Глава 1. человек в мире экономики

§ 1. Человек и экономика

Каждая наука имеет свой предмет. С самого начала курса экономичес­кой теории мы должны ясно представлять себе, что будем изучать экономи­ческое поведение людей. Какие стороны жизнедеятельности человека изучает экономическая теория? Что представляет собой человек с точки зрения эко­номической науки? Этим вопросам и будет посвящена настоящая глава.

5 История происхождения человека теряется в далеком прошлом. Совре­менная антропология не дает окончательного и достоверного представле­ния о времени и причинах появления «человека разумного», равно как и об отправной точке его эволюции. Очевидно лишь, что человек прошел в сво­ем биологическом и социальном развитии долгий и весьма извилистый путь. Человек - существо общественное и в этом качестве он оказался, как полагает ряд ученых прошлого и нынешнего века, прежде всего благодаря труду. То, что труд как осознанная целенаправленная деятельность выделил человека из животного мира, наделил его сознанием и определил обще­ственный характер его бытия, долгое время считалось аксиомой. Но, воз­можно, это всего лишь теорема, требующая доказательств.

В сложном переплетении биологических и социальных, материальных и духовных сторон жизни человека экономическая теория анализирует важ­нейшую область деятельности людей, а именно сферу производства и распределения жизненных благ в условиях ограниченных ресурсов, без ко­торой были бы невозможны все другие многообразные формы реализации личностных и общественных интересов.

Экономическая теория в изучении человеческого общества исходит из важнейшей предпосылки о том, что человек является одновременно и произ­водителем, и потребителем экономических благ. Человек не только создает, но и приводит в действие и определяет способы использования техники и тех­нологии, которые, в свою очередь, предъявляют и новые требования к физи­ческим и интеллектуальным параметрам человека.

Но почему человек вообще трудится? Является ли труд первой жизнен-

Глава 1

ной потребностью или тягостной необходимостью? Очевидно, ответ на этот вопрос не представляет больших затруднений, если рассматривать эпо­ху первобытной общины: добыть пищу возможно, лишь затратив необ­ходимые усилия. Стремление человека минимизировать эти усилия застав­ляло его изобретать новые орудия труда, новые технологии добычи самых необходимых жизненных благ. Обратим внимание на любопытный пара­докс - стремление избежать тягости труда, прежде всего физического, зас­тавляло (и заставляет по сей день) человека трудиться над изобретением все более и более широкого спектра материальных благ. Так, чтобы не хо­дить пешком, изобретается колесо; чтобы не рыть землю руками - созда­ются мотыги, лопаты, а затем и современные экскаваторы и т. д. Недаром существует поговорка, что богатство создано не трудом, а ленью человека: в этом забавном выражении отражен вышеприведенный парадокс.

Теория рыночного хозяйства трактует труд как своеобразный вид издер­жек, который несет человек, прежде чем он сможет приобрести необходи­мое благо. Ничто в этом мире ограниченных ресурсов и возможностей не дается даром. «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда!» - гласит народ­ная пословица.

Заметим, что мечтой всех социальных утопий и тоталитарных режимов было стремление воспитать население в духе трудового энтузиазма так, чтобы человек и не помышлял об адекватном денежном (или натуральном) вознаграждении. Однако эта задача оказалась не из простых. Пропаганда и насилие обладают известным производительным потенциалом, но их эф­фективность на длительных отрезках времени невелика.

Таким образом, мы приходим к проблеме мотивации труда, т. е. опре­делению движущих стимулов, побуждающих человека заниматься тру­довой деятельностью в самом широком ее понимании.История станов­ления и развития цивилизации знает два основных стимула этой деятель­ности - внеэкономическоеи экономическое принуждение к труду.Пер­вое основано на страхе быть наказанным властью в самых ее различных ипостасях - рабовладельцем, помещиком, диктатором и т. п. - в случае ук­лонения от трудовой повинности. Второе предполагает личную материаль­ную заинтересованность и стремление человека повысить уровень своего благосостояния. Внеэкономическое принуждение предполагает личную за­висимость работника от работодателя, отсутствие у него экономической, а, следовательно, и любой другой (политической, религиозной и пр.) свобо­ды. Напротив, экономическое принуждение к труду возможно лишь при наличии экономической свободы. Принуждение здесь выступает не как раз­новидность насилия одного человека над другим, а как материальная заин­тересованность, которая и заставляет человека трудиться. Как заметил выдающийся австрийский экономист Фридрих Август фон Хайек, «...по-

