Кризис средневековой экономики

В 1348 г. эпидемия бубонной чумы, Черная смерть, пришла в Европу из Азии. Быстро распространяясь по главным торговым путям и снимая наибольшую жатву в малых и крупных городах, она два года бушевала по всей Европе от Сицилии и Португалии до Норвегии, от Московского государства до Исландии. В некото­рых городах вымерло более половины населения. В целом числен­ность населения Европы сократилась примерно на одну треть. Более того, эпидемии вспыхивали вновь через каждые 10 или 15 лет до конца столетия. В дополнение к бедствиям чумы в XIV —XV вв. войны, как гражданские, так и международные, до­стигли предела интенсивности и жестокости. В ходе Столетней войны (1338—1453 гг.) между Англией и Францией огромные ре­гионы западной Франции были опустошены в результате целена­правленной политики грабежа и разрушений, в то время как на востоке древняя Византийская империя пала под ударами турок-османов.

Черная смерть была наиболее драматичным эпизодом кризиса средневековой экономики, но она не была причиной или истоком этого кризиса. К концу XIII в. демографический рост двух или трех предыдущих столетий прекратился. В первой половине XIV в. неурожаи и голод стали все более частыми и жестокими. Из-за этого численность населения, возможно, стала сокращаться еще до 1348 г., хотя это и не доказано. Великий голод 1315 — 1317 гг. охватил всю Северную Европу от Пиренеев до России. Во Фландрии, самом населенном регионе Европы, смертность подскочила в 10 раз. Растущие перебои с поставками продоволь­ствия вкупе с перенаселенностью городов и низким уровнем сани­тарии сделали население более уязвимым перед эпидемиями, самой страшной из которых была Черная смерть.

Кроме того, существуют свидетельства того, что в XIV в. про­изошли неблагоприятные климатические изменения. Зимы, по крайней мере в Северной Европе, стали более длинными, холод­ными и влажными. В Англии прекратилось выращивание виногра­да, в Норвегии перестали созревать хлебные злаки. Три раза Бал­тийское море полностью замерзало, а в Германии и Нидерландах наводнения стали более частыми и суровыми. Но как бы ни были серьезны эти причины, они вряд ли полностью объясняют застой и упадок всей экономики. Более серьезным объяснением является относительная перенаселенность по отношению к доступным ре­сурсам и технологиям.

К концу XIII в. прекратилась интенсивная вырубка лесов, ха­рактерная для прежних столетий. Для таких регионов, как Ита­лия и Испания, есть данные о том, что она привела к эрозии почвы и понижению ее плодородия. В более северных регионах феодалы запрещали вырубать лес, стремясь сохранить свои охот­ничьи привилегии, в то время как крестьяне нуждались в лесе для

4-5216

заготовки дров и выпаса скота. Между феодалами и крестьянами возникало множество споров из-за использования лесов, которые зачастую приводили к вспышкам насилия. Ввиду того, что расчистка лесов прекратилась, в пашню обращались пастбища, верес­ковые пустоши и сенокосы. Это вело к падению поголовья скота, а значит, понижению содержания белков в пище и уменьшению производства навоза для удобрения почвы. Недостаток удобрений являлся постоянной проблемой в манориальной экономике, а со­кращение поголовья скота только усугубило ее. Сбор зерновых падал, несмотря на расширение обрабатываемых площадей. Такие попытки повысить продуктивность, как внедрение четырехполья, более сложного севооборота и использование удобрений расти­тельного происхождения имели определенный эффект в некото­рых регионах, но внедрение этих новшеств не было достаточно быстрым, а их результат не был достаточно значительным, чтобы компенсировать убывание отдачи от истощенных земель.

