От философии сродности до философии общего дела, от монолога к диалогу

Как философия славянофилов, так и философия радикализма во всех его ипостасях оказались всего лишь предпосылочными линиями становления и развития собственно русской (российской) философии. Эти две линии, несмотря на богатство концепций и оригинальность их носителей, не имели перспективы, ибо в них доминировали социально-политические проблемы. Что же касается философских проблем, то они либо декларировались, либо рассматривались как нечто второстепенное. Достаточно вспомнить заявления идеологов народничества о том, что право на существование имеет только философия, ориентированная на захват власти. Народу философия не нужна, так как он должен слепо следовать за своими вождями.

Истоки собственно русской (российской) философии просматриваются в русском Просвещении, которое наиболее адекватно отражало социально-экономическую и социально-политическую реальность России, формировало ее духовную жизнь.

Оживление православного книгопечатания в конце XVI в. привело к осуществлению цели православной Академии, где религиозная мысль постепенно приобретает философичный характер. В церковное сознание все более вторгается мысль о необходимости смены приоритетов. Свет церкви должен быть ориентирован не столько на освящение жизни, сколько на ее преображение (См.: Зенъковский В В. История русской философии. Кн. 1. Ч. 1. Л., 1991. С. 55–64).

Формируется самобытная русская христианская философия. Одним из первых ее носителей является Григорий Саввич Сковорода (1722–1794). Как справедливо отмечает В. В. Зеньковский, «Сковорода был бы непонятен вне исторической перспективы, вне той философской культуры, которая слагалась на Южной Руси благодаря Киевской академии» (Там же. С. 64). Его творчество характеризует поворот глубоко верующего человека к философским исканиям. Философия Г. С. Сковороды — это своеобразное равновесие веры и разума, имеющее этическую направленность. Его называли русским Сократом. Да он и сам писал, что замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси.

Философское творчество русского Сократа диалогично и ориентировано на проникновение в сущность через познание, освоение явления. Язык мыслителя особый, он символичен. Сложность его восприятия усугубляется дефицитом русской философской терминологии. И тем не менее философия Г. С. Сковороды прозрачна. Она обращена к проблеме человека, уяснению его сущности и смысла его жизни. В человеке русский Сократ оценивает прежде всего не разум, а сердце. Сердце есть все. Оно все объемлет и все содержит. Через сердце мы обретаем чувство сродности с природой, через радость сердца мы обретаем радость бытия. В сердце своем человек носит и «царство Божие» и «царство зла», и они в каждом человеке создают вечную борьбу между сущим и должным.

Эта борьба проходит красной нитью и через творчество мыслителя, выявляя меру его религиозности. Сковорода обращается к рассмотрению философских проблем бытия природы и бытия человека, чтобы после долгих размышлений сделать вывод о том, что Бог есть «древо жизни», а все остальное — его «тень».

Понятие «сродности» (призвания) является центральной категорией этики Сковороды. Неустанно он повторяет, что нет больше мучения трудиться в несродном деле, ибо «все трудное — не нужно, а все нужное — нетрудно».

Своей философией сродности Г. С. Сковорода проложил дорогу от религии к философии, открыл процесс секуляризации мысли, ее готовности познавать, понимать и объяснять бытие природы и бытие человека, вскрывая сродность природы и рода человеческого.

Дорогу от религии к философии прошли и славянофилы, усилив процесс секуляризации и добавив к идее сродности идею соборности как олицетворение паритетных отношений мира и человека, обеспечивающих единство общего и единичного, их согласие и гармонию. Но социально-политическая доминанта философии славянофилов явно понижала эвристический потенциал идеи соборности. Не будучи достаточно разработанной на онтологическом уровне, эта идея была превращена в средство обоснования самобытности русского народа, исключительности его судьбы.

Следующий шаг в процессе секуляризации мысли сделал Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900). Он попытался создать мировоззренческую систему, которая связала бы воедино социальную и религиозную жизнь человека и одновременно обеспечила бы свободу его творческой мысли.

