Коррупция: фактор торможения развития экономики и нравственной деградации общества

В самых общих чертах, коррупция — это использование служебного положения в личных целях. Она считается одним из основных видов не только «второй» теневой экономики, но и теневой экономики в целом.

Чаще всего под коррупцией подразумевают получение взяток, незаконных денежных доходов, государственными бюрократами, которые получают их от граждан ради личного обогащения. Однако в более общем смысле слова участниками коррупционных отношений могут быть не только государственные чиновники, но и, например, менеджеры фирм; взятки могут давать не деньгами, а в иной форме. Инициаторами коррупционных отношений часто выступают не госчиновники, а предприниматели [21].

Возвращаясь к истории, вспомним, что в первобытных и раннеклассовых обществах плата жрецу, вождю или военачальнику за личное обращение к их помощи рассматривалась как универсальная нор­ма. Ситуация стала меняться по мере усложнения и профессионализации государственного аппарата. Пра­вители высшего ранга требовали, чтобы нижестоящие «служащие» довольствовались только фиксированным «жалованием». Напротив, чиновники низших рангов предпочитали тайно получать от просителей (или требо­вать у них) дополнительную плату за исполнение своих служебных обязанностей.

На ранних этапах античной истории, когда еще не было профессиональных государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Это явление начало расцветать лишь в эпоху упадка античности (например, в императорском Риме), когда появились такие государ­ственные чиновники, о которых говорили: «Он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бед­ной провинции». В это время в римском праве появил­ся специальный термин «corrumpire», который был си­нонимом слов «портить», «подкупать» и служил для обозначения любых должностных злоупотреблений.

Там, где власть центрального правительства была сла­бой (например, в Европе в эпоху раннего средневеко­вья), использование служебного положения для личных поборов с населения часто становилось общепринятой нормой. Так, в средневековой России «кормления» вое­вод и присвоение ими платы за разрешение конфликтов считались обычным доходом служивых людей, наряду с жалованием из казны или получением поместий [11].

Чем более централизованным становилось государ­ство, тем более строго оно ограничивало самостоятель­ность граждан, провоцируя чиновников низшего и выс­шего звена к тайному нарушению закона в пользу под­данных, желающих избавиться от строгого надзора. Показательные наказания коррумпированных чиновни­ков обычно не давали почти никакого результата, пото­му что на место устраненных появлялись новые вымо­гатели взяток. Поскольку у центрального правительства обычно не было сил для тотального контроля за дея­тельностью чиновников, оно обычно довольствовалось поддержанием некоей «терпимой нормы» коррупции, пресекая лишь слишком опасные ее проявления.

Коррупция в России имеет глубочайшие корни. Первые письменные упоминания о «посулах» встречаются в летописях XIV века. Традиционно в царской России взяточничество разделялось на «мздоимство» и «лихоимство». Чиновник считался «мздоимцем» если получал взятку за исполнение своих обязанностей. «Лихоимцем» считался чиновник, совершающий незаконные действия за взятку. «Лихоимство» считалось более тяжким преступлением и каралось более строго.

До 1715 года получение подношений государственными служащими было естественной практикой и основным их доходом. Чиновники жили «кормлениями» на средства лиц, заинтересованных в их деятельности. Государевы люди не имели фиксированного жалования и прокармливали себя как могли.

При Петре I был учреждён административный аппарат. С 1715 года чиновникам стали выплачивать фиксированное жалованье, и получение взяток стало преступлением. Однако крупный канцелярский аппарат требовал на своё содержание больших денег, которых в казне нередко было недостаточно из-за частых войн. Для многих чиновников, особенного низшего ранга, получение взяток являлось вопросом выживания [21].

Впервые при Петре I против взяточников стали применяться жесточайшие меры: битьё батогами, клеймление, ссылки, казни. Но всё было тщетно.

Справедливости ради следует заметить, что в XIX веке коррупция во многих других странах укоренилась гораздо сильнее, особенно в США. В России разгул мздоимства наблюдался в основном в низших слоях чиновничества, на что их начальство традиционно вынуждено было смотреть сквозь пальцы, поскольку зарплаты низшего чиновничества были на грани прожиточного минимума[21], а то и за его гранью, особенно в столицах. В США коррупцией были глубоко поражены даже средние и высшие слои чиновников и политиков вплоть до помощников президента. [26]

Несмотря на громкие лозунги и расстрелы коррупция, причем, зачастую, в самых верхних эшелонах власти, после Революции 1917 г. никуда не делась.

В раннем СССР взяточничество считалось контрреволюционной деятельностью и наказывалось расстрелом, но, несмотря на суровые меры, взяточничество процветало. Штат чиновников увеличился многократно по сравнению с царскими временами, что способствовало росту коррупции.

Очередной всплеск коррупции наблюдался в брежневские времена. Стиль руководства Брежневатому способствовал, он сам смотрел сквозь пальцы на предосудительное поведение своих родственников, поощрял распределения нужных людей на хлебных должностях, часто удостаивал «сам себя» различным правительственным наградам. Высшая партийная номенклатура беззастенчиво строила свою жизнь на широчайших привилегиях: правительственные дачи, особое питание, получение дефицитных товаров и многое другое.

В обиход советских людей плотно вошло слово «блат», означающее наличие прочных коррупционных связей [21]. В условия тотального дефицита «блатными» были такие ничем не примечательные сегодня профессии как продавец, рубщик мяса, грузчик.

Получение дефицитных товаров «по блату» стало обыденным явлением в СССР. Иногда можно слышать мнение, будто в СССР коррупции почти не было. Это нелепое утверждение опровергается банальным фактом: торговля «из-под прилавка» была классическим случаем коррупции, а торговали «из-под прилавка» практически в каждом магазине. Также почти полностью поражены коррупцией были автосервисы, таксопарки и многие другие отрасли советской экономики. Насквозь коррумпированным был общепит [28].

