Глава 30. проблемы перехода

К РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ

«[В коммунистическом ми­ре] люди живут в клетках, отгороженные от опасных и диких зверей...Они мечтают о красоте джунглей. Вдруг неожиданно дверцы распахи­ваются...Но не успев выбе­жать из клеток, они начина­ют замечать, что джунгли полны змей, пиявок, тигров, крыс... все эти создания так­же вольны следовать своей природе. Где же все-таки луч­ше жить - в джунглях или сно­ва в зоопарке? Ясно, что ком­промисс здесь невозможен». Милош Форман

§ 1. Что такое переходный период?

На рубеже 1980-х и 1990-х гг. почти во всех социалисти­ческих странах сменился политический строй. Перед новыми обще­ственными силами, пришедшими к власти, встала задача проведения глубоких реформ, направленных на преобразование социалистических стран в демократические государства с рыночной экономикой.

Точкой отсчета демократических и рыночных реформ в России при­нято считать начало 1992 г., когда новое российское правительство пос­ле подавления августовского путча 1991 г. и распада СССР приступило к радикальным преобразованиям общественно-политического устрой­ства и экономики нашей страны.

Время от начала преобразований политико-экономической системы бывших социалистических стран до формирования устойчивых и эф­фективных институтов демократического общества и рыночной экономи­ки называют переходным периодом.

Переходный период в экономике - это исторически непродол­жительный отрезок времени, в течение которого завершается де­монтаж административно-командной системы и формируется сис­тема основных рыночных институтов. Этот отрезок времени часто называют еще периодом постсоциалистической, или посткоммунисти­ческой, трансформации. Естественно, что экономическая трансформа-

49* 771

Глава 30

Проблемы перехода к рыночной экономике

ция является частью глубоких, обычно принципиальных изменений в об­ществе - в политическом и государственно-административном устройстве, в социальной сфере, в идеологии, во внутренней и внешней политике.

Постсоциалистическую трансформацию переживают Россия, другие страны СНГ, прибалтийские государства и страны Восточной Европы, включая балканские государства. Таким образом, постсоциалистическая трансформация охватывает почти всю территорию бывшего СССР и возглавляемого им социалистического лагеря. От постсоциалистической трансформации следует отличать посттоталитарную трансформа­цию - реформы в Китае и Вьетнаме, которые предусматривают контро­лируемое расширение роли рынка в экономике при сохранении власти коммунистических партий и других общественно-политических атрибу­тов социализма.

Теоретическими вопросами реформ занимается транзитология -наука о переходном периоде.Это сравнительно новая область соци­альных наук. Она возникла в 1970-е гг. как наука о переходе от тотали­тарного или авторитарного режима к демократии и рынку. Сегодня в цен­тре внимания транзитологов - проблемы преобразований в постсоциа­листических странах.

Рассмотрим определение переходного периода подробнее. Что по­нимается под исторически непродолжительным периодом времени, не­обходимым для постсоциалистической трансформации? Большинство ученых считает, что для формирования устойчивых и эффективных демок­ратических и рыночных институтов постсоциалистическим странам требу­ется 10-15 лет. Действительно, в наиболее развитых восточноевропейских государствах - Венгрии, Польше и Чехии - экономическая трансформация завершится в ближайшие годы, так что весь переходный период займет примерно 10 лет. Но в других странах реформы идут гораздо труднее. В России, с учетом обвала экономики в августе 1998 г., экономические ре­формы растянутся до конца первого десятилетия XXI века.

Начало переходного периода чаще всего связано с утратой государ-стг^ричой власти прежними коммунистическими партиями, прекращени­ем функционирования прежних законодательных и исполнительных ор­ганов и приходом к власти новых, некоммунистических политических сил. (Под новыми силами мы имеем в виду новые организации - партии, правительства, парламенты, - хотя в них может быть представлено не­мало деятелей старого режима). Таким образом, началом переходного периода является смена политического строя, которая служит необхо­димым условием для осуществления принципиальных рыночных преоб­разований в экономике.

