Глава 8. Птичка в клетке

После того, что случилось в замке, мне хотелось проветриться и отвлечься, но сначала я привёл в порядок своё новое снаряжение, закинув лук и колчан за плечи, а сумку и один из ножей закрепив на поясе. Дубинка тоже зарекомендовала себя хорошо и осталась при мне. Теперь можно было не бояться покинуть лагерь, так что я смело отправился на разведку.

Лес был полон диких зверей, особенную опасность представляли глорхи - двуногие рептилии ростом с человека. Их маленькие глазки выглядели смешно на фоне огромной зубастой пасти, а передние конечности фактически отсутствовали. Однако нелепая внешность нисколько не умаляла силу этих животных. Своими челюстями они способны разорвать любого, и даже мракорисы предпочитают обходить стороной стаю этих могучих пресмыкающихся. Завидев жертву, глорх начинает двигаться к ней, постепенно увеличивая скорость и отбиваясь от группы, не желая делиться добычей со своими сородичами. Охотники часто используют их эгоизм для того, чтобы выманивать отдельных особей - с одним глорхом ещё можно совладать, но уложить сразу нескольких - непростая задача даже для опытного воина.

Я стал подниматься по тропе к перевалу, ведущему в Хоринис. По мере приближения к куполу, воздух наполнился ароматом, схожим с тем, что бывает после грозы. Спустя полчаса я подошёл к озерцу, образовавшемуся в каменистом углублении у дороги, и понял, что дальше пути нет. Выше край барьера упирался прямо в выступ скалы, нависавшей над водой. Недавно произошел обвал и камни перегородили проход, ведущий к фермам в центральной части острова. Но даже если бы не это препятствие, магический барьер всё равно никого бы не выпустил за свои пределы.

Каторжане столпились на площади внизу, а на скале по другую сторону нашей темницы были видны любопытствующие, опасающиеся приближаться близко к голубому сиянию купола. Подойдя поближе, я понял, что народ собрался не просто так - рудокопы окружили двух человек, облаченных в красные мантии. Люди кричали и оскорбляли магов, но в руках одного из них горело пламя уже готового огненного шара, поэтому никто не решался напасть.

Заключённые обвиняли колдунов в случившемся и кляли за то, что те обрекли нас на вечную каторгу. Маги не пытались оправдываться, но всё же апеллировали к тому, что они теперь такие же пленники и необходимо искать общий язык, а не бросаться друг на друга. Красноризцев никто не слушал, в их словах был смысл, но гнев каторжан было не усмирить разговорами. Я понимал, что маги - наша единственная надежда когда-нибудь выбраться отсюда, и то, что они оказались узниками - невероятное везение для всех заключённых.

На свой страх и риск я вышел вперёд и заступился за колдунов, объясняя свои доводы. Люди немного успокоились, но ненависть в глазах сохранилась. Постепенно народ переключился на обсуждение нашей дальнейшей судьбы: кто-то говорил, что всё образуется, другие же, наоборот, были полны пессимизма. Положение усугубилось ещё и честным заявлением магов о том, что они ничего не могут сделать - заклинание обратить невозможно. Толпа загудела, в магическую стену полетели камни, беспрепятственно падающие на другой стороне.

В конце концов, один рудокоп не выдержал и с криком "да гори оно всё синим пламенем!" бросился через завал к барьеру. "Стой, безумец!" - крикнул один из волшебников, но смельчак не остановился и стал карабкаться по камням вверх - на свободу. Когда он приблизился к краю энергетического заграждения вокруг него стали виться клубы голубого дыма. Дальше всё произошло стремительно: раздался раскат грома и разряд пульсирующего электричества охватил безумца, отшвырнув назад. На землю упало обожжённое тело, одежда обуглилась и вплавилась в плоть, обгорелые мускулы дымились, а местами были видны почерневшие кости; запахло пережаренным мясом. Зрелище было ужасное, нескольких человек стошнило. В одном лишь погибший был прав - сгорел он, действительно, в синем пламени...

