К Атарвию (Несмотря на старшинство свое пред Атарвием, решается писать к нему первый в доказательство любви своей и просит употребить все усердие о примирении Церкви)

К Евсевию, епископу Самосатскому. (Жестокостию зимы извиняясь в том, что не писал, пересылает письма из Антиохии; извещает о возведении Димофила на епископский престол в Константинополе и о восстановленном там единомыслии; жалуется на несогласие епископов в Каппадокии, изъявляет общее желание своей Церкви видеть у себя Евсевия с наступлением весны. Писано в начале епископства).

Едва удалось мне найти человека, который доставил бы письмо твоему благочестию. Так оцепенели все от стужи, что и на несколько времени не могут выглянуть из домов. Ибо занесены мы таким множеством снега, что уже два месяца погребенные в самих домах живем в сих пещерах. Поэтому, зная несмелый нрав и неповоротливость каппадокиян, без сомнения, извинишь, что не ранее послал я и довел до сведения твоей чести о случившемся в Антиохии, о чем извещать тебя, вероятно, давно уже знающего, конечно, то же, что угощать застывшим и заплесневелым; однако же не вменяя себе в труд донести об известном, посылаю к тебе письма, полученные с чтецом. И об этом довольно.

Константинополь, много уже тому времени, имеет у себя Димофила, как расскажут и сии письмоводители, и о чем, без сомнения, еще прежде было известно твоему преподобию. Все прибывшие оттуда согласно разглашают о составленном будто бы им изложении правой веры и благочестия, также о том, что самые разномысленные в городе пришли между собою в согласие которые из окрестных епископов приняли соединение.

А наши нимало не оказались лучшими нашего чаяния после твоего отбытия, пришедши по следам твоим, много наговорили и наделали неприятностей и наконец удалились, утверди у нас разделение. Поэтому будет ли что лучшее и оставят ли они свою злобу, никому не известно, кроме единого Бога. Таково на стоящее положение дел.

Остальная же Церковь, по благодати Божией, непоколебима и желает видеть тебя в нашей Церкви и вместе с весною обно­виться твоим благим учением. Мое телесное здоровье нимало не лучше обыкновенного.

К Аркадию, епископу (Благодарит за письмо и, изъявляя радость свою о построении Аркадием храма Божия, обещает прислать для сего храма, если найдет, святые мученические мощи. (Писано в начале епископства))

Возблагодарил я Святаго Бога, сподобившись писем от ва­шего благоговения, и желаю как себе быть достойным той на­дежды, какую имеете на меня, так и вам получить совершенную награду за честь, какую воздаете мне о имени Господа Иисуса Христа.

Весьма обрадовался я, что, приняв на себя попечение, свой­ственное христианину, воздвигнули вы дом во славу имени Христова и действительно «возлюбили», по Писанию, «благолепие дому Господня» (ср.: Пс.25, 8), украсив себе небесную обитель, уготованную в упокоении любящим имя Христово. Если же будем иметь возможность найти мученические мощи, то и сами желаем содействовать вашему усердию. Ибо если «в память вечную будет праведник» (Пс.111, 6), то, конечно, и мы соделаемся участниками в доброй памяти, какая будет о вас по дару Святого.

К хорепископам (Внушает подчиненным епископам, что не должно с рукополагаемых брать деньги, даже и под благовидным предлогом, и угрожает лишением сана тем, которые бы и после письма сего покушались на такое мздоимство. (Писано в начале епископства)

Гнусность дела, о котором пишу, как исполнила душу мою скорбью, потому что всеми оно заподозрено и оглашено, так доселе еще кажется мне чем-то невероятным. Поэтому и письмо о сем, кто сознает за собой дело, пусть приимет как врачевство, а кто не сознает - как предостережение; человек же холодный (каковых не желаю и найти между вами) — как свидетельство против себя. Но что же это такое, о чем говорю я? Сказывают, будто бы некоторые из вас берут деньги с рукополагаемых, прикрывают же сие именем благочестия. Но это и хуже всего. Ибо если кто делает зло под личиною добра, то он достоин сугубого нака­зания так как делает, что само по себе нехорошо, к совершению же худого, как сказал бы иной, пользуется добрым содейственником. Если этот слух справедлив, то пусть вперед этого не будет и зло будет поправлено, ибо тому, кто берет деньги, необходимо сказать то же, что сказано было Апостолами хотевшему на се­ребро купить причастие Святаго Духа: «сребро твое с тобою да будет в погибель» (Деян. 8, 20). Легче еще грешит тот, кто по неопытности желает купить дар Божий, нежели тот, кто продает его. Ибо это действительная продажа, а если торгуешь тем, что сам получил даром, то, как преданный сатане, лишен будешь да­рования, потому что вводишь корчемство в духовном и в Церкви, где нам вверены Тело и Кровь Христовы. Этому так не должно быть. Какая же употребляется отговорка? Скажу и это. Думают, будто бы не грешат, потому что берут не до рукоположения, но по рукоположении. Но когда ни взять — все значит взять.