Смена строя может протекать по-разному. Например, в Венгрии не­коммунистические силы пришли к власти в 1989 г. в результате мирных парламентских выборов. Во многих других странах Восточной Европы

(Польша, Чехословакия, Болгария) изменение политического строя в 1989-1990 гг. сопровождалось демонстрациями и забастовками, но в основном носило все-таки мирный характер. Но в Румынии борьба с прежним режимом вылилась в вооруженное восстание. В нашей стране смена власти в 1991 г. произошла тоже после драматических событий -подавления августовского путча, распада СССР, самороспуска Верхов­ного Совета и вынужденного отказа Президента СССР от власти.

Демонтаж большинства механизмов и организаций административ­но-командной системы происходит довольно быстро. Как правило, эти механизмы и организации в последние годы существования командно-административной системы находятся в глубоком кризисе. Например, государство утрачивает способность планировать народное хозяйство или централизованно устанавливать цены. Поэтому в определении пе­реходного периода мы говорим именно о завершении демонтажа соци­алистической экономики, который обычно приходится на первые меся­цы после смены политического строя.

Новые экономические институты начинают формироваться уже в не­драх командно-административной системы на этапе ее разложения, вытесняя старые институты. Например, в нашей стране на рубеже 1980-х и 1990-х гг. возникли частные предприятия, товарные биржи, ва­лютный рынок и т. д. Поэтому после смены политического строя те орга­низации, которые осуществляли функции государственного управления экономикой, просто прекращают свое существование, распускаются рас­поряжениями государственной власти или преобразуются в новые орга­ны. Так, большинство экономических министерств и ведомств бывшего СССР превратились в коммерческие органы, занимающиеся координа­цией деятельности бывших подчиненных предприятий и продвижением их продукции на рынке.

Одной из основных и относительно простых форм демонтажа пре­жней системы выступает либерализация. Это, например, либерализа­ция цен, означающая разрешение предприятиям самостоятельно уста­навливать цены на свою продукцию, или либерализация внешней тор­говли, то есть отмена прежней государственной монополии внешней торговли.

Однако относительная простота либерализации экономики, а также преобразования административных ведомств в новые структуры, спо­собные функционировать в рыночной системе, не означает быстрого и легкого избавления от наследия социализма. Напротив, в ходе реформ основная трудность как раз и состоит в том, чтобы преодолеть те нега­тивные черты, которые характеризовали социалистическую экономику (мы говорили о них в гл. 29): абсолютное доминирование государства в хозяйственной жизни, монополизм, несбалансированность, преоблада­ние крупных технически устаревших предприятий и т. д. Ниже, рассмат-

Глава 30

ривая концепции постсоциалистической трансформации, мы вернемся к вопросу о роли и возможностях либерализации как инструмента ре­форм, поскольку этот вопрос имеет большое теоретическое и приклад­ное значение.

Если начало переходного периода довольно легко датировать по оп­ределенным политическим и экономическим событиям, то завершение трансформации не имеет столь выраженных признаков. Поскольку ни в одной из постсоциалистических стран трансформация еще не закончи­лась, то по этому вопросу можно высказать лишь теоретические пред­положения.

О завершении переходного периода можно говорить только тогда, когда реформы достигнут целей, поставленных обществом.

В начале переходного периода многие предполагали, что в России сложится экономика, основанная преимущественно на частной соб­ственности и конкуренции и похожая, таким образом, на экономическую систему США. Однако практика показала, что вопрос о конечной цели трансформации гораздо сложнее. Россия должна вписаться в передо­вые универсальные социально-экономические тенденции («мегатрен-ды»), но особенности ее исторического опыта при этом нельзя сбрасы­вать со счета.