Случившееся ещё больше раззадорило толпу, безвыходность положения стала очевидна - заклинание просто так не преодолеть. Кто-то предложил: "Кинем магов на этот барьер! Посмотрим, как они выкрутятся!" Многим явно понравилась такая идея, но шум был прерван подошедшим со стороны лагеря отрядом, состоящим ещё из нескольких магов и королевских солдат во главе с паладином. Рыцарь вышел вперед и крикнул: "А ну быстро расступились, поганые свиньи!"

Толпа недовольно зароптала. Похоже, паладин был не совсем в курсе происходящего, но, тем не менее, люди освободили проход, и два зажатых в угол колдуна поспешили присоединиться к товарищам. Командир отряда обратился к магам: "а теперь делайте свое дело и вызволяйте нас отсюда”. Они пытались что-то возражать, но храмовник был непреклонен. Каторжане стояли в стороне и с любопытством следили за происходящим. После недолгого спора маги всё же образовали круг и совместными усилиями атаковали барьер. В какой-то момент начало казаться, что им даже удастся проделать брешь - голубое сияние будто бы истончалось и прогибалось под их воздействием. Однако маги оказались далеки от успеха, и через полминуты напряженной борьбы один из них упал на землю без сил. Другие были тоже истощены: по их лицам стекал пот, некоторые даже с трудом держались на ногах.

- Бесполезно, лорд Берндт, мы зря тратим силы! - выступил вперёд седой волшебник, - Барьер не пробить, даже если мы соберем здесь всех чародеев королевства. Его поддерживает магическая сила руды, скрытой в горах!

- Тогда придется добыть всю эту чёртову руду и использовать самим, во имя Инноса! - зло огрызнулся закованный в сверкающую на солнце броню рыцарь.

- Это безумие, - сказал кто- то из магов.

- Безумием было так облажаться и заточить здесь всех нас! - почти сорвался на крик лорд,- Отправляемся в замок!

После этой сцены отряд двинулся в сторону лагеря. Похоже, они потратили несколько часов перед этим, собирая магов, разбросанных по разным местам рудниковой долины, так что не были в курсе произошедших за последние полдня изменений. Какое же разочарование будет ждать паладина, когда он узнает о восстании! К счастью, шахтёры предусмотрительно молчали - сила была сейчас не на нашей стороне. Но лорд со свитой может занять замок, если Гомез ещё не вернулся, или того хуже - устроить бойню, коли дело дойдет до кровопролития. Надо предупредить Гомеза и ополчение, закрыть лагерь, иначе беды не избежать! Тропа была слишком узкой, нельзя было обогнать магов, потому что близко к себе они никого не подпускали. Единственным вариантом оставалось обходить по горным склонам, так что нельзя было терять ни минуты.

- Я предупрежу ребят в лагере, - крикнул я остальным и побежал вслед за уходящими магами. Возле заброшенной штольни был отворот, позволяющий подняться на плато над дорогой. С него я стал карабкаться дальше вверх по каменистому склону и достиг еще одного узкого плоскогорья, по которому пробежал, обогнав отряд королевских войск. В конце нужно было спуститься вдоль почти отвесных скал вниз - обратно на дорогу. Выбора не было, пришлось рисковать, и, изрядно ободрав руки, я всё же скатился вдоль склона, не получив серьёзных травм, и остальной путь проделал бегом. Надежда была только на то, что люди Гомеза уже вернулись из шахты: всё же прошло уже несколько часов, как они покинули замок.

Вечерело, солнце постепенно клонилось к горизонту, и в предзакатном свете долина была особенно красива. Вдалеке возвышалась башня замка, будто коршун, оглядывающий свои владения, а сам лагерь с высоты казался игрушечным и резко контрастировал с голой степью вокруг его стен. Лишь на значительном удалении от поселения раскинулись нетронутые девственные леса, но сейчас у меня не было времени долго любоваться красотой местных пейзажей.

