О гипотезе формативной причинности

Для удобства изложения наших соображений по сущест­ву концепции Шелдрейка повторим здесь некоторые поло­жения гипотезы формативной причинности.

Насколько мы понимаем, главная задача автора состоя­ла в том, чтобы предложить принципиально новое решение ряда биологических проблем вобласти образования, роста и развития форм живых организмов. Причем под формой здесь понимается не только внешний облик, но и внутрен­няя структура, а также организация (то есть способ взаимо­действия элементов структуры). Это решение было найдено путем введения нового фактора — морфогенетических полей,— ответственного за «характерные форму и органи­зацию систем на всех уровнях сложности не только в сфере биологии, но также в физике и химии». Относительно способа действия этих полей предполагается, что они «упоря­дочивают связанные с ними системы, оказывая влияние на события, которые с энергетической точки зрения кажутся неопределенными или вероятностными; эти поля накладыва­ют определенные ограничения на энергетически возможные результаты физических процессов» (введение, с. 13). Таким образом, в дополнение к энергетической причинности, изве­стной в физике, то есть «причинности, обусловленной струк­турами известных физических полей», вводится причин­ность нового типа (гл. 6, с. 154—155), ответственная за формы всех материальных образований (называемых автором «морфическими единицами») — от субатомных частиц до целост­ных организмов. Она не является энергетической и не сводима к причинности, обусловленной известными физическими по­лями. Каждая морфическая единица имеет свое, характерное морфогенетическое поле (М-поле). Характерная форма данной морфической единицы определяется формами прошлых по­добных систем, которые воздействуют на нее через простран­ство и время с помощью процесса, называемого «морфическим резонансом». Морфический резонанс аналогичен энергетиче­скому резонансу по своей специфичности, но не может быть выражен с помощью резонанса любого известного типа и не включает также передачу энергии. Происхождение М-полей не рассматривается. Гипотеза формативной причинности объ­ясняет повторение форм, но не объясняет, каким образом по­явился первый экземпляр данной формы. Считается, что этот вопрос лежит за пределами гипотезы и может быть решен лишь с метафизических позиций.

Гипотеза формативной причинности может быть прове­рена экспериментально. Под экспериментальной проверкой подразумевается выбор между принятой (механистической) теорией и выдвинутой гипотезой. Этот выбор в принципе можно сделать, поскольку между упомянутыми концепция­ми имеется два важных отличия. Первое отличие касается возможности предсказания форм вновь образующихся хи­мических или биологических систем. Согласно принятой теории, эти формы могут быть в принципе предсказаны на основе «теорий квантовой механики, электромагнетизма, энергетической причинности и т. д.». Согласно гипотезе формативной причинности, напротив, вновь образующиеся формы не могут быть предсказаны заранее, можно предска­зать лишь набор возможных форм. Второе отличие касает­ся кумулятивного «морфического влияния» прошлых форм. Согласно принятой теории, образование формы в каждом данном случае не зависит от того, появлялись ли подобные формы в прошлом, и если да, то в каком количестве. Соглас­но гипотезе формативной причинности, форма системы зависит от влияния прошлых подобных форм; «это влияние больше, если форма появляется в биллонный раз, чем в ты­сячный или в десятый».

Однако, как полагает автор, первое отличие не позволя­ет сделать однозначный выбор в пользу той или иной тео­рии, так как на практике неспособность принятой теории предсказывать новую форму никогда не может быть строго доказана: защитники этой теории всегда могут утверждать, что форма все же может быть предсказана однозначно, например если будут проведены более точные вычисления. Таким образом, экспериментальные тесты могут быть осно­ваны только на втором отличии.

Наши соображения касаются следующих вопросов и по­ложений:

1. Постулата о неизвестной природе М-полей или о причинности нового типа.

2. Отказа от рассмотрения происхождения новых форм, отнесения этого вопроса к области метафизики.

3. Возможностей экспериментальной проверки и их (нам известных) результатов.

1. О природе М-полей

Итак, согласно рассматриваемой гипотезе, фактор, опре­деляющий образование форм на всех уровнях организации материи, — это морфогенетические поля. Утверждается, что это поля нового типа, не известного физике; соответственно, они не могут быть измерены или рассчитаны какими-либо известными науке способами.

На наш взгляд, такая позиция автора имеет по крайней мере два явных недостатка. Во-первых, со стороны ученых-естествоиспытателей она может сразу вызывать сопротив­ление просто потому, что выходит за рамки известных представлений о силах, о физических полях, действующих в природе, о взаимодействиях между элементами вещества, о законных и во многих случаях оправдывающих себя мето­дах теоретического и экспериментального исследования химических и биологических процессов и т. д. И дело не только в том, что психологически трудно допустить сущест­вование неизвестных науке полей. Дело еще и в том, что гипотеза Шелдрейка претендует на объяснение в числе прочих также и таких хорошо известных химических и би­ологических явлений, для которых уже сложились свои пути и методы исследования.