Поэтому умоляю вас, оставьте этот доход, лучше же сказать — этот вход в геенну, и, оскверняя руки такими дарами, не делайте себя недостойными совершать чистые Таинства. Но извините меня. Сперва как не поверивший, а потом как уверенный угрожаю вам: если кто после этого моего письма сделает что-либо подобное, то да удалится от здешних алтарей и пусть ищет себе места там, где, покупая дар Божий, может перепродавать его. А мы и «Церкви Божии таковаго обычая не имамы» (ср.:1Кор.11,16). Присовокупив одно слово, кончу тем речь. Это делается по сребролюбию, а сребролюбие есть «корень всем злым» (ср.:1Тим.6.10). Поэтому ради небольшого количества серебра не предпочитайте идолов Христу и не делайтесь новыми подражателями Иуды, за подарок вторично продавая единожды за нас Распятого, потому что и села, и руки собирающих с сего плоды наименуются Акелдама.

50 (54). К хорепископам. (Вводит древний порядок при определении церковнослужителей к долж­ностям в селениях и предписывает, как очистить Церковь от недостой­ных церковнослужителей. (Писано в начале епископства)

Очень прискорбно мне, что отеческие правила уже не дей­ствуют и всякая строгость из церквей изгнана. Боюсь же, чтобы с этою постепенно возрастающей холодностию и дела Церкви не пришли в совершенное замешательство. По обыкновению, издревле утвердившемуся в Церквах Божиих, принимали слу­жителей церковных не иначе, как по строгом во всем испытании; разведывали все их поведение: не злоязычны ли они, не пьяни­цы ли, не склонны ли к ссорам, обуздывают ли свою юность так, что в состоянии отправлять касающееся до святыни, без которой никто не узрит Господа. И сие разыскивали пресвитеры вместе с живущими при них диаконами, доносили же о том хорепископам, которые, собрав голоса от свидетельствующих по истине и доведя до сведения епископа, таким образом причисляли служи­теля к чину священнослужащих. А ныне, во-первых, взяли вы на себя все полномочие, отстранив меня и не принимая на себя тру­да доносить мне; а потом, нерадя сами о деле, дозволили пресви­терам и диаконам вводить в Церковь людей недостойных, жизни неизведанной, кого пожелают они, по пристрастию, или по родству, или по каким дружеским связям. Поэтому в каждом селении много считается служителей, но нет ни одного достойного служить алтарю, как сами о том свидетельствуете, терпя недостаток в людях при избраниях. Итак, поелику вижу, что дело до­ходит уже до крайности, особливо теперь, когда многие, боясь на­бора на военную службу, приписываются в церковнослужители, то доведен я необходимостью возобновить отеческие правила; и пишу к вам, прося выслать мне список церковнослужителей в каждом селении с означением, кем кто определен и какого рода жизни. Но и сами у себя заведите список, чтобы сличать ваши записи с хранящимися у меня, чтобы никому невозможно было приписать себя, когда хочет. Таким образом, если иные опреде­лены пресвитерами после первого распределения, то да будут ис­ключены в число мирян; ваше же исследование о них да прости­рается далее; и если которые окажутся достойными, то да будут приняты по вашему приговору. Очистите Церковь, удалив из нее недостойных, а потом исследуйте, кто достоин, и таковых приимите, но не вносите в список, не донеся мне, или знайте, что приня­тый в церковнослужители без моего ведома остается мирянином.

57 (61). К Афанасию, архиепископу Александрийскому (На письма Афанасия, в которых извещал он об отлучении от Церкви военачальника ливийского, родом из Каппадокии, ответствует, что пись­ма сии сообщены им всей Кесарийской Церкви и что в Кесарии все не хотят с сим военачальником иметь общения ни на воде, ни в огне, ни в крове. (Писано около 371 г.))