Существовала коррупция и в высших эшелонах власти. Благодаря тотальному государственному контролю государства над СМИ, вскрытые факты коррупции обычно не афишировались.

С распадом СССР коррупция мутировала в полуоткрытый грабёж. Деградация и ослабление государства, дырявая законодательная база, падение моральных принципов способствовали всплеску коррупции. «Лихие девяностые» стали периодом незаконного обогащения для многих нечистых на руку представителей власти, предпринимателей и просто бандитов. Многими общественными деятелями, экономистами, политиками степень поражения госаппарата коррупцией оценивалась как тотальная.

Бизнес уходил от налогов благодаря большому количеству лазеек в законах и бездействию правоохранительных органов в этой сфере. Нормализации налогового законодательства препятствовали многочисленные лоббисты от олигархических структур. Это было одной из причин того, что доходы госбюджета были мизерными, соответственно нищенскими были пенсии, зарплаты бюджетников, сотрудников госпредприятий и чиновников.

Низкие зарплаты в государственной сфере в свою очередь способствовали ещё большему разрастанию коррупции. Многие честные чиновники уходили в частный сектор, где зачастую уровень оплаты труда был намного больше, а их место занимали те, кто пришёл на госслужбу «зарабатывать» на получении взяток [11].

На момент избрания В.В. Путина президентом в 2000 году высшие органы власти были коррумпированы практически на 100 %: поэтому олигархи не только не считали нужным платить налоги в бюджет, но и лоббировали разрушающие государство законы. Весь первый срок Путина прошёл в борьбе с олигархами за власть в стране, которая после громкого дела Ходорковского завершилась убедительной победой государства. Нефтяные компании начали выплачивать налоги и пошлины в полном объёме, а коррупция перешла из открытой в скрытую фазу.

В 2006 году Путин подписал законы о ратификации двух важнейших международных конвенций по противодействию коррупции: Конвенцию ООН против коррупции и Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Конвенция ООН предопределяет взаимодействие правоохранительных органов различных государств в сфере борьбы с коррупцией, а также устанавливает ряд стандартов в антикоррупционной политике. После вступления Конвенции Совета Европы в силу Россия стала участником Группы государств против коррупции (ГРЕКО). В 2012 году Россия присоединилась к Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц. [7][8][9]

На 2013 год главной тактической задачей на фронте борьбы с коррупцией обозначена «национализация элит». Под руководством вице-премьера Игоря Шувалова идёт деоффшоризация российской экономики, представителям власти последовательно запрещают иметь имущество за рубежом.

Принимаемые меры по борьбе с коррупцией приносят реальные плоды: даже иностранные организации вынуждены признавать, что уровень коррупции в России снижается.

Индекс восприятия коррупции (CPI), рассчитываемый TransparencyInternational, вырос в России. Рост индекса свидетельствует о снижении коррупции. Россия улучшила свои позиции в рейтинге в 2011 и 2012 годах[30].

В современной экономической науке принято отме­чать множественность причин коррупции, выделяя эко­номические, институциональные и социально-культур­ные факторы.

Экономические причины коррупции — это, прежде всего, низкие заработные платы государственных служа­щих, а также их высокие полномочия влиять на деятель­ность фирм и граждан. Коррупция расцветает всюду, где у чиновников есть широкие полномочия распоряжаться какими-либо дефицитными благами.

Институциональными причинами коррупции счита­ются высокий уровень закрытости в работе государст­венных ведомств, громоздкая система отчетности, от­сутствие прозрачности в системе законотворчества, слабая кадровая политика государства, допускающая распространение возможности продвижения по службе вне зависимости от действительных резуль­татов работы служащих.

Социально-культурными причинами коррупции явля­ются деморализация общества, недостаточная инфор­мированность и организованность граждан.

В тех странах, где действуют все три группы факто­ров коррупция наиболее высока.

Коррупция сильно и, как правило, негативно влияет на экономическое и социальное развитие любой страны. Экономический вред от коррупции связан, прежде всего, с тем, что коррупция служит препятствием для реализации макроэкономической политики государства.

В результате коррупции низших и средних звеньев системы управления центральное правительство перестает получать достоверную информацию о реальном положении дел в экономике страны ине может добиться реализации намеченных целей.

Коррупция серьезно искажает сами мотивы государственных решений. Коррумпированные политики и чиновники в большей мере склонны направлять государственные ресурсы в такие сферы деятельности, где невозможен строгий контроль и где выше возможность вымогать взятки [52].

Главным негативным проявлением экономического воздействия коррупции является увеличение затрат для предпринимателей (в особенности, для мелких фирм, более беззащитных перед вымогателями). Так, трудности развития бизнеса связаны во многом именно с тем, что чиновники заставляют предпринимателей часто давать взятки, которые превращаются всвоего рода дополнительное налогообложение. Даже если предприниматель честен и не дает взяток, он несет урон от коррупции, поскольку вынужден тратить много времени на общение с нарочито придирчивыми госчиновниками.

Наконец, коррупция и бюрократическая волокита при оформлении деловых документов тормозят инвестиции (особенно, зарубежные) и, в конечном счете, экономический рост. Что касается социальных негативных последствий коррупции, то она, как общепризнанно, ведет к несправедливости — к нечестной конкуренции фирм и к неоправданному перераспределению доходов граждан. Наиболее опасна коррупция в системе сбора налогов, позволяя богатым уклоняться от них и перекладывая налоговое бремя на плечи более бедных граждан.