Когда речь идет о парапсихологических феноменах, ко­торые пока встречаются сравнительно редко и представляют как бы особую область, к которой официальная наука отно­шения не имеет, тогда объяснение с помощью неизвестных полей для достаточно широко мыслящих ученых может быть допустимо. Но когда дело касается «нормальных» явлений, изучаемых в различных науках — таких, например,как фазовые переходы, в том числе кристаллизация (физическая химия), ферментативные реакции, превращение структуры белка (энзимология, биохимия), развитие эмбриона (эмбрио­логия), реакции, изучаемые в физиологии растений (ботани­ка, биохимия растений), и многие другие,— то здесь, вполне отдавая себе отчет в существовании нерешенных вопросов и даже понимая ограниченность или явную несостоятельность механистического подхода, все же чрезвычайно трудно допу­стить правомерность объяснения с помощью неизвестных науке полей. Для человеческого сознания, как нам кажется, гораздо более естественно расширять границы познанного, делая шаг от известного и опираясь на какие-то осязаемые и измеряемые величины.

Во-вторых, остается непонятным, почему автор строит свою гипотезу на действии неизвестных науке полей, когда есть достаточно оснований полагать, что по крайней мере часть вопросов, которые не в состоянии разрешить механис­тическая теория, вполне могут быть решены, если принять во внимание существование тех биологических эффектов элек­тромагнитных полей (ЭМП), которые механистическая на­ука до сих пор почти не учитывала. Уже к моменту выхода первого издания «Новой науки о жизни» были опубликованы (в том числе на английском языке) данные о существовании нетепловых эффектов ЭМП при их действии на живые орга­низмы (в частности, об их влиянии на процесс онтогенеза индивидуального организма (развитие зародыша) и русским ученым А. С. Пресманом [9‑11]было высказано предполо­жение о существенной информационной роли ЭМП в живой природе, на разных уровнях организации биосистем. Такие исследования игнорировались или отвергались официальной наукой, поскольку механистическая теория допускала лишь энергетическое воздействие ЭМП на живые организмы, но считала невозможным, чтобы ЭМП являлись также пере­носчиками информации внутри живых организмов и между ними. В то же время для убежденного противника механисти­ческой биологии, каковым, несомненно, является Шелдрейк, как нам кажется, было бы естественным если не использовать сведения об информационной роли ЭМП в живой природе при построении своей гипотезы, то хотя бы обсудить такую роль ЭМП как возможную альтернативу своей концепции М-полей. Однако ничего подобного автор не делает, огра­ничиваясь лишь двумя короткими замечаниями (с. 102, 120), из которых создается впечатление, что он сам не допускает возможности влияния ЭМП на формообразование в биоло­гических системах (в процессах морфогенеза).

За последние десятилетия круг исследований нетепло­вых эффектов ЭМП в живой природе значительно расши­рился. Появились новые, более чувствительные методы измерений излучений биологических объектов, были раз­работаны методики экспериментальных исследований передачи информации между биообъектами с помощью ЭМП, а также целенаправленного влияния слабых ЭМП (не вызывающих изменения энергии биосистемы) на различ­ные реакции клеток, на рост и развитие эмбрионов, на про­цессы регенерации живых организмов, на рост тканей (в том числе костных), на поведение (обучение, инстинкты) животных и птиц, на обучаемость и поведенческие реакции человека. Сведения по этим вопросам можно найти в ряде монографий, обзоров сборников статей и трудов конфе­ренций (напр., [12—18]).

В целом к настоящему времени стало уже достаточно ясно, что ЭМП, несомненно, являются переносчиками не только энергии, но и информации; кроме того, есть основа­ния полагать [19],что ЭМП можно рассматривать как весь­ма вероятный физический эквивалент морфогенетического поля А.Г. Гурвича, то есть как фактор, регулирующий движения биологических молекул в клетке. Таким образом, ЭМП могут быть вполне реальной альтернативой М-полям Шелдрейка, во всяком случае, при объяснении тех явлений образования и изменения форм, для которых продемонст­рирована активная роль ЭМП. Это касается не только соб­ственно морфогенеза, то есть образования и изменения вещественных форм живых существ, но и их поведения, регулируемого, согласно гипотезе Шелдрейка, моторными полями, действующими аналогично М-полям. Более того, в исследованиях биологических эффектов ЭМП имеются факты, вступающие в противоречие с некоторыми позици­ями Шелдрейка. Это относится, в частности, к процессам регенерации. Так, в исследованиях регенерации лапы у тритона было показано [18], что вид конечности, вырастаю­щей после ампутации, равно как и скорость роста, сущест­венно зависит от интенсивности и структуры магнитного поля, накладываемого на исследуемую конечность в облас­ти роста, причем энергетический эффект от ЭМП здесь полностью отсутствует. Отсюда следует, что действие М-поля лапы тритона (добавим, поля сильного, поскольку тритоны — это очень древний вид и форма лапы у них меня­ется мало) фактически полностью блокируется влиянием (физического!) электромагнитного поля. При этом вероят­ность той или другой формы с энергетической точки зрения совершенно одинакова, но конечный результат может силь­но отличаться от нормальной формы.