В период экспансии средневековой экономики, как мы видели, среди части феодалов существовала тенденция заменять трудовые повинности денежной рентой и сдавать свои земли в аренду пре­успевающим крестьянам. По мере роста численности населения и городов цены на сельскохозяйственную продукцию росли одно­временно с падением заработной платы. В этих условиях многие феодалы для поддержания своих падающих доходов и для ис­пользования выгодного соотношения товарных цен и заработной платы вновь обратились к обработке своих земель, подчас увели­чивая их за счет пастбищ и даже крестьянских наделов, и пыта­лись восстановить трудовые повинности. Хотя эти попытки встре­тили сильное сопротивление и имели в Западной Европе лишь ог­раниченный успех, землевладельцы в Восточной Европе оказа­лись достаточно сильными, чтобы добиться своих целей. В любом случае, вследствие устойчивого падения заработной платы для за­падно-европейских землевладельцев было экономически выгодно обрабатывать свои земли с помощью наемной рабочей силы. Даже состоятельные крестьяне могли позволить себе это, увеличивая тем самым свое богатство. Но положение большинства крестьян постепенно ухудшалось. Отчасти по этой причине, а также из-за возросших налогов социальная напряженность возрастала и иног­да приводила к восстаниям, как это случилось во время великого голода 1315 — 1317 гг., когда фламандские крестьяне и рабочие поднялись против своих господ.

Черная смерть в огромной степени усилила социальную напря­женность и социальные противоречия. Диспаритет между заработ­ной платой и ценами решительно изменился. С резким падением численности городского населения и спроса на зерно и другие продукты питания цены на них тоже упали, в то время как зар­плата росла из-за дефицита рабочей силы. Первой реакцией влас­тей было введение контроля за уровнем заработной платы. Это только усилило недовольство крестьян и рабочих, которые обхо-

лили этот контроль, где это только было возможно, и восставали против него, когда предпринимались серьезные попытки обеспе­чить выполнение соответствующих мер. Во второй половине XIV в. восстания, революции и гражданские войны происходили по всей Европе. Не все они были вызваны введением контроля за заработной платой, но все были так или иначе связаны с резким изменением экономических условий, вызванным неурожаями, эпи­демиями и войнами. В 1358 г. крестьяне по всей Франции подня­лись против своих сеньоров и правительства. В Англии серия ло­кальных восстаний предшествовала восстанию 1381 г., в котором смешение религиозных и экономических требований почти приве­ло революционеров к триумфу. В Италии насильственных вы­ступлений было в основном не больше, чем в период борьбы ком­мун за автономию в XI —XII вв., но в 1378 г. рабочие шерстяной промышленности Флоренции временно захватили контроль над городом и изгнали «толстяков» — своих хозяев. Схожие восста­ния крестьян или рабочих, или тех и других вместе, происходили в Германии, Испании и Португалии, Польше и России. Все они без исключения, независимо от степени их первоначального успе­ха, с большой жестокостью были подавлены феодалами, прави­тельствами городов или нарождающихся национальных монархий.

Хотя-восстания редко достигали своих целей, в Западной Ев­ропе изменившиеся экономические условия принесли крестьянам свободу от манориальных уз. Несмотря на увеличение политичес­кой и военной силы правящих классов, они не смогли вернуть трудовые повинности или утвердить контроль за заработной пла­той, поскольку феодалы конкурировали друг с другом в привле­чении крестьян для обработки своих земель на условиях либо по­лучения заработной платы, либо выплаты ренты. В Англии после потрясений конца XIV в. подобное развитие событий породило феномен, который один автор XV в. назвал «золотым веком анг­лийского сельскохозяйственного рабочего». Реальная зарплата — т.е. отношение заработной платы к ценам на потребительские то­вары — была выше, чем когда-либо прежде или в будущем вплоть до XIX в. Повсюду в Западной Европе рыночные силы привели также к отказу от прикрепления крестьян к земле и к росту заработной платы и уровня жизни крестьян. Низкие цены на зерно из-за сокращения спроса со стороны городов и относи­тельное изобилие земли способствовали подъему животноводства и переходу от зернового хозяйства к выращиванию корнеплодов и кормовых культур. Чума и связанные с ней бедствия XIV в., сколь бы ужасны они ни были, ознаменовали глубокий катарсис, который открыл дорогу новому периоду роста и развития начиная с XV в.

В Восточной Европе возобладал другой путь эволюции. Насе­ление здесь и прежде было более редким, чем в Западной Европе, города — менее многочисленными, а рыночные силы — более слабыми. После Великой чумы городская жизнь практически угасла, рынки приходили в упадок, а экономика возвращалась к

натуральному хозяйству. В этих условиях у крестьян не было альтернативы феодальной зависимости, кроме побега на незасе­ленные и неизвестные земли, который имел свои собственные ми­нусы. В результате феодалы, не сдерживаемые верховной влас­тью, поставили своих крестьян в положение крепостной зависи­мости, неизвестной в Западной Европе, по крайней мере, с IX в.