Бежал я долго, но охотничий опыт и приобретённая в длительных походах выносливость позволили мне не терять темп и обогнать утомлённых магов не меньше, чем на четверть часа. В лагере на мои крики сразу сбежались люди, и, поняв в чём дело, несколько человек бросились закрывать внешние ворота. Гомез был уже внутри замка и как раз занимался разоружением выживших сдавшихся надсмотрщиков - их раздевали почти догола, и один из каторжан записывал всё вооружение. Видимо, Гомез всерьез взялся за управление, решил установить дисциплину и сам внимательно следил за тем, как идёт пересчёт всех припасов. В замке уже не было никого лишнего, всех мародёров повыгоняли взашей.

Сначала меня даже не хотели впускать внутрь крепости - широкоплечий громила в тяжёлом доспехе с двуручным мечом за спиной преградил мне путь. Пришлось объяснить ему суть дела, и лишь тогда он позволил пройти. Удивительно, ещё не прошло и дня, как власть в колонии сменилась, а уже появилась своя охрана, иерархия и дисциплина. Организаторский талант Гомеза и опыт руководства бандитской шайкой был незаменим в колонии, где все хорошие воины были преступниками и головорезами.

Вскоре отряд магов под прикрытием нескольких солдат и паладина подошел к лагерю. Все ворота были закрыты. На стенах стояли ополченцы с арбалетами. Их снаряжение было снято с надсмотрщиков, поэтому сначала паладин не заметил подмены.

- Именем короля Робара Второго открывайте ворота! - крикнул он.

- Хрен тебе с маслом, а не король, - ответил кто-то со стены, после чего послышался взрыв хохота, больше напоминающего конское ржание.

- Чтоо?! Да как вы смеете! - рассвирепел лорд.

Ему кричали что-то еще, зачастую весьма непристойное. Однако, в конце концов, на стене показался Гомез, и все умолкли.

- Теперь я барон этих земель! Опустите оружие, и мы сможем начать переговоры.

- Я не веду переговоры с бандитами и изменниками! Сжечь их всех! - последняя фраза была адресована магам, но никто из них не спешил действовать, а один подошел к паладину и что-то негромко стал ему говорить. Лорд Бердт был явно недоволен, однако через минуту он во весь голос крикнул Гомезу:

- Мы ещё вернёмся!

Небольшой отряд короля отошёл за мост и вскоре скрылся из виду. Им никто не препятствовал, опасаясь ответного огня магов. Гомез объявил осадное положение и всю ночь на стенах внешнего кольца лагеря несли вахту наряды дозорных. Небольшие отряды вышли также наружу и патрулировали периметр с факелами в руках, не давая никому подобраться к стенам шахтёрского городка незамеченными. Ночь прошла без происшествий, но мало кто мог позволить себе крепкий сон - люди были напряжены и слишком потрясены событиями уходящего дня.

На следующий день к лагерю подошёл один из королевских солдат с поднятыми вверх руками. Он принёс предложение паладина о переговорах. Гомез согласился, встреча состоялась на нейтральной территории - на мосту в паре сотен метров от лагеря. На таком же расстоянии, но с другой стороны, реки расположились и маги. На мосту встретились лишь лорд Берндт в сопровождении двух солдат и Гомез с двумя соратниками. Так как у меня был лук, то я стоял на стене вместе с другими, вооруженными дальнобойным оружием, и мог следить за всем происходящим.

Сначала Гомез и лорд обсуждали что-то, но разговор был коротким, и буквально через минуту произошло то, чего никто не ожидал. Солдаты отошли в одну сторону, а спутники Гомеза в другую. Лидер повстанцев и паладин достали оружие и остались стоять друг напротив друга. «Поединок!» - пронеслось по рядам.

Лорд был вооружен огромным двуручным мечом из магической руды - грозным и легендарным оружием. У меча была славная боевая история, и даже собственное имя – «Гнев Инноса». Этим клинком можно было разрубить на две половины стальные доспехи вместе с их обладателем, а единственной его слабостью была медлительность. Таким тяжеленным двуручником особо не помашешь, но зато, если попадёшь, поединок тут же окончится. Вряд ли обыкновенный, хоть и неплохой стальной меч Гомеза сможет парировать прямой удар паладина - он просто будет разрублен надвое.

