Раздел Ш. Высоте моральные ценности

Глава 10. Честь и Достоинство______________________ Ш

соответствием требованиям и ожиданиям, предъявляемым группе, к которой человек принадлежит (честь офицера, врача, дворянина), в то время как понятие достоинства безразлично к ним: человечес­кое достоинство бомжа ничуть не меньше, чем человеческое досто­инство представителя высших социальных слоев, хоть осознание и чувство достоинства у них могут быть разными.

Эти тонкости в различении чести и достоинства особенно важны, когда речь идет об оценке человека и соблюдении его прав и свобод: я могу не оказывать человеку чести, почета и уважения, но я обязан считаться с его человеческим достоинством (недопустимость унижения и попрания прав любого человека проистекают именно из этого положения).

Человеческое достоинство призвано гарантировать любому человеку его так называемые «естественные права» (Дж. Локк): право на жизнь, на свободу, на собственность. В XX веке эти и другие права были зафиксиро­ваны во «Всеобщей декларации прав человека», гарантирующей человеку достойное существование. К сожалению, государства сплошь и рядом на­рушают эти права, а человек порой и не догадывается о них. Так, унижени­ем человеческого достоинства является прописка или получение разреше­ния на выезд в другую страну, поскольку это — нарушение прав человека.

Однако естественное право человека на признание его достоин­ства вовсе не означает, что оно проявится автоматически. Человек должен «предъявить» миру свое достоинство, которое выражается в порядочности, честности, принципиальности, в справедливости к другим и требовательности к себе, в скромности и простоте, в стрем­лении быть внутренне цельной личностью, на которую можно поло­житься, у которой убеждения и дела находятся в органическом един­стве.

Высшее проявление человеческого достоинства принято называть благородством. Благородство — это нравственное величие челове­ческой личности. Оно может быть присуще любому человеку, способ­ному честно и самоотверженно выполнять свой долг, жить по высо­ким нравственным меркам, не роняя человеческого достоинства. Тем неприятнее сталкиваться с людьми, которые не соответствуют этим представлениям. Человек, который хочет жить за счет чужого труда, или работает спустя рукава, надеясь на подачку общества, или безразли­чен к судьбе собственного народа — такой человек забывает о своем достоинстве и в конце концов теряет его. Человек, охваченный лишь жаждой личного обогащения, ставший рабом своего благополучия, ра-

бом вещей, — такой человек скорее всего также лишен чувства соб­ственного достоинства. Человек, для которого государственная или об­щественная деятельность является лишь ареной для личной карьеры, для удовлетворения собственного честолюбия, — такой человек всегда рискует потерять подлинное достоинство.

Показателем достоинства личности выступает иее отношение к достоинству другого человека. Тот, кто не уважает достоинство другого, тем самым оскорбляет не только чужое, но исвое собствен­ное достоинство.

Злословие, клевета и другие формы оскорбления человека, неприязнь по отношению к людям другой национальности, высокомерие и жульниче­ство -^ все это примеры потери собственного человеческого достоин­ства через унижение другого. Мириться с этими явлениями и безраз­лично относиться к тем или иным нравственным уродствам — значит не уважать ни свое, ни чужое человеческое достоинство.

Если право на достоинствочеловек, как уже говорилось, обрета­ет с момента появления на свет, уже только потому, что он человек, то честьприобретается им в процессе всей его жизни. Когда гово­рят «Береги честь смолоду», имеют в виду, что доброе имя человек начинает завоевывать с первых шагов своей сознательной жизни, последовательно обнаруживая ответственность, принципиальность, искренность, честность, надежность. Однако честь — это не просто добрая слава о человеке, обладающем перечисленными качествами. Заслужить ее можно только доказывая собственными действиями свое соответствие эталонным представлениям о чести. Это может быть и простой физический труд, и научно-техническое творчество, и уникальное исполнительское искусство. Важно здесь то, насколь­ко значим для людей вклад каждого из нас, насколько в своих дей­ствиях ипоступках каждый из нас сумел проявить, выразить себя. Тогда-то и возникает субъективное ожидание признания чести: яис­пытываю гордость, если то, что я делаю, я делаю лучше других, если результат моих дел замечен и по достоинству оценен другими, осо­бенно если речь идет 6"творчестве — в инженерной деятельности, науке или искусстве. Таким образом, разные обстоятельства и раз­ные сферы деятельности заставляют говорить о чести не абстрактно, а применительно к конкретной ситуации. В связи с этим и встает проблема профессиональной, семейной, фамильной чести. ._

