Рост численности населения (млн чел.)

Источник: Woytinsky W.S., Woytinsky E.S. World Population and Production Trends and Outlook. New York, 1953. P. 34, 44; Mitchell B.R., Deane P. Abstract of British Historical Statistics. Cambridge, 1962. P 8-10.

234 Такие темпы роста численности населения не имели прецеден­тов ни в Европе, ни в мире в целом. За исключением кратковре­менных колебаний (которые иногда были очень масштабными, как в период Великой Чумы), население мира удваивалось при­мерно каждые 1000 лет на протяжении периода от появления зем­леделия до конца XVIII в. В XIX в. население Европы удваива­лось за период менее 100 лет, а в XX в. даже эти показатели были превзойдены темпами роста численности совокупного насе­ления мира.

234 При сохранении современных темпов естественного прироста население Земли будет удваиваться каждые 25 — 30 лет.

235На протяжении XIX в. Великобритания и Германия, две круп­нейшие промышленные страны Европы, имели темпы роста чис­ленности населения свыше 1% в год. (Неизменный темп роста численности населения на 1% обеспечил бы удвоение численности населения каждые 70 лет.) В свою очередь, Россия, одна из на­именее развитых в промышленном отношении стран Европы, имела самые высокие темпы роста численности населения среди ключевых европейских стран — в среднем около 2% в течение всего столетия. Франция, еще одна ведущая промышленная стра­на, которая имела самое большое население в Западной Европе в начале века, намного отставала по темпам его роста от других стран, особенно во второй половине XIX в. В целом за столетие средние темпы увеличения численности ее населения составили лишь около 0,4% в год.

Таким образом, не существует четкой корреляции между инду­стриализацией и ростом численности населения, и нужно искать другие факторы, объясняющие этот рост. До того, как в послед­ней четверти XIX в. был достигнут прогресс в развитии транспор­та, который сделал возможным широкомасштабный импорт продо­вольствия из-за океана, одним из главных ограничителей роста численности населения Европы были сельскохозяйственные ресур­сы континента. На протяжении XIX в. сельскохозяйственное про­изводство в огромной степени выросло по двум основным причи­нам. Во-первых, увеличились площади возделываемой земли. Этот фактор сыграл особенно большую роль в России, которая имела огромные неосвоенные территории, а также в других частях Восточной Европы и в Швеции. Однако даже в Западной Европе для выращивания сельскохозяйственных культур стали доступны новые земли, прежде всего за счет отказа от практики оставлять поля под паром и за счет освоения ранее невозделывавшихся зе­мель и пустошей. Во-вторых, производительность сельского хо­зяйства (выпуск в расчете на одного рабочего) выросла благодаря введению новых технологий, основанных на достижениях науки. Прогресс знаний в области почвоведения и возросшее применение удобрений, сначала естественных, а затем и искусственных, уве­личили урожайность обычных почв и сделали возможной обработ­ку бывших пустошей. Снижение цены железа-способствовало при­менению улучшенных, более эффективных орудий и приспособле­ний. Во второй половине столетия появились сельскохозяйствен­ные машины, такие как паровая молотилка и механическая жатка.

235Дешевый транспорт также способствовал миграции населения. Как и в Великобритании, миграция на Европейском континенте была двух типов: внутренняя и международная. В целом за пери­од 1815 — 1914 гг. Европу покинули около 60 млн человек. Из них почти 35 млн уехали в США и еще 5 млн — в Канаду. Порядка 12 — 15 млн уехали в Латинскую Америку, преимущественно в Ар­гентину и Бразилию. Австралия, Новая Зеландия и Южная Аф­рика приняли большую часть остальных.

235На Британские острова,

236включая Ирландию, пришлась основная часть эмигрантов — около 18 млн человек.

236Значительные массы переселенцев покину­ли Германию, скандинавские страны, а после примерно 1890 г. — Италию, Австро-Венгрию и Российскую империю, включая Поль­шу. Миграция внутри Европы была также значительной, хотя в некоторых случаях она была только временной. Большое число поляков и других славян, а также евреев двигались на запад, в Германию, Францию и т.д. Франция привлекала итальянцев, ис­панцев, швейцарцев и бельгийцев, в то время как Великобритания принимала иммигрантов со всей Европы. На восток Российской империи, в Сибирь, за период между 1861 г. и 1914 г. пересели­лись около полутора миллионов крестьянских семей; туда же на­правлялись многие преступники и политические ссыльные.

За исключением последнего случая миграция была в основном добровольной. Иногда эмигранты бежали от политических пресле­дований, но большинство уезжало под давлением экономических факторов и в надежде на лучшую жизнь за границей. Например, в течение 8 лет, последовавших за Великим картофельным голо­дом 1845 г., более 1,2 млн человек уехали из Ирландии в США, и значительно большее число перебралось через Ирландское море в Великобританию. Новые и почти незаселенные земли за океа­ном, такие как Канада, Австралия и Новая Зеландия, привлекали устойчивый поток иммигрантов, большинство из которых были уроженцами Британских островов. Относительно много итальян­цев и немцев эмигрировали в некоторые страны Южной Америки, ставшие впоследствии наиболее экономически развитыми на кон­тиненте.