Уже в магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1874 г.) В. С. Соловьев заявляет, что движение от христианства к философии не означает их разрыв. Неверие в Бога опустошает душу человека в доводит его до самоубийства, до потери человеческого в человеке. И русский мыслитель ратует за мудрое осуществление «универсального синтеза религии, науки и философии». Он полагает, что знание о реальном мире должна обеспечивать наука; об идеальном мире — философия; об Абсолюте Бога — религия.

Спустя шесть лет в Петербургском университете В. С. Соловьев защищает докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал». В диссертации и курсе лекций «Чтения о Богочеловечестве» он излагает свою философию, стержнем которой выступают идеи всеединства и софийности. Идею всеединства В. С. Соловьев понимает как состояние единства мира и человека, воплощающее идеал сродности и соборности на базе «универсального синтеза религии, науки и философии». Что касается идеи софийности, то русский мыслитель ее понимает как мудрое сотворчество Бога и человека.

Дорога к созданию собственной философии на базе идеи всеединства была непростой. Первоначально В. С. Соловьева интересуют проблемы религии, ее места и роли в жизни общества и человека. Позже он обращается к вопросам политики, а от них идет к проблемам науки и философии, рассматривая религию, политику и науку в качестве объектов философского анализа.

Соловьев констатирует, что в условиях, когда грядет передел мира, когда реальностью могут стать крупномасштабные коллизии XX в., религиозное мировоззрение утратило свое первоначальное влияние на жизнь общества и отдельно взятого человека. Не оправдывает своего назначения и философия как система «отвлеченных начал».

В этих условиях В. С. Соловьев видит необходимость создать «теософию» как органический синтез религии, философии и науки.

Идея триединства должна стать основанием не только возрождения религии, философии и науки, но и базой духовной оппозиции грядущей социальной революции. Соловьев не возражает, что социализм более справедливая общественная система, чем капитализм. Но он считает, что забота социализма только о материальной стороне жизни людей явно недостаточна.

Целью и смыслом исторического процесса является одухотворение человечества, единение Бога и человека, становление богочеловечества. И первым актом на этом пути является объединение всех христианских конфессий, принятие людьми христианского вероучения. По мнению мыслителя, Христос открыл человеку подлинные ценности, создал условия нравственного совершенствования. Приобщаясь к учению Христа, люди обретают подлинную одухотворенность.

Воплощенный в человеке Бог, перемещаясь из центра вечности в центр исторического процесса, становится объединяющим началом «вселенской церкви» и монархического государства, слияние которых должно привести к образованию «свободной теократии».

Пытаясь объединить христианский платонизм, немецкий идеализм и научный эмпиризм, В. С. Соловьев ставит цель создать особую философию, способную раскрыть богатство догматов христианства, которые «в умах многих людей превратились в мертвую букву, оторванную от жизни…».

Русский мыслитель полагает, что истинное знание является результатом синтеза эмпирического, рационального и мистического познания в их взаимосвязи, где рациональная форма, не теряя свои возможности, обогащается привнесением «жизненного начала». Новая философия должна соединить восточное понимание и западное знание. Она должна осуществить универсальный синтез науки, философии и религии и обеспечить смысл жизни человека.

Вопрос о смысле — это вопрос о присутствии в мире абсолютного начала, абсолютной истины. Если все в мире относительно, то теряется смысл жизни. По мнению В. С. Соловьева, триединство религии, науки и философии должно решить проблему абсолютной истины, сделать то, что не под силу одной только науке, философии или религии.

Этот «великий синтез» подвергался беспрерывной перестройке, оправдывая творческий поиск русского мыслителя.

Первоначально В. С. Соловьев полагал, что осуществление Софии, мудрости Бога, может быть достигнуто через познание отношения Бога к миру (См.: Соловьев В. С. Чтение о Богочеловечестве // Соч. В 2 т. Т. 2. М., 1989).