В отличие от рыцаря, Гомез был практически не защищен, но в данном случае это было даже хорошо, потому как никакая броня всё равно бы не сдержала рудное лезвие. На повстанце было лёгкое снаряжение стражи, в одной руке клинок, а в другой кинжал. Сложно было представить, как он собирается пробить доспех паладина. На что он надеялся, соглашаясь на этот бой? А может, он сам был его инициатором? В любом случае, в предстоящей смертельной схватке преимущество было явно не на стороне лидера заключённых.

Лорд Берндт напал первым. Широким косым взмахом он целил прямо в противника, пытаясь рассечь его пополам, но Гомез отскочил назад, и когда лезвие пролетело в нескольких дюймах от его лица, бросился на врага. Для него было жизненно необходимо сократить дистанцию, и это ему удалось. Блокируя своим мечом двуручник паладина и не давая ему вновь размахнуться, глава каторжан нанёс лорду удар кинжалом. Лезвие скользнуло вдоль брони, не в силах пробить закалённую сталь. Берндт высвободил одну руку с эфеса и ударил врага железной перчаткой. Мощным ударом Гомеза отбросило назад и это дало лорду время, чтобы поднять меч для новой атаки. Он обрушил на Гомеза серию коротких, но смертоносных выпадов, удары плавно перетекали один в другой, так что оставалось только восхищаться его мастерством и удивляться, как Гомез ухитряется всё еще оставаться в живых. Изворотливый и ловкий бывший боец арены уклонялся и парировал скользящими движениями, не подставляя ни себя, ни свой меч под прямой удар.

Рудокопы в лагере следили за происходящим, затаив дыхание. Через пару минут напряжённой обороны Гомезу, наконец, удалось вымотать противника и вновь перехватить инициативу. Парируя очередной удар, он поднырнул под мечом лорда и плечом ударил его в грудь. Берндт пошатнулся, а самопровозглашённый барон несколько раз со всей силы рубанул по рукам рыцаря. Клинок не пробил крепкий доспех, но от сотрясения двуручник выпал из рук паладина. Стукнув рыцаря ногой по колену, каторжанин вывел его из равновесия, и тот опрокинулся на четвереньки. Довершая дело, Гомез пнул его сапогом по шлему, повалив окончательно на землю. Не теряя времени, Гомез поднял меч поверженного противника и «Гнев Инноса» обрушился на самого паладина. Оглушённый лорд Берндт пытался подняться, но Гомез ударом двуручника рассёк ему голову вместе со шлемом.

Всё было кончено и люди на стенах лагеря возликовали. Такой радости не было даже после восстания, и я не стал исключением, поддавшись всеобщему восторженному настроению. Гомез теперь стал героем, примером для всех каторжан и истинным рудным бароном по праву сильного.

Глава 9. Быт колонии.

Кратко расскажу, как развивались события дальше. Гомез предложил магам союз, они согласились, и с тех пор получили в полное распоряжение один из секторов замка, а люди барона следили, чтобы волшебников не тревожили по пустякам. Колдунам поставляли всё необходимое для работы и комфортной жизни, взамен же требовалось совсем немного - вести исследования, как уничтожить барьер.

На самом деле, Гомез преследовал совсем другую цель, гораздо более эгоистичную - заключив этот союз, он укрепил свою власть. Против него и его прихвостней, в конце концов, могли поднять очередное восстание, если начнётся эксплуатация рудокопов. Однако маги были грозной силой, и теперь любое выступление против Гомеза обернулось бы конфликтом с ними, что простым рудокопам не по зубам. С другой стороны, маги были аполитичны, и Гомез стал единоличным хозяином долины, взяв всю власть в свои руки. На данный момент он к тому же был героем-освободителем, его имя выкрикивали как символ свободы, а самого едва ли не боготворили. “За Гомеза!” - так звучало воинское приветствие новой стражи.

Но с первых же дней появились и недовольные. Сначала людям просто не нравилось, что кто-то получил оружие, снаряжение и силу, а кто-то остался ни с чем. Одни пытались выслужиться и показать себя полезными, другие молча затаились. Среди последних был никто иной, как бывший генерал Ли. Во время восстания он и Диего были в шахте. Люди Гомеза захватили штольни, но оружия освобождённые рудокопы не получили, так что первое время никакого существенного влияния на события в колонии оказать не могли.