Человек в мире экономики

явление важного элемента этой свободы - свободы индивидов или под­групп преследовать свои особые цели в зависимости от имеющихся у них различных знаний и навыков - стало возможным не только благодаря зак­реплению за отдельными лицами контроля над разнообразными средства­ми производства, но и благодаря еще одному установлению, практически неотделимому от первого: признанию законными испытанных способов передачи этого контроля».¹

Таким образом, характер стимулов трудовой деятельности определяет­ся господствующей системой прав собственности на ресурсы и результаты производства (см. подробнее о правах собственности в гл. 4, § 2). Здесь же следует отметить, что экономическое стимулирование эффективного труда немыслимо без права частной собственности, явившейся основой экономи­ческой свободы.

§ 2. Модели человека в экономической теории

Многообразие человеческой личности, ее неповторимая индивидуаль­ность, разнообразные мотивы ее деятельности делают необходимым при научном анализе экономической жизни использовать модель человека, т. е. унифицированное представление о человеке, действующем в опре­деленной системе социально-экономических координат.Модель челове­ка, как и всякая научная модель, построена на некоторых упрощениях. Она включает в себя основные параметры, характеризующие индивида, и, прежде всего, мотивы экономической активности, ее целина также позна­вательные, или когнитивные (от лат. cognitio - знание, познание) возмож­ности человека, используемые им для достижения поставленных целей. При этом важно отметить, что все гуманитарные науки (философия, исто­рия, социология, экономика и др.) пытаются понять человека с точки зре­ния своего предмета и поэтому его облик, создаваемый каждой из этих наук, не может не страдать известной односторонностью. Как здесь не вспомнить притчу о слепцах, прикоснувшихся и ощупывающих слона и пришедших к различным выводам о природе этого животного. Тот, кто про­вел рукой по его ноге, утверждал, что перед ним - дерево; державшийся за хобот был уверен, что это - змея и т. д. Полное (но не абсолютно достовер­ное) представление о многообразии личности человека могут дать лишь все гуманитарные науки, да и то лишь в рамках достигнутого каждой из них уров­ня познания.

(Экономическая теория выделяет в человеке главным образом то, что отвечает задаче объяснения экономического поведения людей, т. е. индиви-¹ Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. М., 1992. С. 55.

деятельность отдельных людей и групп людей реализуется в различных хозяйственных системах (подробнее о хозяйственных системах см. гл. 4, § 1) в условиях ограниченности ресурсов, возможностей альтернативного использования последних и безграничности человеческих потребностей.

Создание модели человека экономической наукой предполагает абстра­гирование от многих реально существующих черт и качеств человеческой натуры, все обилие которых в бесчисленных сочетаниях как раз и характе­ризует отдельных людей. Но именно это многообразие и разностороннее богатство человеческой личности и не позволяют экономической науке при теоретическом анализе хозяйственной жизни опираться на образы конкрет­ных людей - слишком сложными, противоречивыми и запутанными оказы­ваются их личностные характеристики.

Поэтому модель «человека экономического», или «homo economicus», о которой речь пойдет далее, отличается определенной односторонностью, поскольку человек - не только «человек экономический», реализующий себя исключительно в процессе хозяйственной жизни. Существует множе­ство других областей жизнедеятельности (политика, культура, религия, спорт, семейные и другие межличностные отношения и пр.), в которых на­ходит свое проявление человек. Следует признать справедливыми слова о том, что «пригодность любой логической модели для объяснения челове­ческого поведения весьма ограничена».¹ Однако экономическая деятель­ность людей - существенная характеристика реализации человеческой лич­ности, условие, основа и предпосылка всех иных сторон жизни как отдель­ного человека, так и общества в целом.