218 Раздел III. Высшие моральные ценности

Глава 10. Честь и Достоинство _____________________ 2М

О своих чести и достоинстве человек заявляет постоянно и в разных ситуациях — и в отношениях с руководителями и подчиненными на производстве, и в общении с преподавателями и товарищами по группе в вузе, и в общественном транспорте, и в личных взаимоотношениях. Честь инженера, например, в том, чтобы качеством своего труда поддер­живать добрую славу отечественных инженеров, престижность инже­нерной профессии. Честь юриста — в бескомпромиссной борьбе за ут­верждение справедливости и законности в обществе.

Наряду с рассмотренными отличиями между честью и достоин­ством существует определенная связь и очень сложная корреляция (взаимная согласованность). Потребность в чести, то есть призна­нии, уважении, авторитете обнаруживается у тех, кто ценит свое до­стоинство. Однако эта зависимость не является прямо пропорцио­нальной. Во-первых, нельзя сказать, что чем выше у человека чувство собственного достоинства, тем больше у него развито честолюбие. Человек гордый, то есть обладающий в полной мере чувством соб­ственного достоинства, может быть в то же время настолько скром­ным, что внешнее признание (почет) его не только не волнует, но даже отталкивает своей суетностью.

Здесь возможен неожиданный поворот: у некоторых людей скромность превращается в самоуничижение, а гордость — в гордыню. Причем и то ■ и другое смыкаются, образуя феномен «серой мышки», суть которого — упоение собственной скромностью. Эта псевдоскромность зачастую не­сет в себе бешеное тщеславие, когда, говоря библейскими словами, «уни­жение паче (то есть больше) гордости». А это и есть гордыня, которая издревле считается одним из самых страшных смертных грехов.

Кстати, излишняя скромность вообще не всегда полезна. Она меша­ет честолюбию, а здоровое честолюбие необходимо для успешной дея­тельности практически во всех сферах — предпринимательстве, науке, искусстве, военной карьере и т.д., ибо ориентация на «средние показате­ли» принижает человека, препятствует его самовыражению и самореа­лизации. Человек с достоинством (достойный человек) должен «лю­бить честь», то есть быть честолюбивым, а не стремиться стать «серой мышкой».

Неоднозначность взаимообусловленности и взаимопротиворечи­вости чести и достоинства коренится, на наш взгляд, в сложности такого морально-психологического явления, как самооценка.

При адекватной (соответствующей) самооценке наблюдается гармонич­ное сочетание чести и достоинства. При высокой адекватной самооцен­ке человек, сознающий свои достоинства, свои возможности и реализую­щий себя в соответствии с ними, правомерно ждет от общества соответ­ствующей оценки — чести. Правда, когда погоня за честью становится самоцелью, развивается тщеславие.

При низкой адекватной самооценке — опять же, зная свои достоин­ства и свой «потолок», человек не претендует на многое, не страдает излишним честолюбием и поэтому не испытывает разочарования из-за несбывшихся надежд.

Если же самооценка неадекватна, начинаются те сложности, о кото­рых мы говорили. При заниженной самооценке у человека обычно разви­вается комплекс неполноценности, неуверенность в себе, он недооценива­ет себя, излишне скромен, лишен всяких притязаний, отсюда и ориентация на средний результат и незаметное место в жизни. При этом не исключе­на глубокая внутренняя трагедия: неуверенность в своих силах мешает человеку предъявить миру и реализовать собственные достоинства, кото­рые могли бы принести ему честь и славу.

