Глава 5. современное неэкономическое

«ВТОРЖЕНИЕ» В ЭКОНОМИКУ

Ян Тинберг, создавший основы теории экономических циклов, выявил, что эко­номический рост неравномерен не только в пространстве, но и во времени. В каж­дой стране периоды довольно высоких темпов чередуются с периодами за­медления или даже сокращения производства. «Длинные волны», составляющие 40-60 лет, включают 4 фазы экономического цикла: кризис, депрессия, оживле­ние, подъем.

В работе «Пересмотр международного порядка» ввел понятие «функционального суверенитета» в отличие от национального. Им выдвинута концепцию «общего наследия человечества» – природные ресурсы должны принадлежать всему населению Земли. «Потери» их владельцев предполагается компенсировать за счет эквивалентного обмена за экономические ресурсы.

Пол Антони Самуэльсон в работе «Точная модель потребительского кредита с использованием или без использования социальных ассигнований» (1958 г.), обосновал, что люди среднего возраста часть своего дохода предоставляют в форме кредита молодым людям с тем, чтобы в старости получать по ним проценты, что выдвинуло новые проблемы перед демографией.

Саймон Кузнец, способствовавший более глубокому пониманию как экономических и социальных структур, а также и самого процесса развития. Он выявил «длинные волны» экономического роста – 20-летние периоды чередования быстрого и медленного роста научно-технического прогресса, численности населения и национального дохода («циклы Кузнеца»). Сформулировал закон для экономического развития стран «третьего мира», получивший название «закон Кузнеца»: в первые десять лет развития неравенство в распределении доходов будет резко возрастать, а затем появится тенденция к их выравниванию.

С. Кузнец считает. что если возрастание населения не сопровождается уменьшением капитала, приходящегося на одного работника, и если отношение «капитал – продукт» (капиталоемкость) остается неизменным, то рост населения приведет к возрастанию душевого продукта, поскольку этот рост предполагает: во-первых, более полное использование еще неразработанных ресурсов, во-вторых, большую степень мобильности рабочей силы и, в-третьих, возрастание запаса опыта. Вероятность того, что в возрастающем населении численность талантливых людей превысит соответствующую численность в невозрастающем населении, будет неизмеримо больше. В пользу возрастающего населения С. Кузнец приводит такие аргументы, как увеличение потребления и расширение рынка: «небольшое население и небольшой внутренний рынок сделали бы многие отрасли промышленности экономически нерентабельными»

Все эти преимущества возрастающего населения ни в коей мере, считает С. Кузнец, не относится к развивающимся странам, где чрезвычайно быстрое возрастание населения наталкивается на хроническую нехватку капитала и где это возрастание приводит к уменьшению душевого дохода. «Однако даже и в развитых странах, – замечает при этом С. Кузнец, – возникают сомнения относительно того, перевешивают ли преимущества роста населения издержки этого роста в виде большего давления на ограниченные ресурсы, на медленно изменяющуюся организационную структуру и внешний баланс».

Дальнейшие рассуждения С. Кузнеца показывают, что в конечном счете он приходит к идеи некоего оптимально-рационального темпа роста населения, хотя установить его невозможно. «Совершенно очевидно – отмечает Кузнец – что в любой стране, какой бы развитой она ни была, может наблюдаться слишком высокий рост населения, так что его положительные последствия для увеличения производительности труда могут перевешиваться его издержками. Но какие темпы роста считать слишком высокими* этого мы сказать не можем не только в целом, но очень часто и в специфических случаях».

* И об этом С. Кузнец пишет в 1960 году, когда мир столкнулся с самыми высокими темпами прироста численности населения («демографического взрыва») и мировое научное сообщество высказало свою озабоченность сохранением этой тенденции! Если в 1955 г. темп прироста численности населения мира составило 1,76 %, то в 1960 г.. он вырос до 1,94 %, !965 г. – 1,99 % и в 1970 г. составил 1,94 %, 1975 г. – 1,91 %. А уже в 1980 г. он уменьшился до 1,72 %.