Также из результатов исследования действия малых доз радиации на живые организмы вытекает весьма важный вывод [19], что природный радиоактивный фон необходим для нормального существования живых организмов. Если это так, то оказывается, что само образование и развитие живых организмов протекало бы совсем иначе в другой электромагнитной среде. В сочетании с вышеупомянутыми результатами биофизических исследований этот вывод поз­воляет заключить, что вообще все процессы в живой приро­де Земли, в том числе и процессы образования и изменения форм, протекают в определенной электромагнитной среде. Поэтому искать объяснения явлений, непонятных с точки зрения механистического подхода, сейчас следует непре­менно с учетом электромагнитных воздействий среды, а также взаимодействий во внутренней среде организмов и между ними на уровне электромагнитного поля.

Отсюда вытекает, что как автор гипотезы формативной причинности, так и его последователи уже не могут игнори­ровать электромагнитную составляющую среды, в которой существует и развивается все живое. Теперь они просто обязаны определить свое отношение к ней на языке науч­ных терминов — сопоставить действие ЭМП и М-полей, предложить эксперименты для выбора между ними и т. д. — конечно, если они желают «вписать» гипотезу формативной причинности в складывающуюся сейчас более объемную научную картину мира.

Заметим, что и ортодоксально мыслящие биологи, для которых оказывается невозможным игнорировать инфор­мационную роль ЭМП, уже пытаются учитывать эти эффекты, главным образом в исследованиях биологичес­ких процессов на клеточном или мембранном уровне. Хотя при этом неизбежно возникают трудности, связанные прежде всего с тем, что слишком укоренилось в сознании убеждение в чисто энергетической роли ЭМП в биологиче­ских процессах. И кроме того, большим препятствием здесь является редукционистский стиль мышления, пред­полагающий поиск причин явлений «снизу», через взаимодействия элементов вещества. Тогда как принятие ЭМП как средства передачи информации на всех уровнях организа­ции биосферы требует перехода к системному мышлению, к целостному восприятию изучаемых объектов, к осозна­нию руководящей роли высших уровней в иерархии биоло­гических систем. Но такой переход нам представляется неизбежным; и со временем под давлением соответствую­щих фактов и все менее ортодоксальных теорий нетепловые биологические эффекты ЭМП, несомненно, будут вписаны в общую картину биологических явлений. Хотя здесь еще многое предстоит исследовать и объяснять, и, вероятно, мно­го времени потребуется для того, чтобы определить закон­ное место этих эффектов в биологической науке.

2. Вопрос о происхождении новых форм

Концепция Шелдрейка оставляет этот вопрос открытым. Как пишет автор: «Гипотеза формативной причинности есть проверяемая гипотеза об объективно (выделено нами ‑ Е. Е.) наблюдаемых закономерностях, существующих в природе. Она не может дать никаких ответов на вопросы, поставлен­ные появлением новых форм и новых моделей поведения или фактом субъективного опыта. На такие вопросы могут отве­тить лишь теории реальности, идущие далее, нежели теории естественной науки, иными словами — метафизические тео­рии» (с. 268). С этой точки зрения появление любой новой формы является «уникальным событием, которое следует при­писать случаю, или творческой силе, присущей материи, или трансцендентному творческому принципу» (с. 157).

По существу это означает, что автор (как это ни удиви­тельно!) в этом вопросе стоит на позиции, характерной для той самой механистической теории, альтернативу которой он предлагает. Поскольку одно из основополагающих утверждений механистической теории и состоит именно в том, что естественно-научное исследование в принципе рассматривает лишь объективно существующие закономер­ности (по отношению к которым исследователь занимает позицию стороннего наблюдателя) и не касается причин этих закономерностей. Согласно этой теории, основанием для выводов и, соответственно, для гипотез о законах приро­ды являются опытные факты, а не умственные построения. Эти последние служат источником метафизических теорий. Наука же, в отличие от метафизики, стоит на прочном фун­даменте объективных закономерностей, установленных опытным путем, которые могут быть проверены в ходе неза­висимых экспериментов.

Такая позиция — построение научного знания путем индукции из объективно наблюдаемых закономерностей — берет начало, как все мы знаем, из трудов основоположников науки Нового времени. Хорошо известно знаменитое изре­чение Исаака Ньютона: «Гипотез не измышляю». Но извест­но также, что основы науки Нового времени, составляющие фундамент современной науки, складывались в нелегкой борьбе с невежественными построениями служителей церк­ви. И тогда такая позиция была необходима и оправдана как антитеза схоластическим нагромождениям Средневековья. Так утверждались мощь разума и достоинство человека, его способность не быть игрушкой стихий, но обрести власть над силами природы, направляя их действие в своих интересах, избавиться от болезней, научиться использовать природные богатства для улучшения своей жизни.

Но сейчас мы стоим перед другой проблемой. Утвержде­ние науки как антитезы метафизики, вывод высших причин явлений за рамки научного исследования фактически при­вели к тому, что наука в лице большинства своих представите­лей вообще забыла о существовании высших причин и стала сводить и мир, и природу, и человека к чисто вещественным проявлениям. Соответственно, и само научное исследование стало отождествляться с поиском сугубо материальных причин, причем не выходящих за рамки известных видов физической материи. Поиск этих причин ведется «снизу», от элементов вещества, и сводится в конечном счете к нахож­дению энергетически выгодных состояний, то есть состояний с минимальной энергией.