Еще более сложным является соотношение чести и достоинства при завышенной самооценке. В этом случае человек явно переоценивает свои достоинства, возможности, личные качества, развивается претенци­озность — ожидание и требование особого уважения и почтения к себе без всяких на то оснований. Преувеличенное чувство собственного дос­тоинства — гипердостоинство ведет к высокомерию, заносчивости, не­терпимости к чужим мнениям и позициям. Человек становится излиш­не подозрительным, всюду видит врагов, покушающихся на его честь и достоинство. Люди подобного рода малопривлекательны и конфликтны.

Во-вторых, сложность корреляции чести и достоинства прояв­ляет себя при «неправильном» (с точки зрения общепринятых норм) понимании смысла чести и достоинства. В этом случае можно гово­рить об образовании таких феноменов, как лжедостоинство и псев­дочесть. Чаще всего они связаны с особого рода корпоративной моралью, проповедующей особые, отличные от общепринятых нор­мы и ценности. В результате возникают порой очень жесткие пред­ставления и требования, которые организуют жизнь и поведение в том или ином локальном мире.

Так, считающееся романтичным в некоторых кругах понятие чести «вора в законе» предполагает целый набор достоинств и лжедостоинств —

220 Раздел III. Высшие моральные ценности

Глава 10. Честь и Достоинство 221

никогда не работать, не идти на «мокрое дело», не сотрудничать с «мен­тами» и т.д. Уронить достоинство «вора в законе» — значит лишиться не только чести, но, возможно, и жизни.

Лжедостоинство может возникнуть и по причине элементарной не­грамотности — незнания «что такое хорошо и что такое плохо», и из-за особых обстоятельств жизни в- особой среде (умение украсть и не попа­сться в среде некоторых дворовых мальчишек приносит особую псевдо­честь); и даже в результате сознательного выбора (например, выбор в качестве идеала «крутого» киногероя).

В-третьих, корреляция осложняется и возможностью относитель­ной независимости чести и достоинства друг от друга, проявляющей­ся, например, в том, что утрата чести не ведет автоматически к потере достоинства. Иными словами, в тех или иных обстоятельствах обес­чещенный (оклеветанный, оскорбленный, униженный) человек может вести себя по-разному. Один в этом положении и вправду может чувствовать себя «униженным и оскорбленным».

Правда, здесь тоже «возможны варианты», например: 1) он может ис­кренне считать, что действительно «недостоин», проявить смирение в сво­ем бесчестье и начать пересмотр собственной самооценки и достоинств; 2) он может проявить внешнее смирение и согласие с унижением, внут­ренне упиваясь собственным самоуничижением и приходя к гордыне.

Другой, несмотря на унижения и оскорбления, способен прини­мать бесчестье с достоинством, то есть теряя честь, сохранять досто­инство. При этом возможна активная защита чести на основе со­хранения собственного достоинства.

Например, в дореволюционной армии сорвать эполеты с офицера, то есть обесчестить его, еще не значило лишить его достоинства. Именно сохранение собственного достоинства помогало и заставляло человека заботиться о возвращении утраченной чести: доказательством своей не­виновности или дуэлью.

Еще более благородным является умение с глубоким внутрен­ним достоинством принять бесчестье. Таких людей обычно называ-ют.великомучениками, страстотерпцами: это, например, многие хри­стианские святые.

Можно по-разному относиться к семье Романовых и их роли в нашей Истории, но нельзя не признать, с каким редким благородством, не озло-

бившись, не стремясь к отмщению за бесчестье, а осознавая свою миссию и удел, приняли они свою смерть.

Рассмотренные нами теоретические проблемы, раскрывающие сущ­ность и взаимосвязь чести и достоинства личности, дают нам возмож­ность использовать знания об этих моральных ценностях в решении конкретных жизненных вопросов. Одним из них является вопрос о женском и мужском достоинстве. Ведь многие наши житейские беды, в конечном счете, проистекают оттого, что мы иногда забываем: кроме разделения человеческих особей на мужчин и женщин по принципу биологическому и физиологическому есть еще и социальный, нрав­ственный, наконец, эстетический принцип определения человека. И по этим принципам, выработанным веками, понятие «мужчина» предпо­лагает обязательное следование естественному кодексу мужского достоинства, который определяет не только поведение мужчины в сре­де товарищей и друзей, но и его отношение к женщине.

