Кейнсианская экономическая политика и ее кризис

Капиталистическая экономика, по Кейнсу, не может быть предоставлена сама себе. В этом случае все большая часть дохода будет превращаться в праздные сбережения, что неизбежно приведет к дефициту эффективного спроса, обострению проблемы реализации, углубляющимся кризисам и прочим нежелательным последствиям. Необходимо государственное вмешательство.

Задачу государственного воздействия Кейнс рассматривает как государственное влияние на независимые переменные (склонность к потреблению, предельную эффективность капитала и норму процента). Через посредничество независимых переменных государство будет воздействовать на зависимые переменные — объем занятости и национальный доход. В тяжелых кризисных ситуациях государство должно активно подкачивать эффективный спрос, сглаживая тем самым остроту проблемы реализации.

Решающим компонентом эффективного спроса Кейнс считал инвестиции, уделяя их стимулированию первостепенное внимание. В «Общей теории» рекомендуются два основных метода подкачи-вания инвестиций: денежно-кредитная и бюджетная политика.

Первый метод заключается в максимальном понижении ставки процента, чтобы уменьшить нижний предел эффективности будущих капиталовложений и сделать их более привлекательными. Однако проведение одной денежной политики недостаточно в условиях глубокого спада, ибо она не обеспечивает должного восстановления уверенности в среде предпринимателей. Кроме того, эффективность денежной политики объективно ограничена: достигнув определенного порога, экономика может очутиться в так называемой

¹ Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978. С. 85.

«ловушке ликвидности», когда накачивание денежной массы практически не снижает норму процента. Поэтому политика на денежном рынке должна быть дополнена активной бюджетной политикой, или «социализацией инвестиций».

Под «социализацией инвестиций» Кейнс вовсе не имел в виду огосударствление собственности, к которому он относился довольно скептически, хотя и предполагал такую возможность. Здесь он подразумевал активное финансирование, кредитование частных предпринимателей из государственного бюджета. В целях увеличения объема ресурсов, необходимых для роста частных капиталовложений, предусматривалась также организация государственных закупок товаров и услуг.

Потребление как канал подкачки эффективного спроса носит в рекомендациях Кейнса подчиненный характер. Его последователи в 1960-х гг. более активно использовали этот канал, финансируя из бюджета не инвестиции, а потребительский спрос благодаря активной социальной политике. Кейнс же утверждал, что стимулировать потребление целесообразно лишь после того, как достигнута стадия инвестиционного насыщения. Впрочем, в конце книги он все-таки признает наличие двух способов расширения производства: установление общественно контролируемой величины инвестиций и мероприятия, направленные на увеличение склонности к потреблению. Главными факторами, воздействующими на рост склонности к потреблению, Кейнс считал организацию общественных работ, а также потребление государственных служащих.

Характерно, что в ряде мест своего труда Кейнс высказывал мысль о целесообразности уменьшения имущественного неравенства, перераспределении части доходов в пользу малоимущих слоев, ибо при снижающемся доходе имущих слоев склонность к потреблению повышается, а следовательно, эффективность государственной поддержки населения ощущается сильнее.

Сложнее его отношение к уровню заработной платы. Кейнс все же склоняется к тому, что зарплата не должна быть высокой, дабы не возбуждалась склонность к сбережениям. Но в то же время он прекрасно понимал, что зарплату снижать нельзя, что существуют, например, профсоюзы, которые сопротивляются этому. Сокращение заработной платы связано со значительными социальными трудностями, поэтому он и рекомендовал стремиться к желаемому результату иными путями — через банковскую и бюджетную политику. В конце концов реальная заработная плата — важнейшая составляющая совокупных потребительских расходов, и ее абсолютное падение неблагоприятно скажется на объеме эффективного спроса.

Таковы в общих чертах практические рекомендации Кейнса. Начиная со второй половины 1930-х гг. кейнсианство стало господствующей экономической доктриной, а экономическая политика по Кейнсу и его последователям стала преобладать в развитых странах Запада, исключая, пожалуй, послевоенную Западную Германию.

Дело в том, что кейнсианцы глубоко уловили суть происходящих в хозяйственном механизме изменений. Они поняли, что полная занятость сама по себе больше не придет, ибо и при безработице возможно рыночное равновесие. Кейнсианцы постоянно указывали на относительную негибкость цен: цены стали реагировать на нарушения равновесия со значительным запаздыванием — сначала меняются физические объемы производства, а только потом цены. Цены перестали давать достаточно точную информацию для принятия оптимальных решений, касающихся настоящего и будущего производства.