Кеннет Джозеф Эрроу в работе «Социальный выбор и индивидуальные ценности» (1951 г.) предложил социальные условия (например, отсутствие диктатуры, независимость альтернативного выбора и др.), при которых групповые решения могут быть выведены рациональным или демографическим путем из индивидуальных предпочтений. Он доказал, что эти условия находятся в постоянном противоречии и, следовательно, ни одна социальная схема благосостояния не может соответствовать всем этим требованиям одновременно.

Ключевым понятием в теории ценового приспособления К. Эрроу в условиях монополии является неопределенность: «процесс ценового приспособления будет очень неравномерным. Хотя, когда спрос превышает предложение, существует общая тенденция к повышению цен, вполне может наблюдаться значительная дисперсия цен среди различных продавцов одного и того же товара, а также значительная изменчивость скорости изменения цен во времени.

Неопределенность в свою очередь ведет к большему вознаграждению за информацию. Традиционная экономическая теория утверждает достаточность системы цен как источника информации для выбора экономического поведения, и для условий равновесия это вполне верно. Но монополист, как правило, предъявляет к информации более строгие требования, чем конкурентная фирма, так как ему необходимо знать всю его кривую спроса, а не только одну цену. В условиях неравновесия кривая спроса смещается в результате действия сил, находящихся за пределами частного рынка монополиста, и вознаграждение перемещается на приобретение информации из иных, чем цены и объемы собственных продаж, источников».*

Развивая идею В. Парето К. Эрроу сформулировал положение, что для оптимального функционирования рыночного механизма правительство не должно осуществлять прямое вмешательство в этот процесс (например, через контроль над ценами). Именем Эрроу совместно с другим Нобелевским лауреатом (1983 г.) Джерардом (Жерар) Дебре названа модель и теорема конкурентной экономики – «Эрроу-Дебре». Эта первая модель, для которой доказано существование конкурентного равновесия. Она конкретизирует функции дохода, различных свойствах начальной собственности, технологических множеств и поведения потребителей. «Если спрос выше, чем ожидалось, монополист будет – в общем случае – повышать цену, так как его кривые предельных затрат и ожидаемой предельной выручки сдвигаются вверх; для спроса более низкого, чем ожидалось, все будет наоборот. Если истинные кривые спроса и затрат останутся в этом процессе неизменными, то монополист будет постепенно смещаться к оптимальному для него соотношению цена-количество».** Целесообразнее, – считает К. Эрроу, – использовать иные средства экономического характера (налоги, трансферты и пр.), предоставляя возможность рыночным силам действовать свободно: «Не все покупатели получают одинаковые скидки, так как они не информированы о фактически выплачиваемых ценах. Такая дискриминация […] несовместима с чисто конкурентной моделью».***

* Эрроу К. Дж. К теории ценового приспособления. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 440.

** Эрроу К. Дж. К теории ценового приспособления. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 437.

* Эрроу К. Дж. К теории ценового приспособления. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 443-444.

Гуннар Мюрдаль считал, что экономист, не принимающий во внимание воздействие на экономические процессы политических и социальных сил, просто опасен. Критиковал экономистов за ослабление внимания к моральным аспектам экономической теории. Представление, что конкурентные рынки («невидимая рука» Адама Смита) характеризуются «оптимальностью», может быть оправдана только в том случае, если игнорируются проблемы распределения.

Фридрих Август фон Хайек, осуществивший глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений, выявил, что существует равновесная структура образования капитала. В период экономического подъема происходит его принудительное сбережение, обусловленное кредитной экспансией. Это ведет к увеличению капитала сверх желаемых размеров. Такое перенакопление капитала приводит к кризису.