Хитрый и находчивый Диего быстро освоился в лагере и вскоре самостоятельно разжился не только оружием, но и уважением - опыт в сомнительных делах не подвёл его. Он не стал близким человеком Гомеза, скорее наоборот - оказался центром кластеризации для тех, кто не успел выскочить из грязи в князи во время бунта.

В первые дни было много забот. Во-первых, внешний мир заявил о себе: в лагерь пришел перепуганный парень лет двадцати пяти. Оказалось, что его поймали за воровство в Хоринисе и бросили через барьер в колонию - прямо в озерцо на перевале. Пришедший воришка был живым доказательством того, что в обратную сторону барьер вполне проницаем. Вместе с парнем было письмо для главы надсмотрщиков рудниковой долины или для лорда Берндта, но, какая жалость - они оба были мертвы. Впрочем, в колонии был новый барон, и в его руки в итоге попало письмо. Гомез дал одному из своих людей, который умел читать и писать, прочесть это послание в лагере перед всеми.

В письме говорилось о том, что поставки руды нужно продолжать, взамен обещалось продовольствие, шахтёрское снаряжение и другие вещи первой необходимости. Также было приглашение на переговоры посредством переброса писем через барьер. Гомез согласился, но переговоры пошли явно не так, как ожидали люди по ту сторону - барон не согласился ни на какие компромиссы. Руда будет лишь на наших условиях и точка.

Каторжане коллективно составили список самых необходимых вещей, которые потребовали безвозмездно, лишь как плату за дальнейшее сотрудничество. Основным аргументом было то, что несогласные могут просто забыть о руде. Всю долину накрыло барьером, а других месторождений просто не существовало. Раньше руду добывали еще и в Нордмаре, но те жилы уже давно истощились, да и орки захватили значительную часть северных земель.

Несколько дней люди короля не соглашались на такие грабительские требования, однако спустя где-то неделю, все товары из списка были доставлены - в основном снаряжение и провиант. Это была большая дипломатическая победа, и свою роль в этом сыграли маги, связавшись со своими товарищами из монастыря и открыто заявив, что барьер простоит невредимым сколько угодно долго. Поняв, что единственный способ – это договориться, во внешнем мире приняли условия каторжан. Для спуска груза протянули лебёдки, обмен осуществлялся под присмотром людей Гомеза, всё полученное доставили в замок.

Несмотря на первый успех, было ясно, что, если не продолжить поставки руды, никаких припасов больше не поступит, а обеспечить себя продовольствием самостоятельно колония пока не могла. В долине не было сельскохозяйственных угодий, рыба в реках почти не водилась, а из-за барьера в прибрежных морских водах вся живность тоже передохла. Можно было попытаться организовать охоту, но большинство каторжан мало смыслили в этом промысле, а усилиями нескольких человек, таких как я, всю колонию не прокормить, да и если усердствовать, то дичь в лесах тоже скоро переведётся.

Изоляция не оказала значительного влияния на местную фауну, потому что тут и так была своя самоподдерживающаяся экосистема - горы надёжно отделяли долину от остального мира во все времена. Однако такая замкнутость имела и свои недостатки, например, я ни разу за своё пребывание в рудниковой долине не повстречал ни одного кабана или оленя. Правда, в остальных частях острова они тоже были редки и водились лишь на самом севере в глубоких лесах. Некоторые утверждают, что это последствия древнего катаклизма, когда пострадали и люди, и животные, но я думаю, что на самом деле всё гораздо проще - за последнее столетие их всех перебили охотники.

Самой распространённой дичью, которая годилась в пищу, были падальщики и кротокрысы. Падальщики, хоть их так и называют, на деле были всеядными и питались не только останками. Их основной пищей были растения, хотя они не брезгали ничем. Кротокрысы же, как можно догадаться из названия, предпочитали тёмные пещеры, питались различными насекомыми и другими подземными тварями послабее. Никто никогда не видел беременных кротокрысов. Говорят, в глубине пещерных лабиринтов глубоко под землёй обитает одна царица-самка, и все кротокрысы из её выводка. Возможно, это и так, но вряд ли удастся когда-нибудь проверить это предположение - разве что кто-нибудь решит перекопать весь остров, проверяя все щели и норы. Вместе с падальщиками и мясными жуками кротокрысы образовывали самое нижнее звено пищевой цепи.