Весьма гибкой оказалась и социальная политика кейнсианцев. Выдвигая на первое место в теории эффективного спроса фактор частных инвестиций, кейнсианцы заботились об интересах крупного предпринимательства. Вместе с тем, указывая на важность личного потребления, они искали пути к компромиссу с самыми широкими слоями публики, обладающими реальной денежной наличностью, платежеспособным спросом.

Компромиссна и предложенная кейнсианцами политика полной занятости. Для них полная занятость означает сохранение резервной армии труда примерно на уровне 3—5% общего объема активного населения. Это такой объем безработицы, который достаточен для давления на занятую часть трудящихся, но вместе с тем не способен вызвать серьезных социальных протестов. Так мерами государственной политики можно обеспечить оптимальный режим для частного предпринимательства, не игнорируя при этом интересы трудовой части населения.

Если Кейнс научил капиталистический мир, как выходить из кризиса, то, воспользовавшись его методологией и рецептами, его последователи динамизировали теорию, разрабатывая основы такой политики, которая позволяла в кризис не входить. В 1950—1960-х гг. весь развитый западный мир использовал методы кейнсианской антициклической политики. Государственное регулирование экономики стало обычной практикой рыночного мира. Именно кейнсианцы объявили, что с помощью государственного вмешательства мир придет к обществу всеобщего благоденствия, когда богатые достаточно стимулированы, чтобы динамично осуществлять инвестиции, а бедные постепенно наращивают свое благосостояние благодаря всеобщему экономическому росту. Государства научились осуществлять двоякого рода экономическую политику. Во время опасного для воспроизводства перегрева экономики проводили рестрикционную политику (сокращение государственных инвестиций, рост налогов, повышение процента, снижение государственных закупок товаров и услуг); во время намечающихся спадов — интервенционистскую (рост государственных инвестиций, сокращение налогов, снижение процентов, рост государственных закупок товаров и услуг). Линия цикла перестала быть резкой, спады оказались непродолжительными и неглубокими, подъемы неопасными и без особой эйфории. В некоторых случаях даже поговаривали о планировании капиталистической экономики. Во всяком случае, во Франции внимательно изучали российский опыт планирования, создали комиссариат по планированию, применяли довольно жесткие дирижистские методы регулирования.

Доминирование кейнсианства в экономической теории Запада продолжалось до середины 1970-х гг. Кризис 1973—1975 гг. привел и к кризису кейнсианства. Причин этому кризису много. Остановимся на некоторых.

1. Кейнс исходил из закономерностей такого этапа в развитии капитализма, когда не полностью были исчерпаны возможности экстенсивного роста. Только в этом случае способен энергично работать эффект мультипликатора, которому Кейнс придавал универсальное значение. Этап всеобщей интенсификации производства требовал иных подходов к стимулированию производственной активности.

2. Технологические сдвиги, обусловленные научно-технической революцией, привели к гигантскому расширению номенклатуры изделий, невиданной ранее подвижности производственных и финансовых пропорций, увеличению удельного веса мелких и мельчайших предприятий. В этих условиях роль стимулов и рычагов спонтанного рыночного регулирования объективно усилилась, тогда как значение государственного регулирования относительно уменьшилось.

3. Кейнсианские рецепты по преимуществу были рассчитаны на национальное макроэкономическое регулирование. Между тем 1970-е гг. показали возросшую степень интернационализации экономической жизни. Об этом свидетельствовал, в частности, «нефтяной шок» середины 1970-х гг., когда группа стран — производителей нефти внесла полный хаос во все государственные программы регулирования грубым и неожиданным способом — резким ростом цен на нефть.

4. Кейнсианство исходило из того, что умеренная инфляция способствует инвестиционной активности и, следовательно, росту занятости. Было статистически доказано, что безработица и рост цен (и зарплаты) обратно пропорциональны. И кейнсианская политика именно так и строилась, что при рестрикционных мерах росла безработица, но снижались цены, а при интервенционистских — напротив, снижалась безработица, но росли цены. Никто и не думал, что рост безработицы может сопровождаться ростом цен. Но в период «нефтяного шока» и последующих 5—7 лет появилось новое явление — стагфляция, т.е. стагнация, сопровождающаяся инфляцией. Тем более что эта инфляция была не столь умеренной, о которой писали кейнсианцы, а в ряде случаев — галопирующей и даже гиперинфляцией. Способов борьбы с двумя пороками одновременно кейнсианство не знало. Одна за другой западные страны переходили к иному взгляду на экономическую политику: раз способов регулирования нет, то лучше не регулировать вовсе.

