Рыжие начинают и проигрывают

В промежутке между 13-м апреля и 8-м сентября произошло одно событие, чьи последствия в полной мере проявились в декабре 2005-го и первых числах января 2006-го. Руководитель «Нефтегаза Украины» — и, как положено всякому националисту (а уж главе Конгресса Украинских Националистов особенно), клинически чистый дурак — Алексей Григорьевич Ивченко инициировал пересмотр контракта с российским Газпромом. Его не устроил протокол от 23 июля 2004, где сказано: «В счёт полученного от Заказчика авансового платежа Исполнитель, в соответствии с Контрактом, окажет в период с 2005 по 2009 год включительно услуга по транзиту природного газа по территории Украины, исходя из ставки платы за транзит в размере 1.09375 долл. США за 1000 куб. м, газа на 100 км расстояния, которая не подлежит изменению сторонами». Он потребовал повышения оплаты Газпрома Нефтегазу.

Ему в ответ напомнили дополнение от 9 августа 2004 года к основному контракту, заключённому ещё в 2002-м: на весь период его действия сама Украина получала российский газ по $50 за тысячу кубометров — в 4–5 раз дешевле, чем её западные соседи. Причём цена поставок была увязана с ценой транзита так, что сама Украина платила лишь весьма скромную разницу.

Собственно, увязка цен установилась намного раньше. Ещё с 1997 года каждый седьмой кубометр, прокачанный по украинским газопроводам, оставался на Украине в уплату за её услуги. По сути, классический бартер. Ценовое же его выражение менялось. С 1997 по 2002 год 1000 м3 газа стоила Украине $80, а её прокачка на 100 км по украинской трубе — $1.6. Но за эти пять лет средняя цена нефти заметно упала. Цена газа привязана к усреднённой за достаточно долгий срок конъюнктуре нефтяного рынка. Поэтому в 2002-м обе контрактные цены снизились — за сам газ до $50, а за прокачку — до вышеупомянутых $1.09375. Соотношение же, отражающее реальные затраты на работу насосных станций и обслуживание газового хозяйства, сохранилось.

Кстати, советская нефть поставлялась другим членам Совета экономической взаимопомощи по ценам мирового рынка, усреднённым за последние пять лет. При стабильном росте конъюнктуры рынка это было выгодно нашим партнёрам. Но в середине 1980-х случился спад нефти — и они сразу потребовали перехода с бартерных долгосрочных контрактов на денежные расчёты по текущим ценам. Споры по этому поводу стали одним из стимулов к распаду СЭВ.

Рассуждения о взаимоувязке не убедили Ивченко. 23 августа 2005-го его заместитель Юрий Николаевич Немченко подписал протокол переговоров с Газпромом, где предложено «досрочное расторжение Дополнения № 4 от 9.08.2004 к Контракту между НАК «Нафтогаз Украины» и ОАО «Газпром» об объёмах и условиях транзита российского природного газа через территорию Украины на период с 2003 по 2013 год от 21.06.2002 г. и возврат авансового платежа ОАО «Газпром», осуществлённого в счет оплаты транзита природного газа через территорию Украины в 2005–2009 гг.», поскольку «НАК «Нафтогаз Украины» предложил рассмотреть вопрос досрочного расторжения Дополнения № 4 от 9.08.2004 к Контракту между НАК «Нафтогаз Украины» и ОАО «Газпром» об объёмах и условиях транзита российского природного газа через территорию Украины на период с 2003 по 2013 год от 26.06.2002 г. и возврата в 2005 году части денежных средств в размере 250 млн. долл. США с учётом возможности поставок 5 млрд. куб. м, по цене 50 долл. США за 1000 куб. м, и дальнейшего согласования возврата оставшейся суммы аванса в размере 1 млрд. долл. США при гарантированных поставках природного газа на сумму возврата аванса по цене 50 долл. США за 1000 куб.м.».

Дальнейшее общеизвестно. Как только «Нефтегаз Украины» избавил Газпром от обязательства платить дороже за транзит при любом подорожании самого газа, тот потребовал от Украины если не западноевропейскую цену, то по крайней мере далеко не внутрироссийскую. После долгих закулисных переговоров российский газ для Украины стал официально стоить $230 за 1000 м3. Правда, официально же Украина сейчас покупает газ только в Туркмении — в 2006 году по $60, а в 2007-м по $100 за 1000 м3. Транзит этого газа по российским трубам (по той же цене, по какой российский газ идёт по украинским) обходится ещё в $35 за 1000 м3. Причём цена транзита (и, стало быть, доход Украины от её газотранспортной системы) фиксирована до 2011 года. А вот цена газа пересматривается каждые полгода. И, как раньше, увязана с рынком нефти. А его падение в ближайшие годы не предвидится. То есть убытки Украины от решения Ивченко будут расти.[202]

Кто кому переплатил

Правда, поборники рыжего лагеря доказывают, что новый контракт даже выгоднее Украине, нежели прежний. И даже доказывают это арифметически.