Как мальчишка к десяти годам интуитивно знает, что Острые проблемы его жизни неблагородно решать обращением к учительнице, а благород­но по известной формуле «сперва я ему дал сдачи», так для взрослого мужчины естественна некоторая справедливая снисходительность по отношению к женщине: «Я — сильный, она — слабая; неужели же я буду опускаться до того, чтобы оскорбить, унизить ее, переложить на ее плечи то, что тяжелее? Я выше этого». К сожалению, так рассуждают далеко не все представители сильного пола. В таких ситуациях иногда приходит на ум: «А Пушкин? Как бы он поступил сегодня?» Наши мужчины, конечно, не стреляются, как он, из-за своих жен. И очень хо­рошо, что не стреляются. Но многие из них вместе с дуэлями вычеркну­ли из своей жизни и понятие мужской чести. Когда, например, молодые мужчины первому встречному плачутся на свою семейную жизнь, болта­ют о своих романах, треплют языком женские имена, хвастают своими победами, начинаешь немного жалеть о дуэлях. Потому что без них стало возможным нарушение простых норм мужского достоинства, пре­вращение Мужчины в немужчину... ,

Конечно же, проблема эта куда глубже и серьезнее, и нельзя обви­нять только мужчин в том, что идет процесс их феминизации — некото­рого «оженствления». Процесс этот связан с широкими социальными изменениями: начиная от вытеснения мужчин из сферы многих профес­сий и руководящих должностей и кончая женской «монополией» в сис­теме воспитания и образования. Ведь сегодня — от семьи до высшей

Раздел III. Высшие моральные ценности

школы — будущий мужчина находится под постоянным воздействием женского генотипа и вольно или невольно перенимает стиль и ценности противоположного пола.

Не менее противоречивой является сегодня и проблема женской и девичьей чести. Издавна она была связана с такими понятиями, как девичья гордость, скромность, нравственная чистота, целомудрие, — всем тем, что воплотилось в образе «тургеневской девушки».

И здесь мы опять сталкиваемся с серьезными социальными истоками. XX век с его борьбой за равноправие женщин привнес в этот процесс существенные искажения: равноправие было подменено стремлением к равенству, которое в принципе, слава Богу, невозможно. Мы разные, и в этОм причина и прелесть нашего взаимного притяжения. Тем не менее отождествление равноправия с равенством сделало свое дело, и муже­подобное поведение, желание достичь ключевых постов в жизни любой ценой, авторитарное властолюбие, стремление к свободе сексуальных отношений стали чуть ли не нормой поведения многих молодых жен­щин. Понятие специфически «женской» чести стало вообще отрицать­ся. И все же... И сегодня, отвечая на вопрос: «Какие качества Вы хоте­ли бы в первую очередь видеть в своей любимой?», мужчины и юноши по-прежнему, как и в романтическом XIX веке, на первое место ставят женственность, нежность, верность, скромность — качества, которые нис­колько не исключают личного успеха, высокого социального статуса и реального равноправия с сильным полом...

В XX веке объяснено многое, прежде казавшееся необъяснимым, решены многие проблемы ядерной физики, генной инженерии, астро­физики. Но как быть с моральными проблемами, с нравственными принципами, с нормами человеческого поведения, которые объяс­нить не всегда возможно? Наверное, их нужно просто выполнять, их нельзя не выполнять, потому что все мы, люди, связаны между собой гораздо теснее, чем это нам представляется.

Вопросы и задания

1. В чем Вы видите различие понятий «честь» и «достоинство»?

2. Студент А.А. не согласен с утверждением, что, унижая достоинство другого человека, ты теряешь свое собственное достоинство. Почему же тогда, спрашивает он, если ты не ответишь обидой на обиду, тебя считают

Глава 10. Честь и Достоинство 223

человеком без собственного достоинства? И почему многие люди, добивши­еся чего-то в жизни, стремятся принизить достоинство других?

3. Является ли умение уступать другому потерей личного достоинства?

4. Студентка О.М. считает, что слабое использование в современном разговорном языке обращений «госпожа», «господин» и др. и повсеместное применение обращений типа «мужчина», «женщина» свидетельствуют о не­развитом чувстве собственного достоинства. Согласны ли Вы с ней? Аргу­ментируйте свою точку зрения.