Мясные жуки - это ещё одно необычное животное, которое годилось в пищу. Эти маленькие существа достигали самое большее сантиметров двадцать в длину и были покрыты пластинчатым хитиновым панцирем. Передвигаясь на множестве коротких лапок и шевеля длинными усами, они представляли весьма неприятное зрелище. Часто их можно было встретить на свалках или в логове хищников, где они доедали отбросы и гниющие останки. Но, несмотря на кажущееся безобразие, во времена голода они часто выручали людей. Если правильно приготовить их мясо, оно будет практически деликатесом. Тем не менее, многие гнушались есть его без крайней необходимости.

Я сам не раз наблюдал, как люди с аппетитом уплетали рагу из мясного жука, не подозревая из чего оно приготовлено. Когда их спрашивали, что они думают это за блюдо, люди чаще всего предполагали, что это курица или куропатка. Какого же бывало их удивление, когда я показывал им панцири мясных жуков, из которых готовилось столь славное лакомство. Один приятель даже обиделся на меня, когда я угостил его этим рагу, не предупредив. Но чтобы насладиться всем вкусовым букетом, нужно знать правильный рецепт, иначе мясо получится жёстким и будет горчить.

Кроме охоты, можно было заняться собирательством. В колонии росло несколько видов съедобных ягод, корней и грибов, но к ним был нужен свой подход. Взять к примеру, те же адские грибы: если их сварить, то съевший их человек начинал страдать от тяжёлых галлюцинаций. Именно поэтому грибы и назывались адскими. Удивительно, но если есть их сырыми, то никакого вреда они не наносили. Видимо, галлюциногенное вещество образовывалось в них при тепловой обработке. Всё было бы замечательно, но в сыром виде они были противно-скользкими на ощупь и горькими на вкус, то есть пища на любителя. Некоторые умелые повара всё же ухитрялись их варить и использовать без вреда. Для этого грибы надо было кипятить трижды, меняя воду. Я знавал в колонии одного повара, который мастерски научился сочетать их с мясными жуками и делал прекрасные похлёбку и рагу. Нельзя, правда, исключать, что их столь большая популярность была вызвана отчасти и тем, что галлюциногенный эффект исчезал всё же не до конца. Однако он проявлялся уже совсем иначе - отведавший такое варево начинал чувствовать себя бодрее и энергичнее.

В общем, знающему и умелому человеку не составляло труда найти пропитание в колонии, но пища была весьма однообразной, и долго на такой жить было бы нелегко. Кроме того, людей в колонии было очень много, так что поставки из внешнего мира были просто необходимы для выживания, а значит, возникла потребность вновь вернуться к добыче магической руды.

Глава 10. Отступник.

Паладин успел собрать не всех магов, разместившихся в разных частях долины для фокусировки энергии, и оставшиеся постепенно стали стягиваться к лагерю. По приказу Гомеза никто им не препятствовал и, вскоре почти все волшебники благополучно собрались в замке. Они разместились вместе, но найти общий язык представителям разных стихий так и не удалось. Пар от их споров валил клубами, поистине, как будто бы костер заливали водой. К счастью, противостояние шло лишь на словах.

Последователи Аданоса считали, что барьер можно разрушить грубой силой - магическим взрывом достаточной мощности. Они даже начали агитацию в лагере, предлагая отказаться от поставок руды и копить её как взрывчатку для освобождения. Такой призыв не нашёл понимания ни со стороны красноризцев, ни со стороны Гомеза, который в это время как раз занимался восстановлением работы шахты. Помимо таких технических разногласий, маги воды обвиняли огненных собратьев, особенно лично Ксардаса в неудаче. Сам великий магистр ордена Инноса не принимал участия в дискуссиях, потому что отправился на поиски причины магических возмущений. Больше недели о нём не было вестей, и даже начали ходить слухи, будто он успел телепортироваться, когда понял, что всё пошло не так. Но разбирающиеся люди знали, что это невозможно.