По бартерному контракту Украина получала не больше газа, чем ей причиталось за перекачку. А то и меньше: Газпром постоянно ссылался на нехватку газа. Остальное приходилось покупать — в основном через посредство компании «Итера», связанной с Газпромом (и — по многочисленным слухам — с госпожой Григян) — на коммерческих условиях: формально считалось, что многие российские потребители используют не весь газ, законтрактованный у Газпрома, и соответственно продают излишки — например, той же «Итере».

Так, в 2005 году — когда ещё действовал старый контракт — примерно 15 млрд м3 Украина получила по бартеру — по $50 — и ещё примерно 5 млрд — по $160. Таким образом, затраты на газ формально составили $750 млн за бартерную и $800 за коммерческую часть — итого $1.55 млрд.

В 2006-м — по новому контракту — Украина получала весь потребляемый газ по $95 за 1000 м3. Итого за те же 20 млрд м3 — $1.9 млрд. Налицо переплата $350 млн.

Но в то же время в 2005-м Украина получила за транзит $1.47 млрд. А в 2006-м — уже $2.05 млрд. То есть дополнительно заработала $507 млн. Итого общий выигрыш при переходе на новые расчёты — более $150 млн.

Конечно, не весь этот выигрыш обусловлен новыми тарифами на прокачку. Немало помог и рост объёма транзита. Апологеты Ивченко полагают, что на этот рост он и рассчитывал.

Но дело в том, что вышеприведенный газовый баланс Украины состоит не только из бартерной и коммерческой частей. Его можно поделить и на части потреблённую и реэкспортируемую.

5 млрд м3, полученные Украиной по $160, немедленно направились в Румынию. Там их получила германская фирма (правда, аналитики утверждают, что она — «внучка» Газпрома). Далее этот газ распродан мелкими партиями по всей Западной Европе по местной рыночной цене — примерно $250. Итого суммарная прибыль от его перепродажи — $450 млн.

Конечно, далеко не все эти деньги получила Украина. Часть их оформлена как выплаты Украины Газпрому, что позволило сократить налоговые выплаты в Европе. Основную же часть «пилили» российские и украинские коммерческие структуры, причастные к этим поставкам. Но в любом случае $800, якобы уплаченные Украиной по коммерческим поставкам из России, можно не учитывать: реэкспорт компенсировал их с лихвой.

За газ же, потреблённый самой Украиной, в 2006 году заплачено на $675 млн больше, чем в 2005-м. Даже с учётом роста выплат за транзит республика потеряла около $170 млн.

Более того, сам этот рост транзитных выплат — тоже фиктивный.

Сравнительно скромная цена газа объясняется тем, что закуплен он не в России — та согласна продавать его Украине только по той же цене, что и западноевропейским партнёрам. За вычетом расходов на транзит газа по самой Украине выходит — на её восточной границе — $230 за 1000 м3 — цена заведомо непосильная для большинства украинских потребителей.[203]

На запутанных переговорах в декабре 2005-го и начале января 2006-го было решено, что Россия в любом случае гарантирует прокачку по своим трубам всего, что Украина закупит в других местах. Фактически единственное место, где нашёлся свободный газ, — Туркмения. Она согласилась продать Украине газ по $60. Ещё $35 получает Россия за прокачку.

В расчёте на один кубометр и километр тарифы одинаковы. Это естественно: и трубы, и насосы одинаковые, строились одновременно и по одному стандарту, так что и эксплуатационные расходы совпадают. Но трубы от Туркмении до Украины длиннее всей Украины. Поэтому и плата за транзит больше. $700 млн, если считать весь полученный Украиной газ, и $525 млн, если учесть только непосредственно потреблённый.

Если бы транзит туркменского газа шёл по прежним тарифам, Украина заплатила бы около $479 млн за весь поставленный газ и $359 млн за потреблённый. То есть общая потеря на тарифах составила $220 млн за весь и $156 млн за потреблённый газ. Как видим, даже если учитывать не всё, Ивченко никакой выгоды республике не принёс.