5. Что значит «гражданская честь»? Что Вы понимаете под «професси­ональной честью»? Как утверждать и отстаивать ее?

6. Что значит честь семьи? И честь фамилии?

7. Честолюбие — хорошо это или плохо? Гордость — это положитель­ное или отрицательное качество?

8. Оцените следующее высказывание Ф. Ларошфуко: «Признак истинно­го достоинства человека в том, что даже завистники вынуждены хвалить его».

9. Актуальна ли сегодня мысль Ж.-Ж. Руссо о том, что «утрата чести страшнее, чем смерть»?

Глава 11. Смысл жизни и Счастье 225

Глава 11.

Смысл жизни и Счастье

Каждый хочет быть счастливым, но, чтобы достичь счастья, необходимо знать, что такое счастье.

Ж. Ж. Руссо

Смысл жизни состоит в том, чтобы вновь и вновь переживать свое рождение, а не становиться жертвой столь распространенной трагедии нашего века, когда человек умирает, не успев начать жить.

Э. Фромм

Одной из центральных проблем этики является определение места человека в жизни, смысла его бытия. Это трудная проблема,, над решением которой человечество бьется многие века. С незапамят­ных времен перед людьми вставали вопросы: Зачем я? Зачем мы? Чего я хочу от жизни? Для чего живу? Человек искал, выбирал, а различные этические учения предлагали разные концепции смыс­ла жизни, зачастую прямо противоположные. -

11.1. Основные концепции смысла жизни

Можно условно выделить три подхода к вопросу о смысле жизни: а) пессимистический — это нигилистическое отрицание смысла жизни, при котором жизнь воспринимается как бессмысленная че­реда страданий, зла, болезней (с закономерным финалом — смер­тью); б) скептический — выражающий сомнение в смысле и значи­мости земного бытия (например, в религиозной этике); в) оптимис­тический — признание смысла человеческой жизни и возможности его реализации как наивысшей ценности: «Самое дорогое у челове­ка — это жизнь...».

Нередко смысл жизни связывался со счастьем, с приобщеннос­тью к благу. А поскольку понимание последнего было различным, то создавалась довольно пестрая картина представлений о смысле жизни. Так, если еще в античности, отличавшейся своим оптимисти­ческим мироощущением, гедонизм высшим благом считал наслаж­дение и соответственно видел смысл жизни в стремлении к нему, то эвдемонизм, полагая высшим благом счастье, смыслом жизни дела­ет его достижение, в частности, путем преодоления стремления к нас­лаждению. Киники рассматривали в качестве смысложизненного принципа борьбу со страстями, победу над желаниями: блажен­ство доставляет нам не обладание вещами, а преодоление влечения к ним. По Эпикуру, безмятежность и свобода от чувства страха перед смертью и страданием есть высшее блаженство и, следова­тельно, смысл жизни. Средневековая этика считала наслаждение грехом и потому требовала отречения от земных удовольствий (ас­кетизм), а благо видела в духовном служении Богу во имя вечного спасения, которое становилось смыслом жизни верующего человека.

Вновь гедонистические мотивы в понимании смысла жизни за­звучат в этике Возрождения: он воплотится в стремлении к славе. Если имя человека прославилось среди современников, если он мо­жет надеяться, что оно не будет забыто л впредь, то его жизнь при­обретает смысл уже благодаря ее отражению в сознании других. Материалисты ХУП-ХУШ вв., в частности Спиноза, продолжили линию эвдемонизма, усилив в нем рационалистический момент и выдвинув чисто интеллектуальное понимание блаженства и смысла жизни, обнаружив его в познании.

Позднее намечаются и другие пути поиска смысла. Одна из та­ких новых моделей смысла жизни — власть человека над челове­ком, выдвинутая Т. Гоббсом в XVIII веке, и развитая и обоснован­ная немецким философом-иррационалистоМ Ф. Ницше в его учении о «воле к власти». Ницше считал, что жизнь слишком строго рег­ламентирована (религией, наукой, моралью), что в ней все меньше места остается геройству и величию духа и все более торжествует посредственность. Необходим нигилизм, освобождающий человека от власти духовных и социальных авторитетов, от власти морали, которая есть, по словам немецкого мыслителя, «формальная совесть», «инстинкт толпы»; смыслом жизни должна быть индивидуальная «воля к власти», могуществу, подчинению чужой воли своей. Нрав­ственный идеал Ницше - «сверхчеловек», сильная личность, цро-

X Чяк ЛЧ?