Читал я письма твоей святости, в которых изъявлял ты скорбь свою о военачальнике Ливии, человеке ненавистного имени. Се­туем и мы о своей родине, что она — матерь и воспитательница таких худых людей, и о соседственной с нашей родиною Ливии, которая терпит от нас вышедшее зло и предана зверскому нраву человека, живущего жестокостью и вместе распутством. В сем, конечно, исполняется премудрое изречение Екклесиаста: «горе тебе, граде, в немже царь твой юн» (а здесь есть нечто и этого худшее), и «князи твои не с ночи ядят» (ср.: Еккл.10, 16), но среди дня предаются распутству, несмысленнее скотов посягая на чужие брачные ложа.

Но как от Праведного Судии ожидают его казни, которые возмерятся ему тою же мерою, в какой сам он прежде мучил свя­тых Божиих, так по письмам твоего богочестия стал он и нашей Церкви известен, и все признают его достойным омерзения и не хотят иметь с ним общения ни в воде, ни в огне, ни в крове, если людям, до такой степени преобладаемым злом, полезно сколько-нибудь такое общение и единодушное осуждение. Достаточным же для него позором служат и самые письма, читаемые повсюду потому что не премину обнаружить его пред всеми: и родными, и друзьями, и чужими. Но, без сомнения, если и не тотчас тронут его эти вразумления, как фараона, то впоследствии будут для него служить тяжким и мучительным воздаянием.

К Атарвию (Несмотря на старшинство свое пред Атарвием, решается писать к нему первый в доказательство любви своей и просит употребить все усердие о примирении Церкви)

Будет ли конец молчанию, если я, ссылаясь на старшинство лет, стану выжидать, чтобы ты проглаголал первый, а твоя любовь захочет долее оставаться при этом вредном намерении продол­жать безмолвие? Но, впрочем, рассудив, что быть побежденным в дружеском деле означает победу, как признаю себя уступившим тебе честь оставаться, по-видимому, при своем намерении, так сам первый начинаю писать, зная, что «любовь вся покрывает, вся терпит, не ищет своих си, а потому николиже отпадает» (ср.: 1Кор. 13, 7, 5, 8); ибо тот не унижается, кто подчиняется ближне­му из любви. Как бы ни было, по крайней мере и сам ты, впослед­ствии показав в себе первый и великий плод Духа — любовь, брось с себя угрюмость человека гневного, каким представляешься мне по своему молчанию, приими же в сердце радость, мир с еди­нодушными братиями, ревность и попечительность о продолже­нии Церквей Господних. Ибо знай, что если мы не вступим за Церкви в борьбу, равносильную той, какую ведут противящиеся здравому учению к ниспровержению и совершенному истребле­нию Церквей, то ничто не воспрепятствует, как погибнуть истине, Сращенной врагами, так нам принять на себя часть осуждения за то, что не показали мы возможной попечительности о соеди­нении Церквей со всею рачительностию и ревностию в единомыслии друг с другом и единодушии по Богу. Посему умоляю тебя, не держи долее в душе своей той мысли, что не имеешь нужды в общении с кем-либо другим. Ибо не тому, кто ходит в любви и исполняет заповедь Христову, свойственно отсекать себя от союза с братиями. Но вместе желаю доброму твоему изволению рассудить и то, что это зло — война, которая окружает нас отовсюду, со временем придет и к нам, и если будем наряду с прочи­ми участвовать в оскорблении других, то и мы не найдем людей о нас соболезнующих, потому что во время своего благоденствия не принесли сострадательности в дар терпевшим обиды.

62 (66). К Афанасию, архиепископу Александрийскому (Просит его побудить западных епископов к вспомоществованию Церк­ви на Востоке и между тем самому своим благоразумием прекратить раз­доры в Антиохии. (Писано в 371 г.))

Думаю, что настоящее состояние, лучше же сказать (если го­ворить правду) — смятение Церквей, никого не печалит столько, как твою досточестность, когда сравниваешь настоящее с давним и рассуждаешь, сколь одно с другим различно. А если дела с такою же стремительностию пойдут все хуже и хуже, ничто не воспрепятствует Церквам в короткое время принять совершенно другой вид. Часто размышлял я об этом сам с собою: если худое состояние Церквей представляется и мне столь жалким, то с ка­ким духом должен видеть сие тот, кому по опыту известно древнее благосостояние и единомыслие в вере Церквей Господних.