Правда, похоже, учитывать надо всё. Реэкспортная схема, много лет используемая газовыми дельцами, после рыжего бунта перестала работать. Переворотчики 2004-го особо хвастаются чистотой своих рук. Да и не удивительно: в оппозиции много не нахватаешь. Попытка же встроиться в накатанный маршрут обернулась скандалом. В частности, именно реэкспорт в Румынию объявлен ключевым аргументом в пользу рыночности цены поставок газа Украине.

Строго говоря, реально Украина и до газового конфликта получала из Туркмении — по сравнительно рыночной цене (за 1000 м3 — $44 в самой Туркмении и $58 на границе Украины с Россией) — больше, чем из России: например, в 2004-м — 36 млрд м3. На этот газ тоже распространилось предложенное Ивченко повышение тарифов. Строго говоря, одно время за транспортировку отвечала отдельная компания «Еврал», договорившаяся с Газпромом о сниженном тарифе: туркменским газом подпитывались некоторые близлежащие потребители Газпрома, а на Украину попадал газ из более удобных мест в самой России. Но к 2004-му официально действовала — и зафиксирована межправительственными протоколами несколько лет подряд — симметрия тарифов. И несложно подсчитать: на указанном объёме газа Украина потеряла почти $638 (а если бы продолжались поставки через «Еврал» — то даже $756) млн в год. Поистине национализм пагубен для любой страны и любого народа, хоть ненадолго подпадающих под его обаяние!

Чисто технически Украина и сама способна потребить все 20 млрд м3 в год, ранее получаемые из России. При прежней схеме поставок её предприятия и население испытывали заметные перебои. Но «съесть-то он съест, да кто ж ему даст!» На рынке важен не технический, а платёжеспособный спрос. Его же на Украине до недавнего времени и на 15 млрд мэ российского газа не набиралось: даже при сверхльготных условиях поставок — в поддержку не слишком антироссийской власти — не прекращались жалобы на дороговизну газа.

Но и это ещё не всё. 2006 годом жизнь не кончилась. А на 2007-й Туркмения потребовала уже по $100 за 1000 м3. То есть до конца этого года Украина заплатит собственно за газ — без учёта транспортной составляющей — ещё на $800 млн больше за все поставки по контрактам и на $600 млн больше за потребление по прежним нормам. Легко видеть, что вся разница транзитных платежей — $290 млн, если учитывать весь газ, и $350 млн, если учесть только потреблённый — не окупает этих потерь. Чистый убыток для Украины составляет более $500 млн и $250 млн соответственно.

Причём до конца 2009-го — на весь срок действия контракта, расторгнутого по инициативе Ивченко — подешевения нефти и газа не предвидится.[204]Значит, даже в лучшем для себя случае Украина в ближайшие три года заплатит $ 1.5 млрд, если продолжит получать по 20 млрд м3 в год, или $750 млн, если ухитрится остаться в рамках прежних норм потребления.

Вдобавок этот лучший случай маловероятен. По мнению большинства экспертов, по крайней мере до конца президентства Буша нефть будет в основном дорожать. При растущих ценах долгосрочные контракты выгодны покупателю. Отказавшись от контракта, покупатель Ивченко сыграл на стороне продавца.

Кто виноват

Конечно, Газпром тоже сыграл далеко не самую пассивную роль. Ещё в июне 2005-го на переговорах с Украиной о режиме транзита и поставок газа он потребовал увеличить до среднеевропейского уровня цену за газ ($160–170 за 1000 м3) и тариф за газовый транзит в Европу, а также перейти к полностью денежной, а не натуральной оплате транзита и изменить методику расчёта цен на газ. Но сами-то переговоры начались по инициативе «Нефтегаза Украины»!

Более того, идея отказа от бартера — тоже не газпромовская. 28 марта 2005-го — при первом визите в Москву — Ивченко предложил председателю правления «Газпрома» Алексею Борисовичу Миллеру повысить транзитный тариф для российского газа, транспортируемого через Украину в Европу, до рыночного уровня и перейти на оплату живыми деньгами, а не поставками газа, как во все предыдущие годы.

В порядке курьёза отмечу: заодно Ивченко, по утверждению русской Википедии, хотел делить поровну доходы, получаемые от транзита туркменского газа на Украину посредническими фирмами — в частности, номинально российско-австрийской нефтегазовой компанией RosUkrEnergo AG. Той самой, которая потом — после устроенной им разрухи — стала номинально же контролировать все поставки газа на Украину. Но оцените саму идею: изымать в пользу Украины половину денег, заплаченных ею же, — и за транзит газа для неё же!

