина возникновения мира кажется уже давно мифологически объясненной. Однако это не так. Когда первопредки австралийских мифов реализуют свой творческий потенциал, они создают только местный земной рельеф — конкретные скалы, реки и т.д., но не землю в целом. В таком же положении находятся поздние по историческому происхождению боги развитых обществ, например, древнегреческие. Они, несмотря на свое могущество, не располагают необходимыми для создания мира качествами — всемогуществом, всеведением, бессмертием. Так, древнегреческий верховный бог Зевс был когда-то рожден, со временем занял трон Олимпа в результате неимоверно тяжелой борьбы, разделив управленческие обязанности с соратниками, и в соответствии с предсказанием был впоследствии низвергнут своим преемником. Иными словами, Зевс с мифологической точки зрения включен в историю мира, а не наоборот. Судьба царя олимпийских богов наглядно демонстрирует уровень возможностей потусторонних духов-аристократов: они в известных пределах могут организовывать и контролировать мир, но не в состоянии его создать.