Очевидно одно: Россия должна развиваться по пути рыночного и де­мократического государства. Рынок глубоко связан с демократией. Эта связь обусловлена, во-первых, тем, что частный собственник должен видеть в государстве не противника, а союзника и покровителя, способ­ного защитить его права собственности. Незыблемость прав собствен­ности снижает трансакционные издержки, позволяет собственнику раз­вивать свое дело на основе долгосрочной стратегии и выпускать продук­цию с низкими издержками и высокой конкурентоспособностью. Поэто­му стабильный демократический режим - важная предпосылка форми­рования эффективной экономики. Во-вторых, демократия обеспечивает такие условия, при которых важные государственные решения принима­ются в интересах большинства и, следовательно, благоприятствуют тем направлениям и сферам экономической деятельности, которые являют­ся наиболее важными для народного хозяйства на каждый данный мо­мент времени.

Если следовать тезису о том, что трансформация российской эконо­мики должна соответстововать мегатрендам и, таким образом, сближать Россию с передовыми социально-экономическими системами нашего времени, то вполне логично задаться вопросом об отличительных при­знаках таких систем. Опыт ведущих стран показывает, что такой систе­мой, обеспечивающей высокую эффективность экономики, динамич­ность развития и высокое качество жизни, является социальная рыноч­ная экономика. Социальная рыночная экономика представляет со-

Проблемы перехода к рыночной экономике

бой особыйтип рыночнойсистемы, который предусматривает ак­тивноеучастие государства в поддержании балансамежду рыноч­ной эффективностьюи социальнойсправедливостью.При всем разнообразии национальных экономических систем определяющие чер­ты социальной рыночной экономики присущи всем передовым государ­ствам нашего времени, и это не случайно, а обусловлено потребностя­ми современного этапа развития человеческой цивилизации, которая предъявляет очень высокие требования к уровню образования работни­ков, их творческому потенциалу, партнерству между различными соци­альными группами и состоянию окружающей среды. Поэтому формиро­вание основ социальной рыночной экономики является конечной целью постсоциалистической трансформации в России. Оно станет заверше­нием переходного периода в нашей стране.

§ 2. Концепции переходной экономики

В теории и практике проведения рыночных реформ сло­жились две противостоящие друг другу концепции. Одна из них называ­ется «градуализм» (от английского слова «gradual» - постепенный), а вторая - «шоковая терапия». Выражение «шоковая терапия» заимство­вано из медицины и не является строгим научным термином для обо­значения экономических процессов. Однако оно удачно описывает ха­рактерные особенности радикальных рыночных преобразований и по­этому широко употребляется в экономической литературе.

Градуализм - это экономическая концепция, которая предпола­гает проведениемедленных, последовательных реформ и отводит государству главную роль в формировании рынка.Сторонники этой концепции считают, что для создания рынка государство должно посте­пенно заменять элементы командно-административной экономики ры­ночными отношениями. По мнению градуалистов, это позволит смягчить процессы преобразований и избежать резкого снижения производства и жизненного уровня населения.

Яркий образец градуализма - реформы в Китае. Хотя эта страна, как мы уже писали, относится к посттоталитарному типу, китайский опыт настолько удачен, что может служить образцом для подражания и в по-стсоциалистических государствах.

С начала 1980-х гг. Китаю удается поддерживать высокие темпы раз­вития, примерно 10% прироста ВВП в год. Китай уже вошел в десятку ведущих государств мира и в ближайшие годы может догнать передо­вые страны Запада.

Китайское руководство придерживается крайне прагматичного под-

Глава 30

Проблемы перехода к рыночной экономике

хода. Оно поощряет рыночные отношения там, где это возможно, и со­храняет государственный контроль там, где считает это необходимым. Политическая стабильность, способность создать благоприятные усло­вия для предпринимательства в сочетании с дешевой рабочей силой привлекают в Китай иностранный капитал, вложивший сюда за годы ре­форм более 300 млрд. долларов. Это в пятнадцать - десять раз превы­шает накопленный объем иностранных инвестиций в Россию. Очень удачным решением оказалось создание свободных экономических зон в приморских провинциях Китая, где иностранцы на льготных условиях открывают новые производства с использованием китайского сырья, материалов и рабочей силы.