5. Немаловажным обстоятельством было и то, что чрезмерное государственное вмешательство в экономику порождало бюрократизм в системе управления воспроизводственным процессом. А там, где много бюрократов, больше некомпетентности, корысти и должностных преступлений. Это несколько разочаровывало общественность, возникала оппозиция проводимым курсам экономической политики. Кейнсианская система расшатывалась.

Вместе с тем нельзя не видеть, что в течение ряда десятилетий Кейнс и его последователи обеспечивали руководящие круги Запада новой теорией макроанализа и соответствующей хозяйственной рецептурой, чем внесли немалый вклад в экономический подъем 1940—1960-х гг. и общую долговременную стабилизацию капитализма. Но и сейчас, при казалось бы полной победе теоретиков обновленной неоклассической маржиналистской доктрины, хоронить кейнсианство преждевременно.

Во-первых, развитые страны находятся в поисках новых форм международного и даже наднационального регулирования экономики. Не зря именно с 1975 г. стали собираться на свои совещания в верхах страны «большой семерки», активизировались международные экономические институты, в том числе и в рамках ООН. Кстати, международную активность проявляет крупнейшая буржуазия и на частном уровне. Так, ежегодно совещается и так называемая «Трехсторонняя комиссия», состоящая из крупнейших бизнесменов, банкиров и ученых США, Западной Европы и Японии. В рамках интеграционных процессов в Европе, Северной и Центральной Америке постоянно возбуждается интерес к различным формам государственного вмешательства в экономику. Наконец, и в отдельных странах Запада нет-нет да и вспоминают кейнсиан-ские рецепты и пророчества. Во всяком случае, в бюджетной и кредитной сферах проводятся мероприятия, очень напоминающие кейнсианские.

Во-вторых, кейнсианство очень может помочь сегодня нашей стране. Все попытки отказаться от государственного регулирования, осуществлявшиеся в России с 1992 г., не дали весомых положительных социальных результатов. С учетом исторических традиций России, видимо, нам придется применить скорее кейнсианскую методологию в попытках выйти из депрессивной экономики.

В-третьих, есть в истории рыночных отношений любопытная закономерность: когда рынок ослаблен, когда воспроизводственный процесс нарушен, когда — в результате — возникает социальная и политическая нестабильность, тогда участники рыночного процесса, собственники капитала обращаются к помощи государства, требуют его вмешательства в производственную жизнь, терпят неизбежную необходимость делиться с государством своими доходами. Так было в истории не раз. Ярким примером является начальный период накопления капитала. Вспомним, с каким административным восторгом относились к государственной политике меркантилисты.

Государство приходит на помощь, налаживает, как может, нарушенные рыночные связи, восстанавливает инвестиционную активность, но при этом, как правило, слишком глубоко проникает в карманы буржуазии, слишком грубо вмешивается в суверенитет собственников капитала, инерционно наращивает бюрократический аппарат. И тогда наступает откат, демонтаж государственного регулирования. «Мавр сделал свое дело» и не без сопротивления и ворчанья освобождает место для «невидимой руки» относительно свободного рынка.

Государственное регулирование не может нравиться всем. Всегда находятся люди, которые оказываются в тени и предсказывают крах государственного вмешательства. И если они доживают (а экономисты живут долго!) до нового этапа дерегулирования экономической жизни, то ликуют от собственной прозорливости. Но их радость не бывает постоянной: пройдет десятилетие, другое, и вновь возникнут трудности, и вновь сама буржуазия потребует вмешательства политики в экономику. И этот маятник будет качаться до тех пор, пока существуют рынок и государство.

Основные понятия

Кейнсианство

Дирижистские методы регулирования экономики

Кейнсианская антициклическая политика

Контрольные вопросы

1. Каковы предпосылки возникновения кейнсианства?

2. Каковы причины кризиса кейнсианства?

3. Что унаследовал и что опроверг Дж.М. Кейнс из предшествовавших ему экономических теорий?

4. Какова центральная проблема макроанализа, по Дж.М. Кейнсу?

5. Какова роль денежного фактора в обмене товаров, по Дж.М. Кейнсу?