Особо следует подчеркнуть то, что при разработке и использовании модели «экономического человека» и ее разновидностей невозможно не учитывать огромную роль в мотивации экономической деятельности пси­хологических факторов. Ведь недаром многие, если не все, теоретики про­шлого и настоящего при объяснении экономического поведения людей опе­рируют такими понятиями, как «склонность», «предпочтение», «ожида­ние», «намерение» и т. д. Так, например, в России складывавшаяся веками коллективистская и патерналистская (от лат. pater - отец) психология ока­залась существенной преградой при переходе от командной к рыночной системе, психологической основой которой с необходимостью является ра­зумный индивидуализм.

Следует отметить, что экономическая теория рассматривает модель че-¹ Бьюкснен Дж., Таллок Г. Расчет согласия. Серия «Лауреаты Нобелевской премии по эко­номике». М., 1997. С. 75.

предпосылку .именно на ее основе экономисты -теоретики строят свои мно­гочисленные теории спроса, предложения, конкуренции, прибыли, поведе­ния потребителей и др.

Среди многочисленных направлений «моделирования» человека услов­но можно выделить четыре. Различия между ними определяются, во-пер­вых, степенью абстрагирования от многообразия личностных характерис­тик человека и, во-вторых, учетом экономической, политической и психо­логической обстановки, в рамках которой осуществляется деятельность людей.

Первое направлениепредставлено английской классической школой, маржинализмом и неоклассиками (см. гл. 2, § 3 — краткий обзор основных школ в экономической теории). Во главу угла моделей, выработанных в рамках этого направления, ставится эгоистический, прежде всего, денеж­ный интерес, являющийся главным мотивом деятельности «экономическо­го человека»- Модель «homo economicus»,- наиболее известная из рас­сматриваемых моделей. В соответствии с этой теоретической конструкци­ей индивид ведет себя так, чтобы максимизировать полезность¹ в рам­ках определенных ограничений, основным из которых является его денежныйдоход. Разработанная еще в XVIII в., эта концепция дожила до наших дней, и ей отводится почетное место в любом учебнике по экономи­ческой теории.

Важно заметить, что «homo economicus» - это рациональный индиви­дуум. Он обладает таким уровнем интеллекта, информированности и ком­петентности, который в состоянии обеспечить реализацию его целей в условиях свободной, или совершенной конкуренции (подробнее о совер­шенной конкуренции см. гл. 5, 6.). Экономическая система, в которой дей­ствует такой человек, выступает как простая совокупность хозяйствующих субъектов, и ничем не деформированная рыночная структура не испытыва­ет никакого воздействия извне (например, со стороны государства), кроме такого, которое обеспечивает соблюдение «правил игры» всеми членами общества. Государству в этой структуре отводится роль «ночного сторожа», обеспечивающего внутреннюю и внешнюю безопасность граждан и созда­ющего юридическое поле для свободного обмена благами.

Анализ экономического поведения людей в рамках модели «homo economicus» предполагает, как отмечалось ранее, использование постулата о рациональном поведении человека, т. е. стремлении индивидуума

¹ В экономической теории термин полезность является синонимом таких понятий, как удовлетворение, благосостояние, счастье и т. п. Полезность с точки зрения экономиста вовсе не означает обыденного понимания этого слова, вроде «полезный для здоровья». Мы еще нео­днократно будем встречаться с этим термином на страницах учебника.

