Эволюция российских банкротств

Итак, российский закон о банкротстве 1998 года часто называли очень удобным инструментом для нечестного захвата собственности. Экономистам было нерадостно это слышать, потому что именно этот закон, как никакой другой, опирался на самые последние достижения теории фирмы и корпоративного управления. В 2002 году закон был радикально изменен и банкротство исчезло со страниц газет — до того времени, когда без активного применения этого закона будет не обойтись. И, похоже, тогда-то и выяснится, что то, что казалось преимуществом закона 2002 года в момент, когда его принимали, окажется тормозом прогресса. Закон 1998 года защищал интересы кредиторов, то есть обеспечивал отъем собственности у задолжавших владельцев, куда лучше.

Одно из ключевых — и самых спорных — изменений, внесенных в 2002 году, касалось порядка назначения внешнего управляющего. Того человека, который руководит предприятием после того, как оно, не сумев расплатиться по какому-то обязательству, оказалось банкротом. В законе 1998 года инициатива представления кандидатур была сознательно отдана в руки кредиторов. Закон 2002 года существенно ограничил их права. Поскольку внешний управляющий мог сильно влиять на то, кто из кредиторов получит свое в первую очередь, мотивация у изменений была все та же — эти ограничения создают дополнительные помехи тем, кто использует процедуру банкротства для отъема собственности. По старому закону арбитражные судьи при назначении внешнего управляющего лишь проверяли соответствие предложенного кандидата формальным требованиям. Закон 2002 года отнял у кредиторов это право.

Теперь назначенный судом арбитражный управляющий был «обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества». Закон 1998 года требовал добросовестности и разумности только в интересах должника и кредиторов. С точки зрения защиты кредиторов — то есть именно того, что и создает стимулы для инвесторов, — эти изменения были шагом назад.

Однако что, собственно, было не так с законом 1998 года? В 2001 году мы с Екатериной Журавской и Арианой Ламберт-Могилянской проанализировали данные, покрывающие 80 процентов промышленного выпуска России58. Ни до, ни после в нашей стране не собиралось такой базы данных для изучения последствий закона о банкротстве. Анализ показал, что появление нового, современного закона действительно не привело к должной реструктуризации. Однако основная причина вовсе не в излишней либеральности положений закона: значительная часть неэффективных банкротств была связана с вмешательством региональных властей. На предприятиях наиболее эффективных отраслей внешнее управление вводилось в регионах, где сильны политические позиции губернатора. После введения внешнего управления на этих предприятиях не наблюдалось признаков реструктуризации или хотя бы сокращения числа работников. То есть по крайней мере отчасти критики закона были правы.

АУКЦИОН С ПЕТЛЕЙ НА ШЕЕ

Во время кризисов одной из основных проблем экономики становится усиливающееся общественное и, как следствие, политическое давление на институты. Институт банкротства, важнейший элемент рыночной экономики, не исключение. В самые тяжелые годы Великой депрессии в южных, самых бедных штатах Америки перестали работать аукционы по продаже недвижимости, изъятой у неплатежеспособных заемщиков. Группы вооруженных местных жителей появлялись в день объявленного аукциона и не давали никому, кроме прежнего владельца, делать ставки. Иногда такие торги приносили устроителю ровно 1 доллар.

Политическое давление чувствовалось в Америке и после начала мирового финансового кризиса. Крупнейшие банки JP Morgan Chase, Morgan Stanley, Citigroup и Bank of America не без нажима со стороны правительства объявили о том, что они вводят временный мораторий на лишение заемщиков права выкупа закладной (foreclosure). Это обычно предшествует продаже дома с аукциона. Еще раньше подобный мораторий был объявлен национализированными компаниями Fannie Мае и Freddie Mac, крупнейшими держателями закладных на дома в США. То есть теперь, если человек не может продолжать выплачивать свой ипотечный долг, он не лишается своего жилья автоматически; большие банки согласны терпеть дольше. Банкам поменьше пойти на такое труднее, чем крупным банкам, так что выселение тех, кто не платит по своим долгам, продолжалось и после объявления моратория. В феврале 2009 года, по подсчетам компании RealtyTrac, 74 тысячи домов перешли в собственность банков и почти 300 тысяч домовладельцев получили уведомление о предстоящем закрытии.

План Обамы, принятый в начале марта, состоял в том, чтобы более 4 миллионов заемщиков получили возможность снизить ежемесячные платежи. Это должно было позволить значительному числу американцев остаться в своих домах. План критиковали и справа, и слева: справа, потому что деньги используются для субсидирования тех, кто взял заем и не может его вернуть. Не надо было брать! А слева план критиковали, потому что план никак не помогает тем 13,6 миллионам американцев, чьи дома сейчас стоят меньше, чем долг, взятый на покупку этих домов…

ОТВЕТНЫЙ ХОД ДОЛЖНИКА

А и вправду — что делать тем, кто должен по своим ипотечным кредитам больше, чем стоят теперь их дома? В этой ситуации рациональный с точки зрения экономической теории поступок — отказаться от выплаты кредита, потеряв находящийся в залоге дом. Если дом стоит дешевле, чем размер долга, отказ от уплаты приносит прямой выигрыш. Но теория теорией, а до последнего времени этика подсказывала должнику, что нужно покрепче затянуть пояс, но выплатить долг. Особенно если невыплата кредита может вызвать какие-то отрицательные последствия — иск со стороны банка или издержки для репутации.

Однако эта этика, как выяснилось, быстро устаревает. Когда-то, в прошлую финансовую эпоху, ипотечный кредит был трансакцией между двумя сторонами — должником и банком. Но теперь банк, оформивший закладную, мгновенно перепродает ее другому финансовому институту, а тот, возможно, использует ее для создания каких-то производных бумаг, которые продает на рынке. Моральная ответственность перед конкретным банкиром была выше, чем перед обезличенным рынком.

Впрочем, с самого начала было понятно, что если стратегический отказ от долга приобретет лавинообразный характер, то, скорее всего, банки — держатели закладных на дома станут гораздо с большей охотой соглашаться на изменение условий кредита. Это, в свою очередь, приведет к изменению условий новых ипотечных кредитов — не заемщикам, а банкам придется страховать риск падения цен на рынке недвижимости. В конечном счете стратегическое поведение должников должно повысить эффективность рынков.

УШЛИ С РЫНКА

Крупнейшие банкротства в нефинансовом секторе США (после 1980 г.)

ДОЛГОВЫЕ ЦИКЛЫ

Крупнейшие банкротства последних лет в США

Имеет ли этот финансовый постмодернизм какое-то отношение к российским проблемам? Посмотрим. Одной из основных причин сложностей в переходный период от социалистической экономики к капитализму был и остается низкий уровень доверия между людьми. Или, более широко, отсутствие укоренившейся системы ценностей, присущих жителям стран с развитой рыночной экономикой. Что же теперь — мы двинемся в новую эру, просто перескочив тот этап развития, в котором возвращение долга, в том числе и долга банку, было делом чести?