Такая, как ее называет Шелдрейк, «энергетическая при­чинность» в принципе не позволяет увидеть в изучаемых явлениях следствия высших причин, действие духовных сил, тонких состояний материи, обладающих иными свойствами по сравнению с теми, которые приписывает наука известным ей состояниям материи. Соответственно, оказывается невоз­можным найти научно обоснованное решение многих изве­стных проблем (проблем регуляции, регенерации, инстинкта, проблем теории эволюции и т. д.), не говоря уже о таких «осо­бых», но вполне реальных феноменах, которые относятся к области парапсихологии.

Шелдрейк предложил альтернативу — «формативную причинность», которая представляет как бы сверхфизичес­кий уровень, на котором сосредоточен другой класс причин, дополнительный к «энергетическим». При этом действи­тельно можно отчасти разрешить проблемы, возникающие при строгом следовании механистическому подходу. Одна­ко поскольку происхождение новых форм остается вне рамок его гипотезы и считается, чтосами М-поля (и следо­вательно, «формативные причины») имеют неизвестную, но определенно нефизическую природу, то оказывается, что все творческие силы природы и человека, проявления которых очевидны и играют огромную роль в создании новых форм, оторваны от физической реальности. Иначе говоря, возникает разрыв между творческой деятельностью человеческого сознания и превращениями в мире физичес­ких форм.

Понимая это, Шелдрейк вводит еще третий вид при­чинности — «сознательную причинность», однако и она не решает проблемы происхождения новых форм. Как от­мечает он сам в последней главе, «хотя сознательное твор­чество достигает своего высшего развития у человека как биологического вида, возможно, что оно также играет важную роль в развитии новых типов поведения у высших животных... Но сознательная причинность имеет место только в уже установившихся рамках формативной при­чинности, задаваемой морфическим резонансом от про­шлых животных; она не может объяснить главные мотор­ные поля, в области которых она проявляется, и не может также рассматриваться как причина характерной формы вида. Еще менее она может помочь объяснить происхож­дение новых форм в растительном царстве. Так что про­блема эволюционного творчества остается нерешенной» (с. 277).

Таким образом, оказывается, что гипотеза формативной причинности фактически сохраняет разрыв между созна­нием и физической реальностью, существующий в рамках принятой механистической теории. И тогда утверждение реальности действия в физическом мире высших, тонкома­териальных сил и состояний сознания, реальности духа как движущей силы всего материального мира становится не­возможным. И научное исследование феноменов жизни все равно оказывается замкнутым в мире узкоматериальных, известных физических причин. Между тем всякий, кто при­знает единство мира и всеобщую взаимосвязь объектов и явлений, понимает, что этот разрыв не соответствует дейст­вительности.

3. Об экспериментальной проверке гипотезы формативной причинности

Возможность предложить эксперименты для проверки гипотезы — безусловно, большое достоинство концепции Шелдрейка. И ряд экспериментов, которые предлагает автор в своей книге, могли бы дать вполне убедительный от­вет. Таковыми являются, например, опыты с выращиванием кристаллов или растений одного вида. Правда, осуществить такие эксперименты достаточно чисто совсем непросто, как признает и сам автор. Пока, по крайней мере, сообще­ния о результатах таких (или им подобных) экспериментов нам неизвестны. Тесты гипотезы формативной причиннос­ти из области обучаемости животных (крыс, собак и т. д.), конечно, в принципе возможны. Но это также задача до­вольно сложная, как показывает, например, обсуждение результатов эксперимента с многими поколениями крыс, проводившегося в течение ряда десятилетий в разных стра­нах. Возможно, автор прав, интерпретируя полученные здесь результаты в пользу своей гипотезы. Но ясно, что для убедительного ответа необходим новый подобный экспери­мент, а таковой в силу, вероятно, объективных причин пока что либо поставлен не был, либо еще не дал однозначных результатов.

Впечатляют массовость и энтузиазм участников экспе­риментов по заучиванию стишков или отгадыванию карти­нок, поставленных на телевидении. Но результаты, при­веденные в Приложении, все же представляются нам не вполне убедительными. Впрочем, возможно, что за более чем 20 лет, прошедших с тех пор, были проведены другие эксперименты, которые нам неизвестны, и получены резуль­таты, которые можно считать достаточными для определен­ных выводов.

При всех условиях решить вопрос о применимости гипо­тезы формативной причинности можно лишь с помощью эксперимента. Это справедливо, как нам представляется, для любой гипотезы, предлагающей объяснения, альтернативные тем, которые даются принятой механистической теорией, или претендующие на объяснение явлений, которые принятая теория не признает как феномены, требующие научного исследования. На наш взгляд, именно убедительные экспери­менты — главная проблема альтернативных теорий, концеп­ций, интерпретаций явлений в сфере живого, появившихся за последнее время в биологической науке.