Глава 1

получить максимальный результат при минимальных затратах в усло­виях ограниченности используемых возможностей и ресурсов.Рацио­нальный человек в состоянии ранжировать (присвоить определенный рей­тинг) свои предпочтения и стремится к достижению личной цели внутрен­не непротиворечивым способом. При удовлетворении своих субъективных интересов люди везде оказываются перед необходимостью выбирать аль­тернативные способы использования ограниченных экономических благ. Естественно, что для реализации своего рационального поведения индиви­дуумы должны обладать свободой выбора. С развитием человечества сте­пень свободы выбора экономического поведения увеличивается, что связа­но с постепенной ликвидацией сословных, кастовых, политических, идео­логических, правовых и прочих ограничений этой свободы. Таким образом, мы видим, что концепция рациональности человека опирается на предпо­сылку о том, что в свободном конкурентном обществе в конце концов вы­игрывает тот, кто ведет себя рационально, и проигрывает тот, кто не при­держивается рационального поведения.¹

Идея о рациональном экономическом поведении людей очень важна. Ведь строить определенные прогнозы в отношении тех или иных послед­ствий, например, государственной экономической политики возможно только тогда, когда предполагается, что человек будет вести себя экономи­чески рационально.

«Если бы люди в обществе не ценили рациональность, а отдавали пред­почтение причудам, случайностям и бесполезным действиям, экономичес­кая теория почти потеряла бы свою предсказательную силу; ... ее предска­зательная сила выше в тех областях общественной жизни, где решения при­нимаются более обдуманно».²

При этом принято различать полную, ограниченную и органическую рациональностьэкономического поведения. Американский экономист Оливер Уильямсон предлагает классифицировать эти разновидности раци­ональности как, соответственно, ее сильную, полусильную и слабую формы.³

Полная рациональность,как теоретическое допущение, предполагает, чтго человек наилучшим из возможных образом использует всю имеющую­ся информацию и достигает наивысшего разрыва между достигнутыми ре­зультатами и произведенными затратами (максимум выгоды при минимуме затрат). Описанный выше «человек экономический» соответствует именно предпосылке о полной рациональности, или, как выражаются экономисты, строгой форме рациональности. Гипотеза о полной рациональности, как мы

¹ Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.,,1997. С. 37

^:Хейне П. Экономический образ мышления. М., 1991. С. 444.

¹ Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб. Лениздат. 1996. С. 93.

Человек в мире экономики 21

видим, основана на очень сильных допущениях абстрактного характера. По­этому в экономической науке с середины 1950-х гг. стали разрабатываться и иные поведенческие гипотезы.

Так, ограниченная рациональность,т. е. полусильная форма рацио­нальности, (концепция разработана американским экономистом, лауреатом Нобелевской премии по экономике Гербертом Саймоном) отражает невоз­можность при принятии хозяйственных решений использовать всю полно­ту имеющейся информации из-за трудностей в ее сборе и анализе, а также ограниченности познавательных способностей человека. Человек - не счет­ная машинка, не компьютер, способный обработать всю имеющуюся у него информацию. Ограниченная рациональность означает, что человек со­знательно стремится к достижению наилучшего варианта, но не имеет при этом всей полноты информации.Другими словами, хотя люди и ве­дут себя рационально, их способность получать и обрабатывать информа­цию ограничена вычислительными способностями человека. В данном слу­чае решения принимаются отчасти на основе опыта, интуиции и пр., а чи­стый выигрыш (т. е. разница между общими выгодами и общими издерж­ками принятого решения) при этом меньше.

В условиях ограниченной рациональности человек уже не максимизи­рует полезность (доход, богатство, наслаждение), а только лишь занимает­ся поиском первого доступного ему уровня удовлетворения. Здесь сама процедура поиска удовлетворительного результата оказывается в центре внимания при исследований экономического поведения.

Так, продажа товара по более низкой, чем у конкурента, цене может и не привести к росту общего объема продаж, особенно таких товаров, доля которых в общих потребительских расходах невелика (например, новый стиральный порошок «Дося», зубная паста новой марки и пр.). Казалось бы, это противоречит поведению «человека экономического»: покупать больше товаров, когда их цена снижается. Но ведь мы ведем разговор об ограниченной рациональности. Повседневный опыт, на основе которого действуют потребители, подсказывает им, что более дешевые товары по­вседневного спроса отличается и более низким качеством. Описанная си­туация возможна именно в том случае, когда товары мало знакомы потре­бителю, покупатель не располагает полной информацией о них, а достижение всей полноты знаний о новьгх товарах сопряжено с чрезвычайно высокими, или как говорят экономисты., запретительными затратами. «Ограниченно ра­циональный» субъект удовлетворится прежними объемами покупок зубной пасты или стирального порошка, нежели будет тратить время и усилия на выяснение всех особенностей потребительских качеств новых товаров с более низкими ценами.