В то же время тяжелая промышленность, которую гораздо труднее перевести на рыночные рельсы, остается государственной. Проводя по­степенную реформу госпредприятий, например, разрешая им выпускать акции, правительство в то же время не допускает их развала и сохраня­ет бюджетное финансирование. Китайские специалисты признают, что убы­точные и неповоротливые предприятия тяжелой промышленности не ста­нут конкурентоспособными, и в обозримом будущем их придется закры­вать. Однако они считают, что государство по мере возможности долж­но субсидировать их с тем, чтобы кризис тяжелой промышленности не повлек за собой опасных экономических и социальных последствий.

Китайский опыт безусловно заслуживает внимания. Его ценность со­стоит прежде всего в том, что китайскому руководству удается совме­щать реформы с быстрыми темпами роста экономики. Добиться такого сочетания всегда трудно, потому что в период реформ «переналадка» экономических механизмов обычно ведет к сбоям в работе предприятий. Успех преобразований в Китае в решающей степени связан с нали­чием огромного слоя мелких предпринимателей в городе и в деревне. Снятие ограничений на индивидуальную трудовую деятельность в на­чале 1980-х гг. позволило в очень короткие сроки оживить торговлю, сельское хозяйство и мелкое производство. В свою очередь это дало толчок для более крупных предпринимательских структур, обладающих капиталом для дальнейшего расширения дела. Большую роль сыграло привлечение иностранного капитала и коммерциализация государствен­ных предприятий.

Нетрудно увидеть, что китайские реформы проводятся в благопри­ятных условиях политической стабильности, когда государство имеет возможность добиться исполнения своих решений. В чем причины этой стабильности, отличающие преобразования в Китае от реформ в Рос­сии? Во-первых, в Китае пока нет движения к политической демократии и связанного с ней столкновения интересов и мнений, а сохраняется власть Коммунистической партии. Во-вторых, благодаря национальной и культурной гомогенности (однородности) общества Китай почти не

сталкивается с проблемами национального сепаратизма и противоречий между Центром и регионами. Очевидно, что такое положение дел силь­но отличается от ситуации в России. Поэтому в нашей стране китайский опыт в целом невоспроизводим, хотя отдельные его элементы могли бы найти здесь использование.

Обратимся к концепции «шоковой терапии».

«Шоковаятерапия» - это экономическая концепция, котораясчитает инструментом формирования рынка и антиинфляционной политики одномоментную либерализацию цен, резкоесокращение государственных расходови достижениебездефицитногобюджета.Она основана на идеях монетаризма, современного варианта либеральной рыночной теории, который был разработан американским ученым, лауреа­том Нобелевской премии Милтоном Фридманом и его последователями.

Монетаризм исходит из того, что рынок - это самая эффективная форма экономической деятельности. Рынок способен к самоорганиза­ции. Поэтому монетаристы утверждают, что преобразования переходно­го периода должны происходить с минимальным участием государства. Действительно, как показывает теория общественного выбора (см. гл. 17), государство не есть некий абстрактный институт. Оно возглавляет­ся конкретными людьми, которые заинтересованы в сохранении своего социального статуса и потому не расположены к тому, чтобы допустить автономное функционирование экономики.

Исходя из этих соображений, монетаристы делают очень большой упор на либерализацию экономики, полагая, что это обеспечит самоор­ганизацию рынка. В самом деле, опыт переходных экономик подтверж­дает тезис неоклассической теории о том, что хозяйствующие субъекты (фирмы, предприниматели) в ходе рыночного обмена создают рыночные нормы и организации (институты) без всякого вмешательства государ­ства. Например, товарные биржи и посреднические компании, многие частные компании и банки, а также неформальные кодексы ведения бизнеса возникли исключительно по инициативе самих предпринимате­лей. Вместе с тем современная теория говорит о возможности возник­новения и устойчивого существования институтов, пагубных для эко­номики, например, преступных сообществ или неэффективных форм производства и торговли. Кроме того, саморазвитие рынка на основе ли­берализации требует очень длительного времени. Поэтому либерализа­ции недостаточно; она должна дополняться мерами поддержки и разви­тия рыночных институтов со стороны государства.