Внутренняя миграция, хотя и менее впечатляющая по объ­емам, была даже более важна для экономического развития в XIX в. Важные региональные сдвиги в концентрации населения имели место во всех странах, но наиболее фундаментальным фак­тором был рост городского населения, как по абсолютной числен­ности, так и в процентном отношении к совокупному населению. В начале XIX в. Англия уже была наиболее урбанизированной страной, в которой свыше 30% населения проживало в городских поселениях, насчитывавших свыше 2000 жителей. Нидерланды с их давней городской традицией имели, возможно, аналогичную долю городского населения (для Голландии, на территории кото­рой расположен Амстердам, этот показатель превышал 50%). Ита­лия, в которой также существовала давняя городская традиция, страдала в начале Нового времени от оттока населения из ключе­вых городов, и к началу XIX в. городские жители, вероятно, со­ставляли 20 — 25% совокупного населения. Аналогичные показате­ли были характерны для Франции и западной части Германии, в то время как в остальной Европе доля городского населения не превышала 10%.

Урбанизация в XIX в. развивалась параллельно с индустриа­лизацией. Лидерство здесь опять-таки принадлежало Великобри-

тании. К 1850 г. более половины британского населения прожива­ло в населенных пунктах городского типа с населением 2000 чело­век и более, а к 1900 г. их доля достигла ³/4. К этому времени в большинстве других промышленных стран доля городского насе­ления составляла по крайней мере 50%, и даже страны, бывшие преимущественно аграрными, демонстрировали выраженную тен­денцию к урбанизации. Например, в Российской империи, кото­рая в целом имела не более 10,5% городского населения, Москва и Петербург имели свыше 1 млн жителей.

Население промышленных стран не просто проживало в горо­дах, оно предпочитало крупнейшие города. В частности, в Англии и Уэльсе доля населения, живущего в сравнительно небольших городах (от 2000 до 20000 жителей), оставалась относительно по­стоянной (около 15%) с начала XIX в. до сегодняшнего дня, в то время как доля населения, проживающего в крупных городах (с числом жителей свыше 20 тыс.), выросла за тот же период с 27% до 70%. В 1800 г. в Европе было едва ли 20 городов с населением, достигавшим 100 тыс. человек, и ни одного подобного города не было в Западном полушарии. К 1900 г. таких городов в Европе и Северной Америке было более 150, а к 1950 г. — более 600. В середине XX в. существовало больше городов с населением, пре­вышавшим (порой намного превышавшим) 1 млн человек, чем го­родов с населением в 100 тыс. человек в 1800 г.

Существует множество причин социального и культурного ха­рактера, по которым люди предпочитают жить в крупных горо­дах. С исторической точки зрения главным ограничителем роста городов были экономические факторы, связанные с невозможнос­тью снабжения большого городского населения всем необходимым для жизни. Технологические достижения современной индустрии не только сняли эти ограничения, но в некоторых случаях сдела­ли рост городов экономической необходимостью. В доиндустри-альных обществах большая часть даже промышленного населения проживала в сельской местности: перевозить готовую промышлен­ную продукцию, такую как текстильные и железные изделия, на отдаленные рынки было дешевле, чем везти сырье и продовольст­вие в места проживания рабочих. Начало использования энергии пара и переход к фабричной системе, замена древесного угля кок­сом на металлургических предприятиях и усовершенствование транспорта и коммуникаций радикально изменили ситуацию. Раз­витие фабричной системы сделало необходимой концентрацию ра­бочей силы. Ввиду повышения роли угля некоторые из крупней­ших промышленных центров возникли в районах его месторожде­ний или поблизости от них — «Черная страна» (Black Country) в Англии, Рурский бассейн в Германии, район вокруг Лилля в се­верной Франции и район Питтсбурга в США. Эти примеры также подчеркивают важность природных ресурсов для современного экономического роста.

Природные ресурсы

238Индустриальная Европа не испытала никакого волшебного увеличения количества и качества своих природных ресурсов по сравнению с доиндустриальным периодом, однако в результате технологического прогресса и под давлением растущего спроса ог­ромную и даже решающую важность приобрели ресурсы, которые раньше не были известны или имели малую ценность. Именно это произошло с каменным углем, и те регионы Европы, в которых были расположены крупные его месторождения, стали основными центрами тяжелой промышленности в XIX в. Районы, не имевшие значительных запасов угля, вынуждены были его импортировать, хотя, разумеется, они также продолжали использовать традицион­ные источники энергии воды и ветра. В конце XIX в. с появлени­ем гидроэлектроэнергии те регионы, которые имели значительные водные ресурсы, такие как Швейцария, некоторые районы Фран­ции и Италии, а также Швеция и Норвегия, приобрели новый ис­точник сравнительных преимуществ.

Европа в целом была относительно обильно наделена традици­онными минеральными ресурсами, такими как железная руда, другие металлические руды, соль и сера. Некоторые из них, такие как олово Корнуолла, разрабатывались со времен Античности, а большинство других добывались в ограниченных масштабах в Средние века и в раннее Новое время; однако запросы новой про­мышленности привели к колоссальной интенсификации их ис­пользования. Это привело к систематическому поиску прежде не­известных источников ресурсов, а также к научному и технологи­ческому исследованию возможностей их эксплуатации. В некото­рых случаях, когда местные источники истощались, поиск новых начинался за океаном, где европейский капитал и технологии спо­собствовали освоению новых территорий — например, американ­ского Запада, британских доминионов и некоторых регионов Ла­тинской Америки. В конце XIX в. активный поиск новых ресур­сов, вместе с другими причинами, привел европейские страны к расширению политического контроля над плохо организованными и слабо управляемыми регионами Африки и Азии.