В случае органической' рациональности,т. е. ее слабой формы (наи-

Глава I

более видные представители этой концепции - американские экономисты А.Алчиан, Р.Нельсон, С.Уинтер, австрийский экономист Ф. Хайек) особое внимание уделяется соблюдению формальных и неформальных правил по­ведения, которым следует человек. Рациональность выбора может быть ог­раничена либо юридическими запретами («по газонам не ходить!»), либо традициями - выбрасывать окурки из автомобиля на остановке у светофо­ра в цивилизованных странах не принято, а иногда и наказуемо. Гипотеза органической рациональности предполагает, что взаимодействие людей рационализируется формальными и неформальными, например, моральны­ми правилами поведения, сложившимися эволюционным путем института­ми человеческого общества. Уже цитировавшийся ранее Хайек подчерки­вал, что «... моральные нормы и традиции, а не интеллект и расчетливый разум позволили людям подняться над уровнем дикарей».¹ Люди под стра­хом возможного наказания или общественного осуждения поступают раци­онально даже в том случае, когда они и не стремятся сознательно рациона­лизировать свое поведение.²

Итак, описанная выше модель «экономического человека» в ее класси­ческом варианте предполагает рационально мыслящего, т. е. максимизиру­ющего свои выгоды и минимизирующего затраты эгоиста, свободного в выборе поставленных целей и способов их достижения и обладающего всей полнотой информации. «Человек экономический» - это «рациональ­ный максимизатор». Иначе говоря, в этой модели используется предпосыл­ка о полной рациональности, что и сделало ее объектом критики со сторо­ны ряда ученых. Г. Саймон иронически замечал: «...его рациональность (т. е. традиционного «homo economicus» - прим. авт.) простирается так да­леко, что распространяется и на спальню: как полагает Гарри Беккер, «он будет ночью читать в постели только при условии, если ценность его чте­ния (с его точки зрения) превышает ценность недосыпания его жены».³

Анализ экономического поведения человека затрудняется и неэкономи­ческим компонентом в мотивации его деятельности (альтруизмом, религи­озными установками и др.), т. е. компонентом, удельный вес которого уве­личивается с развитием человеческого общества. Совершенствование мо­дели «homo economicus» предполагало учет неполной информированности экономических агентов, равно как и ограничения, накладываемые на их поведение юридическими и моральными нормами. Моделирование челове-¹ Хайек Ф. Пагубная самонадеянность, С. 53.

² См. подробнее об органической рациональности: Уильмсон О. Экономические институ­ты капитализма. СПб. Лениздат. 1996. С. 96.

¹ Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления. THESIS.М.,1993,Т.1, Вып. 3. С. 17, Г.Беккер - американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике, речь о котором пойдет в конце настоящей главы.

Человек в мире экономики 23

ка во второй половине XX века все больше опиралось на допущение об ограниченной и органической рациональности.

Второе направлениеприсуще кейнсианской школе, институционализ-му, исторической школе. Модели человека, выработанные в рамках этого направления, представляются более сложными и основаны на уже извест­ной нам гипотезе ограниченной рациональности. Один из наиболее извес­тных представителей неоинституционализма, американский экономист Дуглас Норт писал, что «человеческое поведение гораздо сложнее того, которые описывают экономисты в своих моделях, опирающихся на функ­цию индивидуальной полезности. Во многих случаях следует говорить не только о максимизации личной выгоды, но и об альтруизме и самоограни­чении, которые радикально влияют на результаты выбора индивида».¹