Однако, независимо от результатов экспериментов и бу­дущей судьбы гипотезы Шелдрейка в нашей стране, широ­кий кругозор автора, свежая мысль и устремление к новому, более высокому качеству понимания явлений сыграют, как мы полагаем, безусловно, положительную роль, пробудят к жизни ценные идеи, полезные для построения основ но­вой науки.

Высказанные выше соображения ни в коей мере не ума­ляют ценности этой книги для российского читателя. Они лишь подчеркивают сложность задач, встающих перед теми исследователями биологических явлений, кто дерзает дать простор своей творческой мысли и стремится найти выход из тупика, созданного жесткими рамками действующей официальной научной идеологии. Это стремление заслу­живает глубокого уважения; ведь это не что иное, как поиск истины, который и составляет сущность научной работы; а поиск истины и добывание знания для пользы людей есть долг и одновременно призвание тех, кто посвятил свою жизнь науке.

В поисках выхода из этого тупика можно идти разными путями, и каждый выбирает тот путь, который ему ближе. Для нас несомненно, что создание реальной альтернативы механистическому подходу в науке вообще и в биологии в частности должно опираться прежде всего на действитель­ное знание основ мироздания, строения материи, строения и принципов организации форм (в том числе живых организ­мов), законов эволюции форм — то есть того, что дает нам Высшее Знание, представленное различными источниками. Среди известных нам источников наиболее близким для нас является Единое Учение, изложенное в теософии Е. П. Блаватской и Учении Живой Этики, или Агни Йоге, данном Е. И. и Н. К. Рерих.

Это Единое Учение дает цельную и прекрасную карти­ну мира, в котором все взаимосвязано и каждая частица мо­жет восходить в своей эволюции от более грубого состоя­ния к более тонкому, от более низкого сознания — к более высокому, от меньшей красоты — к большей красоте. В этой вселенной действуют незыблемые законы; эти законы едины для всего мироздания и каждой его части, в том чис­ле для нашей планеты, ее живого мира, человечества и каждого человека. И только осознание этих законов может освободить человека от страха смерти, дать ему силы пре­одолевать трудности жизни, дать ему понимание смысла сво­его существования на Земле и необходимости непрестанной работы для блага других, для улучшения себя. Только осозна­ние этих законов может пробудить в человеке чувство ответ­ственности за свои мысли, слова и действия. Только осозна­ние этих законов может дать равновесие и реально помочь человеку достойно встретить те великие и грозные испыта­ния для всей жизни на нашей планете, которые давно были предсказаны. И теперь, как мы видим, предсказания начина­ют сбываться.

Но осознание законов жизни — процесс, который проте­кает в сфере нашего мышления и непременно включает ос­мысление результатов научного исследования. Ведь это наука добывает новое знание, которое затем начинает утверждаться в умах и применяться в других областях жизни. Это наука, яв­но или неявно питаемая из Высоких Источников, расширяет границы наших представлений о мире, о жизни, о самих себе и позволяет осознать то общее, что лежит в основе, казалось бы, разнородных процессов и явлений. И, на наш взгляд, именно наука, движимая свободной творческой мыслью, не скованной ни грубоматериалистическими, ни религиозными догмами и предрассудками, вдохновляемая благородной иде­ей помощи человечеству, устремленная к одухотворению жизни, способна выйти на новый уровень понимания явле­ний, дать возможность людям осознать свою высшую приро­ду и себя как частицу Единой Жизни и увидеть цель своего пребывания на этой Земле.

Конечно, трудно не согласиться с тем, что современная наука мало соответствует выполнению этой высокой мис­сии. Слишком много сейчас препятствий для этого — и вне нас, и в нас самих, работающих в науке. Но время идет, сознание меняется, новые энергии пробуждаются к дейст­вию. И дух человеческий работает неустанно и постепенно пробивает изнутри множество преград в наших умах и ду­шах, дает нам силы и терпение, позволяет услышать голос сердца и обрести новое понимание сущности явлений. И чем яснее и глубже в нас это новое понимание, тем больше мы можем сделать для выполнения своей главной задачи — создания Новой Науки о Жизни.

Литература к Послесловию

1. R. Sheldrake. The Presence of the Past. 1-st edition, Times Books, New York and Random House of Canada, Toronto, 1988. 2-nd edition, 1990.

2. R. Sheldrake. The Rebirh of Nature. 3-rd edition. Rider, London, Sydney, Auckland, Johannesburg, 1993.

3. R. Sheldrake. Seven Experiments That Could Change the World. Fourth Estate, 1994.

4. R. Sheldrake. Dogs That Know When Their Owners Are Coming Home: And Other Unexplained Powers of Animals. Hutchinson, 1999.

5. R. Abraham, T. MacKena, R. Sheldrake. Trialogues at the Edge of the West: Chaos, Creativity and the Resacralization of the World. Bear and Co., 1992.

6. Fr. M. Fox, R. Sheldrake. Natural Grace. Bloomsbury, 1996.

7. Fr. M. Fox, R. Sheldrake. The Physics of Angels. Harper Collins, 1996.

8. R. Abraham, T. MacKena, R. Sheldrake. The Evolutionary Mind. Trialogue Press, 1998.

9. А. С. Пресман. Электромагнитные поля и живая при­ рода. М.: Наука, 1968.