Согласно монетаристской доктрине, главная задача государства в переходный период - поддержание устойчивости финансовой системы, поскольку без стабильной денежной единицы рынок существовать не может. Поэтому борьба с инфляцией - стержень монетаризма.

Финансовая политика правительства в период «шоковой терапии»

Глава 30

Проблемы перехода к рыночной экономике

направлена на обеспечение так называемых жестких бюджетных огра­ничений, которые должны сменить мягкие бюджетные ограничения, ха­рактерные для социализма (см. гл. 29). Жесткиебюджетные ограни­чения означают, что предприятиямогут тратить толькото, что за­работают сами, не рассчитывая на получение денег от государства.Что касается огромных тягот для населения от резкого удорожания жиз­ни, то монетаристы считают, что период высоких цен лучше пройти бы­стро, чем растягивать финансовую стабилизацию на долгие годы.

В наиболее последовательном виде эта доктрина была реализована в Польше в 1990-1991 гг. первым некоммунистическим правительством под руководством Лешека Бальцеровича. Польскому руководству удалось за два - три года подавить инфляцию. Укрепление денежной системы в соче­тании с бурным развитием частного сектора и притоком иностранных ин­вестиций позволило Польше всего через три - четыре года после нача­ла «шоковой терапии» войти в стадию экономического роста.

Недолгая история переходной экономики показывает, что почти все постсоциалистические страны в той или иной степени руководство­вались доктриной «шоковой терапии». В некоторых странах - напри­мер, в Польше, Чехии и Эстонии - этот опыт был вполне успешен.

В России радикальную экономическую реформу начало в 1992 г. ли­беральное правительство, исповедовавшее идеи монетаризма и «шоко­вой терапии». Но подлинной «шоковой терапии» в нашей стране ни­когда не было. Как отмечалось выше, «шоковая терапия» предполагает бездефицитный бюджет, тогда как на протяжении 1992-1998 гг. бюджет ежегодно сводился с дефицитом 5-10% ВВП. Кроме того, правительство не ограничивало заработную плату, что привело к возникновению клас­сической инфляционной спирали «цены - заработная плата». С сере­дины 1992 г. государство увеличило эмиссию денег и расширило креди­тование народного хозяйства. Все это растянуло финансовую стабили­зацию в России на четыре года, что, естественно, совершенно не укла­дывается в концепцию «шоковой терапии».

Выбор, который большинство стран с переходной экономикой дела­ют в пользу «шоковой терапии», обусловлен объективными факторами. На начальном этапе переходного периода обычно нет условий для по­степенных преобразований, направляемых государством. Денежный на­вес, стремительная инфляция и развал экономики в этот период сопро­вождаются распадом старых органов государственного управления, что делает едва ли возможным осуществление последовательного экономи­ческого курса. Только немногие страны, обеспечившие плавный переход от государственности советского типа к новому демократическому госу­дарственному устройству или, напротив, подобно Китаю сохранившие нетронутыми государственные институты, сумели обеспечить последо­вательность и постепенность рыночных преобразований.

Обобщая опыт первых лет реформ, ученые пришли к выводу, что выбор концепции трансформации во многом зависит от исходного состо­яния дел в стране. Но при любом варианте проведения реформ огромное значение имеет сила государственных институтов, т. е. способность го­сударства, после начального этапа распада старых органов управления и создания новых органов, добиваться осуществления выбранной эко­номической политики.

