Объединение бизнеса и профсоюзов

После того как бюджетный кризис остался позади, у меня состоялся разговор с Гарри Ван Арсдэйлом, президентом центрального профсоюзного совета Нью-Йорка АФТ-КПП, об укреплении связей между бизнесом и организованными трудовыми ресурсами. Он согласился с тем, что было бы целесообразным продолжить наши отношения. Мы убедили других бизнесменов и профсоюзных лидеров присоединиться к нам, создав рабочую группу «Бизнес-профсоюзы» (РГБП), включавшую Питера Брэннена из Нью-Йоркского совета строительных профсоюзов, Сола Чайкина и Мюррея Финли из Союза работников текстильной промышленности, Эдгара Бронфмана из «Сигрэмс», Ричарда Шинна из «Мет лайф», Престона Роберта Тиша из «Лоуз компани», У.Х. Джеймса, издателя «Дейли ньюс», и Говарда Кларка из «Америкэн экспресс».

Не желая дублировать усилия других организаций, мы решили, что рабочая группа должна самораспуститься после завершения всестороннего анализа проблем и потенциала города. Для работы по этому проекту мы пригласили более 150 человек и сообщили о полученных результатах в конце 1976 года. Наш отчет делал упор на создание рабочих мест в частном секторе и предлагал устранение многочисленных препятствий для экономического роста: это чрезмерное регулирование, структура налогов, мешающая конкуренции, и бюрократические рогатки.

То, что бизнесмены и лидеры профсоюзов сотрудничали при составлении отчета, придало ему особое значение. По этой причине реакция на многие из наших конкретных рекомендаций последовала немедленно; другие рекомендации стали предметом новых дебатов по вопросам городской политики, начавшихся в Нью-Йорке в конце 1970-х годов, когда речь шла о дальнейшем направлении развития города. Еще важнее, что РГБП дала надежду на то, что деловые круги и представители организованных трудовых ресурсов смогут работать вместе для реализации общих гражданских целей.

ВЕСТВЕЙ: ОКУНИ И ЛЮДИ

В отчете группы РГБП делался серьезный упор на два крупных государственных проекта, предназначенных для того, чтобы вдохнуть жизнь в анемичную экономику города.

Первым из них был проект современного конференц-центра, в котором город отчаянно нуждался. Планы создания того, что впоследствии стало конференц-центром им. Джейкоба К. Джэвитса[60], были утверждены в начале 1978 года, а сам центр открылся в 1986 году. Он имел огромный успех, и его ежегодный вклад в экономику города составляет около 2%.

Вторым проектом был Вествей, новаторский, но вызывавший споры проект строительства автомобильной дороги вдоль реки Гудзон по побережью Манхэттена, причем идея заключалась в том, чтобы построить его на насыпном грунте. Мы заявляли, что строительство Вествея, помимо прочего, создаст рабочие места, уменьшит загрязнение воздушной среды, оптимизирует транспортные потоки, оживит сильно запущенный сектор Вестсайда, будет способствовать поддержке развития бизнес-сообщества деловой части города и поможет многочисленным малым предприятиям таких сфер, как печатное дело, розничная торговля и производство одежды.

Большинство нью-йоркцев горячо восприняли план создания Вествея. В прошлом такие проекты, как Вествей, поддерживаемые виднейшими лидерами бизнеса и профсоюзов, а также ведущими газетами и одобренные большинством политиков, быстро утверждались и незамедлительно реализовывались. Однако никто из нас не знал, что новая политическая сила - активисты экологического движения - смогут, в конце концов, остановить реализацию плана, который был бы выгоден для всех ньюйоркцев.

К 1960-м годам автомобильная дорога, проходившая по эстакаде вдоль побережья Гудзона по Манхэттену, была в таком плохом состоянии, что ее постоянно ремонтировали. В конце 1973 года самосвал с грузом асфальта для ремонта провалился через прогнившее полотно дороги и рухнул на землю.

Но еще до того, как Вестсайд-хайвей провалилась, Городская комиссия по планированию и Корпорация по городскому развитию создали далеко идущий план, который стал известен как «Вествей», после того, как о нем было официально объявлено в 1974 году. В соответствии с этим планом предполагалось строительство четырех миль новой автомобильной дороги по насыпи между тем местом, где сейчас находится «Бэттери парк сити», и 42-й улицей. Насыпь позволяла создать более 150 акров парковой территории, а также жилые и коммерческие сооружения. Хотя, по окончательным оценкам, Вествей обошелся бы в сумму, несколько превышавшую 2 млрд. долл., 90% этих денег пришло бы из Трастового фонда федеральных автомобильных дорог, а остальные 10% дал бы штат Нью-Йорк. Городу не пришлось бы затратить ни цента.