10. А. С. Пресман. Идеи В. И. Вернадского в современной биологии. М.: Знание, 1976.

11. A. S. Presman. Electromagnetic fields and life. New York, 1977.

12. Электромагнитные поля в биосфере. Сб. статей в 2 томах. М.: Наука, 1984.

13. Биогенный магнетит и магнитореценция. Новое о био­магнетизме. В 2 томах. Пер. с англ. под ред. В. А. Троицкой и Ю. А. Холодова. М.: Мир, 1989.

14. Modern Bioelectricity. Ed. By A. A. Marino. Marcel Dekker, Basel. 1988.

15. Biophotonics and Coherent Systems. Proc. Of the 2-nd Alexander Gurwitsch Conference and Additional Contributions. Moscow University Press, Moscow, 2000.

16. Электромагнитные поля и здоровье человека. Фунда­ментальные и прикладные исследования. Материалы 3-й международной конференции. М. — СПб., 17 — 24.09.2002 г. М., 2002.

17. А. Б. Бурлаков и др. Волновая коммуникация при са­моорганизации биосистем. Материалы 2-й Российской междисциплинарной научной конференции «Этика и На­ ука Будущего». Ежегодник «Дельфис» — 2002. М.: Дельфис, 2002. С. 196; А. Б. Бурлаков и др. Влияние внешних электромагнитных воздействий на процессы самоорганизации сложных биологических систем. Материалы 3-й Российской междисциплинарной научной конференции «Этика и Наука Будущего». Ежегодник «Дельфис» — 2003. М.: Дельфис, 2003. С. 252.

18. Е. М. Егорова. Электромагнитные поля и жизнь. Дельфис, № 4(21), 1999; 1(22), 2000; 2(23), 2000.

19. А. М. Кузин. Вторичные биогенные излучения — лучи жизни. Пущино, 1997.

Литература

Agar W. E., Drummond F. H. and Tiegs O. W. (1942) Second report on a test of McDougall's Lamarckian experiment on the training of rats. Journal of Experimental Biology 19, 158—167.

Agar W. E., Drummond F. H., Tiegs O. W. and Gunson M. M. (1954). Fourth (final) report on a test of McDougall's Lamarckian experiment on the training of rats. Journal of Experimental Biology 31, 307—321.

Anfinsen С. В. (1973) Principles that govern the folding of protein chains. Science 181, 221—230.

Anfinsen С. В. and Sheraga, H. A. (1975) Experimental and theoretical aspects of protein folding. Advances in Protein Chemistry 29, 205—300.

Ashby R. H. (1972) The Guidebook for the Study of Physical Research. Rider, London.

Audus L. J. (1979) Plant geosensors. Journal of Experimental Botany 30, 1051—1073.

Avala F. J. and Dobzhansky T. (eds.) (1974) Studies in the Philosophy of Biology. Macmillan, London.

Baldwin J. M. (1902) Development and Evolution. Macmil­lan, London.

Banks R. D., Blake С. С. F., Evans P. R., Haser R., Rice D. W._r Hardy G. W._r Merrett M. and Phillips A. W. (1979) Sequence, structure and activity of phosphoglycerate kinase. Nature 279, 773—777.

Beloff J. (1962) The Existence of Mind. MacGibbon and Kee, London.

Beloff J. (1980) Is normal memory a «paranormal» phenome­non? Theoria to Theory 14, 145—161.

Bentley W. A. and Humphreys W. J. (1962) Snow Crystals. Dover, New York.

Bentrup F. W. (1979) Reception and transduction of electri­cal and mechanical stimuli. In: Encyclopedia of Plant Physiology (eds A. Pirson and M. H. Zimmermann), New Series Vol.7, pp.42—70. Springer Verlag, Berlin

Benzer S. (1973) Genetic dissection of behavior. Scientific American 229(6), 24—37.

Bergson H. (1911a) Creative Evolution. MacMillan, London.

Bergson H. (1911b) Matter and Memory. Allen and Unwin, London.

Bohm D. (1969) Some remarks on the notion of order. In: Waddington (ed.) (1969).

Bohm D. (1980) Wholeness and the Implicate Order. Routledge and Kegan Paul, London.

Bonner J. T. (1958) The Evolution of Development. Camb­ridge University Press, Cambridge.

Bose J. С (1926) The nervous Mechanism of Plants. Longmans, Green & Co., London.

Boycott В. В. (1965) Learning in the octopus. Scientific American 212(3), 42—50.

Brenner S. (1973) The genetics of behavior. British Medical Bulletin 29, 269—271.

Broadbent D. E. (1961). Behavior. Eyre and Spottiswoode, London.

Brown J. L. (1975) The Evolution of Behavior. Norton, New York.

Bunning E. (1973) The Physiological Clock. English Universities Press, London.

Burgess J. and Northcote D. H. (1968) The relationship between the endoplasmic reticulum and microtubular aggrega­tion and disaggregation. Planta 80, 1—14.