Позже Соловьев возлагает надежды на формирование цельной культуры, целостной политической и общественной жизни на основе начал христианства (См.: Соловьев В. С. История и будущность теократии // Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1989).

В последний период философского творчества В. С. Соловьев выражает сомнение, что теократия в форме христианского государства приведет к царству Божиему. Это может оказаться «последним актом исторической трагедии», когда «имя Христа будет присвоено человечеству такими силами, которые по своей деятельности чужды и даже враждебны Христу и его делу», ибо истинным интересом такого правления будет не любовь к ближнему, а тщеславие (См.: Соловьев В. С. Три разговора о войне, прогрессе и всемирной истории // Соч. В 2. т. Т. 1. М., 1990). И, тем не менее, Соловьев до конца своих дней рассматривает христианство как «религию жизни и абсолютной полноты духовного бытия».

Идея соловьевского всеединства нашла свое развитие в персонализме Н. А. Бердяева и интуитивизме Н. О. Лосского.

Николай Александрович Бердяев (1874–1948). Его перу принадлежат работы «Смысл творчества», «Смысл истории», «Новое средневековье», «О назначении человека», «Судьба человека в современном мире», «Дух и реальность», «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого», «Самопознание» и др.

Находясь под влиянием творчества В. С. Соловьева и Ф. М. Достоевского, А. Шопенгауэра и Ф. Ницше, И. Канта, К. Маркса и Т. Карлейля, Бердяев не стал заложником чьих-либо идей. Более того, он сумел возвыситься до подлинной самобытности, а его книги открыли совершенно «новые горизонты мысли».

Творчество Н. А. Бердяева, как и других русских мыслителей, несет на себе печать публицистики, окрашено романтизмом. Он «всегда учит, обличает, зовет, всегда в нем выступает моралист».

Бердяев — верующий, но душа его жаждала знания. Он и в религиозной жизни сохраняет свободу искания и свободу творчества. Объектом пристального внимания русского мыслителя был человек. Но его волновала не столько трагедия человеческого существования, сколько свобода творчества человека, его способность к проектированию и самопроектированию.

Творчество не оправдывается религией, а само есть религия, есть подлинное основание смысла жизни. Основание первичности духа как творческой реальности и составляет задачу философии. Философия должна соединить теоретический и практический разум, обеспечить достижение целостности в познании. В этой целостности разум соединяется с волей и чувствами, избегает рационалистической рассеченности. (См.: Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989; Он же. Смысл истории. М., 1990; Самопознание. Л., 1991).

Много внимания Н. А. Бердяев уделяет России, рассматривая ее как страну «великих контрастов». Бердяев как бы перекликается с известным публицистом Гиляровским, который утверждал, что «у нас в России тьма напасти. Внизу власть тьмы, а вверху — тьма власти» (Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990).

По своим воззрениям Соловьеву и Бердяеву близок Николай Онуфриевич Лосский (1870–1965). Свою концепцию он называет интуитивизмом, основания которого изложил в работе «Мир как органическое целое». Мир — это универсум, где «все существует во всем». Бытие мира самодостаточно. Оно имеет внутренний источник развития, а посему познание мира есть «уяснение глубинного соотношения мировых элементов, их гармонической связи и эволюции». И познание мира обеспечивается исключительно интуицией. Интуиция постигает саму суть мира, сущность его жизни, ибо, как целостное знание, она охватывает чувства, разум и волю человека.

Лосскому свойственно органическое миропонимание, которое включало в единый процесс и природное, и социальное. От целостности мира Н. О. Лосский идет к целостности культуры. В его философии все гармонично я целесообразно, все подчинено идее всеединства; все служит совершенному идеалу. В этом единении «царства Духа» совершается Добро и Красота, осуществляется «единодушная жизнь» (Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М., 1991: Бог и мировое зло. М., 1994).

Своеобразным продолжением идей соборности и всеединства явилась философия русского космизма, в частности философия общего дела.

Русская философия одна из первых обратила внимание на то, что человек оказался заложником науки и цивилизации, что он потерял возможность держать собор со всем миром — космосом.