Впрочем, на расчёты живыми деньгами Газпром согласился — при условии перехода на коммерческое ценообразование по поставкам. Там хорошо представляли себе последствия такой коммерции.

Впрочем, премьер-министр Украины не глупее газпромовцев: Юлия Владимировна хорошо представляла себе все эти тонкости — как отмечено выше, она успела поруководить единой энергосистемой Украины. Поэтому уже на следующий день она заявила: без бартерного газа страна не сможет обеспечить дешёвый газ населению и коммунальному сектору.

Цены газа для этих потребителей субсидируются украинской промышленностью. К началу переговоров предприятия жилищно-коммунального хозяйства получали в основном российский газ, население — более дешёвый из собственных украинских месторождений (они невелики, но для населения достаточны), а промышленность — туркменский, до реформ Ивченко самый дорогой. Подорожание российского газа позволяло «Нефтегазу Украины» требовать с ЖКХ большей платы за газ (что в свою очередь обернулось бы ростом тарифов на услуги). А перед президентскими выборами кандидаты соревновались в щедрости обещаний избирателям — и бюджет был свёрстан соответственно.

«Всё моё!» — сказал булат

Затяжные переговоры «Нефтегаза Украины» с Газпромом касались ещё одной темы. На них хоронили проект газотранспортного консорциума.

Идея консорциума возникла довольно давно. Газпром, как известно, старается взять под свой контроль все газопроводы, ведущие к конечным потребителям. Владельцы транзитной структуры не желают терять доходы. Поэтому возникла идея совместного владения. В консорциум должны были войти представители поставщика — России, транзитёра — Украины, основного потребителя — Германии. Разнонаправленные интересы всех троих было куда проще согласовывать в рамках единой структуры.

Увы, лебедь, рак да щука не сдвинули проблему украинского газопровода. Переговоры о консорциуме тянулись несколько лет — и Украина неукоснительно срывала любые соглашения. Очевидно, чем мутнее вода, тем больше могут из неё извлечь умелые рыбаки. Особенно когда воду мутят эффектные лозунги о недопустимости разбазаривания национального достояния.

Точку в переговорах поставил лично президент Украины. 26 апреля 2005-го он провёл многочасовые переговоры с Миллером. Украина не была готова передать в консорциум всю свою газотранспортную систему. Газпром не хотел финансировать только строительство нового газопровода «Богородчаны-Ужгород» — эта часть проекта была выгодна одной Украине. Да и потенциальные партнёры — германская Ruhrgas, польская PNG&G и французская Gas de France — также устали от капризов и уже не проявляли особого желания участвовать в консорциуме. Словом, у проекта явно не было будущего — и Ющенко с Миллером наконец признали это публично. Идея взаимовыгодных решений умерла. Путь к переговорам «с позиции силы» был открыт.

Галопом по Европам

Собственно, тактику Газпрома предсказать было несложно. Если Украина требует европейских тарифов на прокачку газа, невзирая на все предыдущие соглашения — то и цена газа для неё будет европейская, опять же независимо от всего предыдущего. Нельзя разорвать только половину соглашения.

Итог всех попыток «Нефтегаза Украины» забеременеть только наполовину подведен заявлением Газпрома (http://gazprom.ru/text/news/2005/12/18439.shtml) в декабре 2005-го: «Дополнение № 4 (от 9 августа 2004 года) к Контракту об объёмах и условиях транзита российского природного газа по территории Украины на период с 2003 по 2013 год не отменяет необходимости определения условий транзита российского газа через территорию Украины межправительственными Протоколами. В 2006 году это дополнение может иметь силу лишь в случае, если Протоколом на 2006 год будет установлено, что услуги по транзиту российского газа, во-первых, будут оплачиваться газом, и, во-вторых, его цена будет зафиксирована в размере 50 долл. за 1000 куб. м. Если Протокол не подписан, или подписан с другими условиями, это дополнение теряет силу, что прямо следует из Контракта».

Понятно, правительство России не желало никаких протоколов взамен расторгнутых Украиной. И не только из-за откровенной враждебности рыжих политиков к северному соседу. Но и потому, что их поведение не оставляло ни малейшей надежды на то, что новые протоколы окажутся долговечнее прежнего.

Итоговые соглашения, заключённые уже в январе и описанные выше, представляют собою развёрнутую иллюстрацию к поговорке «Как аукнется, так и откликнется». Кто же просил Ивченко аукаться?