Burr H. S. (1972) Blueprint for Immortality. Neville Spearman, London.

Bursen H. A. (1978) Dismantling the Memory Machine. Reidel, Dordrecht.

Butler S. (1878) Life and Habit. Cape, London.

Carington W. (1945) Telepathy. Methuen, London.

Clarke R. (1980) Two men and their dogs. New scientist 87, 303-304.

Clowes F. A. L. (1961) Apical Meristems. Blackwell, Oxford.

Crew F. A. E. (1936) A repetition of McDougall's Lamarckian experiment. Journal of Genetics 33, 61—101.

Crick F. H. С (1967) Of Molecules and Men. University of Washington Press, Seattle.

Crick F. H. С and Lawrence P. (1975) Compartments and polyclones in insect development. Science 189, 340—347.

Crick F. H. С and Orgel L. (1973) Directed panspermia. Icarus 10, 341—346.

Curry G.M. (1968) Phototropism. In: Physiology of Plant Growth and Development (ed. M. B. Wilkins). McGraw-Hill, London.

Darwin C. (1875) The Variation of Animals and Plants UnderDomestication. Murray, London.

Darwin C. (1880) The Power of Movement in Plants. Murray, London.

Darwin С (1882) The Movements and Habits of Climbing Plants. Murray, London.

Dawkins R. (1976) The Selfish Gene. Oxford University Press, Oxford.

De Chardin P. T. (1959) The Phenomenon of Man. Collins, London.

D'Espangnat B. (1976) The Conceptual Foundations of Quantum Mechanics. Benjamin, Reading, Mass.

Dilger W. C. (1962) The behavior of lovebirds. Scientific American 206, 88—98.

Dostal R. (1967) On Integration in Plants. Harvard University Press, Cambridge, Mass.

Driesch H. (1908, second edition 1929) Science and Phylosophy of the Organism. A.. & C. Black, London.

Driesch H. (1927) Mind and Body. Methuen, London.

Duncan R. and Weston-Smith M. (eds.) (1977) Encyclopedia of Ignorance. Pergamon Press, Oxford.

Dustin P. (1978) Microtubules. Springer-Verlag, Berlin.

Eccles J. С (1953) The Neurophysiological Basis of Mind. Oxford University Press, Oxford.

Eckert R. (1972) Bioelectric control of ciliary activity. Science 176,473—481.

Eddington A. (1935) The Nature of the Physical World. Dent, London.

Eigen M. and Schuster P. (1979) The Hypercycle. Springer-Verlag, Heidelberg and New York.

Elsasser W. M. (1958) Physical Foundations of Biology. Pergamon Press, London.

Elsasser W. M. (1966) Atom and Organism. Princeton University Press, Princeton.

Elsasser W. M. (1975) The Chief Abstractions of Biology. North Holland, Amsterdam.

Emmet D. (1966) Whitehead's Philosophy of Organism. Macmillan, London.

Fisher R. A. (1930) Commercial Theory of Natural Selection. Clarendon Press, London.

Goebel K. (1898) Organographic der Pflanzen. Fischer, Jena.

Goldschmidt R. (1940) The Material Basis of Evolution. Yale University Press, New Haven.

Goodwin В. С (1979) On morphogenetic fields. Theoria to Theory 13, 109—114.

Gould S. J. (1980) Return of the hopeful monster. In: The Panda's Thumb. Norton, New York.

Graham L. A. (1972) Science and Philosophy in the Soviet Union. Knopf, New York.

Gurwitsch A. (1922) Uber den Begriff des embryonalen Feldes. Archivfilr Entwicklungsmechanik 51, 383—415.

Haken H. (1977) Synergetics. Springer-Verlag, Berlin.

Haldane J. B. S. (1939) The theory of the evolution of domi­nance. Journal of Genetics 37, 365—274.

Haraway D. J. (1976) Crystals, Fabrics and Fields. Yale University Press, New Haven.

Hardy A. (1965) The Living Stream. Collins, London.

Hasted J. B. (1978) Speculations about the relation between psychic phenomena and physics. Psychoenergetic Systems 3, 243—257.

Hebb D. O. (1949) The Organization of Behavior. Wiley, New York.

Hesse M. B. (1961) Forces and Fields. Nelson, London.

Hiley B. J. (1980) Towards an algebraic description of reali­ty. Annales de la Fondation Louis de Broglie 5, 75—103.

Hinde R. A. (1966) Animal Behavior. McGraw-Hill, New York

Hingston R. W. G. (1928) Problems of Instinct and Intel­ligence. Arnold, London.

Holden A. and Singer P. (1961) Crystals and Crystal Growing. Heinemann, London.

Hoyle F. and Wicramasinghe С (1978) Lifecloud. Dent, Lon­don.

Huxley J. (1942) Evolution: The Modern Synthesis. Allen and Unwin, London.

Huxley Т.Н. (1867) Hardwick's Science Gossip 3, 74.

Jaffe M. J. (1973) Thigmomorphogenesis. Planta 114, 143— 157.