Специфика русского космизма в том, что он рассматривает космос как дом, в который еще надо вселиться, но не поодиночке (концепция восточного космизма), а всем миром, чисто по русскому обычаю.

Парадигма антропоцентризма (философия эпохи Ренессанса) разорвала естественные связи человека и природы. Человек обрел свободу от природы, еще не попав в зависимость от общества. Одиночное существование как нельзя лучше отвечало хуторной системе европейской экономической жизни: из себя, через себя и для себя.

Оставшись один на один с миром, человек ищет себе опору и находит ее в своем сознании, в своих сущностных силах, в состоянии своей воли. Формируется особая культура своеволия и субъективизма. Классической формулой антропоцентризма стало противостояние «я» и «не-я», обеспечив относительное единство людей я их абсолютную борьбу за выживаемость. Нещадная эксплуатация природы обернулась эксплуатацией людей. «Война всех против всех» становится нормой человеческого существования.

Русский космизм в качестве альтернативы «я» и «не-я» выдвигает систему «сродности — соборности — всеединства — софийности — общего дела ноосферы», где сродность мира и человека создает условие для соборности, олицетворяющей паритетные отношения мира и человека, их согласие. В свою очередь, соборность как идеал согласия выступает началом всеединства на основе совести, сострадания и благоговения (человеческого в человеке).

Всеединство реализует сотворчество Бога и человека, осуществляет софийность как воплощение мудрости природы творимой и природы творящей, их коэволюции.

И наконец, общее дело — это высшая цель и организация человеческой деятельности, которой предшествует сродность, соборность, всеединство, софийность и которая закладывает предпосылки ноосферы как диалектического отрицания биосферы, связанной с возникновением и развитием человечества. Познавая законы природы и совершенствуя технику, человечество оказывает определяющее влияние на ход процессов, протекающих на Земле и околоземном пространстве. Антропогенная деятельность уже давно превысила уровень геологических изменений.

Зародившись на Земле, ноосфера имеет тенденцию к постоянному расширению, превращаясь в особый структурный элемент космоса.

Сродность и соборность задают общий принцип отношения к миру, всеединство формирует идеал этого отношения. Что касается обеспечения общего дела, то оно софийно организует осуществление этого идеала.

Таким общим делом для современного человечества является не только простое приумножение ноосферы, но и оптимальное решение глобальных проблем в условиях сотворчества человека, общества и природы, которое требует особой культуры.

Предложенная в философии русского космизма система отношений: сродности и соборности, всеединства и софийности, общего дела и ноосферы — закладывает основание антропокосмической парадигмы общественного развития, ноосферной по своей цели и православно-христианской по обеспечению этой цели.

В блистательном созвездии сторонников философии космизма достойное место занимает Николай Федорович Федоров (1828–1903). Идею общего дела он вынашивал более 50 лет, полагая, что этот план одновременно великий и простой. Русский мыслитель верил в силу человеческого разума и науки.

Что касается философии, то, по его мнению, она должна быть не философией объяснения, а философией превращения «знаний в проект лучшего мира».

С точки зрения русского мыслителя, идея общего дела — это идея регуляции природы, управление ее слепыми силами. В этом процессе должны найти свое место наука и техника, философия, история и искусство. Сообща они должны устранить противостояние в системе «человек — природа» и обеспечить их гармоничную взаимосвязь. Человек не должен быть ни рабом, ни господином природы. Он должен быть ее разумом, ее волей. Посему вопрос стоит не о возврате в лоно природы, а о ее разумном упорядочении.

Регуляции с помощью Разума подлежат Человек, Земля, Солнечная система и… Вселенная.