Это справедливо не только для градуалистской, но и для либераль­ной концепции, реализация которой требует болезненных реформ в си­стеме государственных расходов, энергичных усилий по сбору налогов, защиты прав собственности, противодействия обороту незаконных пла­тежных средств (в том числе иностранной валюты) и утечке капитала, борьбы с коррупцией и других действий государства. (Отметим, что воп­реки распространенному мнению, либеральное государство чрезвычай­но жестко и последовательно в защите закона и прав граждан; его ли­беральная природа проявляется не в безвластии, а в невмешательстве в те сферы общественной и экономической жизни, где предпочтительна частная инициатива). Слабость государственного управления в России явилась одной из главных причин неудачного хода реформ, первона­чально опиравшихся на либеральные принципы.

§ 3. Закономерности переходного периода

Среди многочисленных изменений, происходящих в пе­реходный период, некоторые носят необходимый, неизбежный характер и поэтому могут рассматриваться как закономерности. Их три:

утрата государством функций единоличного распоряжения эконо­мическими ресурсами;

бюджетный кризис;

трансформационный спад.

Как видим, эти закономерности носят в основном отрицательный ха­рактер и находят выражение в кризисах. Это связано с тем, что в пере­ходный период экономика переживает чрезвычайно болезненные пере­мены. Но только осознание неизбежности этих кризисов и их быстрое преодоление дает возможность создать рыночную экономику.

Главная закономерность переходного периода - утрата государ­ством функций единоличного распоряжения ресурсами. Как известно, в период командно-административной системы государство было един­ственным собственником и всесильным распорядителем всех матери­альных богатств общества. Теперь значительная часть имущества пе­реходит в частную собственность, и государство теряет монопольную власть на принятие экономических решений.

Глава 30

Проблемы перехода к рыночной экономике

Это ведет к принципиальным изменениям положения государства в экономике. Оно имеет три основных аспекта.

Первый аспект состоит в следующем. Трансформация должна при­вести к такому положению, при котором государство, будучи источни­ком экономического законодательства, действует согласно установ­ленным им же законам. Это значит, что после принятия закона все госу­дарственные органы должны руководствоваться законом и в случае на­рушения подвергаться санкциям - подобно частным компаниям и граж­данам. Если иное не оговорено в законе, то государственные органы и государственные предприятия должны действовать по тем же правилам, что и остальные субъекты рынка. Например, при нарушении условий поставки товара потребителю государственные предприятия должны нести такие же санкции, как и частные компании.

Включенность государства наряду с гражданами и организациями в правовую систему, регулирующую жизнь всего общества - одно из ве­личайших достижений западной цивилизации, обеспечившее независи­мость субъектов рынка, а тем самым - полноценное функционирование рыночного механизма.

Вторым аспектом изменения положения государства является фор­мирование нового инструментария для воздействия государства на эко­номику. Конечно, в любой, даже самой либеральной экономике, государ­ство не должно оставаться пассивным наблюдателем. Но если в плано­вой системе экономическое управление осуществлялось за счет прину­дительных и адресных распоряжений, то в рыночной системе государ­ство располагает гораздо более мощным и гибким инструментарием фи­нансового регулирования. Речь идет о том, чтобы воздействовать на по­ведение всей массы субъектов рынка с помощью денежных, налоговых, валютных и иных финансовых регуляторов. Сила этого типа регулиро­вания состоит в том, что оно в принципе допускает гораздо меньше льгот и исключений, чем план.

Третьим аспектом является необходимость компенсации фиаско, или провалов, рынка. Это заставляет государство заниматься некоторы­ми производственными функциями, а также финансировать социальную сферу, фундаментальную науку, охрану окружающей среды.

Воздействие государства на экономику, особенно через систему фи­нансовых регуляторов, требует создания новых для постсоциалистичес-ких стран экономических механизмов и глубокой реформы действующих механизмов. В противном случае постсоциалистическое государство теряет способность выполнять те функции, которые присущи государ­ству в рыночной экономике. Это может провоцировать кризисы в пере­ходной экономике, которая и без того переживает трудные времена. Например, нереформированность бюджетной системы в России, как бу­дет показано ниже, послужила в конечном итоге причиной обвала эко­номики в августе 1998 г.