Массовая безработица вызывается перекосами в относительных ценах, образовавшихся из-за непредвиденных изменениях в предложении цены, которое приводит к дисбалансу между спросом и предложением рабочей силы в масштабе всей экономики. Поэтому не правительственный, а рыночный механизм может все это вернуть в состояние равновесия. Вмешательство же государства приводит к расширению совокупного производства только в краткосрочном плане, а в дальнейшем воздействие этого фактора на относительные цены лишь увеличивает безработицу и усиливает инфляцию.

Хайек выступал против социалистической экономики и централизованного планирования по двум направлениям. Во-первых, он делал упор на негативные последствия реализации идеалов социализма. Прежде всего централизованная государственная экономика абсолютно не может реагировать на постоянные колебания в уровнях спроса и предложения так же оперативно, как рыночный механизм. При социализме полностью отсутствует информация о предпочтениях потребителей и о коммерческой технологии, необходимых для расчета равновесия цен и количества товаров. Во-вторых, объясняя как фактические неудачи социализма, так и его притягательность для миллионов людей, показал, что коллективистская идеология базируется на существовании интеллектуальных и психологических корней народов.

Милтон Фридмен, анализируя историю денежного обращения, выявил сложности стабилизационной политики и доказал первостепенное влияние участвующей в государственном обороте денежной массы на инфляционные процессы. Им разработана «теория номинальных доходов» и сформулирован «закон сохранения политической власти». Исходил из того, что существует какая-то неизменная общая сумма наличной денежной массы для распределения политической власти. Если центральное правительство увеличивает свою власть, то делается это непременно за счет уменьшения функций местного самоуправления.

Джеймс Мид систематизированно изложил кейнсианское учение. Одной из главных причин безработицы считал излишние денежные сбережения, образующиеся из-за сокращения потребления при общем росте доходов, что ведет к уменьшению долгосрочных финансовых вложений. Он высказал предположение, если в Великобритании создать на 2 млн. рабочих мест больше, то средняя реальная заработная плата не только будет ограничена, но действительно упадет. Он проанализировал экономические последствия альтернатив сокращения величины составляющих базисного дохода, еще свободного от формальностей системы социальной защиты.

Дж. Мид также обосновал связь между торгово-экономическими и политическими отношениями разных стран. Предложил модель политики, которая должна обеспечить достижение двух главных экономических целей – внутренней сбалансированности, приводящей к полной занятости, и внешней сбалансированности, позволяющей достичь равновесия платежного баланса. Показал необходимость использования для этого двух инструментов экономической политики – фискальной (для обеспечения полной занятости) и монетарной (для привлечения и сдерживания международных потоков государства).

Дж. Мид показал положительное влияние международной торговли на благосостояние в тех странах, которые не обладают конкурентоспособными внутренними рынками. Опираясь на принцип «второго лучшего» сделал вывод, что, если условия, необходимые для достижения оптимума, не реализуются – последствия свободной торговли могут оказаться деструктивными и даже уменьшить благосостояние в отдельной стране. В таком случае следует устанавливать высокие таможенные барьеры, дабы торговые ограничения содействовали повышению экономического благосостояния.

Бертиль Улин внес революционный перелом на дальнейшие исследования процессов международной торговли. Главную роль в теории международной торговли играет модель (и закон) Хекшера–Улина о влиянии торговли на распределении дохода.

Герберт Александер Саймон, экономист, социолог, психолог, пропагандист всеобщей компьютерной грамотности – новаторски исследовал процесс принятия решений внутри экономических предприятий. Долгое время экономисты предполагали, что фирма действует рационально, стремясь к достижению главной цели – получению максимума прибыли: «В теории фирмы основополагающей является гипотеза о стремлении предпринимателя максимизировать свою остаточную долю – свою прибыль»*

* Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 54.

Саймон, напротив, говорит о том, что фирма это сложная организация, решения в которой принимаются одновременно ее членами коллективно. Как следствие, они далеки от рациональности, ибо несут на себе отпечаток личной заинтересованности членов фирмы и они не способны в полной мере видеть последствия принимаемых решений. Истинная цель фирмы состоит не в максимизации прибыли, а в нахождении для всех членов приемлемых решений.

