Сопоставим две основные модели знака.

Основная причина расхождений в структурном описании знака – понимание языка как в достаточной степени статической и автономной системы или системы динамической, существующей в неразрывном единстве с интерпретатором и отображаемым миром. Соссюровское представление о языке дает нам модель автономной системы, существующей вне прямой направленности на мир. Соссюр избегал упоминаний о внешнем по отношению к языковой системе миру. То, что мы отображаем (означаемое), есть не сама вещь, но представление о ней, оформленное в языке.

Соссюровскую модель знака не интересует физический способ указания на какой-либо объект в мире. Концепция значения здесь является чисто структурной, выводимой из системы языка. Современной лингвистикой, в основном, поддерживается соссюровская модель знака: двусторонняя сущность, соотносящая означающее с означаемым; ментальный конгломерат, или единство акустического образа знака с понятием. Эта модель по-прежнему остается наиболее влиятельной. Однако для перспективы семиотики эта модель оказывается неудобной: посредством нее трудно говорить о способе отображения реальности и степени его «надежности» (однозначности, истинности и др.)

Схема пирсовской триады несравнимо богаче: здесь есть физическая оболочка знака, обозначаемый предмет и способ обозначения. В отличие от соссюровской модели, знак обозначает «нечто» из онтологической реальности, а не понятие об этом «нечто». Сам знак описывается как «живой» механизм, носитель которого доступен для наблюдения. Соссюр настаивает на произвольной связи между означающим и означаемым (на отсутствии мотивации). Пирс же вводит понятие качественного основания знака – существования мотивированной связи, различного рода отношений носителя знака к объекту отображения (индексальность, иконизм, символизм). Это так называемая внутренняя мотивация – связь между знаком и объектом, осуществляемая через обращение к практике использования знака.

Однако и у Пирса есть замечания о том, что знак получает свой смысл не в результате прямых связей с референтом, а только через мыслительный процесс объяснения одного знака через другие знаки. Именно этим объясняется существование пятисторонней модели языкового знака, включающей:

o представление о физическом теле знака;

o само физическое тело знака, информационный носитель;

o представление о референте отображения;

o сам референт отображения, объект мира;

o смысл как результат способа отображения референта.

Что дает семиотике пирсовская модель знака? Вводя в структуру знака референт и способ его отображения, мы получаем возможность говорить:

· о том, каким образом язык связан с внеязыковой реальностью. Как посредством языка происходит передача информации о положении дел во внеязыковой реальности (мире, возможном мире, сознании субъекта);

· о степени истинности языкового отображения мира, асимметричности и вероятностности отображения;

· о том, что язык конструирует новое видение реальности, или возможные миры;

· что знак имеет «двойное подчинение» – он соотносится как с объектом отображения, так и с системой знаков.

Помимо собственно знаков, в языковых системах выделяются и так называемые субзнаки, или полузнаки. К ним относятся относительно дискретные (обладающие возможностью формального отделения от других) элементы языковой системы, которые, в отличие от знаков, не соотносятся с внеязыковым миром, не обладают функцией замещения чего-либо и, соответственно, собственно значением. В естественных языках к субзнакам относятся, прежде всего, наименьшие значимые единицы – морфемы, которые являются строительными частями слова и, не обладая самостоятельностью употребления, несут на себе системно-грамматические значения. Можно говорить о том, что субзнаки обладают двухэлементной структурой. Каждый субзнак выделяется нами из потока речи на основании плана выражения (формальной выраженности) и соотнесенного с ним «плана содержания». План содержания субзнаков возникает за счет соотнесения их с элементами языковой системы, а не с объектами внеязыковой реальности. Повторим, что субзнаки используются в качестве строительных элементов высказывания. С большей долей условности к суб-(полу)знакам можно отнести такие элементы вербального и музыкального языков, как звуки (фонемы), графемы (буквы, ноты). Являясь незначимыми элементами, они обладают формальной выраженностью, а также системно-языковым «значением». Так, «значением» фонемы [f] может считаться набор интегральных и дифференциальных признаков, по которым она на фонологическом уровне языка находится в отношениях тождества и противопоставления с другой фонемой / фонемами.