226_______________ Раздел III, Высшие моральные ценности

Глава 11. Смысл жизни и Счастье 227

тивостоящая толпе — «посредственности» и находящаяся «по ту сторону добра и зла». Для такого человека не должно существо­вать моральных границ и запретов: он выше их, его предназначение (смысл жизни) — в собственной реализации, ибо именно он — но­ситель новой морали.

Идея исключительной личности, «сверхчеловека», утверждающего себя за счет принижения, а иногда — и жизни других, становится очень попу­лярной благодаря художественной литературе. Влияние философских идей, стремление к эмансипации, свободе личности, характерное для ро­мантизма XIX века, породило новый тип героя. Герои произведений Дж. Байрона, М. Лермонтова, Ф. Достоевского, К. Гамсуна совершают переворот в умах читателей и вызывают массу подражаний: имена Чайльд-Гарольда, Печорина, лейтенанта Глана становятся буквально на­рицательными, а трагические размышления Раскольникова о том, «что дозволено и что не дозволено», остаются актуальными и в наши дни.

Еще одна концепция смысла жизни, имевшая своих сторонников во все времена, но особенно утвердившаяся в эпоху создания и на­копления капитала, — обладание материальными благами, богат­ством.

У. Шекспир и О. де Бальзак, Дж. Лондон и Д. Голсуорси, авторы со­временных бестселлеров раскрывают перед нами английские, француз­ские, американские, а сегодня и русские трагедии, связанные со стремле­нием к деньгам, золоту, роскоши, когда в жертву им приносят буквально все. XX век обострил и сделал более жесткой эту погоню за богат­ством. Мафиозные структуры с помощью коррупции пытаются (и зача­стую небезуспешно) втянуть в свои преступления самых, казалось бы, честных и неподкупных людей, покушаясь тем самым на нравственные основы общества.

Обывательским проявлением этой концепции является принятие в качестве главной жизненной цели стремления к обладанию: веща­ми, комфортом, престижем. Мещанин все многообразие жизни вос­принимает через призму своего непомерно раздутого Я. Средства жизни (удобства, вещи, досуг, материальные блага) в его сознании становятся целью бытия, а главный смысл существования он выража­ет паразитической формулой «бери от жизни все, что можешь». Расслоение общества на богатых и бедных остро ставит вопрос о поис­ках смысла жизни. Конечно, было бы нелепо и нечестно отрицать значе-

ние материальных благ в жизни современного человека. Потребность жить в удобной, хорошо обставленной квартире, иметь аудио- и видеоап­паратуру, машину, модно и красиво одеваться — все это вполне есте­ственно. Человек должен жить хорошо. Но плохо, если вещи, удобства, комфорт из средства жизни превращаются в цель, смысл существова­ния. Материальное благополучие само по себе обретает смысл только тогда, когда оно становится условием совершенствования его владельца, или дает возможность помочь другому (благотворительность), или спо­собствует развитию общества и культуры (меценатство).

И, наконец, следует сказать о концепции смысла жизни, согласно которой вечным смыслом человеческого бытия является любовь — любовь вообще и любовь мужчины и женщины в частности. Наиболее полно эта точка зрения впервые была сформулирована в философии Л. Фейербаха. Он утверждал, что все люди во все времена и во всех обстоятельствах имеют безусловное и обязательное право на счастье, но общество не в состоянии удовлетворить это право в равной мере для всех. Только в любви Фейербах видел единственное средство удовлетворения стремления каждого человека к счастью. Той же кон­цепции в XX веке придерживается и продуктивно развивает ее в книге «Искусство любви» Э. Фромм.