Представил фирму как низовую структурную единицу в системе предпринимательской деятельности, как совокупность материальных и социальных компонентов, связанных между собой взаимным стремлением ее членов сотрудничать друг с другом в деле достижения общих целей. Решающим в этом деле является не традиционная мотивация достижения максимальной прибыли, а мотивация, которая включает прежде всего поиск новых решений для действий в условиях риска со сложными и запутанными ситуациями.

«Оставив в стороне проблему мотивации управленческих работников, – указывает Г. Саймон, – следует сказать, что конфликт интересов экономических субъектов не представляет трудности для классической экономической теории – действительно, он находится в самой сердцевине теории, поскольку каждый субъект рассматривает остальных как части «данной» ему внешней среды и не пытается предсказать их поведение и предвосхитить его. Но когда это ограничение снимается, т.е. когда предполагается, что продавец принимает в расчет реакцию покупателей, а производитель пытается предсказать поведение его конкурентов, возникают хорошо знакомые трудности теории несовершенной конкуренции и олигополии.

То самое предположение о «всезнающей» рациональности, которое прекрасно работает при изучении экономики, где конкуренция является реальностью, неприменимо к конкуренции среди немногих. Основная трудность состоит в том, свойство рациональности требует, чтобы кто-то обладал более высокой способностью просчитывать, чем все остальные, и совершенно ясно, что для всех субъектов это требование невыполнимо».*

* Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 58-59

Г. Саймон первым включил психологические факторы в теорию принятия решений, тогда как классическая политэкономия не принимала в расчет эти важные аспекты человеческого поведения. Хотя решения в фирмах и принимаются коллективно, но способности отдельных членов различны и ограничены, как невозможностью предвидеть все последствия принимаемых решений, так и их личными устремлениями и социальными амбициями.

Критическим отношением Саймона к традиционным моделям вызвано и введение им нового понятия «сатисфакция». Под сатисфакцией понимается ориентация поведения не на максимизацию той или иной функции, а лишь на достижение ею значения, превышающего некий «удовлетворительный уровень». Это понятие, которое существенно дополнило классическое представление о целях экономического поведения, нашло отражение и широкое применение в теории фирмы и при решении многих экономических задач.

Саймону принадлежит и идея компьютерной имитации поведения человека в различных ситуациях или, как он называет ее «наука об искусственном» (1954 г.). Основываясь на традиционных теориях потребительских оценок (в первую очередь на анализе полезности), «наука об искусственном» учитывает концепцию «ограниченной рациональности» – человек не может все помнить и все иметь в виду, следовательно, и не способен принимать абсолютно рациональное решение.

Г. Саймон придерживался двух руководящих научных принципов. Во-первых, стремиться к большей «строгости» социальных наук, прилагая силы к их лучшей оснащенности инструментарием, необходимым для решения стоящих перед ними задач. Во-вторых, «способствовать тесному взаимодействию ученых естественных и общественных наук, чтобы они могли совместно использовать свои специальные знания и умение в решении тех многообразных и сложных вопросов государственной политики, которая требует обоих типов мудрости»: «по крайней мере четыре важных области социальной науки и социальной политики, две из которых относятся к экономической теории, а две более тесно связаны с политическими науками, считают своей центральной проблемой явление власти и переговорный процесс: теория политических партий, отношения работников и управляющих, международная политика и теория олигоплии. Любое продвижение в основной теории, касающееся одной из них, будет иметь почти такое же значение и для остальных».*

* Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 59-60.