Я был одним из наиболее решительных сторонников этого плана. Чтобы поддерживать интерес к проекту, вел работу с четырьмя сменявшими друг друга министрами транспорта в Вашингтоне. Помог убедить губернатора Хью Кэри, хотя он вначале выступал против проекта, стать его сторонником. Я также помог убедить Эда Коха после его избрания мэром в 1977 году отказаться от резко негативного отношения к нему.

Противники Вествея включали тех, кто выступал за развитие массовой перевозки горожан и хотел «обменять» средства, выделяемые на строительство автодороги, на фонды, предназначенные для улучшения метро, активистов-общественников, озабоченных влиянием строительства на качество жизни в их микрорайонах, а также сторонников охраны окружающей среды. Эти противники проекта предприняли продолжительную кампанию, чтобы не допустить строительство Вествея, задержать утверждение разрешения, связанного с воздействием на качество воздуха, более чем на три года и заставить федеральных чиновников проводить все новые проверки.

Наконец, летом 1981 года Инженерная служба армии США дала окончательное и необходимое одобрение: разрешение на проведение драгирования и отсыпки грунта. Президент Рональд Рейган прибыл в Нью-Йорк на День труда и передал мэру Коху чек на 85 млн. долл. для приобретения прав на постройку автодороги. Президент заявил: «Проект Вествей начинается сегодня!» Если бы только это действительно было так.

Вскоре после того, как в 1983 году Марио Куомо стал губернатором, он сказал мне, что, будучи юристом, убедился в том, что можно остановить все, что угодно, если обладаешь настойчивостью и знаешь правильные методы. В случае Вествея слова Куомо оказались пророческими.

Не успел Рейган передать чек, как противники Вествея уже были в суде. Активистка Марси Бьенсток и ее нью-йоркская кампания «За чистый воздух» подали петицию судье федерального суда Томасу Гриза о запрете выданого разрешения, утверждая, что в оценке воздействия на окружающую среду, проведенной Инженерной службой, содержались ошибки. Судья Гриза согласился и постановил, чтобы Инженерная служба более полно оценила влияние Вествея на популяцию живущего в Гудзоне полосатого окуня; эта популяция якобы предпочитала использовать для своего размножения гниющие пирсы, находящиеся вдоль берега.

В 1983 году Инженерная служба объявила, что проведет двухлетнее исследование влияния отсыпки на окуня. В феврале 1985 года она установила, что Вествей окажет незначительное воздействие на полосатого окуня, и выдала новое разрешение для драгирования и отсыпки. Складывалось впечатление, что более чем через восемь лет после исходного утверждения федеральными органами и почти через двенадцать лет после того, как старый Вестсайд-хайвей провалился, строительство Вествея наконец начнется. Это был триумф, и я присоединился к губернатору Куомо и мэру Коху с тем, чтобы публично вывесить разрешение на Пирсе № 59 в Челси.

Наш триумф оказался коротким. В тот же самый день Бьенсток и ее союзники явились в суд и подали иск с целью добиться того, чтобы аннулировать разрешение. Невероятно, но судья согласился со сторонниками охраны окружающей среды. Гриза провел новые слушания относительно того, каким образом Инженерная служба проводила экологические исследования, счел их недостаточными и 6 августа 1985 г. издал окончательный запрет на использование федеральных фондов для строительства Вествея. Когда месяц спустя апелляционный суд США второго округа оставил решение Гриза в силе, Вествей был погребен.

Хотя Нью-Йорк получил около 1 млрд. долл. на развитие массовой перевозки граждан и около 500 млн. долл. для строительства дороги вместо Вествея, потери в результате всего произошедшего отнюдь не ограничивались деньгами. Упрямое противодействие небольшой группы идеологических экстремистов погубило проект, наилучшим образом отвечавший интересам всех граждан Нью-Йорка. То, что было потеряно, невозможно измерить: это великолепный новый прибрежный район вдоль большей части Вестсайда - западной стороны Манхэттена с красивыми ландшафтными парками и переходами, откуда открывается вид на реку, плюс новые рабочие места и доходы для города.

Эд Кох рассказывает о Вествее историю, и когда я настроен более снисходительно, нахожу ее забавной. Однажды активистка, выступавшая против Вествея, пришла в городскую ратушу, чтобы выразить несогласие с поддержкой проекта Кохом. Она сказала мэру, что тот должен остановить осуществление проекта, поскольку проект «убивает людей». Когда он ответил, что этого не сделает, женщина бросилась на пол, схватила себя за горло и закричала, что умирает из-за нехватки кислорода. Печальная сторона в том, что эта женщина и ее союзники одержали верх. Нью-Йорк, а также рассудок и здравый смысл проиграли. Я боролся за Вествей в течение десяти лет; председательствовал на бесконечных совещаниях, писал редакционные статьи, выступал с речами и лоббировал в Вашингтоне и Олбани[61]. Все было напрасным. Печально, что в конце концов полосатый окунь возобладал над общественным интересом.

Наши рекомендации