Но как большая часть скорбей касается собственно твоего совершенства, так, думаю, и большая часть попечения о Церквах должна лежать на твоем же благоразумии. И сам я, даже при скудном своем разумении о делах, давно знаю, что к пособию нашим Церквам одно известное средство — единодушие с нами западных епископов. Ибо если бы ту же ревность, какую употре­били по делу одного или двоих уличенных в зловерии на Западе, захотели они оказать и в пользу нашей области, то, может быть, произошла бы общая польза для Церкви; потому это и державствующие уважают, что признано достоверным многими, а народ следует им беспрекословно, по кто же способнее твоего благоразумия совершить это? Кто скорее твоего увидит, что должно делать? Кто искуснее приведет в действие, что полезно? Кто сострадательнее к утомленным братиям? Кто на всем Западе уважается почтеннее твоей седины? Оставь миру какой-нибудь памятник, достойный твоей жизни, досточестнейший отец! Тыся­чи твоих подвигов за благочестие укрась еще этим одним делом. Из Святой Церкви, тобой управляемой, пошли к западным епис­копам несколько мужей сильных в здравом учении, извести их о постигших нас бедствиях, укажи способ, как подать помощь, будь для Церкви Самуилом, злопостражди с людьми, которых теснят враги, вознеси мирные молитвы, испроси благодать у Господа, что­бы остался в Церквах какой-нибудь памятник мира. Знаю, что письма недостаточны к совещанию о таком деле, но ты так же не имеешь нужды в поощрении других, как и доблестные борцы в провозглашении детей; и я не неведущего учу, а только под­держиваю стремительность текущего борца.

Для прочих дел на Востоке нужно, может быть, тебе содей­ствие и большего числа помощников, а потому необходимо по­дождать западных. Но благоустройство Антиохийской Церкви, очевидно, зависит от твоего благочестия, поэтому одних устрой, Других успокой и возврати Церкви крепость согласием. А что Тебе, по примеру мудрых врачей, надлежит начать врачевание с самого главного, это сам ты знаешь подробнее всякого. Что же для Вселенских Церквей важнее Антиохии? Если бы она при­шла в единомыслие, то ничто не воспрепятствовало бы ей, как оздравевшей главе, сообщить здравие всему телу. Действительно же недуги этого града требуют твоей мудрости и твоего евангельского сострадания; он не только рассекается на части еретиками, но даже расторгается теми, которые говорят о себе, что они друг с другом держатся одного образа мыслей. Соединить это и привести в стройный состав единого тела может Тот один, Кто Своею неизреченною силою и сухим костям дает возможность облечься опять жилами и плотню. Но, без сомнения, Господь ве­ликие дела Свои творит чрез достойных Его. Потому и на этом опять основании надеемся, что твоей великой душе прилично слу­жение столь важному делу, то есть утишить смятение в народе прекратить частные заступничества, подчинить же всех друг другу в любви и возвратить Церкви древнюю крепость.

63 (67). К Афанасию, архиепископу Александрийскому (Извещает дядю, что с радостию принял брата и доставленные им от дяди письма, что для успокоения Антиохии епископом оной должен быть утвержден Мелетий, по желанию всего Востока и не в противность епис­копам западным, как видно из писем, принесенных Силуаном. (Писано в 371 г.))

В прежнем письме доказывал я твоей досточестности одно то, что в Святой Антиохийской Церкви всех, кто тверд в вере, надобно привести в одно согласие и единение. И сего казалось мне достаточным к внушению той мысли, что разделенное ныне на многие части надлежит совокупить боголюбивейшему еписко­пу Мелетию. Но поелику сей самый возлюбленный наш сослужитель Дорофей потребовал яснейшего о сем напоминания, то по необходимости объявляем, что весь Восток желает Мелетия, и нам, с ним во всех отношениях соединенным, желательно видеть его правителем Церкви Господней, потому что он и в вере неукоризнен, и по жизни не имеет никакого сравнения с другими, и, так сказать, уже сам собой владычествует над целым телом Церкви, так что все прочее не более, как только отсеки частей. Потому во всех отношениях необходимо и вместе полезно вступить в еди­нение с сим мужем и другим, как меньшим рекам с большею рекою. Касательно же прочих надобно сделать распоряжение и им приличное, и примиряющее народ, и сообразно с твоим благоразумием и всеми прославляемою деятельностью и ревностью. Конечно же, не сокрыто от твоего несравненного благоразумия, что же самое угодно и единодушным с тобою западным епископам как показывают письма, принесенные к нам блаженным Силуаном.

64 (68). К Мелетию, архиепископу Антиохийскому (Советуется с Мелетием о том, чтобы Дорофея послать в Рим для при­глашения италийских епископов; извещает о прибытии Евиппия и об ожидании других армян. (Писано в 371 г.))