Действительно, в скором времени Ксардас появился, причём не один. Дозорные заметили две фигуры, неторопливо приближающиеся к лагерю - человека в алой мантии в сопровождении небывалого монстра. Трудно описать это существо - оно горело как факел, не переставая, форма была изменчива и не постоянна. Дыма не было, и через огонь проглядывал силуэт, отдалённо похожий на человека, но сделанный из раскаленной лавы. Позже я узнал, что это огненный голем. Поднялась тревога, рудокопы, и даже стражники в ужасе разбежались, когда Ксардас со своим миньоном вошёл в южные ворота. Все одиннадцать магов вышли навстречу гостю, но приветствие было отнюдь не дружеским.

- Что за демона ты с собой привёл! Создание големов запрещено хартией нашего ордена! – начал седовласый Корристо, возглавлявший магов огня в замке. Он был, пожалуй, самым дипломатичным из всех своих товарищей, его стараниями много раз удавалось избежать кровопролития в последние дни. Но сейчас он явно был разгневан.

- Какое мне дело до ордена здесь, за барьером? - возразил Ксардас, показывая на переливающиеся высокого в небе сгустки голубого сияния.

- Это не оправдание для демонической магии и некромантии! Мы все прекрасно знаем, что создание голема требует человеческой души!

- Если вы об этом пустяке, то не волнуйтесь, - расслабленно произнёс верховный маг огня, махнув рукой, - Я использовал орка. К тому же, его судьба не так плоха, как вам представляется - больше не нужно ни о чём тревожиться и заботиться. Всё, что ему осталось - вечное спокойствие. Разве это не прекрасно? - в голосе мага слышались романтичные нотки - похоже, он восхищался своим творением.

- Как ты смеешь попирать святое!? Никто не имеет права распоряжаться судьбой и жизнью разумных существ. Иннос покарает тебя! Немедленно освободи душу несчастного!

- Жаль, что разумные доводы до вас не доходят, - пришелец пожал плечами, - Кстати, если бы не этот голем, я бы вряд ли вообще остался в живых. Пока вы здесь развлекались, мне пришлось прогуляться по землям, кишащим орками. Интересно, как бы вы выкручивались на моем месте, вооружившись своими благородными призывами. Жизнь не такая мягкая, как вы привыкли, отсиживаясь за стенами замков, спинами солдат и паладинов. Впрочем, как я погляжу, вы и тут уже комфортно устроились. Брезгливость не помешала заключить союз с ворами и убийцами? Я не слепой и прекрасно чувствую, сколько людей здесь погибло за последнюю неделю.

- Да уж, чутье касательно смерти тебя никогда не подводило - я знаю о твоих тайных опытах. И пора всем узнать об этом! Ты изучал труды по некромантии – я видел их своими глазами. Как только такой отступник смог стать главой ордена!?

- Власть и сила приходят лишь к тем, кто не боится их принять, друг мой. Такому как ты вряд ли удастся это когда-нибудь понять. Я не отрицаю свой интерес к тёмному искусству - нельзя бояться любых путей, все они естественны, раз существуют.

- Довольно Ксардас! Или вернись на праведный путь - уничтожь монстра и присоединяйся к нам, или пожалеешь!

Маги одобрительно закивали. В случае открытого конфликта преимущество было явно на их стороне - сколь бы могущественен не был великий магистр, вряд ли он устоит против объединённой силы почти дюжины магов. Однако не похоже, чтобы его это хоть немного смущало.

- Вы вздумали мне угрожать? - с недоумением воскликнул Ксардас, - как это мило со стороны столь благочестивых и благородных особ! Вас, правда, маловато, чтобы я мог воспринимать ваши слова всерьез. Наверно, я ослышался, не так ли, Корристо? - он сделал особое ударение на имени, - Ты считаешь себя вправе идти против главы ордена? За столько лет ты до сих пор не смог обойти меня, оставшись на вторых ролях. Неужели честолюбие затуманило твой взор настолько, что ты готов пойти на открытый мятеж, лишь бы стать лидером хотя бы здесь, в этой темнице?