В частности, стимулы включают в себя не только стремление к матери­альным, денежным благам, но и определенные элементы психологического характера - соблюдение традиций, привычки, соображения престижа, же­лание наслаждаться жизнью и др. Затруднено в рассматриваемой модели и достижение поставленных целей. Причинами здесь являются все та же не­полнота информации хозяйствующих субъектов, несовершенство их интел­лекта (под которым понимаются калькулирующие способности человека), стереотипность поведения в зависимости от привычек, религиозных уста­новок и т. п. Несовершенная информация влечет за собой возрастание зна­чения таких факторов, как ожидания, предчувствия и т. п., на что особое внимание обращал выдающийся английский экономист Джон Мейнард Кейнс. В этих условиях представляется невозможным достижение целей хозяйствующих субъектов посредством механизма свободной конкуренции, тем более, что кроме индивидуального, здесь возникает еще и выраженный групповой интерес, складывающийся вследствие стремления хозяйственных агентов преодолеть ограниченность «экономического эгоизма» путем самоор­ганизации в группы с общими интересами. При этом интересы отдельных групп могут не только не совпадать, но и противоречить друг другу.

В этих моделях общество имеет более сложную структуру, для поддер­жания которой в состоянии равновесия требуется вмешательство государ­ства в экономические отношения.

Третье направлениепредставлено принципиально новой разновиднос­тью модели «экономического человека», отражающей современные реалии. Для нее характерно изменение мотивации деятельности по сравнению с моделью «рационального максимизатора»: возрастание значения не столько материальных, сколько духовных потребностей личности (удовлетворен­ность от самого процесса труда, его социальная значимость, сложность и

¹ Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 37.

Глава I

др.). Новую модель отличают многообразие и динамизм потребностей, главной из которых является потребность в свободе самовыражения, уста­новления связей с другими людьми, свобода духовного самоопределения, свободного выбора типа культуры и общественно-политических взглядов. Эта модель социально-индивидуального человека предполагает общество, основанное на демократических и плюралистических началах с развитыми межгрупповыми связями и размытыми, нежесткими границами между со­циальными общностями.

Заслуживает упоминания и такая специфическая модель как «советский экономический человек»,уходящая своими корнями в сталинский тота­литарно-репрессивный режим и отражающая основные черты экономичес­кого поведения человека (так называемого «совка») в командно-админист­ративной системе хозяйства.

Эта модель характеризуется, прежде всего, раздвоенностью целевой функции экономического поведения индивида, определяемого стремлени­ем к личному благосостоянию. Труд на государство сопровождается жест­кими ограничениями и уравнительностью государственного распределения его результатов. Поэтому здесь доминируют стремления к минимизации трудовых затрат, господствуют иждивенческие настроения, нередки хище­ния государственного имущества, преобладает ожидание скромного, но твердого гарантированного вознаграждения не за результаты труда, а за само присутствие на рабочем месте. Интеллектуальные способности работ­ника используются им специфическим образом, в основном для того, что­бы обезопасить себя от контроля со стороны многочисленных чиновников, начальства, для обхода их указаний, для обмана, приписок и др. Создается благоприятная почва для оппортунистического поведения. Термин «оппор­тунистическое поведение»,или «оппортунизм»в экономической теории означает экономическую недобросовестность, представление заведомо ис­каженной или неполной информации контрагентом обменной сделки (см. подробнее гл. 9). Американский экономист Оливер Уильямсон определяет оппортунизм как «преследование личного интереса с использованием ко­варства, включающего просчитанные усилия по сбиванию с правильного пути, обману, сокрытию информации и другие действия, мешающие реа­лизации интересов организации».¹ Примечательно, что оппортунизм в ко­мандной экономике был вполне рациональной, разумной формой поведе­ния, поскольку сама система отторгала тех экономических агентов, которые руководствовались принципами честности, открытости, предсказуемости в своих действиях. Тут уместно привести высказывание видного представи-

Уильмсон О. Экономические институты капитализма. СПб. Лениздат. 1996. С. 689.