Jennings H. S. (1906) Behavior of the Lower Organisms. Columbia University Press, New York.

Jenny H. (1967) Cymatics. Basileus Press, Basel.

Jouvet M. (1967) The states of sleep. Scientific American 216(2), 62—72.

Jung С G. (1959) The Archetypes and the Collective Unconscious. Routledge and Kegan Paul, London.

Kammerer P. (1924) The Inheritance of Acquired Characteristics. Boni and Liveright, New York.

Kandel E. R. (1979) Small systems of neurons. Scientific American 241(3), 61—71.

Katz B. (1966) Nerve, Muscle and Synapse. McGraw-Hill, New York.

Katz B. and Miledi R. (1970) Membrane noise produced by acetylcholine. Nature 226, 962—963.

King M. C. and Wilson A. C. (1975) Evolution at two levels in humans and chimpanzees. Science 188, 107—116.

Koestler A. (1967) The Ghost in the Machine. Hutchinson, London.

Koestler A. and Smythies J. R. (eds.) (1969) Beyond Reductionism. Hutchinson, London.

KohlerW. (1925) The Mentality of Apes. Harcout Brace, New York.

Krstic R. V. (1979) infrastructure of the Mammalian Cell. Springer-Verlag, Berlin.

Kuhn T. S. (1962) The Structure of Scientific Revolution. Chicago University Press, Chicago.

Lashley K. S. (1950) In search of the engram. Symposia of the Society for Experimental Biology 4, 454—482.

Lawden D. F. (1980) Possible psychokinetic interactions in quantum theory. Journal of the Society for Physical Research 50, 399—407.

Leclerc I. (1972) The Nature of Physical Existence. Allen and Unwin, London.

Lenattowicz P. (1975) Phenotype-Genotype Dichotomy. Gregorian Universiry, Rome.

Lewis E. B. (1963) Genes and developmental pathways. American Zoologist 3, 33—56.

Lewis E. B. (1978) A gene complex controlling segmentation in Drosophila. Nature 276, 565—570.

Lindauer M. (1961) Communication Among Social Bees. Harvard University Press, Cambridge, Mass.

Loizos С. (1967) Play behavior in higher primates: a review. In: Primate Ethology (Ed. D. Morris). Weidenfeld and Nicolson, London.

Mackie J. L. (1974) The Cement of the Universe. Oxford University Press, Oxford.

MacKinnon D. C. and Hawes R. S. J. (1961) An Introduction to the Study of Protozoa. Oxford University Press, Oxford.

MacWilliams H. K. and Bonner J.T. (1979) The prestalk-pre-spore pattern in cellular slim moulds. Differentiation 14, 1—22.

Maheshwari P. (1950) An Introduction to the Embryology of Angiosperms. McGraw-Hill, New York.

Manning A. (1975) Behavior genetics and the study of behavioral evolution. In: Function and Evolution in Behavior feds. G.P. Baerends, C. Beer and A. Manning). Oxford University Press, Oxford.

Marais E. (1971) The Soul of the White Ant. Cape and Blond, London.

Marshall N. (1960) ESP and memory: a physical theory. British Journal for the Philosophy of Science 10, 265—286.

Masters M. T. (1869) Vegetable Teratology. Ray Society, London.

Mayr E. (1963) Animal Species and Evolution. Harvard University Press, Cambridge, Mass.

McDougall W. (1927) An experiment for the testing of the hypothesis of Lamarck. British Journal of Physiology 17,267—204.

McDougall W. (1930) Second report on a Lamarckian exper­iment. British Journal of Physiology 20, 201—218.

McDougall W. (1938) Fourth report on a Lamarckian exper­iment. British Journal of Physiology 28, 321—345.

Medawar P. B. (1968) The Art of the Soluble. Methuen, London.

Medvedev Z. A. (1969) The Rise and Fall of T. D. Lysenko. Columbia University Press, New York.

Meihardt H. (1978) Space-dependent cell determination under the control of a morphogen gradient. Journal of Theo­retical Biology 74, 307—321.

Monod J. (1972) Chance and Necessity. Collins, London.

Morata G. and Lawrence P. A. (1977) Homoeotic genes, compartments and cell determination in Drosophila. Nature 265, 211—216.

Needham J. (1942) Biochemistry and Morphogenesis. Cambridge University Press, Cambridge.

Nemethy G. and Sheraga НА. (1977) Protein folding. Quarterly Review of Biophysics 10, 239—352.

Nicolis G. and Prigogine I. (1977) Self-Organization in Nonequilibrium Systems. Wiley-Interscience, New York.

Parsons P. A. (1967) The Genetic Analysis of Behavior. Methuen, London.

Pauling L. (1960) The Nature of the Chemical Bond (third edi­tion) . Cornell University Press, Ithaca.

Pearson K. (1924) Life of Francis Galton. Cambridge University Press, Cambridge.

Pecher С (1939) La fluctuation d'exitabilite de la fibre nerveuse. Archives Internationales de Physiologie 49, 129—152.

Penzig G. (1921-2) Pflanzen-Teratologie. Bomtraeger, Berlin.