«Мы можем отыскать нечто общее между теорией экономистов о процессе принятия решений и аналогичных теорий в социальной психологии. Последняя особенно интересна в плане социального влияния на выбор, которое определяет социальную роль субъекта […] Любое конкретное поведение есть равнодействующая большого количества предпосылок, и некоторые из них предписываются социальной ролью. Кроме этих ролевых предпосылок существует еще предпосылки другого рода – касающееся положения в обществе, основой которых является личностное восприятие, самосознание. Они представляют собой личные мнения, убеждения, верования, а также идиосинкратические предпосылки, которые характеризуют личность. В этих пределах мы можем согласовать и рациональные моменты в процессе выбора, рассматриваемые экономистами, и нерациональные моменты, на которые указывают психологи и социологи».**

** Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 66. Говоря о последней фразе Г. Саймона «нерациональные моменты, на которые указывают психологи и социологи», отметим, как уже было показано выше при рассмотрении социологической концепции М. Вебера, приписывание социологии нерациональных моментов, которые, конечно, имеют некоторое место, но социология прежде всего акцент делает на рациональной стороне совершаемых действий.

Теодор Шульц, как один из основателей теории человеческого капитала доказал, что в экономике США доход от человеческого капитала больше, чем от физического. Из его расчетов следует, что развиваю­щимся странам надо делать инвестиции прежде всего в здра­воохранение, образование и науку. Это выгоднее строитель­ства новых предприятий.

Лоуренс Клейн переложил кейнсианскую теорию на математический язык и подтвердил, то к чему Дж. Кейнс пришел умозрительно, в частности, что сумма потребительских расходов, капиталовложений и правительственных ассигнований определяет уровень национального дохода и занятости. Он обосновал положение, согласно которому безработица растет, и наступает экономическая депрессия тогда, когда общий спрос падает ниже возможности национального хозяйства производить необходимую продукцию.

Джеймс Тобин, анализируя состояние финансовых рынков и их влияния на принятие решений в области расходов, занятости, производства и цен, показал, что безработица вызывает грандиозные потери и что спад производства – не есть борьба с инфляцией. Выступает за более активную политику, направленную на расширение экономической деятельности и за уменьшение безработицы даже ниже ее «естественного» уровня. Показывая выгоды, которые несет расширение занятости, считал, что они компенсируют потери, вызываемые инфляцией. В качестве одного из методов решения проблемы он рекомендовал применять политику регулируемых доходов: «меньшая инфляция соотносится с низким уровнем безработицы»; «высокий уровень спроса невозможен одновременно для нескольких социальных групп населения»; «нахождение правильного соотношения между капиталом и трудом – самое универсальное лекарство для экономики». Дж. Тобин сделал вывод, что «определенный уровень безработицы обусловливает и стабильные для этого уровня цены. Повышение же спроса может не только повысить уровень безработицы, но и вызвать инфляцию». Вмешательство государства («рейганомика») в экономику назвал «консервативной контрреволюцией в экономической политике».

В конце двадцатого века в деле реформирования мировой финансовой системы наблюдается возврат к идеи так называемого «налога Тобина», которая была выдвинута им еще в 1972 году, когда международные валютно-финансовые отношения переживали трудный период, связанный с отменой бреттонвудской системы твердых валютных паритетов. С предложением о введении подобного налога выступали главы многих государств и деятели международных организаций (например, бывший президент Франции Ф. Миттеран, бывший генсек ООН Бутрос Гали и др.)

Налог Тобина задумывался как один из инструментов экономической политики, призванный: 1) ограничивать объемы краткосрочных спекулятивных финансовых сделок, что способствовало бы уменьшению колебаний валютных курсов и 2) смягчить давление финансовой сферы на реальную экономику. Большинство специалистов согласны с тем, что невозможно одновременно а) обеспечивать мобильность капитала и стабильность валют и б) проводить меры кредитно-денежной политики, которые отвечали бы потребностям реальной экономики. И чаще многие меры кредитно-денежной политики (регулирование уровня процентных ставок, интервенции на открытом рынке и др.) используются в целях обеспечения стабильности обменных курсов национальной валюты, а не для регулирования объема совокупного спроса, т.е. для оживления экономики в период спада.