Действительно, значение любви в жизни человека невозможно переоценить. Это одно из самых прекрасных и высоких чувств на свете, дающее человеку неизбывное счастье, хотя и приносящее под­час горечь и боль. Тем не менее, при всей значимости любви как важнейшего элемента личной жизни, при всей ее красоте и стимули­рующей роли в развитии личности, она не может быть единствен­ным смыслом жизни.

Человеку недостаточно только любить и быть любимым. Являясь не­
пременным, важнейшим условием человеческого счастья, любовь в то
же время не исчерпывает его. Если вырвать любовь из всего богатства
наших отношений, многообразия жизни, изолировать ее, замкнуть во
внутреннем мире личности, то самая большая любовь в конце концов
померкнет, потускнеет. Как тонко и остроумно заметил В.Г. Белинский,
«стремление свести всю полноту жизни человека к личному счастью и
любви превратило бы человеческую жизнь в хаос и мрак... Если бы вся
цель нашей жизни состояла бы только в одной любви, тогда жизнь была
бы действительно мрачной пустыней, заваленной гробами и разбитыми
сердцами...». ,

Ш Раздел III. Высшие моральные ценности

Глава П. Смысл жизни и Счастье

Наконец, существуют и пессимистические концепции, вообще от­рицающие смысл жизни. Французский писатель Ф. Мориак при­ходит к выводу, что жизнь большинства людей — мертвая дорога «в никуда». Он сравнивает человеческую жизнь с движением сле­пых, которые бредут к неведомому морю, и в этом движении у них единственный выбор: либо ринуться в пучину волн, либо возвра­титься вспять и все начать сначала.

Русский философ Вл. Соловьев, критикуя пессимистический подход к смыслу жизни, указывал на противоречия в рассуждениях и действиях его сторонников, которые, отрицая жизненный смысл, опровергают самих себя, продолжая жить. Он называет их несерьезными отрицателями, про­тивопоставляя им «серьезных» отрицателей — самоубийц. Размышляя об этой категории людей на примере литературных и исторических пер­сонажей — Ромео, Вертера, Клеопатры, —■ он приходит к выводу, что и их отрицание смысла жизни несостоятельно, поскольку вытекает из крайне узкого представления о нем, связывает его с осуществлением сугубо лич­ных, пусть даже возвышенных интересов.

И все же люди не хотят' мириться с отсутствием или утратой смысла жизни — явлением, которое стало, особенно в наше время, весьма распространенным показателем нравственного кризиса. Про­блеме утраты смысла и борьбе с этой утратой посвящена логотера-пия — учение о смысле жизни одного из классиков гуманистичес­кой мысли XX века — философа и психолога Виктора Франкла.

11.2. «Человек в поисках смысла»

Именно так называется известная книга В. Франкла. Стремле­ние человека к поиску и реализации смысла жизни философ рас­сматривает как врожденную тенденцию, присущую всем людям и яв­ляющуюся основным двигателем поведения и развития личности. Франкл говорит, что для того, чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки. Как бы возражая Сократу, Франкл считает, что «даже самоубийца верит в смысл — если не жизни, то смерти, в противном случае он не смог бы шевельнуть и пальцем для того, чтобы реализовать свой замысел». Отсутствие смысла порождает у человека состояние, ко­торое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Он объяс-

-

няет его причины и следствия: «В отличие от животных, инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вче­рашнего дня традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том, что он хочет. В итоге он хочет либо того же, чего и другие (конформизм); либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)». Возможно и третье следствие — появление специфических невротических забо­леваний — «ноогенных неврозов», которые проистекают из угрызе­ний совести и из ценностных конфликтов.

Если же у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он может попытаться добиться ощущения счастья в обход осуществления смысла, в частности, с помощью химических пре­паратов, наркотиков, алкоголя. Франкл считает, что это не выход, что в жизни всегда есть смысл, и мы должны только помочь людям, попав­шим в экзистенциальный вакуум, начав хотя бы с убеждения их в нали­чии смысла в жизни.

Нет оснований стыдиться экзистенциального отчаяния, как буд­то это эмоциональное расстройство; это не невротический симптом, а человеческое достижение. Прежде всего, это проявление интел­лектуальной искренности и честности. И если человек задается во­просом о смысле жизни, он должен иметь достаточно терпения, что­бы дождаться, когда смысл возникнет в его сознании.