Хотелось нам удержать пока у себя благоговейнейшего брата, содиакона Дорофея, чтобы, отпустив по окончании дел, известить чрез него твою досточестность в подробности обо всем, что сде­лано. Поелику же, отлагая день за днем, промедлили много вре­мени и вместе, как случается в затруднительных обстоятельствах, встретились у нас и некоторые рассуждения о предстоящих де­лах, то послали мы упомянутого выше Дорофея отыскать вашу святость, и как самому от себя пересказать обо всем, так показать и нашу записку, чтобы ваше совершенство приняли на себя труд привести в исполнение придуманное нами, если окажется оно полезным. А короче сказать, превозмогло у нас то мнение, чтобы сей самый брат наш Дорофей отправился в Рим и побудил не­которых италийских епископов посетить нас, во избежание же препятствий прибыть к нам морем, потому что, как знаем мы, имею­щие силу у державного и не хотят, и не в состоянии напомнить ему об изгнанниках, но и в том уже находят выгоду, что не видят в Церквах ничего худшего. Поэтому если и твоему благоразумию намерение сие представится полезным, то соблаговоли и письма написать, и снабдить его запиской, с кем и о чем надобно переговорить ему. А чтобы письма имели некоторую достоверность, для сего, без сомнения, присовокупишь и единомысленных с нами, хотя они и не присутствуют.

Здешние дела не приведены еще в ясность, хотя Евиппий и прибыл, но доселе ничего не объявлял. Впрочем, угрожают каким-то стечением своих единомышленников из армянского Тетраполя и из Киликии.

65 (69). К Афанасию, архиепископу Александрийскому (Благодарит св. Афанасия за попечение о всех Церквах и за присланно­го к нему пресвитера Петра; просит Дорофея, отправляющегося в Рим, снабдить советами; объясняет, зачем отправляют его в Рим и почему нужно, чтобы западные осудили Маркелла; просит о немедленном от­правлении Дорофея и о том, чтобы, по прибытии западных, сохранен был мир в Церкви, особенно Антиохийской. (Писано в 371 г.))

То мнение, какое издавна имели мы о твоей досточестности, с течением времени непрестанно утверждается, лучше же ска­зать, возрастает в нас по мере новых событий, потому что для большей части других достаточно смотреть каждому, что соб­ственно до него касается, а тебе недостаточно этого; напротив того, такая же у тебя забота о всех Церквах, какая и о Церкви, собственно тебе вверенной общим нашим Владыкою; почему не оставляешь ни одного случая беседовать, подавать советы, писать и посылать каждый раз людей, способных предложить что-либо самое лучшее.

И теперь с великою радостью приняли мы достопочтеннейшего брата Петра, присланного священным собором подчиненного тебе клира, и одобрили благую цель его путешествия, которую он выполняет на самом деле, по наказам твоей досточестности, при­водя к одному направлению стремящееся розно и сочетавая рас­торгнутое.

Посему и мы, возжелав сколько-нибудь участвовать в усердии о сем, рассудили, что положим самое приличное начало делам, если прибегнем к твоему совершенству как общей всех главе и употребим тебя советником и вождем в делах. Потому и брата Дорофея, диакона Церкви, которой управляет досточестнейший епископ Мелетий, доселе руководившегося благою ревностью по правоте веры и желающего видеть мир Церквей, решил­ся послать к твоему благочестию, чтобы, следуя твоим советам, за благонадежность которых ручаются и лета твои, и опытность в делах и то, что паче всех подаются тебе внушения Духа, и он приступил к преднамереваемому. И ты приими его и воззри миролюбивыми очами, подкрепив пособием молитвы и напутст­вовав письмами, лучше же сказать, присоединив к нему несколько своих достойных людей, руководи его в исполнении предполо­женного.

А для нас показалось благовременным писать к Римскому епископу, чтобы обратить внимание на здешние дела и подать ему мысль, чтобы по затруднительности послать кого-либо из та­мошних по общему и соборному определению, сам себя уполно­мочил в этом деле, избрав людей, которые были бы способны перенести труды путешествия, а кротостию и постоянством нра­ва могли бы привести в разум совратившихся у нас, употребляли слово кстати и осмотрительно, имели при себе все, что учинено после Арминского Собора к уничтожению сделанного там по принуждению. Обо всем этом никто не должен знать, и послан­ным надо прибыть сюда без шума, морем, прежде, нежели дойдет сие до сведения врагов мира.