Однако конкретный механизм взимания налога Тобина до сих пор не разработан и потому эта идея Нобелевского лауреата еще пока остается только идеей, а не воплощена в жизнь. И вокруг идеи налога Тобина в настоящее время развернулась борьба. Сторонники этой идеи считают, что, если даже взимать налог по ставке в 0,05 процентов со всех сделок, сумма которых превышала 1 млн. долл., а средства, полученные от взимания налога Тобина, использовать в качестве дополнительных источников финансирования экономического развития, защиты окружающей среды, борьбы с инфекционными заболеваниями и т.д., то это даст центральным банкам возможность защитить национальную валюту, не изменяя уровня процентных ставок и не истощая финансовых резервов.

Противники этой идеи считают введение налоги Тобина нереальным и даже утопичным делом. Чтобы быть действительно эффективными, считают они, налог Тобина должен взиматься по всему миру, в противном случае валютные сделки переместятся в «налоговые гавани». Сам Дж. Тобин отмечает, что предлагаемый им налог не позволит устранить любые валютные кризисы: если курс национальной валюты слишком завышен, то никакой налог не защитит ее от необходимости урегулирования.

Анализ факторов и последствий финансовых кризисов последних лет позволил западным специалистам сформулировать рекомендации не только для реорганизации системы международных финансов, но и для внутриэкономической политики азиатских и других стран. Эти рекомендации включают следующие меры: 1) проведение гибкой политики обменных курсов, допускающей отказ от принятого режима установления и регулирования обменных курсов, если он не соответствует сложившимся условиям; 2) отказ от валютной политики, стимулирующей иностранные сверхинвестиции, и от привлечения не прямых, а портфельных инвестиций и краткосрочных вложений; 3) введение жесткого регулирования и адекватного надзора за деятельностью банков и других финансовых учреждений, которые должны сопровождаться мерами по закрытию и перестройке обанкротившихся банков, гарантированию банковских вкладов и недопущению паники; 4) совершенствование системы финансовой информации, в т.ч. введение международных стандартов учета и отчетности, предоставление достоверной информации об объеме официальных резервов с указанием краткосрочных обязательств государства, оценка внешней задолженности частного сектора; 5) соблюдение принципа соответствия скорости либерализации операций с иностранным капиталом прогрессу, достигнутому в области внутреннего регулирования финансовой сферы.*

* Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 2, Экономика: РЖ/РАН ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отд. экономики. – М.: ИНИОН РАН, 2000. – № 1. – С. 184-185.

Как видно, даже в сугубо профессиональной финансово-денежной политики прослеживается социолого-экономический подход – взаимосвязь различных социальных институтов, способствующих проведение более активной политики, направленной на расширение экономической деятельности.

Джордж Джозеф Стиглер – чрезвычайно разносторонний ученый. Его интересовало практически все, что касается экономической проблематики: от истории развития экономики до применения в ней математических методов. Он сформулировал «принцип выживаемости» и «минимальный масштаб эффективности» и фактически первым создал прообраз ныне существующих «потребительских корзин».

Дж. Стиглером проведен анализ границ разделения труда и расширения фирмы; он установил, что размеры фирмы зависят от транспортных затрат и плотности населения. Ему принадлежит введение в теорию промышленных предприятий (организаций) понятия «выживаемости» – минимальной величины фирмы (объема производства и числа работников), необходимых для ее существования в условиях технологий и ситуации на рынке. Определил условия сохранения малой фирмы в конкурентной отрасли промышленности (минимальный масштаб эффективности, обеспечивающий выживаемость малой фирмы) такими минимальными границами (измеряемыми в единицах производимой продукции или занятой рабочей силы), которые позволили бы ей выжить после изменений в технологии и рыночной ситуации. Например, внедрение новой технологии делает более прибыльными крупные предприятия и тем самым повышает «минимальный масштаб эффективности». Но изменения в рыночной конъюнктуре могут часто привести к обратному явлению – к банкротству крупных и сохранению малых фирм.

