Как видим, даже рыбные ресурсы внутренних водоёмов зависят от опылительной деятельности пчёл и других насекомых.

Это ещё раз подтверждает необходимость проведения общегосударственной политики по восстановлению утраченной, в результате обвального снижения численности пчелиных семей, продуктивности экосистем России.

Конечно, двадцатикратный подъём численности пчёл, по нашему мнению, вряд ли возможен в современных обстоятельствах. Но об этом предоставляю возможность судить компетентным специалистам.

Могу только добавить, что, даже допустив, чисто гипотетически, возможность такого подъёма, рассчитывать на полное восстановление утраченной продуктивности экосистем, к сожалению, не стоит.

Во-первых, произошли значительные изменения многих ландшафтов страны под воздействием антропогенного фактора – увеличилась доля агроценозов, далеко не всегда оптимальных для жизни пчёл, индустриальных ландшафтов и т.д.

Во-вторых, произошло историческое масштабное истребление липовых лесов и липы как вида, ранее в изобилии встречавшегося во многих лесах, произрастающих на огромных территориях (Голуб О. Н., 2016). Это резко ухудшило условия существования всех диких насекомых-опылителей и процессы почвообразования.

И самое главное – простое арифметическое увеличение численности пчелосемей за счёт пасек пчеловодов даже в принципе не может дать тот же эффект, который обеспечивался пчёлами, обитавшими в естественных жилищах – дуплах живых деревьев.

Дело в том, что в прежних, не изменённых человеком лесах, было огромное количество дуплистых деревьев, пригодных для обитания пчёл и ныне практически полностью исчезнувших. Причём эти деревья были рассеяны, в той или иной степени, относительно равномерно на больших пространствах.

Площадь опыляемого каждой пчелиной семьёй участка определяется радиусом до 2,5–5 км от места расположения заселённого пчёлами дерева. Соответственно, при высокой плотности произрастания дуплистых деревьев, опыляемые участки взаимно накладывались друг на друга, чем обеспечивалась возможность интенсивного и относительно полного опыления огромных площадей лесных и соседних с ними угодий.

Пчеловодные же пасеки концентрируют пчелиные семьи на определённых и небольших участках. Поэтому, независимо от количества семей на пасеке, ими опыляется та же площадь, что и одной семьёй, хотя и с большей интенсивностью. При этом огромные участки территорий, расположенные между пасеками, за пределами лётных возможностей пчёл, испытывают острейший дефицит в опылителях. Особенно сильно это отражается на урожае растений, цветущих в весеннее время, когда численность перезимовавших диких опылителей (шмелей и других) крайне низка по сравнению с численностью пчёл семьи, вышедшей из зимовки. Разбрасывать же свои пчелиные семьи поодиночке на значительных пространствах, пчеловоды естественно не могут, в силу понятных причин, на которых нет смысла останавливаться.

Кстати, описанная ситуация позволяет сделать достаточно аргументированный вывод о том, что возможности опыления пчёлами экосистем России снизились не в 20 с лишним, а, как минимум, на порядок больше. Во всяком случае, исходя из среднего размера пасеки в Кировской области в 20 семей (Черных В. А., 2015), масштабы опыления в ней сократились, вероятно, не менее чем в 400(!) раз. (Уточнение этого показателя, как для разных регионов, так и России в целом, вполне по силам для нашей науки). Задумайтесь теперь над тем, каких «милостей» теперь можно ожидать от природы, после того, что мы с ней сделали!

Таким образом, решение указанной задачи за счёт увеличения общего количества семей на пасеках однозначно невозможно.

Остаётся лишь один, далеко не самый простой и лёгкий выход из той экологической ситуации, в которую сам себя загнал человек. Он заключается в том, чтобы сделать всё возможное для появления в наших лесах, сколько - ни будь, приемлемого количества дуплистых деревьев, пригодных для жизни пчёл.

Для этого требуется принятие соответствующей долгосрочной национальной программы и радикальное изменение основополагающих принципов ведения лесного хозяйства и пользования лесным фондом. Возрождение диких пчёл даст также очень мощную дополнительную гарантию сохранения её как вида. В противном случае, при сохранении существующих на сегодня отрицательных тенденций с состоянием вида, его будущее внушает самые серьёзные опасения. И для этого есть достаточно веские основания (Голуб О. Н., 2012). Интересно, что первый пророческий и неутешительный прогноз о том, как отразится на состоянии разводимой человеком пчелы исчезновение диких пчёл, сделал наш замечательный пчеловод Николай Михайлович Витвицкий (1764-1853), причём почти 2 столетия тому назад. Но, как известно, «в своём отечестве нет пророков», и к его предупреждению, по-видимому, так никто серьёзно и не прислушался. Никому из его современников тогда и в голову не могло прийти, что дикая пчела может исчезнуть. Но это произошло. Наступила очередь одомашненной. Но исчезновение медоносной пчелы может нанести такой удар по нашей цивилизации, после которого человечество очень долго не сможет опомниться. Если, конечно, не произойдёт самое худшее. Не разумнее ли в таком случае заранее подстраховаться? Работа по возрождению дикой медоносной пчелы, конечно, потребует многих десятков лет, (вероятно, не менее двухсот лет). Но никакой другой альтернативы у нас просто не имеется. И начинать эту работу нужно уже сейчас.

Литература

Наши рекомендации