Города в Западной Европе, хотя и жестоко пострадавшие от чумы, выжили и впоследствии оправились от потрясения. Сово­купный объем производства и торговли в начале XV в. был, веро­ятно, ниже, чем в начале XIV в. Однако в XV в. в различных регионах Европы началось (хотя и не одновременно) восстановле­ние численности населения, объемов производства и торговли, и к началу XVI в. эти показатели, возможно, превзошли ранее до­стигнутый уровень. Тем временем произошла значительная пере­группировка сил. Ремесленные цехи, реагируя на резкое падение спроса, усилили внутренний контроль, чтобы более эффективно осуществлять картельное регулирование предложения. Они огра­ничили выпуск, ужесточили правила ведения операций и устано­вили принцип, согласно которому на цеховое членство могли пре­тендовать только сыновья и родственники мастеров. Для рациона­лизации своих операций купцы ввели двойную бухгалтерию и другие методы финансового контроля. Компании XV в. не могли соперничать по размеру с компаниями Барди или Перуцци, но крупнейшие из них, такие как Банк Медичи во Флоренции, а также многие другие, усвоили форму организации, схожую с со­временными холдинг-компаниями, что сократило риск банкротст­ва в случае краха отдельных филиалов. Ремесленники, столкнув­шись с ростом заработной платы, искали новые трудосберегающие методы производства или перебирались в сельскую местность, чтобы избежать сковывающих деятельность цеховых правил.

В результате возросшей конкуренции произошли также и реги­ональные сдвиги в производстве и торговле. Некоторые города, такие как Флоренция или Венеция, не отказались от использова­ния военной силы для сокрушения своих врагов и расширения своего господства над соседями. Женевская ярмарка постепенно заняла то место, которое в XIV в. принадлежало ярмаркам Шам­пани, но затем ее позиции в конце XV в. пошатнулись вследствие конкуренции со стороны Лионской ярмарки. На севере Антверпен постепенно вытеснил Брюгге с позиций главного центра торговли с Италией. Немецкая Ганза официально оформила свой статус в 1367 г., что было отчасти обусловлено реакцией на сокращение спроса и на попытки соперников лишить ее купцов их привиле­гий. Почти столетие ганзейские купцы господствовали в торговле на Балтийском и Северном морях, но в конце XV в. они получили сильных конкурентов в лице голландских и английских купцов, перевозчиков и рыбаков. Итальянские города, взятые вместе, со-• храняли свое первенство в торговле, но стали уступать торговым центрам Северной Европы, что явилось предвестником последую-., щих решительных перемен XVI и XVII вв.

Глава 4

«НЕЗАПАДНЫЕ» ЭКОНОМИКИ НАКАНУНЕ ЭКСПАНСИИ ЗАПАДА

101 Европа, особенно Западная Европа, была тем регионом мира, который с XVI в. по XX в. отличался самым динамичным разви­тием и пережил наиболее глубокие изменения. По большому счету, именно она несет ответственность за создание современной мировой экономики, и ее взаимодействие с другими регионами мира определило характер их участия в этой экономике и время их включения в нее. Однако до XVI в. Западная Европа была лишь одним из нескольких более или менее изолированных друг от друга регионов мира. Эта глава рассказывает о других регио­нах мира до начала их контактов с европейцами.

Мир ислама

Ислам, последняя из великих мировых религий, возник в Ара­вии в VII в. Его основатель, пророк Мухаммед, до того, как стать религиозным и политическим лидером, был купцом. Ко времени своей смерти в 632 г. он объединил под своей властью фактически весь Аравийский полуостров. Вскоре после его смерти число его последователей стало увеличиваться со скоростью пустынного смерча, и в течение ста лет ислам завоевал огромную территорию, простиравшуюся от Центральной Азии через Ближний Восток и Северную Африку до Испании. После нескольких столетий отно­сительного затишья, а затем и распада Халифата (как стала назы­ваться их империя) на несколько государств, мусульмане с XII в. вновь начали экспансию, утвердив свою религию и свои обычаи в Центральной Азии, Индии, Цейлоне, Индонезии, Анатолии и Аф­рике южнее Сахары. К этому времени арабы составляли мень­шинство среди миллионов последователей ислама. Но арабский язык, на котором была написана священная книга мусульман — Коран, был языком межнационального общения для исламской Цивилизации, хотя другие языки, особенно персидский и турец­кий, также служили этой цели.