Вторая закономерность переходного периода - бюджетный кризис. Он тесно связан с изменением положения государства в экономике.

За десятилетия господства командно-административной системы в нашей стране созданы мощная промышленность, сильная армия и большая социальная сфера, которые целиком и полностью финансиро­вались государством. После начала реформ потребность в их финанси­ровании со стороны государства сохранилась на очень высоком уров­не. Социальная сфера и особенно армия в принципе существуют толь­ко за счет бюджета, а промышленность оказалась в таком глубоком кри­зисе, что также не может обойтись без тех или иных форм государствен­ной поддержки. Иными словами, сохранились высокие обязательства государства.

Но доходная часть бюджета резко сократилась за счет спада произ­водства более чем в два раза по сравнению с началом 1990-х годов, не­удачной системы налогообложения, огромного развития теневого секто­ра и утечки капитала за границу. Дефицит государственного бюджета в годы реформ ежегодно составлял огромную цифру - 5-10% ВВП.

Это усугубляется хаосом в сфере бюджетного федерализма, т. е. в расчетах между бюджетами разных уровней: федеральным и региональ­ными. Плохая наполняемость федерального бюджета мешает своевре­менному перечислению трансфертов в регионы, что, в свою очередь, тормозило налоговые отчисления из регионов в Центр.

Бюджетный кризис обусловил неуклонное углубление кризиса про­изводства. Дело в том, что при хронической нехватке средств в казне государство оказалось лишенным возможности оказывать действенную поддержку промышленности, например, финансировать наукоемкие и другие перспективные направления производства. Основная часть средств бюджета направляется на погашение обязательств перед работ­никами бюджетной сферы и содержание армии, здравоохранения, образо­вания и социального обеспечения. Этих средств, однако, не хватает, что порождает хроническую и многомесячную задолженность государства по выплате заработной платы.

Несмотря на неизбежность бюджетного кризиса, обусловленную объективным несоответствием между доходами и расходами бюджета в переходный период, кризис можно было бы значительно смягчить, про­ведя своевременные реформы здравоохранения, армии, жилищно-ком­мунального хозяйства и других сфер, которые финансируются в основ­ном за счет бюджета. Ведь кризис усугубляется тем, что скудные госу­дарственные средства расходуются крайне нерационально.

Однако вместо реформ еще в 1995 г. был выбран путь покрытия бюджетного дефицита за счет заимствований на внутреннем и внешнем рынке (см. гл. 22). Несколько лет механизм заимствований через выпуск ГКО и других ценных бумаг государством справлялся с задачей покры-

Глава 30

Проблемы перехода к рыночной экономике

тия бюджетного дефицита. Решение о запуске этого механизма было оп­равданным для середины 1990-х годов, но должно было сопровождать­ся мерами по подъему производства с тем, чтобы государство начало получать средства для погашения своих долгов. Вместо этого долги го­сударства по ценным бумагам погашались за счет выпуска новых цен­ных бумаг (т. е. за счет новых заимствований), из-за чего систему ГКО стали называть «государственной финансовой пирамидой». И когда ле­том 1998 г. государство потеряло возможность рассчитываться по сво­им долгам с кредиторами, главным образом из-за финансовых потрясе­ний в мировой экономике и падения мировых цен на нефть, оно было вынуждено объявить дефолт, за которым последовало трехкратное па­дение курса рубля и новый виток экономического кризиса.

Третья закономерность переходного периода - это трансформаци­онный спад. Данный термин был введен в научный оборот венгерским ченым Яношем Корнай, который уже упоминался в гл. 29. Корнай ут­верждает, что в переходный период экономика переживает глубокий кри­зис, вызванный отсутствием координации между экономическими аген­тами. Это связано с тем, что прежние, плановые механизмы координа­ции хозяйственной деятельности уже разрушены, а новые, рыночные механизмы координации еще слабы или отсутствуют вообще.