Стиглер применил классическую картельную теорию к анализу рынков с несколькими продавцами. По его утверждению, сговор производителей внутренне неустойчив и его стабильность зависит от вероятности обнаружения отступления от соглашений по ограничению выпуска и последующего наказания.

Дж. Стиглер внес вклад в анализ взаимодействия экономической и политической сферы, и в частности, деятельности в экономической сфере государственных институтов в деле экономического регулирования. Изучив регулирование отраслей хозяйства, в частности, электроэнергетики, Дж. Стиглер пришел к выводу о его крайней неэффективности – ее применение никак не отражается на ценах на продукции отрасли. Нередко регулирование помогает отдельным предприятиям или профессиональным группам, но не всему обществу, для которого оно первоначально задумывалось. А если регулирование не достигает поставленных целей, возникает вопрос и о целесообразности существования органов управления. В «Теории экономического регулирования» (1971 г.) Дж. Стиглер отвечает на этот вопрос, исходя из предположения о максимизации богатства политическими средствами.

Но не только. На уровне микросоциологическом полезность личности у Стиглера «зависит от благосостояния активно действующей личности, его семьи, узкого круга партнеров».*

* С. Бриттан (с. 52)

Дж. Стиглер – сторонник концепции совершенной рыночной конкуренции, которую не все признают. Опровергая обвинения, что «концепция совершенной экономики – нереалистична», – он размышляет, – «все концепции, достаточно общие и точные, чтобы быть полезными в научном анализе, должны быть абстрактными: если наука должна иметь дело с обширным классом явлений, то ясно, что она не может работать с концепциями, которые достоверно описывают только одно явление, поскольку они были бы гротескно непригодны для описания других явлений».*

* Стиглер Дж. Дж. Совершенная конкуренция: исторический ракурс. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 328.

У Стиглера «совершенная рыночная конкуренция будет преобладать при наличии неопределенно большого количества торгующих (из которых ни один не контролирует значительной доли спроса или предложения), действующих независимо на совершенном рынке. Совершенный рынок – это рынок, где торгующие обладают полной информацией о всех ценах спроса и предложения». Считая таковым совершенный рынок, Дж. Стиглер выступает против того, чтобы отождествлять рынок и конкуренцию: «Я уже отмечал ошибочность того, что совершенный рынок сделали другим названием конкуренции, поскольку совершенный рынок может быть и при монополии. На деле существование совершенного рынка может быть более вероятным в условиях монополии, поскольку в этом случае легче достичь состояния полной информированности».*

* Стиглер Дж. Дж. Совершенная конкуренция: исторический ракурс. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 324.

Дж. Стиглер в экономические процессы включает и время: «До Маршалла время не играло явной роли в теории, поскольку в теории не выделялся короткий период и не обращалось на него, на период, в течение которого только часть ресурсов подвижна; основная классическая теория – это теория длительного периода».** «Если бы весь экономический прогресс принял форму долгосрочного нормального периода, как это нередко и бывает, мы могли бы продолжать пользоваться длительным нормальным периодом Маршалла. Но часто, а рано или поздно это происходит всегда, исторические перемены приводят к периодам огромного подъема, за которыми следуют периоды застоя или еще хуже, и трудно предположить, что все эти скачки и толчки можно предвидеть с удовлетворительной надежностью или что они будут повторяться достаточно часто для того, чтобы их можно было усреднить в пределах экономически значимых периодов времени».***

** Стиглер Дж. Дж. Совершенная конкуренция: исторический ракурс. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 325.

*** Стиглер Дж. Дж. Совершенная конкуренция: исторический ракурс. //Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. – СПБ.: Экономическая школа, 2000. – С. 326.