Первоначально арабы были скотоводами-кочевниками, хотя некоторые из них занимались земледелием в оазисах и основали несколько городских центров, таких как Мекка. Земли, которые

они завоевали, обладали чуть менее засушливым климатом, чем земли Аравии, но на них были расположены два древнейших очага цивилизации — долина Тигра и Евфрата и долина Нила. Здесь, как и на других территориях, мусульмане занимались ир­ригационным земледелием, которое в некоторых районах (напри­мер, в южной Испании) достигло высокого уровня развития и производительности. Их завоевания обеспечили им контроль над крупными городами, включая Александрию, Каир и впоследствии Константинополь, который они переименовали в Стамбул. В конце концов, ислам развился в преимущественно городскую ци­вилизацию, хотя многие из мусульман, включая арабов и другие народы, оставались кочевниками, разводившими лошадей, овец, коз или верблюдов — редко коров, и никогда свиней, поскольку пророк Мухаммед запретил употребление в пищу свинины.

Хотя сельскохозяйственный потенциал мусульманских терри­торий был ограничен, их географическое расположение давало большие возможности для развития торговли. Ядро мусульман­ской цивилизации лежало между Персидским заливом и Среди­земным морем, и имело выход к Индийскому океану. По этим территориям также проходили великие караванные пути между Средиземноморским бассейном и Китаем. Поскольку пророк Му­хаммед первоначально сам был купцом, ислам не рассматривал торговлю в качестве недостойного занятия, напротив, к купцам от­носились с уважением. Хотя ростовщичество было запрещено, му­сульманские купцы изобрели для облегчения торговли множество сложных кредитных инструментов, включая кредитные расписки и векселя. В течение столетий арабы и другие приверженцы исла­ма служили в качестве посредников в торговле между Европой и Азией. Выполняя эту роль, они во многом облегчили распростра­нение технологий. Многие технологии, открытые в Китае, вклю­чая магнитный компас и искусство изготовления бумаги, пришли в Европу через арабов. Они также ввели в сельскохозяйственную практику новые культуры, такие как рис, сахарный тростник, хлоп­чатник, цитрусовые и арбузы, а также другие овощи и фрукты.

Арабы путешествовали и осуществляли торговлю как по земле, так и по морю. Северная часть Индийского океана между Аравий­ским полуостровом и Индийским субконтинентом получила заслу­женное название Аравийского моря, поскольку на нем господство­вали арабские купцы и моряки, такие как легендарный Синдбад. Некоторые из них доходили даже до Китая, в чьих портах суще­ствовали колонии мусульманских купцов. Где это было возможно, мусульмане осуществляли транспортировку грузов по рекам, а также, особенно в Месопотамии, через густую сеть каналов. Для дальних перевозок по суше использовались верблюды, «корабли пустыни», в то время как лошади, мулы и ослы были задейство­ваны для более коротких поездок. Колесный транспорт исчез со Среднего Востока в начале христианской эры и появился вновь

104 лишь в XIX в. Не были редкостью караваны из сотен, даже тысяч верблюдов.

104 Одним из принципов ислама был джихад, или священная война против неверных.

104 Отчасти этим объясняются успехи му­сульман в обращении народов в свою веру, так как побежденным врагам давался выбор: перейти в новую веру или быть уничтожен­ными. Однако в отношении евреев и христиан мусульмане приме­няли другую политику. Ввиду того, что они также исповедовали монотеизм, мусульмане относились к ним толерантно и облагали их налогами (возможно, в этом заключалась еще одна причина ус­пешного обращения в ислам членов этих сообществ). Евреи поль­зовались особенно большой свободой. Еврейские купцы имели родственников и агентов по всему исламскому миру от Испании до Индонезии. Многие наши знания о средневековом исламе опи­раются на документы каирского архива, где сохранялась каждая бумага, на которой было написано имя бога, в том числе и пись­ма, включая деловую переписку еврейских купцов, в которых обычно содержались речевые формулы, призывавшие божествен­ное благословение.