К этому можно добавить следующее. Командно-административная экономика - это по сути экономика неравновесия. Большинство товаров были в дефиците, но значительная часть продукции была избыточной. По оценкам российских ученых, к этой категории относилось примерно 30% продукции, выпускавшейся в СССР. Например, колхозы закупали комбайнов и тракторов вдвое больше, чем нужно, чтобы каждую вторую единицу техники использовать как источник запчастей. К избыточной про­дукции относилось то, что закупалось про запас из-за хронического де­фицита, а также непродовольственные потребительские товары, кото­рые не находили спроса.

Кроме того, необходимо иметь в виду военную продукцию. Степень милитаризации СССР была огромной - до 70% выпускаемой продукции было так или иначе связано с военно-промышленным комплексом, что дало основание одному специалисту охарактеризовать советскую эко­номику как «подсобное хозяйство при воинской части». Теперь нужда в военной технике резко сократилась.

Поэтому нетрудно представить, какую большую долю производства приходится промышленности «сбрасывать» в переходный период, ког­да военный госзаказ резко сократился, а остальные потребители вынуж­дены рассчитываться только собственными, заработанными деньгами в условиях жестких бюджетных ограничений.

Выпуск огромной массы избыточной продукции, которая не нашла

бы сбыта в условиях рынка, отсутствие характерных для рыночной эко­номики секторов, например, финансовых услуг, а также крайняя иска-женность цен и использование примитивной статистической методоло­гии при социализме весьма затрудняют измерение экономического спа­да в период реформ. Поэтому данные официальной российской статис­тики о сокращении производства в 1997 г. в два с лишним раза по срав­нению с началом 1990-х гг. многие ученые подвергают сомнению и счи­тают, что положение дел в российской экономике несколько лучше.

Опасность трансформационного спада состоит не только в его мас­штабах, но и в том, что наряду с неконкурентоспособными, неэффектив­ными и устаревшими производствами сворачиваются и современные производства, особенно машиностроение. Это связано с искажением соотношений цен в переходной экономике, а также с сокращением спро­са на продукцию обрабатывающей промышленности, конкуренцией им­порта, удорожанием топлива, сырья и материалов.

Многолетний кризис в России не может быть целиком отнесен на счет трансформационного спада. К 1996-1997 гг., когда завершилась массовая приватизация, сложилась рыночная финансовая система, сформировалась законодательная система и была подавлена инфля­ция, возникли и основы рыночной экономики. Кризис, который продол­жается с тех пор, обусловлен уже особенностями пореформенного кур­са, а не отсутствием координации между хозяйствующими субъектами.

Раз есть общие для всех переходных экономик формы и проявле­ния кризиса, то логично допустить и существование общих направлений в преобразовании экономических систем, которые можно было бы назвать закономерностями постсоциалистического реформирования. Действитель­но, такие закономерности есть. Их три: макроэкономическая (финансовая) стабилизация, приватизация и интеграция в мировое хозяйство.

О необходимости макроэкономической (финансовой) стабилизации в переходный период мы уже говорили, анализируя концепцию «шоко­вой терапии». Напомним, что в обстановке стремительной инфляции, без твердой денежной единицы экономика обречена на глубокий кризис. Например, производители избегают инвестировать средства в производ­ство, потому что не могут рассчитывать на получение прибыли в усло­виях быстрого роста цен, хаоса и неопределенности в денежно-финан­совой сфере.

Второй неотъемлемый элемент трансформации - приватизация. Возможен ли рынок без частной собственности? Некоторые ученые дают утвердительный ответ. Они ссылаются на размывание границ меж­ду формами собственности в современной рыночной экономике. Не при­ходится спорить, например, с тем, что ведущей организационно-право­вой формой в развитых странах выступают акционерные общества, в которых объединены десятки, сотни, а то и тысячи владельцев. В их

Глава 30