Франкл полагает, что смысл жизни в принципе доступен любо­му человеку. «Однако нахождение смысла — это вопрос не позна­ния, а призвания, не человек ставит вопрос о смысле своей жизни — жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку приходится ежед­невно и ежечасно отвечать на него не словами, а действиями». Смысл не субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире объек­тивной действительности, именно поэтому он выступает для челове­ка как императив, требующий своей реализации.

Утверждая уникальность и неповторимость смысла жизни каж­дого человека, Франкл одновременно дает содержательную харак­теристику возможных позитивных смыслов. Они определяются, с его точки зрения, тремя группами ценностей: ценностями творчества, ценностями переживания и ценностями отношения.

Приоритет принадлежит ценностям творчества, основным путем реали­зации которых является труд. Однако важна не работа сама по себе, а то,

230 Раздел III. Высшие моральные ценности

как человек делает эту работу, что он привносит в нее, находят ли свое отражение в нашей работе те личностные, неповторимые черты, которые составляют нашу индивидуальность и наполняют смыслом нашу жизнь.

Ценности творчества являются наиболее важными, но не необходимы­ми. При их отсутствии смысл жизни может придать одно единственное мгновение, одно переживание. Высшее из переживаний — любовь. Лю­бовь — это духовное переживание другого человека во всей его неповто­римости и уникальности, познание его глубинной сущности. Но и лю­бовь — это только один из возможных способов наполнить жизнь смыслом, она тоже не является необходимым условием или наилучшим вариантом осмысления жизни. Человек, который никогда не любил и не был любим, тем не менее, может сформировать свою жизнь весьма осмысленно.

Наибольшее внимание Франкл уделяет ценностям отношения. К ним человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоя­тельств, которые не в состоянии изменить. Зато он свободен занять ос­мысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. То, как человек принимает тяготы жизни, мужество, проявляемое в страданиях, достоинство, которое он выказывает, будучи приговорен и обречен, — все это мера того, насколько он состоял­ся как личность. Таким образом, человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь чело­века сохраняет свой смысл до конца — до последнего дыхания.

Однако еще более важным, чем вопрос о смысле жизни вообще, является вопрос о смысле жизни данной личности в данный мо­мент. Современный философ Г. Гачев пишет: «Я, человек, не могу ждать, пока человечество разрешит все проклятые вопросы, найдет истину и заживет по совести и счастливо в мировом масштабе: у не­го в запасе бесконечность, а у меня — срок отмеренный; так что все это я должен сделать за жизнь».

Каждая ситуация несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого человека он является единственным и един­ственно истинным. Причем Франкл подчеркивает, что человек сам должен искать и находить его. Но найти, смысл — это еще полде­ла; необходимо осуществить его. Человек несет ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни. Осуществление смысла является для человека необходимостью в силу конечности, ограниченности и необратимости человеческого бытия в мире, не­возможности отложить что-то «на потом», из-за неповторимости

_________________ Глава И. Смысл жизни и Счастье________________ 231

каждой конкретной ситуации. Осуществить смысл человек может благодаря свободе воли, которая помогает ему найти и реализовать смысл своей жизни. Причем Франкл считает, что по отношению к своим влечениям, к своей наследственности, к факторам и обстоя­тельствам внешней среды человек свободен всегда.

Свобода пр отношению к влечениям проявляется в возможности ска­зать им «нет», принять или отвергнуть их. Свобода по отношению к нас­ледственности — это отношение к ней как к материалу, возможность строить из этого материала то, что необходимо человеку для реализа­ции своих целей. Свобода человека от внешних обстоятельств выра­жается в возможности занять по отношению к ним ту или иную пози­цию, регулируя влияние этих обстоятельств на собственную судьбу.

Осуществляя смысл своей жизни, человек тем самым осуществ­ляет самого себя. Тем не менее он никогда так и не узнает до самого конца, до самого последнего мгновения, удалось ли ему действи­тельно осуществить смысл своей жизни.

11.3. Смысл, осмысленность и цель жизни