В результате завоеваний на территории грекоязычной Визан­тийской империи арабы переняли многое из наследия классичес­кой Греции. В период европейского Средневековья они вместе с китайцами стали мировыми лидерами в области научной и фило­софской мысли. Многие работы древнегреческих авторов извест­ны нам сегодня только по арабским переводам. Современная ма­тематика основана на арабской системе счета, а алгебра была также арабским изобретением. В период интеллектуального воз­рождения Западной Европы в XI —XII вв. многие христианские ученые приезжали в Кордову и другие мусульманские интеллек­туальные центры для изучения классической философии и науки. В то же время христианские купцы изучали мусульманскую ком­мерческую практику и методы ведения дел. Хотя папа римский официально запретил торговлю с мусульманами, христианские купцы — особенно венецианцы — почти не обращали внимания на этот запрет.

Османская империя

104 Среди народов, принявших ислам, были многочисленные коче­вые тюркские племена Центральной Азии. Привлеченные на юг и запад богатствами Арабского халифата, они пришли сначала как захватчики и грабители, но впоследствии осели на завоеванных территориях. Один из завоевателей, известный своей жестокостью Тамерлан, в конце XIV в. покорил Персию (современный Иран). Империя Тамерлана просуществовала недолго, но в начале XVI в.

другой завоеватель, Исмаил, основал династию Сафавидов, кото­рая правила Персией вплоть до XVIII в.

Наибольший успех в завоеваниях сопутствовал османам, на­именование которых восходит к имени султана Османа (1259 — 1326 гг.). Осман отвоевал небольшую территорию на северо-запа­де Анатолии (Малой Азии) у Византии, которая так и не смогла полностью оправиться от завоевания ее западными крестоносцами и существования на ее землях так называемой Латинской империи (1204—1261 гг.). Османы постепенно распространили свои владе­ния по всей Анатолии и в 1354 г. овладели небольшим плацдар­мом в Европе к западу от Константинополя. В 1453 г. под их на­тиском пал Константинополь (рис. 4.2). В XVI в. османы продол­жали расширять свою территорию, аннексируя земли на Ближнем и Среднем Востоке, которые арабы ранее отобрали у Византии, а также в Северной Африке. В Европе они завоевали Грецию и Балканский полуостров и в 1683 г. достигли Вены, после чего были отброшены назад в Венгрию.

Эта обширная империя, контролируемая турками, не представ­ляла собой единой экономики или единого рынка. Хотя между ее провинциями существовали значительные различия в климате и ресурсах, высокие транспортные издержки препятствовали под­линной экономической интеграции. В каждом регионе империи осуществлялись те виды экономической деятельности, которые преобладали там до его завоевания, а региональная специализа­ция была незначительной. Сельское хозяйство было основным за­нятием подавляющего большинства подданных султана. Империя выдержала испытание временем, в отличие от своих предшествен­ников, в силу того, что турки ввели регулярную и относительно справедливую систему налогообложения, которая обеспечивала содержание центральной правительственной бюрократии и армии. Контроль и порядок поддерживались турецкими должностными лицами, направленными в провинции и получавшими доход от оп­ределенных земель, что в некоторых отношениях напоминало сре­дневековый европейский феодализм.

В Европе турки пользовались не вполне заслуженной репута­цией людей алчных и жестоких. Однако на деле они вели себя достаточно толерантно по отношению к подданным до тех пор, пока те обеспечивали регулярную уплату налогов и не были склонны к восстаниям. Они не предпринимали больших усилий обратить в ислам подданных-христиан в Европе, кроме особого случая янычар, элитных солдат, которых в детстве отнимали у родителей-христиан и усиленно обучали в условиях жесткой воен­ной дисциплины. К евреям тоже относились терпимо. Когда ис­панские монархи Фердинанд и Изабелла выслали евреев из Испа­нии в 1492 г., многие образованные люди и умелые ремесленники были счастливы перейти на службу к султану.