Можно управлять атмосферными процессами, регулировать сейсмические явления, радикально использовать недра Земли и энергию Солнца. Можно превратить Землю в космический корабль Вселенной. Можно преодолеть смерть и совершить патрофикацию (воскресить умерших) и решить проблему заселения космоса и освоения Вселенной. Все это можно, ибо по своему призванию человек — творец, воскреситель и регулятор, субъект общего дела. Но таковым человек может стать только в рамках соборности, где «личное совершенство обеспечивается общим совершенством». На соборность претендует и социализм. Но, по мнению Н. Ф. Федорова, «социализм — обман; родством, братством он называет товарищество людей, чуждых друг другу, связанных только внешними выгодами». (Федоров Н. Ф. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1995. Т. 1. С. 59).

Философия Н. Ф. Федорова имеет теистические мотивы. Для него религия остается высшей санкцией нравственного миропорядка, основанием его незыблемости.

Что касается Бога, то это не потусторонняя сила, творящая мир из ничего, а Верховный Разум, действующий через волю и сознание людей.

Н. Ф. Федоров полагал, что философия общего дела может внести смысл в человеческую жизнь и историю человечества. Она может внушить веру в беспредельные возможности человечества (Федоров Н. Ф. Философия общего дела // Сочинения. М., 1982).

Размышляя над становлением и развитием русской (российской) философии в конце XX в. и принимая во внимание реальность глобальных проблем, можно сказать, что если философия общего дела стремилась придать смысл жизни человека и истории человечества, внушить веру в неограниченные возможности человечества, то вся русская философия в своем развитии несет в себе возможность выработать принципиально новую парадигму антропокосмизма, ориентированную на диалог человека и мира, на оптимальное разрешение глобальных проблем современности, не решаемых в пределах парадигмы противостояния «я» и «не-я», как парадигмы монолога и силы.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Определить истоки русской (российской) философии.

2. Проследить становление русского Просвещения. В чем его специфика по сравнению с немецким, французским, английским Просвещением?

3. На чем основана славянофильская концепция самобытности русского народа и его соборности?

4. В чем сущность соборности как исходной категории философии славянофилов?

5. Почему философия славянофилов прошла этап своего становления, но не обрела перспективу?

6. Определите основания философии радикализма.

7. Какие условия и факторы вызвали к жизни феномен декабризма?

8. Определите направленность философии революционных демократов и ее основания.

9. Почему революционный демократизм оказался невостребованным, а хождение в народ обернулось поражением народничества?

10. В чем специфика философии «русского марксизма» и чем она отличается от философии марксизма?

11. Имеет ли «русский марксизм» перспективу развития или его место — в архиве истории?

12. Определите понятия «сродность», «соборность», «всеединство», «софийность» и «общее дело».

13. Проследите эволюцию идей сродности, соборности, всеединства, софийности и общего дела. Есть ли между ними преемственность?

14. Имеет ли русская (российская) философия будущее?

ЛИТЕРАТУРА:

Алексеева Г. Д. Народничество в России в XIX веке. М., 1990.

Бердяев Н, А. Судьба России. М., 1990.

Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990.

Галактионов А. А., Никандров П. Ф. Русская философия IX–XIX вв. 2-е изд. Л., 1989.

Герцен А. И. Русский народ и социализм // Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1985.

Достоевский Ф. М. Дневник писателя за 1877 в 1880 годы // Полн. собр. соч. В 30 т. Т. 26. Л., 1984.

Замалеев А. Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 1994.

Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991.

Кувакин В. А. Религиозная философия в России: начало XX века. М., 1980.

Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 1.

Лосев А. Ф. Русская философия // Философия, мифология, культура. М., 1991.

Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991.

Соловьев В. С. Сочинения: В 2 т. М., 1988.

Толстой Л. Н. Исповедь // Сочинения. 12-е изд. Ч. 13. М., 1911.

Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М., 1990.

Хомяков А. С. О старом и новом. М., 1988.

Цимбаев Н. И. Славянофильство: из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986.

Чаадаев П. Я. Философические письма // Сочинения. М., 1989.

Шапошников Л. Е. Русская религиозная философия XIX–XX вв. Н. Новгород, 1992.

Щипаное И. Я. Философия русского просвещения. М., 1971.

Наши рекомендации