Некоторым же из здешних, как и нам самим кажется, необ­ходимо требуется еще и то, чтобы отринули и они (западные епископы) Маркеллову ересь как несносную, зловредную и чуждую для здравой веры. Ибо доныне во всех письмах, какие пишут, хотя не перестают злоименного Ария предавать проклятиям всякого рода и отлучать от Церкви, и однако же не делают, кажется, никакого упрека Маркеллу, который обнаружил в себе нечестие, противоположное Ариеву, нечестиво учил о самом осуществлении Божества в Едино родном и неправо принимал наименование Слова. Он говорит что, хотя Словом наименован Единородный, исшедший по нужде и на время, однако же опять возвратился в Того, из Кого исшел, как прежде исшествия нет Его, так по возвращении Он не существует. И доказательством сего остаются сохранившиеся у нас книги этого мерзкого сочинения. Однако же никогда, кажется не укоряют его за сие, имея на себе и ту вину, что вначале, по незнанию истины, приняли его в общение церковное. Итак, на­стоящие дела требуют и о нем упомянуть приличным образом, чтобы ищущие предлога не имели предлога (см.: 2Кор. 11, 12), потому что здравые в вере, в единении с твоим преподобием, и храмлющие в истинной вере стали для всех явными, так что на­конец известны нам единомысленные с нами и не поставлены мы в затруднение, как в ночном сражении, не находить никакого различия между друзьями и врагами.

Советуем только упомянутого выше диакона послать немед­ленно при первой возможности к плаванию, чтобы по крайней мере на следующий год могло быть исполнено что-нибудь из того, о чем просим.

Но, конечно, и прежде нашего напоминания сам ты уразуме­ешь сие и заботишься, чтобы они, если угодно будет Богу, прибыв к вам, не внесли в Церкви расколов, но всеми мерами убедили к единению имеющих одинаковый образ мыслей, хотя бы и оказа­лось, что есть у них свои некоторые предлоги к разногласию между собою, и чтобы православный народ не делился на многие части, увлекаясь за предстоятелями. Ибо надобно постараться, чтобы всему предпочтен был мир, а прежде всего приложено было по­печение о Церкви Антиохийской, и правоверная сторона не из­немогала в ней, делясь на части по приверженности к тому или другому лицу. Лучше же сказать, сам ты впоследствии позаботишься обо всем этом, когда, чего и желаем, при содействии Божием достигнем, что все вверят тебе всё, касающееся до благостояния Церквей.

66 (70). Без надписи (Изображением бедствий Церкви и примером Римского епископа Дио­нисия убеждает (вероятно, Римского же епископа Дамаса) оказать свое пособие Церквам на Востоке, прислав туда западных епископов. (Писано в 371 г.))

Возобновить уставы древней любви и мир отцов — этот не­бесный и спасительный дар Христов, увядший с течением вре­мени, опять привести в цветущее состояние — для нас необходи­мо и полезно; а очень знаю, что покажется сие приятным и твое­му христолюбивому сердцу. Ибо что восхитительнее, как видеть, что разделенные таким множеством стран, единением любви связуются в единый стройный состав членов в теле Христовом? Весь почти Восток, достопочтеннейший отец (а под Востоком ра­зумею страны от Иллирика до Египта), приводится в колебание великой бурей и волнением, потому что ересь, давно посеянная врагом истины, Арием, снова ныне возникла с бесстыдством и, как горький корень, принеся плод, одерживает уже верх тем, что пред­стоятели правого учения во всех епархиях по клеветам насиль­ственно лишены своих Церквей и управление делами передано Уловляющим души людей простосердечных. И мы ожидали, что единственным избавлением от этого будет посещение вашего сер­доболия; всегда утешали себя необычайностию вашей любви в прошлое время, ненадолго укреплялись в духе радостным слухом, посетите нас как-нибудь. Но надежда наша не исполнилась, и не удерживаясь долее, приступаем к письменному изложению нашего прошения, чтобы восстали вы на помощь нашу и прислали кого-нибудь из единодушных с нами, и они бы или сблизили ставших между собою далекими, или привели опять в содружество Церкви Божий, или яснее показали вам виновников неустройства, чтобы и вам уже стало известно, с кем надлежит иметь общение. Без сомнения же, мы требуем не нового чего, но бывшего в обычае и у прочих древних блаженных и боголюбивых мужей, а особенно у вас. Ибо знаем по преемству памяти, наученные от­цами нашими и посланиями, поныне еще у нас сохранившимися что блаженнейший епископ Дионисий (преемник папы Сикста с 261 г.), отличавшийся у вас и правотой веры, и прочими добродетелями, посещал своими пись­мами и нашу Кесарийскую Церковь, утешал посланиями отцов наших и присылал нарочных людей выкупать из плена рабства. А ныне дела наши в еще более затруднительном и печальном положении и требуют усильнейшего попечения, потому что опла­киваем не земных зданий разрушение, но отьятие у нас церквей и видим не телесное рабство, но пленение душ, ежедневно произ­водимое поборниками ереси; почему если теперь не подвигнетесь на помощь, то чрез несколько времени не найдете, кому подать руку, потому что все будут покорены преобладающею ересию.