Восточная Азия

107 Китайская цивилизация, истоки которой восходят к началу II тысячелетия до н. э., представляет собой один из самых ярких примеров изолированного развития. Китай лишь в очень неболь­шой степени подвергался иностранному — «варварскому» — вли­янию; когда это случалось, инородные элементы обычно быстро ассимилировались и перенимали китайские традиции. Появлялись и исчезали династии, иногда разделенные периодами анархии и «воюющих царств», но единая китайская цивилизация в своем развитии проходила путь, который производит впечатление пред­определенного. Конфуцианство (философия, а не религия) окон­чательно сложилось еще в V в. до н. э. Хотя процветали и другие философские и религиозные учения (даосизм и буддизм), они не составили конкуренции конфуцианству как основе китайской ци­вилизации. Также очень рано сложились традиции бюрократичес­кого государства, поддерживавшиеся воспитанными в конфуциан­ской традиции мандаринами. Теоретически император был всемо­гущим, и некоторые императоры действительно концентрировали в своих руках абсолютную власть, но большинство их желаний исполнялось (а часто и формировалось) мандаринами.

Колыбелью китайской цивилизации была территория по сред­нему течению реки Хуанхэ, где плодородные лессовые почвы, на­несенные ветром из Центральной Азии, легко поддавались обра­ботке. Ее первой материальной базой было просо, культура, про­израстающая в этом регионе в естественных условиях. Позже было начато возделывание пшеницы и ячменя, привнесенных со Среднего Востока, а еще позже — риса из Южной Азии. Китай­ское земледелие всегда было крайне трудоемким, напоминая этим огородничество, и в значительной мере опиралось на ирригацию. Использование рабочего скота было внедрено очень поздно. Одна­ко около 1000 г. было начато культивирование нового сорта риса, что позволило получать два урожая в год и значительно увеличи­ло производительность.

На базе высокопроизводительного сельского хозяйства имели место определенный рост городов и развитие ремесел. К примеру, очень высокого уровня развития достигла обработка бронзы. Очень рано в Китае появилось производство шелковых тканей. Древние римляне получали их по караванному пути через Цент­ральную Азию — Великому шелковому пути, и Китай был извес­тен им как Сина или Серика («страна шелка»). Фарфор также является китайским изобретением, так же как бумага и книгопеча­тание. (Китайцы уже использовали бумажные деньги, когда Карл Великий отчеканил первые серебряные монеты. Результатами, не­удивительными с точки зрения современного экономиста, были чрезмерная эмиссия денег и инфляция. Китайцы уже испытали несколько циклов инфляции и коллапс денежной системы к тому времени, когда Запад открыл для себя бумажные деньги.)

107 Маг-108-нитный компас, впервые использованный китайцами, возможно, пришел на Запад через арабов. В целом китайцы достигли очень высокого уровня научного и технического развития по сравнению с Западом.

108 Несмотря на свои технологические и научные достижения, Китай не испытал технологического прорыва в индустриальную эру. Ремесленная продукция предназначалась для использования правительством, императорским двором и тонким слоем землевла­дельцев-аристократов. Крестьянские массы были слишком бедны, чтобы предъявлять рыночный спрос. Даже железо, в производст­ве которого Китай занимал лидирующие позиции, использовалось только для изготовления оружия и украшений, а не орудий труда. Кроме того, купцы и вообще занятие торговлей имели в конфуци­анской философии очень низкий статус. Те немногие купцы, кото­рым удавалось накопить богатство, использовали его для приобре­тения земли и вступления в ряды аристократии.

Тем временем, благодаря высокой рождаемости, а также пло­дородию земель, население Китая росло и расселялось на новые территории. По оценкам, около 600 г. оно составляло 50 млн че­ловек; на протяжении следующих 600 лет оно удвоилось. Населе­ние расселялось вдоль реки Хуанхэ к морю и на юг до долины реки Янцзы и далее. В то время как в VII в. около трех четвертей населения жило в северном Китае, к началу XIII в. более 60% проживало в центральном и южном Китае. Для укрепления свя­зей между этими центрами правительство соорудило сложную сеть дорог и особенно каналов. Великий канал, соединивший реки Хуанхэ и Янцзы, являлся огромным инженерным достижением. Главной целью этой транспортной сети было предоставление пра­вительству возможности поддерживать порядок и собирать налоги и подати, но она также способствовала развитию межрегиональ­ной торговли и привела к складыванию простейшей географичес­кой специализации труда.