Ричард Стоун, хотя и был отмечен за исследования в области экономического анализа и создания системы национальных счетов, включив национальный доход в рамки двойной бухгалтерии (равенство между доходом и расходом, когда все произведенное должно быть потреблено, а все потребленное должно быть произведено), сделал и ряд социологических выводов. Во-первых, выявил, что рост налогообложения в большинстве стран мира должен привести к уменьшению прибыльности производства, подобно тому, как повышение налоговых ставок ведет к снижению общей суммы налогов. Поэтому, во-вторых, «экономическая политика в особенности ныне, в период активного участия и вмешательства правительства в экономические отношения, требует большого количества знаний о функционировании экономической системы».

Франко Модильяни, юрист, самостоятельно изучавший экономику, стремился соединить кейнсианскую экономическую теорию с неоклассической теорией, сочетая макроэкономический подход Дж. Кейнса с анализом индивидуального поведения, при котором отдельные лица стремятся улучшить свое благосостояние. Он считается одним из наиболее глубоких современных экономистов, внесший существенный вклад в экономическую теорию в послевоенный период.

В спорах между монетаристами и кейнсианцами Модильяни никогда не занимал непримиримой позиции. Но в отличии от М. Фридмена он одновременно стремился к познанию воздействия, которое деньги оказывают на макроэкономическую активность через различные механизмы финансовых рынков.

Разрабатывая «потребительскую функцию» Дж. Кейнса Ф. Модильяни находит более рациональную основу для объяснения микроэкономического поведения отдельных индивидуумов. Он предложил гипотезу «жизненных циклов», названную его именем – «жизненные циклы Ф. Модильяни». Главной причиной накоплений считал желание каждого человека поддержать свой «жизненный стандарт» – «главный мотив (для сбережений) состоит в том, чтобы иметь возможность поддераживать достойный и постоянный жизненный стандарт». Сбережения индивидуума отражает разницу между предполагаемым уровнем потребления и изменяющимся уровнем его доходов в течение определенного времени или даже всей жизни. Сами сбережения систематически растут от исходного и относительного низкого уровня к максимальному, после чего снижаются о очень низкому после его выхода на пенсию. Это естественное стремление человека поддерживать постоянным свой уровень потребления, несмотря на колебания дохода отражены в его формуле: «молодые сберегают, старые растрачивают». На наш взгляд, это отражает западный стиль поведения – индивидуумы строят уровень своего благосостояния в течение всего начального этапа жизни ради обеспечения себя в старости, а не ради обеспечения детей.

Уровень сбережений тесно связан с темпом роста населения, так как последний существенно влияет на соотношение людей молодого, среднего и зрелого возраста. Высокие темпы экономического роста также повышает уровень сбережений, поскольку увеличивают доходы работающих (а из этих доходов осуществляются сбережения), но не увеличивают сбережения людей, вышедших на пенсию; так как их расходы соответствуют более низкому уровню доходов в прошедшем периоде времени.

Его работы по анализу поведения людей в отношении сбережений имеют исключительно важное прикладной значение в создании национальных пенсионных программ. Его теория сбережений, рассматривающая их в долговременном плане, используется также для тестирования альтернативных пенсионных программ.

Кроме этого вклада в науку Ф. Модильяни обогатил макроэкономику своими исследованиями экономического цикла и инфляции, а микроэкономику – анализом относительных цен и принятия рациональных решений, которые также развивал и другой американский экономист – Мертон Миллер, который также позже стал нобелевским лауреатом. Рациональное поведение означает, что инвесторы всегда предпочитают бόльшую величину богатства меньшей и безразличны к тому, увеличивается оно за счет денежных выплат или за счет роста рыночной стоимости их акций.

Существует и теорема Модильяни-Миллера – предусмотрительный инвестор принимает во внимание только будущую прибыльность компании, а не размер и структуру ее долга. Под влиянием взглядов Ф. Модильяни сложилась школа «рациона<