Некоторые служители Инноса напряглись, переводя взгляды то на Корристо, то на Ксардаса. Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не присутствие магов воды.

- Довольно театральных речей, Ксардас! - выступил вперед загорелый лысый Сатурас - опытнейший среди магов воды, - Все понимают, что влияние владыки тьмы - Белиара - извратило тебя. Сдавайся, и мы спасём твою душу и силой Аданоса - бога равновесия - проведём ритуал очищения и освободим твой разум от тёмных пут!

- Ха-ха-ха-ха,- громко, будто каркая, рассмеялся Ксардас, - Своими действиями вы не только показываете глупость, но и обрекаете всех на вечное заточение. Только познав три основы магии, можно разрушить барьер, ведь он создавался с помощью них.

- И ты в этом повинен! - с обидой в голосе произнёс главный служитель Аданоса, - Это была твоя идея, ты знал, что в этом замешана чёрная магия, но скрыл от нас!

- Всегда приятно найти виноватого, но лучше не стойте на моём пути. Мне нравится вон та башня, - Ксардас кивнул в сторону замка, - она отлично подойдёт для моих исследований, - с этими словами Ксардас сделал лёгкий взмах рукой и вокруг него возник полупрозрачный кокон, как будто бы сплетенный из воздуха. Огненный голем выступил на несколько шагов вперед, приняв угрожающую позу и раздув вокруг себя пламя, будто мехами в печи.

- Безумец, - воскликнул Сатурас и метнул ледяную стрелу в горящего истукана. Монстр окутался паром, но устоял - лишь жар стал слабее. Остальные маги среагировали с запозданием. Двое магов воды успели выпустить ледяные стрелы в голема, а Корристо обрушил огненный шторм на самого Ксардаса, однако тот этого даже не заметил. Его защита легко отбросила в стороны огненные вихри, и некоторые из них даже зацепили других магов. Мантия одного загорелась, и он бросился на землю, катаясь и пытаясь затушить свою одежду. Многие маги были в растерянности, не зная стоит ли им вообще атаковать.

Я наблюдал всё это, выглядывая из-за угла. Ксардас неторопливо поднял руки, творя какое-то чародейство, а спустя мгновение от него во все стороны рванул неудержимый поток воздуха - я еле успел спрятать голову за стеной дома. Мимо пронеслась взрывная волна, а когда всё стихло, большая часть магов валялась на земле. Некоторые от удара потеряли сознание и получили переломы, голова одного особо не везучего была в крови. Лишь двое магов устояли - Корристо и Сатурас, и то их мантии были растрёпаны и разорваны, а лица поцарапаны песком и мусором, который увлёк за собой поток ветра. От голема осталась лишь догорающая дымящаяся глыба. Единственный, кто не пострадал - это Ксардас.

- Желаю вам приятно провести время, господа. Вижу, я здесь нежеланный гость. Извините, если причинил неудобства. Хорошо - я уйду. Надеюсь, вы достаточно сообразительны, чтобы хотя бы оставить меня в покое.

Ксардас повернулся и неспешно побрёл прочь через южные ворота, проделанные в остове упавшей много лет назад башни замка.

- Надеюсь, мы больше не встретимся, предатель, - прорычал Корристо. Тем не менее, никто больше не пытался остановить отступника, а оставшиеся на ногах маги бросились помогать раненным.

В результате короткого столкновения все остались живы - травмы легко поддавались лечению. Маги воды отлично разбирались в знахарстве, а алхимия была хорошо знакома всем колдунам, поэтому через несколько дней от переломов и ссадин не осталось и следа. Похоже, Ксардас намеренно не использовал смертельных чар, а применённое им заклинание было не известно остальным, так что они не были готовы отразить нападение. Маги обычно повелевали стихиями огня и воды, воздух и некромантия не входили в программу обучения. Сегодняшняя битва была наглядным примером, как широкие познания Ксардаса вне традиционных парадигм дали ему преимущество.