108 В XIII в. произошла серия событий, которая оказала сильное влияние не только на Китай, но фактически на всю Евразию, включая Западную Европу. Это было вторжение монголов под предводительством Чингисхана, пришедших из своих земель в Монголии, к северу от Китая (рис. 4.3). Менее чем за полстоле­тия Чингисхан и его преемники создали самую большую из когда-либо известных империй мира, простиравшуюся от Тихого океана на востоке до Польши и Венгрии на западе. В процессе завоева­ния они поставили своих правителей в Центральной Азии, Китае и на Среднем Востоке. (В 1258 г. они сокрушили Арабский хали­фат и обратили в руины Багдад.) Хотя их имя является почти си­нонимом грабежа и насилия, монголы сделали то, что обычно де­лали варвары-завоеватели: они осели и приняли цивилизацию своих покоренных врагов. В Центральной Азии и на Среднем Востоке они приняли ислам и слились со своими тюркскими союз­никами и местным населением.

108 После завоевания русских кня-109-110-жеств они, однако, не приняли православие, а сохраняли свой собственный образ жизни.

110 В Китае они выбрали средний путь: они осели и основали династию Юань (1260—1368 гг.), приняли китайские обычаи, но пытались сохранить свою этническую обо­собленность, что привело к падению династии через сто с неболь­шим лет.

110 Именно монгольского хана Хубилая, внука Чингисхана, встре­тил Марко Поло в своем знаменитом путешествии. К этому време­ни монголы закончили свои завоевания и стремились поддержи­вать мир и порядок во всех своих владениях. В XIII в. торговля между Средиземноморьем и Китаем процветала даже в большей степени, чем в дни Римской империи; фактически такого процве­тания не будет вплоть до XIX в. Другой итальянский купец, со­временник Марко Поло, описывал Великий шелковый путь как «совершенно безопасный и днем, и ночью».

Династия Мин (1368 — 1644 гг.) восстановила традиционные китайские обычаи (особенно это касается конфуцианства) и бюро­кратическую систему. Первая половина правления династии Мин была также отмечена значительным экономическим и демографи­ческим ростом. В последние годы монгольского правления и в пе­риод восстания против ханов дороги и каналы пришли в упадок, и численность населения начала сокращаться в результате навод­нений, засух и войн. Правительство предприняло энергичные меры для восстановления транспортных артерий, и с установлени­ем мира численность населения опять стала расти; примерно к 1450 г. оно превысило 100 млн человек. В 1421 г. столица была перенесена из Нанкина на север, в Пекин, что стимулировало тор­говлю между севером и югом. Были освоены выращивание хлопка и производство хлопчатобумажных тканей. Более выраженной стала региональная специализация. Самым значительным явлени­ем этого периода было начало морской торговли Китая с соседни­ми странами. До этого китайцы предоставляли вести внешнюю торговлю иностранным купцам, но в начале эры Мин китайские купцы стали торговать с Японией, Филиппинами, Юго-Восточной Азией, полуостровом Малакка и Индонезией. В первой четверти XV в. китайский адмирал Чен Хо возглавил крупную морскую экспедицию в Индийский океан. В результате экспедиций были основаны колонии китайских поселенцев в портах Цейлона, Индии, Персидского залива, Красного моря и восточного побере­жья Африки. Однако в 1433 г. император неожиданно запретил даль­нейшие плавания, приказал разрушить морской флот и воспретил своим подданным путешествовать за границу. Колонии были оставле­ны на произвол судьбы. Интересно, насколько изменился бы ход мировой истории, если бы китайцы сохраняли свое присутствие в Индийском океане, когда в конце XV в. туда пришли португальцы-

Корея и Япония развивались в кильватере китайской цивили­зации, в значительной мере имитируя ее достижения. Особенно это касается Японии, которая во многом заимствовала китайскую

технологию, хотя в более 'Позднее время инкорпорирование ино­странной технологии в японскую систему привело к другим ре­зультатам. Корея время от времени становилась политическим вассалом Китая. Хан Хубилай пытался осуществить вторжение в Японию из Кореи, но его флот был уничтожен тайфуном, кото­рый японцы назвали «камикадзе» («божественный ветер»). В XV — XVI вв. японские пираты грабили побережье Китая. Однако в начале XVII в., после того как сегунат Токугава укрепил свою власть, сегун, в подражание императорам династии Мин, запретил японцам заграничные путешествия (под угрозой смертной казни в случае их возвращения в страну) и строительство океанских судов.