78 (82). К Афанасию, архиепископу Александрийскому (Просит написать общее послание ко всем епископам, желающим едине­ния, и, если подозревает их, прислать оное к св. Василию. (Писано в 371 или в начале 372 г.))

Когда обращаем внимание на дела и видим затруднения, ко­торыми всякое доброе действие, как бы какими узами задержи­ваемое, останавливается, тогда приходим о себе в совершенное отчаяние. А когда обратим опять взор на твое священнолепие и рассудим, что Господь соблюл нам тебя врачом церковных неду­гов, тогда возвращаем себе рассудок и из глубокого отчаяния восстаем к надежде лучшего. Расслабевает вся Церковь, как не­безызвестно и твоему благоразумию; и, конечно, как бы с высо­кого какого стражбища созерцающим умом своим видишь ты, где что ни делается; видишь, что, как среди моря, при великом числе вместе плывущих, от сильного волнения все вдруг сталкиваются друг с другом — и кораблекрушение постигает частью от внеш­ней причины, приводящей море в сильное движение, а частью от смятения пловцов, которые друг на друга напирают и друг дру­га теснят... Но достаточно и того, если остановим слово на сем подобии, потому что твоя мудрость и не требует большего, а поло­жение дел не дозволяет нам говорить смело. И кто же для этого будет надежным кормчим? На кого можно положиться, что про­будит Господа, да запретит ветру и морю (см.: Мф.8, 26)? На кого другого, кроме потрудившегося с детства в подвигах за бла­гочестие? Итак, поелику ныне все, сколько есть нас здравых по вере, искренно стремятся к общению и единению с единомыслящими, то смело обращаемся с прошением к твоему незлобию: напиши всем нам одно послание, в котором бы заключался совет — что нам делать. Ибо так хотят, чтобы тобою положено было начало сих общительных бесед. А поелику, может быть, по воспомина­нию о прошедшем, кажутся они тебе подозрительными, то поступи так, боголюбивейший отец: письма к епископам перешли ко мне или чрез кого-либо из верных тебе, или чрез брата Дорофея, нашего содиакона: и я, взяв их, не прежде отдам, как получив от них ответы. А если не так, то грешен буду к тебе вся дни (Быт. 43 9) жизни моей. Без сомнения же, не больше надлежало стра­шиться тому, кто первоначально сказал сие отцу своему, сколько страшно теперь мне, который говорю это тебе — духовному отцу. Если же ни под каким видом не соглашаешься на сие, то по край­ней мере не обвиняй меня за это служение как приступившего к сему ходатайству и посредству без коварства и хитрости, потому только, что желаю мира и взаимного единения между нами, единомудрствующими о Господе.

85 (89). К Мелетию, архиепископу Антиохийскому (Выражая свое желание видеться с Мелетием, просит молитв его о себе чрез Дорофея, отправляемого на Запад с письмами, которые предоставля­ет сочинить самому Мелетию. Извещает о себе, к кому из западных писал уже; напоминает Мелетию, что им должно быть положено начало к об­щению с Афанасием. (Писано в 372 г.))

Благий Бог, открывая нам случаи приветствовать твою досточестность, утоляет стремительность нашего желания. Ибо Сам Он свидетель, сколько вожделенно для нас видеть лицо твое и насладиться добрым и душеполезным твоим учением. И теперь благоговейнейшему и ревностнейшему брату, содиакону Дорофею, который идет к тебе, поручаю просить тебя прежде всего помо­литься обо мне, чтобы не быть мне преткновением для народа и препятствием умилостивить Господа своими молитвами. А по­том напоминаю, чтобы благоволил ты устроить все чрез упомяну­того брата. И если должно писать о чем к западным, так как письма необходимо должны быть доставлены к ним кем-нибудь из наших, заставь написать письма сии с твоих слов. Ибо я, встретившись с диаконом Савином, который прислан к нам западными, писал к иллирийским, также к италийским и галльским епис­копам и к некоторым из писавших ко мне часто. А приличие требует, чтобы кто-нибудь, от общего собрания посланный, доставил им вторые письма, которые сам прикажи написать.

И о досточтеннейшем епископе Афанасии напоминаю твоей совершенной мудрости, подробно знающей дело сие, что мое письмо не может иметь успеха и произвести что-либо полезное, если не будет каким-либо образом от вас предложено ему то общение, в которое тогда медлили вы принять его. Ибо сказывают: сам он весьма склонен вступить с нами в сношения и по возможности сблизиться, но огорчен тем, что и тогда был отпущен не приня­тым в общение, и доныне остаются обещания неисполненными.