Человек в мире экономики

теля психоанализа, немецкого ученого Эриха Фромма: «...функция разума состоит в том, чтобы служить искусству жить».¹ Искусство выживания в условиях диктата государства, всеобщего дефицита товаров и услуг застав­ляло граждан советского общества проявлять чудеса изворотливости в ухо­де от формальных правил как в области трудовой деятельности, так и в сфере распределения и потребления благ. Правилом, а не исключением в командной экономике были проявления группового эгоизма, про­тивопоставляющего интересы отдельных коллективов государственным, что являлось естественной реакцией на тотальное огосударствление эконо­мики.

Неэффективному труду на государство противостоял «труд на себя» как в легальной (индивидуальная трудовая деятельность, работа в кооперати­вах, на садовых участках и др.), так и в нелегальной сферах (теневой эко­номике). Здесь наблюдалась рационализация трудовых и иных затрат в це­лях максимизации получаемого дохода. В сферах работы «на себя» появля­лись способность рисковать, активное стремление к поиску новой инфор­мации, установлению деловых контактов, к дифференциации производ­ственной деятельности.

Раздвоенность целевой функции «советского экономического человека» не только снижала общую эффективность функционирования экономики, но и вызывала губительные нравственные издержки. Имитация трудовой деятельности подменяла собой действительные трудовые усилия. Не слу­чайно в эпоху командной экономики распространена была поговорка, от­ражающая взаимоотношения индивидуума и государства: «Вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем!». До сих пор многие стра­ны с переходной экономикой, в том числе и Россия, испытывают огромные трудности, связанные с укоренившейся привычкой людей к нерыночному поведению. Нерыночное поведение- это поведение хозяйственных субъектов, сформированное институтами административно-командной си­стемы: приверженность патернализму со стороны государства, экономичес­кая недобросовестность, инертность, боязнь и неприятие личной ответ­ственности и т. п.

Интересно, что сама раздвоенность целей «homo soveticus» была порож­дена неистребимыми чертами человека, представленными в модели «homo economicus». Ведь даже в рамках тоталитарного режима человек стремил­ся минимизировать свои затраты и максимизировать выгоду, а это есть не что иное, как рациональное экономическое поведение.

Осуществляя свой выбор в мире ограниченных ресурсов, человек в лю­бой хозяйственной системе стремился свести к минимуму свои издержки и

¹ Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивное™. М., 1994. С. 230.

Глава I

достичь максимума в получении выгоды. Универсальность этого принципа позволила ученым применить его не только в рамках экономической тео­рии, но и попытаться объяснить мотивы человеческих действий в других, неэкономических сферах жизни. Выдающийся вклад в такого рода иссле­дования внес современный американский экономист Гэри Беккер, лауреат Нобелевской премии по экономике.¹ Он дал оригинальное объяснение та­ким ситуациям, как принятие решений о количестве желаемых детей в се­мье, совершение преступлений, принятие решений о продолжении образо­вания и др., где прослеживается проблема рационального выбора. Исполь­зование экономического подхода к анализу неэкономических сторон жизни людейполучило название «экономического империализма».

Такова краткая характеристика основных моделей человека в экономи­ческой теории. Носящие в целом абстрактный характер, эти модели отра­жают в обобщенной форме основные параметры, присущие «человеческо­му фактору» в хозяйственном процессе. Знание их позволяет не только ре­ально оценивать роль человека в экономике на различных стадиях разви­тия цивилизации, но и формировать наиболее оптимальные направления в экономической политике, прогнозировать с достаточной степенью вероят­ности последствия тех или иных экономических решений. В последующих главах будет продолжен анализ роли человека как центра экономической системы современного общества и механизма принятия индивидуальных и общественных (коллективных) решений.

Основные понятия:

Мотивация труда labour motivation

«Человек экономический» «homo economicus»,

economic man Рациональное экономическое

поведение rational choice
(рациональный выбор)

Полная рациональность perfect rationality

Ограниченная рациональность bounded rationality

Органическая рациональность organic rationality
Оппортунизм

(оппортунистическое поведение) opportunism

Экономический империализм economic imperialism

¹ Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение-THESIS, М.,1993. Т. 1. Вып. 1.С. 24-40.