Южная Азия

Индийский субконтинент, включающий в себя современный Пакистан, Бангладеш, Индию и Шри Ланку, занимает примерно такую же территорию, что и Европа к западу от границ бывшего СССР (рис. 4.4). Его население в этническом и языковом отноше­нии было еще более неоднородным, чем население Европы. Ланд­шафты и климат различных регионов также значительно различа­лись — от тропических муссонных лесов до выжженных пустынь и горных ледников. В течение всей своей истории от первых ци­вилизаций в долине Инда в III тысячелетии до н. э. здесь во мно­жестве возникали и гибли княжества, царства и империи. Эта смена государств мало затрагивала жизнь простых людей — крес­тьян, за счет труда которых жили правители, за исключением случаев, когда некоторые из этих правителей с особенной жесто­костью и настойчивостью стремились взимать подати и налоги.

Аборигены субконтинента, возможно, в этническом отношении были близки к коренному населению Австралии. Однако на про­тяжении столетий и тысячелетий к ним присоединились многочис­ленные мигранты и завоеватели. Большинство пришельцев — бактрийские греки, скифы, парфяне, монголы и другие — при­шли с северо-запада через Персию или Афганистан, но некоторые пришли с севера — с Тибета и из Бирмы. Впоследствии, за одним значительным исключением — мусульман — эти пришельцы при­няли образ жизни местных жителей и местную культуру, а также религию.

Религия имела большее влияние на экономику, чем государст­венное управление, но сложность этого предмета препятствует краткому его изложению. Местной религией был индуизм, кото­рый имел множество течений и гетеродоксальных сект, включая джайнов и сикхов, которые существуют и сейчас. Буддизм, заро­дившийся примерно в одно время с конфуцианством в Китае, был одним из вариантов индуизма.

111 Но наиболее значительного успеха

112 он добился в Китае, Корее и Японии, в то время как в Индии он практически исчез вплоть до Нового времени. В отличие от буд­дизма, ислам, пришедший на субконтинент в начале VIII в., со­хранил свои позиции, а затем вновь обрел динамизм в XIII в. и в последующие столетия. В начале XVI в. Бабур, провозгласивший себя потомком Чингисхана, создал империю Великих Моголов в Северной Индии, которую значительно расширил его сын Акбар (рис. 4.4).

Рис. 4.4. Индия около 1600 г.

И сегодня политические границы между Индией и ее соседями не отражают границ расселения представителей различных кон­фессий, а в прежние времена смешение религий было даже еще большим. Вражда между мусульманскими государствами Декана в

южной Индии с индуистской империей Виджьянагара способство­вала тому, что в начале XVI в. португальцы смогли закрепиться и создать здесь свои базы.

Одним из каналов влияния религии на экономику была касто­вая система, присущая индуизму. Касты формировались преиму­щественно по профессиональному признаку, но первоначально в них были, по всей видимости, и этнические элементы. Сначала су­ществовали только четыре варны, или кастовых «сословия»: брах­маны, или сословие жрецов; кшатрии, сословие воинов и правите­лей; вайшьи, сословие крестьян, ремесленников и купцов; и щудры - низшее сословие слуг. Однако со временем количество каст увеличивалось до тех пор, пока каждой профессии не стали соответствовать одна или несколько каст. Иерархический элемент в кастовой системе был очень сильным, с разделением по социаль­ным и даже физическим признакам. Эндогамия внутри касты была практически абсолютной. В целом, правилом, которое уп­равляло кастовыми отношениями, была концепция «нечистоты» в прямом и переносном смысле слова: наиболее грязные («нечис­тые») занятия имели самый низкий статус, причем некоторые из них были «неприкасаемыми» или даже «невидимыми» (например, те, кто стирал одежду неприкасаемых, должны были работать ночью, чтобы их никто не видел). Хотя кастовая система была, возможно, и не настолько жесткой, как ее нередко изображают, она должна была создавать барьеры как для социальной мобиль­ности, так и для эффективного использования ресурсов. Еще одним элементом индуистской религии, неблагоприятным для эко­номического роста, было почитание рогатого скота — «священных коров», которые разгуливали всюду по своему усмотрению. Их убийство, равно как и употребление их мяса в пищу, было запре­щено.