А что делается на Востоке, конечно, не укрылось от слуха и твоего богочестия; подробнее же обо всем перескажет упомяну­тый брат сам от себя. Соблаговоли послать его вскоре после Пасхи, потому что ожидает ответов из Самосатов. Приими усер­дие его и, укрепив молитвами, пошли на предлежащее дело.

86 (90). К святейшим братиям и епископам на Западе (Описывает радость, с какой на Востоке приняты послания западных епис­копов и доставивший оные Савин; изъявляет надежду свою на помощь западных христиан, а для сего изображает бедствия Церкви Восточной; наконец, свидетельствует о согласии восточных на все, что сделано за­падными на основании Правил. (Писано в 372 г.))

Благий Бог, Который всегда вместе со скорбями соединяет и утешение, и ныне при множестве болезней дал нам обрести не­малое некое утешение в письмах, которые переслал к нам досто-честнейший отец наш, епископ Афанасий, получив их от вашего правдолюбия, и которые содержат в себе свидетельство здравой веры и доказательство вашего ненарушимого единомыслия и единодушия, открывая нам, что пастыри идут по следам отцов и народ Господень пасут разумно. Все сие так нас обрадовало, что положило конец нашему унынию и произвело в душах наших некоторое кратковременное ослабление при всем печальном по­ложении дел, в каком ныне находимся.

Господь же подал нам еще большее утешение чрез сына наше­го, благоговейнейшего содиакона Савина, который, обстоятельно пересказав, что есть хорошего у вас, напитал души наши, и, на опыте узнав наши дела ясно известит вас, чтобы прежде всего вступили вы за нас в подвиг усильной и прилежной молитвы ко Господу, а потом не отказались подать и возможное с вашей стороны уте­шение бедствующим Церквам. Ибо в затруднении здешние дела, досточестнейшие братия; и при непрестанных нападениях про­тивников, подобно какому-нибудь кораблю, который среди моря сокрушают один за другим следующие удары волн, Церковь из­немогает, если только не посетит ее вскоре благость Господня. Посему как взаимное ваше единомыслие и единение почитаем собственным своим благом, так и вас просим оказать сострада­ние к нашим разделениям и не отлучать нас от себя потому, что удалены мы от вас местным положением, но принять нас в строй­ный состав единого тела, потому что соединены мы с вами обще­нием по Духу.

А наши бедствия известны, хотя бы мы и не говорили о них, потому что ими оглашена уже целая Вселенная. Пренебрегаются учения отцов, уничтожаются апостольские предания их; в Церк­вах получают силу изобретения нововводителей; люди только хитрословят, а не богословствуют; мирская мудрость берет первен­ство, отринув похвалу Креста; пастыри изгоняются, а на место их вводятся «волцы тяжцы» (Деян. 20, 29), расточающие стадо Хрис­тово; молитвенные дома стоят пусты без присутствующих, а пусты­ни наполнены сетующими; сетуют старцы, сравнивая древнее с настоящим, а еще более достойны сожаления юноши, не знающие, чего они лишены. Сего достаточно, чтобы подвигнуть к состра­данию тех, которые обучены любви Христовой: но описание, срав­ниваемое с самою действительностию дел, во многом не достигает до полного их изображения. Итак, ежели есть какое утешение любви, ежели есть какое общение Духа, ежели есть какое сердоболие жалости, то подвигнитесь на помощь нашу; восприимите ревность по благочестию и избавьте нас от этой бури. И нами да изрекается с дерзновением это благое провозвестие отцов, низлагающее злоименную ересь Ариеву, назидающее же Церкви здравым учением, по которому Сын исповедуется единосущным Отцу и Святый Дух равночестно числимым вместе и спокланяемым, чтобы, какие вам дал Господь, и дерзновение защищать ис­тину, и похваление исповеданием Божественной и спасительной Троицы, те же и нам дарованы были вашими молитвами и вашим содействием.

А подробности перескажет вашей любви сам упомянутый вы­ше содиакон. Мы согласились на все, что сделано вашей досточестностию, на основании правил, одобрив нашу апостольскую рев­ность по православию.

К Уалериану, епископу Иллирийскому (Отвечая на письмо, полученное с Савином, чрез него же просит молиться о Церкви, бедствующей на Востоке от ариан, и изъявляет надежду свою, что западные послужат к обновлению здравой веры на Востоке, чтобы тем вознаградить за блага, с Востока ими полученные. (Писано в 372 г.))